Предсказание

С Кирой договорились встретиться в Нарпе, оттуда и поплывём в Гюнешли улке — дорожка протоптана. Мы попробовали жить, как все, но, стоит признать, спокойная жизнь не для пары оборотней. И даже, если Арслан передумает брать меня обратно на службу, я найду, куда вписаться. Например, к новому уджбею Юга. Коскун неплохой парень, да и не должен был ещё забыть, как я вывез его из разрушенного землетрясением города. Долг жизни на Юге свят.

Главное, в Гюнешли улке нет Ордена и Охотников. А за нами они не поплывут — нет в Солнечной стране у них никакой власти. Хотя, что сейчас в башке Граля, я даже предполагать не берусь. Он неплохо погонял меня за это время — упёртый баран. Не думал, что будет так сложно улизнуть. Похоже, потерял я навык, расслабился от простой сытой жизни в глуши. Он же как пёс шёл по моим следам, рано или поздно оказываясь там же, где и я.

Хорошо не за Кирой гонялся. Моя волчица хоть и умная, но опыта Охотников у неё нет, могла где-то нарваться. Поэтому и отправил её к Ллойду. Пусть заодно старика навестит от моего имени, письма передаст.

Что-то доказывать Гралю было бесполезно. Я пытался ещё пару раз переговорить с ним, но куда там! — ответом мне были арбалетные болты, агрессивные выкрики и добрые пожелания «что б я сдох». На расстояние удара меча я его к себе не подпускал. Серебра я не боюсь, как и заклинаний волшебников, а митрила — слава всем Божкам Гунешли улке, Гралю взять было негде.

Через три дня мы должны встретиться с Кирой в «Морской звезде» — гостинице, расположенной в портовом городе Нарпе, от последнего посещения которого, у меня остались не самые лучшие воспоминания. Однако, это самый простой способ найти корабль до Гюнешли улке. С пиратами, безусловно, весело, но хочется спокойствия в плавании. Хоть раз.

Резервной точкой встречи, если в «Звезде» вдруг не окажется мест — назначил «Острый клык». Запомнилась мне доброта хитрого старика Депиша, хотя до сих пор не знаю, что же ему такого предсказала карга, раз он по доброте душевной помог попавшему в беду оборотню.

Засим пора было заканчивать догонялки с Гралем и поспешать в Нарпу.

В очередной раз сменив облик, став уродливой тварью, подхватил пастью сумку и помчался сквозь лес в портовый город. Как раз три дня хватит, чтобы добраться. Граль сильно от меня отстал в последние дни. Не смог проигнорировать просьбу крестьян и не пойти на Охоту. Да и сами крестьяне костьми легли, не желая отпускать Охотника. Сам видел, спрятавшись в подлеске. Молодец-мужик местный староста, прямо удружил мне.

Им бы ещё волшебника на эту Охоту, хотя, лично я со своими волчьими силами справился бы сам. Но это я.

Нет, Граль встрял не в Охоту на очередного оборотня, а на рассерженного уничтожением своего дерева дубовика.

Думал, эти твари давно перевелись, оказывается, ещё кто-то остался. Впрочем, я не удивился, даже немного порадовался, хоть это и грешно — радоваться людским бедам.

Дубовики и так не добрые, а когда какой-то дурак срубает их жилище…

В общем, Гралю будет чем заняться в ближайшие два-три, а то и все пять дней. Мы за это время как раз успеем найти корабль и покинуть гостеприимный Западный берег.

За десяток километров до Нарпы, я обратился в человека, привёл себя в порядок и вышел на тракт.

Так как у меня больше не было, ни татуировки Охотника, ни знака Ордена, за вход в город пришлось заплатить медяшку. И пояснить на кой-демон я припёрся.

— В порт, господин стражник, — ответил я, чуть нагловато щурясь. — Хочу устроиться на корабль.

Проверяющий меня стражник только хмыкнул и разрешил проходить.

