Предатель

Взглянув на себя в зеркало Зимин Анатолий Августович остался увиденным доволен. Синий новенький комбинезон с подогревом «Звездолётчик-22» не только выглядел стильно, но и совсем не сковывал движения. Ещё бы, почти триста имперских кредитов уплачено! Специальный заказ с трёхслойным кевларовым покрытием. Сидел на нём как влитой, словно всю жизнь в нём ходил, а не в белом врачебном халате.

Ещё несколько минут и мечта детства Зимина, мечта ради которой он столько преодолел и к которой так долго шёл исполнится.

Оставив позади шлюз, мужчина устремился на посадочную площадку. Ноги сами несли его к вытянутому словно меч, грациозному корпусу «Янтаря-2М» - космическому судну II-го класса. Последние шаги остававшиеся до возвышавшегося над головой корабля, Зимин преодолел бегом. Руки в перчатках комбинезона коснулись серо-серебристого фюзеляжа, раскрашенного красными полосами и мужчине даже показалось, что корабль словно живой дрогнул под его пальцами.

Это мать учитель начальных классов в провинциальной колонии на Тургеневе-7 хотела, чтобы он стал врачом (непременно хирургом) и чтобы не расстраивать её, чтобы она гордилась им по-настоящему, Зимин отправился в медицинский вуз на Пирогове и закончил его с отличием. Отец – прапорщик Август Зимин - инженер-наладчик оружейных систем на КФ никогда не пытался сманить сына в свою профессию. «Эти чёртовы железки, схемы и проводники надоели мне хуже горькой редьки. Найди себе что-нибудь другое - красивый кабинет, много света, чистый воздух и благодарных клиентов», - грустно улыбаясь говорил родитель сыну.

Зимин не знал, что такое «горькая редька», но от отца научился многому - в восемь лет изготовил свой первый индуктор переменных частиц, в четырнадцать мог собрать и разобрать любой автомобиль будь это маленький двухдверный «Моцарт» или огромный, набитый гаджетами «Горчаков». Космосом, звёздами он начал бредить намного раньше.

С шести лет Зимин загорелся мечтой стать межзвёздным пилотом, тем что за штурвалом скоростного корабля оставляет за спиной парсек за парсеком безжизненного холодного космоса в поисках новых прекрасных миров заселённых людьми.

Прижавшись чисто выбритой щекой к «Янтарю-2М», Зимин вспомнил как над ним смеялись соседи когда он приобрёл корабль на свалке и притащил к себе в лодочный сарай. Странная покупка не входила туда полностью и всё пришлось перестраивать. Сохранив остов судна, он полностью переделал корабль когда-то уже послуживший человечеству заселявшему космос, заполнил его новейшим навигационным оборудованием, мощными средствами связи, надёжной системой жизнеобеспечения и даже оснастил гипердвигателем. Пусть маломощным, зато заряжавшимся за девять-десять часов.

Всё своё свободное время, все отпуска, редкие выходные, он проводил с «Янтарём-2М» радуясь каждому его успеху: каждому новому установленному блоку, каждой подключенной схеме. Деньги, все без остатка, тоже уходили на ремонт. Зато, когда Зимин закончил работу сердце его готово было вырваться из груди. Такого счастья и воодушевления он не испытывал никогда. «Ура! Ура! Наконец-то я исполню свою мечту! – думал он. Лицензия пилота давно уже получена, заявление об увольнении только ждёт своего часа в ящике стола. И вот этот час настал».

Работа над кораблём была закончена две недели назад. Целых четырнадцать дней (самых долгих и унылых в его жизни) понадобилось, чтобы утрясти формальности.

Опустив трап Зимин по ступеням поднялся внутрь «Янтаря-2М» и прошёлся по салону. «Свободный» (именно так назвал он свой корабль) словно соскучившаяся по хозяину дворняга приветствовала его огонёчками панели управления пилотской кабины.

Запах настоящего кожаного кресла, точно такого же как у пилотов-истребителей имперского флота (тоже специальный заказ, да ещё пришлось воспользоваться услугами контрабандистов) наполнил новой волной радости Зимина. Сев в кресло, он, пытаясь утихомирить несущееся галопом сердце, набрал полную грудь воздуха, и потянулся к тумблеру включавшему малый двигатель. И вдруг… замер на месте.