А что? Мужик я здоровый, рожа, вроде, не бандитская. Глаза только выдают. Иногда. Но я давно пережил тот период, когда не мог себя контролировать и разрывался между двумя своим сущностями: Охотника и тёмной твари.

Первым делом зашёл в «Морскую звезду». Как оказалось — Кира ещё не появлялась. Волноваться за волчицу было рано — у неё ещё сутки, чтобы добраться до города. А может она вовсе в «Клыке» поселилась. Была у неё такая избалованная привычка из прошлой жизни. Хорошо хоть просыпалась только в больших городах. Так-то она спокойно спала и в вырытой в земле яме.

Хозяин гостиницы меня в этот раз не признал. Видать, изменился, я всё-таки. Или банально прошло слишком много времени. Людская память коротка.

Не став дальше мозолить глаза хозяину гостиницы, хотя он мне ещё с прошлого посещения Нарпы изрядно задолжал, сдав Депишу, отправился в «Острый клык».

Если «Звезда» нисколько не изменилась, «Клык» преобразился радикально. Кто-то явно взялся с умом за восстановление здания: фасад обновили, деревянный второй этаж снесли и выложили кирпичом. Все окна целы, крыша перекрыта. Даже вывеску повесили, поставили на входе кадки с цветами и человечка в новенькой, с иголочки, ливрее.

Впрочем, название осталось прежним, что давало надежду ещё раз встретится с Депишем. Вдруг не помер ещё? Может хоть сейчас любящий дрянной табак старик расскажет предсказание карги. Мне интересно. Раз я в Нарпе грешно не зайти.

Я не пошёл в «Клык», как и в прошлый раз зашёл в переулок и постучал в знакомую дверь напротив, лишь претворяющуюся деревянной. Под тонкими рейками из дерева всё так же был металл.

Меня не ждали, как тогда, так что пришлось изрядно постучать, пока хоть кто-то не сподобился выйти.

Я аж опешил, когда дверь открыл Бычара.

— Чего надо? — грубо спросил здоровяк, которого я когда-то убил и сожрал.

Присмотрелся и выдохнул. Нет, не он. Похож сильно. Прямо брат-близнец, что по телосложению, что на морду, и всё же отличия были. Не думаю, что за это время Курт научился воскрешать покойников так, чтобы их от живых нельзя было отличить.

На всякий случай принюхался. Нет, живой. Пахнет и сердце стучит.

— Глухой, что ли? Надо чего?

— Передай Депишу, что пришёл Охотник с уникальным шейным украшением.

— Чего? — нахмурил могучий лоб здоровяк. — Тут такого…

— Просто передай. Он поймёт.

Я отшагнул назад, показывая, что больше мне сказать нечего.

Бык ещё несколько секунд буравил на меня взглядом, видимо, решая, огреть дубиной или передать сообщение, затем кинул быстрый взгляд по сторонам и закрыл дверь.

Ждать пришлось недолго. Минут пять всего. Затем дверь рывком распахнулась и на пороге нарисовался светловолосый колдун всё с той же дурацкой куцей бородкой, высокий и нескладный. Он как будто и не повзрослел ни на день. Только глаза больше не голубые, а почти чёрные. Явно баловался тёмной магией эти годы. Даже знать не хочу, скольких он извёл. Теперь это не моя забота.

— Охотник! — радостно заорал Курт и зачем-то полез обниматься. — Как я рад тебя видеть!

— Тише, — попросил я, страдая от похлопываний по спине. Силы в этом нескладном теле явно прибавилось.

— Как ты вовремя, ты себе не представляешь! Идём скорее!

— Случилось чего? — поинтересовался я, топая следом по коридору. Бык остался у дверей, смотря нам вслед взглядом удивленной камбалы. При его габаритах и небритой дикой роже пещерного жителя то ещё зрелище. Я не удержался от кривой усмешки.

— Случилось, — резко пасмурнел колдун. Сгорбился и втянул голову в шею, будто провинился.

У меня внутри всё сжалось. Неужто с Кирой что-то?

— К вам тут девушка не приходила от меня? — нервно уточнил я.

— Девушка? — остановившись на середине лестничного проёма, хмуро посмотрел на меня Курт. — Нет, девушки не приходили. Идём скорее, Депишь сам всё расскажет. Но как же ты вовремя! — резко повеселел парень.

Вот его мотает-то, прямо как бабу беременную.

Я помнил расположение комнат и сразу понял, что идём мы не в кабинет старика.

Депишь обнаружился в угловой комнате, лёжа в постели — старик явно доживал свои последние дни. Сухой, как ветка, с жёлтой кожей, через которую был виден каждый кровеносный сосуд. И только глаза всё такие же пронзительные и цепкие. Считай только по ним старика и узнал, а то грешным делом решил, что меня привели к какой-то старой развалине.

В комнате пахло лекарствами, старым больным человеком и дрянным куревом, от запаха которого я сразу чихнул.

Отчётливо пахло смертью. Старику на самом деле осталось недолго.

— Здравствуй, Депишь, — первым поприветствовал я своего спасителя, пока тот хлопл глазами, промаргиваясь. Спал старик до моего прихода.

Не помоги он в тот раз по каким-то причинам снять с меня ошейник Ордена, я бы сейчас не стоял тут здоровый, в своём уме и довольный жизнью.

— Охотник! — проблеял старик, признав меня и выдал своё заветное: Хе-хе-хе.

Я тоже не удержался от улыбки, но она быстро сползла после слов Депиша:

— Вот и сбылось. А я уже и верить перестал. Тебя всё нет и нет.

— В прошлый раз ты так и не сказал почему спас мою шкуру в тот раз. Сейчас снова промолчишь?

— Скажу, — слабо кивнул старик и долго и страшно закашлялся в платок. Я почуял запах крови и гнили. Лёгкие у него точно сгнили к демонам. Курт в это время бросился к прикроватной тумбочке и, как только старик откашлялся, чуть не сдохнув при этом, попытался влить в него какое-то лекарство.

— Отстань! — замахнулся на колдуна Депишь.

— Но…

— Дай помереть спокойно! Теперь не страшно. Охотник, подойди. Разговор есть.

Я огляделся, взял стоящий у стены стул, поставил в изголовье кровати и уселся, готовый слушать.

— Карга сказала — если помогу, мне с троицей потом воздастся. Сначала один Охотник спасёт мою семью, затем второй. Вот и дождался.

— Я уже давно не Охотник, старик.

— Как ты там говорил? — захмыкал старик. — Был Охотником — им и сдохну? Хе-хе. Так что не лей мне тут в уши. Ты Охотник!

Гляди-ка, запомнил старый. Подыхает уже, а голова варит.

— Ну, предположим, — не стал отказываться я от своих слов. — И кому моя помощь нужна?

— Внучка у меня. — прокаркал старик. — Семнадцать лет. Девочка сильно пострадала несколько лет назад и теперь прикована к постели. Я хочу, чтобы ты обратил её!

Вот те на! Нежданчик. Я чуть рот не открыл от удивления. Тёмных тварей ненавидят, а не стремятся ими стать. Впрочем…

Раньше я бы остановил Депиша, как только понял, о чём тот собирается просить и в грубой форме послал. Сейчас я выслушал, немного подумал и спросил:

— Это тебе карга предсказала?

Резкого отрицания от обращения других больше не было. То ли у меня в голове что-то перемкнуло к этому моменту, то ли время подошло плодить себе отпрысков. Хотя всем известно, что оборотни друг друга на дух не переносят.

Но это обычные твари. А я давно перестал таким быть.

— Да, — глухо ответил старик и вздохнул. — Поэтому и помогал.