А ведь он не прав. Внезапная мысль лихорадочно забилась в черепной коробке Нет, он был так же счастлив после первой операции на сердце, когда поставил на ноги четырёхлетнюю кроху. Даже не верится, но сейчас, спустя годы, девочка пришла работать в их больницу интерном. И после того как спас от смерти молодого парня-строителя запутавшегося в проводах робота-укладчика. Да и вернув способность двигаться тому военному ветерану со сложной фамилией, буквально собрав его позвоночник по частям он тоже был счастлив.

Протянутая вперёд рука вдруг опустилась на подлокотник кожаного пилотского кресла и на пару мгновений Зимина накрыла настоящая паника. Он вдруг ясно понял, что полюбил свою профессию, полюбил давно. Ведь он был хорошим врачом, отличным хирургом которого не раз звали работать в центральные миры в лучших клиниках Империи. Просто все его мысли были о корабле в лодочном сарае, о том, что он выбрал в жизни не то что хотел, свернул не той дорогой. Часто утешал себя, что ничего страшного, непоправимого не стряслось и сорок лет это ещё не возраст…

Пилик! – на личном коммуникаторе на запястье мужчины загорелся экран: пришло сообщение и парочка голографий от коллег по больнице в которой он проработал почти двадцать лет. Все они желали Зимину доброго пути, исполнения долгожданной мечты и ещё много-много хороших слов было прочитано им.

Благодарно улыбнувшись мужчина смахнул пальцем уведомление и снова потянулся к тумблеру включающему малый двигатель. Вот только экран личного коммуникатора почему-то не потух. Сработало автоматическое извещение календаря. Уставившись на заметку, Зимин прочёл текст: «НАПОМИНАЮ, ЧТО ЗАВТРА 6 НОЯБРЯ 8.00 ПЛАНОВАЯ ОПЕРАЦИЯ У СИДОРОВОЙ М.».

Пальцы уже коснувшиеся заветного тумблера вновь опустились вниз.

«Это что же получается?» - подумал Зимин. Завтра у шестилетней Мариночки Сидоровой сложная операция на позвоночник, а я улетел? Бросил её? А ведь ребёнок терпит такие боли… Я ей слово давал, что будет всё хорошо.

Резко поднявшись на ноги, так что специальное кожаное пилотское кресло жалобно скрипнуло, Зимин решительно направился к выходу из корабля. Такого он сам от себя не ожидал.

- Прости друг, - обратился мужчина вслух к «Свободному», - вылет откладывается. Тебе придётся обождать пару-тройку дней.

Сердцебиение стабилизировалось, мысли в голове перестали роится, наскакивать друг на друга и выстроились в чёткие, ровные ряды. Так всегда происходило когда Зимин включал в себе доктора. Расстёгивая на ходу модный и дорогущий комбинезон «Звездолётчик-22», он с горечью думал о том, что оказался предателем. Ну а как ещё назвать человека который предал заветную мечту детства? Мечту ради которой столько преодолел и к которой так долго шёл? И почему? Потому что четырнадцатого ноября операция у Ванечки Дягилева, двадцатого у Светочки Вагнер, а двадцать седьмого у Геры Васильева. И все операции сложные, все неотложные! Эх, видно никогда Анатолий Зимин не будет бороздить космическое пространство…

* * *

Крепкий, жилистый старичок с седыми усами уверенно смотрел на Белова - сотрудника таможни космопорта на Тургеневе – 7. Невысокий, худощавый шатен с глазами на выкате уже пять минут крутил в руках его удостоверение пилота. Только, что на зуб не попробовал.

- Я смотрю опыта вам не занимать, Новосёлов, - наконец сказал он то ли устав от пластикового прямоугольничка открывавшего доступ к папке с документами, то ли наконец вспомнив о своих прямых обязанностях.

- Да, тридцать лет в каботажном флоте, - облегчённо выдохнул крепкий дед.

Вернув пожилому пилоту удостоверение, таможенник уселся за рабочий стол и активировал виртуальный экран компьютера. Изображение Имперского двуглавого орла сменили забегавшие по воздуху значки и цифры.