Само собой, помогал. Если карга одно верно предсказала, то и второе обязательно сбудется.

А не предскажи ему карга, фиг бы мне кто помогал и подыхал бы я долго и мучительно в застенках Волкодава. Вот такие вот добрые люди у нас живут. Одна сплошная корысть.

Впрочем, я не в обиде.

— Почему не покажешь внучку волшебникам? Они любую болезнь могут вылечить.

— Вылечить-то могут, — поморщился старик и вновь тяжело закашлялся. Слова Депиша подхватил Курт, протягивая старику чистый платок:

— Тарья родилась с тёмным даром.

— М-да, — вырвалось у меня.

Орден лечить девочку не станет. Смысл, если потом всё равно отправлять на костёр? Ладно, если бы она ещё какую пользу принести могла или владела тайными знаниями, может, тогда и нашли местечко, куда пристроить. Иногда и от тёмного дара польза бывает.

А тёмные лечить не умеют. Их путь: смерть и страдания. Плод вывести, соседа отравить, живность загубить.

— Почему я, старик? Уверен, в Нарпе хватает темных тварей. За деньги…

— Ты особенный, Охотник! — сварливо перебил Депишь. — Ты сам это знаешь.

Знаю. Только что об этом думал. Только вот от меня родятся точно такие же оборотни, как и от других.

Наверное. Я только Бо-бо для Арслана обратил. Что из него сейчас выросло — демон его знает.

— Карга ещё что-то сказала?

— Сказала, хе-хе-хе, — попытался посмеяться старик, но у него вновь получился только глухой предсмертный кашель.

Я посмотрел на Курта, тот пожал плечами.

— Она сказала, — утерев выступившую изо рта кровь, продолжил Депишь, — что тебе это нужно больше, чем мне.

— Даже так? — хмыкнул я и задумался: «убьёт ли меня Кира, если обнаружит рядом другую волчицу?»

Скорее всего «да», ведь новообращённого оборотня я не оставлю, с собой заберу — его учить надо. О чём и сказал Депишу. Старик только кивнул — это карга тоже предсказывала.

— Если ты всё знал, чего не уберёг девочку? — спросил я.

— Если бы я только мог… — вздохнул старик. — Пытался, да кто нас, старых, слушает?

Я задумался.

В принципе не против. Совсем. Хотя геморроя мне это добавит изрядно. Пока будем плыть до Гюнешли улке успею вбить в голову этой Тарьи основы выживания. Главное, чтобы Кире вожжа под хвост не попала, иначе корабль превратиться в поле боевых действий. В крайнем случае просто выкину за борт. Киру. Старая мудрая волчица должна уметь держать себя в руках. Это молодёжи можно сделать скидку.

Я тихонько хмыкнул. Похоже, старею. Раньше даже заморачиваться не стал бы, а сейчас воспринимаю данную перспективу ровно. Лишь уточнил:

— Насколько сильно пострадала девочка? «Несколько лет» — это сколько?

— Множественные ожоги и перелом спины, — ответил за старика Курт. — Год и семь месяцев назад это случилось. В доме Тарьи был пожар, её ударило балкой.

— Думаешь, регенерация волка залечит спину?

— Я верю карге! — влез Депишь.

— А согласна ли внучка, старик?

— Жить захочет — согласится! — прозвучало сварливо и безапелляционно.

— Хорошо, — кивнул я, понимая, что проще согласиться и, хотя бы переговорить с девчонкой. В конце концов, всегда смогу её отговорить, если увижу перед собой божий цветочек. — Девочка в доме или надо куда-то ехать?

— Тут, недалеко, в вишнёвом саду. — рассказал Курт.

— Ты всё же открыл школу, старик? — спросил я с усмешкой.

— Открыл, — буркнул Депишь. Скорее, даже выплюнул.

Я покосился на Курта и тот правильно меня понял.

— Её пришлось закрыть полгода назад, — пояснил колдун. — Кто-то из родителей учеников узнал, что было раньше на той земле и… В общем, мы ещё легко отделались. Сейчас там живёт Тарья с матерью.

— Упрямые дурёхи! — резко высказался Депишь. — Сколько уже звал в город? Не соглашаются.

— Я сделаю, что ты хочешь. — кивнул я. — Но сразу предупреждаю — времени у нас не так, чтобы много. Как только в город прибудет моя… подруга — мы тут же сядем на корабль. За мной попятам идёт Охотник. Фору в пару дней я себе выиграл, но он упёртый.

— Вся ваша братия такая, — хекнул старик, начиная выкарабкиваться из кучи одеял. — Курт, прикажи прямо сейчас заложить карету. Я тоже поеду.

— Да куда ты! — воспротивился парень, бросившись к кровати.

— Я поеду! — заупрямился Депишь, отмахнувшись от колдуна. — И не спорь. Это моя внучка! И пока я дышу…

— Ладно-ладно, — выставил перед собой руки колдун. — Хочешь ехать — езжай. Но хоть укрепляющее выпей.

— Не развалюсь! — бойко ответил Депишь. И, словно опровергая свои слова, вновь зашёлся кашлем.

Курт подхватил со стола колокольчик и начал трезвонить, попутно сделав мне знак выйти.

Да, со стариками тяжело. Особенно с теми, кто всю жизнь привык быть сильными.

Я вышел в коридор, где меня чуть не сбили спешащие в комнату старика парень и девушка.

Через пару минут вышел Курт и спросил:

— С Охотником серьёзно?

— Он спит и видит, как меня убить. У Граля свои счёты с оборотнями. Но, как сказал — пара дней есть. Я планировал потратить это время на поиск корабля до Гюнешли улке.

— С кораблём поможем. На этой неделе туда минимум три шхуны уходят.

— Буду благодарен. Ещё бы кто мою подругу встретил, было бы совсем замечательно.

— Она… как ты?

— Только красивее. — ухмыльнулся я. — Мы договаривались встретиться в «Морской звезде» или в «Клыке».

Курт насмешливо глянул на меня и кивнул.

— Я предупрежу ребят здесь и в «Звезде». Дай её описание.

Спустя час мы выехали из Нарпы, ещё через два добрались до места. У Депиша губа не дура — это я понял ещё в прошлый раз. Несколько гектаров земли в близи от второго по величине города королевства — это вам не фунт изюма. Место на самом деле изумительное по своему расположению и природе. И не скажешь, что какие-то полвека назад тут творилась полнейшая дичь с жертвоприношениями и призывами демона.

Сейчас тишь и сельская пастораль с натюрмортом из начавших созревать ягод. Я не удержался и сорвал пару едва покрасневших плодов. Поморщился и сплюнул косточки. Кислятина. Но есть можно, демонический дух не ощущается. Чтобы тут не происходило, волшебники вычистили всё до идеальной чистоты. Зря родители детишек возмущались.

Неплохое место для школы. Депишь подошёл к делу с размахом, построив помпезное трёхэтажное здание с колонами, арками и прочей фигурной лепниной. Больше на музей похоже. Чуть дальше стояло ещё несколько корпусов, видимо, общежития. И всё красивое, вычурное, как любят богатеи.

Нет бы открыть школу для бедняков. Там бы он точно не прогорел. Беднота сама бы сюда детей привозила за сотни километров и плевать им, что тут раньше было. Главное дать ребёнку образование и шанс на лучшую жизнь.

Сейчас здесь жили только дочь и внучка Депиша в компании нескольких слуг и сестры милосердия, помогающей ухаживать да Тарьей.

Пока я обдирал деревья и рассматривал школу, Курт помогал Депишу выбраться из кареты и взойти на крыльцо. Для старика нагрузка была явно чрезмерна, но он упрямо шёл вперёд.

Вот так человек должен любить свою семью, борясь до последнего.