- Так… судно II-го класса «Янтарь-2М» приобретено вами. Средства на счёт колонии поступили в полном объёме. Кстати, классный корабль, завидую вам белой завистью, - то ли пошутил, то ли всерьёз брякнул таможенник разглядывая что-то перед собой. – У него крепкий, надёжный корпус, такие во времена колонизации космоса делали, а начинка вся современная.

- Да мне на разных летать приходилось, разберусь, - улыбнулся в усы Новосёлов всё ещё мечтая о том, чтобы закончить с формальностями побыстрее. Д-дымов с Машенькой, наверное, его заждались его.

- Да я не об этом… - хотел пояснить Белов, но красная нашивка-ромбик на плече собеседника в виде ракеты несущейся к скоплению звёзд заставила его резко сменить тему. – Боже мой! А вы, что из тех колонистов Дальнего космоса, что от экспансии хнангов бежали?

С лёгким раздражением кашлянув в седые усы, Герберт Новосёлов уже представил себе, что сейчас его опять засыплют кучей вопросов, потом будут долго жалеть, охать, ахать, а потом спросят не надо ли чего и всучат старую одежду или другое ненужное барахло. Тем не менее хамить чиновнику дед не стал и спокойным тоном, но без энтузиазма, ответил:

- Из них самых. Спасибо Империи приютила, без средств к существованию не оставила. Вот видите корабль купил, в складчину правда с напарником, но ничего. Он тоже классный пилот.

- Приютила? Ну а как же? Вы же свои. А мы своих не бросаем. Вот же чёртовы красномордые дьяволы! Ничего-ничего, Имперский флот разнесёт их линкоры и истребители на кусочки!

Подойдя к окну Новосёлов взглянул на только что поднятый из подземного ангара на посадочную площадку «Янтарь-2М». Хищный серебристо-красный корпус пожилому пилоту понравился. Сколько же усилий, труда, средств было вложено в этого малыша.

- Корабль осмотрел. Он как новый.

- Так он и есть новый, - расплылся в улыбке таможенник Белов. Он у нас сорок пять лет в блоке консервации простоял. Никому не нужен был. Только согласно договору прошивку ИИ обновляли регулярно и всё. С ним вообще история забавная? Рассказать?

Не слушая ответа деда, таможенник, любивший поболтать, продолжил:

- Был у нас в местной больнице один доктор. Хирург - золотые руки. Так вот говорят, что он мечтал бросить медицину и стать космическим пилотом. На Блюхере-3 на свалке нашёл старенький «Янтарь-2М», припёр его сюда, к себе домой и в гараже почти двадцать лет работал над ним, чтобы превратить в вот такое чудо.

- Ничего себе, - присвистнул Новосёлов. – Золотые руки видно не только скальпель держать умели.

- Это уж точно, - смешно закивал таможенник трясся острым подбородком. – Назвал он свой корабль «Свободный».

- А почему не стал пилотом?

- Так это самое забавное! Представляете, не смог бросить своих пациентов. Так и остался провинциальным врачом. Между прочим, в прошлом году, сразу после смерти, ему памятник в сквере рядом с Центральной площадью поставили. Молодец, конечно, но я всё равно его не пойму. Предал мечту. Ведь сколько времени потратил, денег, усилий, а потом сдал администрации колонии свой корабль за смешные деньги. Копейки! Да и то большая часть этих средств ушла на содержание в консервации, зарядку генераторов. Вот такой чудак оказался!

«Чудак?» – задумчиво разглядывая ключи от корабля старик подумал, что эпитет «чудак» к чрезвычайно ответственному и серьёзному человеку не сумевшему придать своих пациентов, людей которые на него надеются, точно не походит. Знает он одного такого чудака и тот тоже спас много жизней…

- А как звали врача этого? – обернулся к таможеннику пожилой пилот.

- Зимин Анатолий. Отчество, извините, не помню, - ответил Белов бегая пальцами по виртуальной клавиатуре в воздухе. – Всё! Документы готовы. Теперь «Янтарь-2М» ваш. Ну так как назовём корабль? Вы новый владелец имеете полное право переименовать…

Ответ собеседника таможенника Белова обескуражил.

- Так и назовём - «Анатолий Зимин». Человек был хороший, люди просто так врать не будут, значит и корабль служить будет верой и правдой, - бросил через плечо Новосёлов покидая здание таможни космопорта на Тургеневе-7.