— Отец! — привлечённая шумом, из окна второго этажа выглянула невысокая чуть полноватая женщина лет сорока с толстой косой тёмных волос, перекинутой на грудь. На осунувшемся усталом лице и в тусклых глазах читалось удивление.

— Клара! Это мы! — остановившись и задрав голову, по-детски радостно, рассказал Депишь. — Встречай гостей. У меня отличные новости!

И тут же Депиша скрутил приступ кашля. Курт едва удержал его, пришлось помочь.

Ещё через полчаса мы сидели в кабинете директора школы, немного запылённом и заброшенном и пили чай с печеньем. Клара сама пекла. Я оценил.

Сейчас женщина бегала вокруг отца и причитала. Депишь отмахивался и ворчал, что ещё не такая он и старая развалина. В общем, идиллия, закончившаяся, как только старик рассказал зачем он приехал.

Вначале, услышав, что дочку можно вылечить, Клара воспрянула духом, но, когда речь зашла о методах, такое началось…

Я часто видел, как дикие звери защищают своё потомство: неистово, не жалея себя. Вот и Клара встала насмерть. Депишь не отставал, настаивая на своём. И откуда пыл и силы в этом дряхлом теле?

Я предпочёл не слушать ругань и тихонько улизнул из комнаты. Пусть сами разбираются. Моё исчезновение заметил только Курт, но тот умно промолчал, а то бы и его загрызли.

Побродив по школе, как-то неожиданно для себя оказался у единственных обитаемых комнат. За дверью ощущались двое. Женщины. Одна читала приятным голосом, другая… не шевелилась. Вообще. Возможно, меня заинтересовало именно это? Человеку свойство двигаться. Я, конечно, слышал, что некоторые женщины в постели, словно брёвна…

Похоже, Курт чуток приуменьшил полученные Тарьей травмы.

Я не врач, но понимаю, что, когда человек просто лежит и даже не может голову повернуть, шансов на его выздоровление не очень много. Не уверен, что даже волшебники что-то смогут тут сделать. Что же касается регенерации оборотня…

В любом случае познакомиться с девочкой мне никто не мешает.

Постучавшись, открыл дверь и вошёл.

— Добрый день, дамы.

Сиделка — довольно молодая особа со светлыми волосами и тонкой талией, прекратила чтение и с любопытством взглянула на меня. Девочка только глаза скосила.

Худенькая настолько, что можно изучать её вместо пособия по анатомии. Все кости наружу. Кожа бледно-жёлтого нездорового оттенка — там, где её не коснулся огонь. Где лепестки пламени обласкали девушку, кожа бугрилась уродливыми бурыми рубцами.

Не знаю, что там было под простынкой, которая до пояса укрывала девушку, но верхняя часть тела обгорела процентов на сорок: острые ключицы, плечи, шея, лицо, голова. Сорочка на тонких бретелях, прикрывала грудь, но никак не ожоги.

Мышиного цвета волосы коротко обрезаны, где-то вовсе растут клоками из-за ожогов, щёки впали, острые скулы уродуют лицо, под глазами тёмные круги. Многие тёмные твари выглядят куда приятнее.

Но вот глаза…

На меня посмотрели ярко-голубые полные жизни глаза человека, который не сдался. Сразу видно в кого пошла девочка. Порода чувствуется.

— Вы кто? — негромко, но требуя ответа, спросила Тарья.

— Друг твоего деда. Меня зовут Грэмлин. А ты, вероятно, Тарья?

— Тарьяна, — строго поправила меня девушка, явно гордившаяся своим именем. — А вас назвали в честь маленьких злобных духов?

— Есть немного. Только третья буква «э» — усмехнулся я. — Так что я не совсем злобный.

Она ещё и умная. А ещё Тарьяной называют один ночной цветок. Это я от Ллойда знаю. Корни Тарьяны отлично выводят яд большинства змей западного материка.

— Откуда знаешь, кто такие гремлины?

— У меня много свободного времени, — губы Тарьи коснулась горькая улыбка.

— Расскажи, что с тобой, — попросил я.

— Вы врач? — влезла сиделка. Смотрела она на меня подозрительно.

— Кто-то вроде, — мягко улыбнулся я блондинке. — И, если можно, я бы хотел поговорить с пациенткой наедине.

— Тарьяна? — посмотрела на парализованную девушку сиделка.

— Почему нет? Хоть какое-то развлечение. Иди, Май. Я позову, если что-то понадобиться.

Сиделка отложила книгу на прикроватный столик, заставленный разномастными флаконами и недоверчиво поглядывая на меня, вышла. Правда, далеко не ушла, оставшись подслушивать под дверью.

Ну да, на лекаря я совсем не похож.

Я выглянул в коридор, чуть не прибив девушку дверью и ласково попросил:

— Май, будьте так любезны, принесите мне чаю с тем замечательным печеньем, что испекла хозяйка дома. Очень оно вкусное.

Блондинка фыркнула, но пререкаться не стала и ушла.

Вернувшись в комнату, уселся на освободившееся мягкое кресло рядом с изголовьем кровати и напомнил о своём вопросе:

— Так, что с тобой случилось?

— Был пожар. Подо мной провалилась лестница, а сверху упали прогоревшие балки.

— Сильный пожар?

— Очень. — лицо Тарьи исказила гримаса боли и страха. — Дом загорелся среди ночи, мы все спали. Всё так быстро случилось. Казалось, стены вспыхнули разом и сразу со всех сторон. И огонь, словно живой, не выпускал. Ты влево — он влево, ты назад — он на тебя. Было очень страшно.

Девушка помолчала несколько секунд, поджав губы, видимо, заново переживая тот день, шумно выдохнула и продолжила:

— Всё затянуло дымом. Я потерялась в собственном доме. Если бы не отец, там бы и осталась. Он меня вытащил. Каким-то чудом. На него тоже балки упали, мы вместе на лестнице были в тот момент. Дальше сама не помню, как на улице оказалась. Отца вытащить уже не смогли.

— А мама? Я не видел на ней ожогов.

— В ту ночь она дежурила в больнице. Мама хирург. Была, — с грустью добавила Тарья и со злостью добавила: — Теперь она ухаживает за немощной девчонкой, губя свою жизнь!

Я не стал жалеть девчонку, ей это не нужно. Она боец.

— Твой дед не говорил, что это был волшебный огонь.

Другого объяснения поведению огня из рассказа девушки, я не видел. Огонь не обладает разумом, а вот колдун или волшебник — очень даже. Кто-то хотел извести семью девушки. Или Депишу насолить.

Интересно, кем был отец Тарьи? Однако, спрашивать не стал. Не для этого я здесь.

— Дед у меня… тот ещё. — поморщилась девушка. — Он… Если ты его друг, то сам должен знать. И он винит в случившемся себя.

— Могу его понять. Поэтому я тут.

Или не поэтому. А потому что буквально увяз в пророчествах и предсказаниях. Тарьяна — «ночной цветок, чьи лепестки обласкал волшебный пламень». Всё, как говорила Коджакары. Я запомнил слова старухи, которые мне передали. Слово в слово запомнил.

Не понимал, правда, зачем и для чего мне это.

До сегодняшнего дня.

Теперь, выходит, у меня и выхода другого нет, кроме как забрать её с собой? Как же я не люблю предсказания!

— Ты не похож на врача. — заметила девушка.

— Не похож, — согласился я. — Но, возможно, могу тебе помочь. Раз ты знаешь, кто такие гремлины, должна знать и про оборотней.

Девушка вздрогнула, по лицу промелькнула тень страха, но тут же улетучилась, а в глазах вспыхнула… надежда?

— Ты оборотень? — жадно по-новому рассматривая меня, спросила Тарья.

Я кивнул.

— Твой дед попросил обратить тебя. Он считает — это излечит твои раны. Сейчас они с твоей матерью ругаются. Я не любитель семейных драм. Да и не им решать.

— А это на самом деле поможет?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Смотря на тебя, думаю, что не каждый волшебник взялся бы за такую работу.

— Мне нельзя к волшебникам.

— Знаю. Давай так: я расскажу, как это быть тёмной тварью, а ты сама решай хочешь ли себе такой судьбы.

Рассказ и короткая демонстрация частичного смены облика много времени не заняли. Я не приукрашивал свою жизнь, говорил, как есть, не забывая самые кровавые подробности. В общем, сгущал краски как мог. Когда закончил, Тарья ещё несколько минут молчала, потом спросила:

— Скольких ты убил?

Врать не стал, ответит максимально честно:

— Многих. Женщин, стариков и детей в том числе. Иногда не было выбора, иногда тёмная половина брала вверх, иногда я просто выполнял приказ. Мораль тёмной твари сильно отличается от человеческой.

— А кем ты был до того, как обратился?

— Охотником.

— Охотником? — удивилась девушка.

— Так и стал волком. Меня укусили на одной из Охот. — я усмехнулся и рассказал: — Знаешь, у Охотников есть Закон: обратился — не важно в кого, вариантов там хватает — убей себя, а я его нарушил. Сначала испугался, потом убедил себя, что даже тёмная тварь может приносить пользу и продолжать Охоту. Затем разочаровался в людях, которых клялся защищать.

— А сейчас? — не дождавшись продолжения, поторопила Тарья. Девочка слушала, затаив дыхание.

— Сейчас… — я задумался. Надолго задумался, потом очень медленно ответил: — Сейчас я просто хожу жить. У меня есть замечательная подруга. Тоже волчица. Скоро мы сядем на корабль и уплывём в Гюнешли улке. Там меня ждут… друзья. — мне вспомнился Арслан, его красавица жена — Лия, их непоседливая малышка и Ай, которую я бросил, хотя пообещал защищать. Даже Бо-бо промелькнул в мыслях. Он вроде как мой отпрыск. Подумал-подумал ещё немного и добавил: — Ждёт моя семья.

— Ты не жалеешь? — совсем по-взрослому спросила Тарья. И я прекрасно понял, что она имела в виду.

— Не укуси меня, кто знает, как бы сложилась моя жизнь? Скажу больше — я бы умер в тот день, оборотень сильно меня подрал. Да и глупо жалеть о том, чего не можешь изменить.

— Я согласна, — неожиданно произнесла девушка, выбив меня из лирического настроения.

— Что? — я даже не сразу сообразил, на что она там «согласна».

— Ну… быть как ты. Не хочу всю оставшуюся жизнь лежать в постели. Лучше так.

— Обратной дороги не будет. — предпринял я последнюю попытку отговорить. — И не факт, что жизнь твоя будет долгой и счастливой. Скорее, наоборот.

— Уж лучше так, чем… так, — девушка указала на себя глазами. — Будет больно?

— Это твой выбор, — сказал я, вставая с кресла.

Я рассказал про самые жуткие моменты жизни оборотня, запугал как мог и раз её это не отпугнуло. Что ж, это её выбор.

— Больно не будет. Я не буду тебя кусать, — пояснил я, отращивая на указательном пальце длинный чёрный коготь и провёл им по ладони. Рука отдалась мимолётной болью, на ладони начала собираться кровь. Девушка смотрела на это во все глаза. — Оборотнем становятся не только от укуса. Любая жидкость тёмной твари, попавшая в твой организм, запустит обращение. Кровь, слюна, сперма. Запомни это. Считай это первым уроком.

Подождав, когда наберётся достаточно крови, я поднёс ладонь к губам Тарьи.

— Последний шанс.

— Я хочу жить! — заявила та.

В этот самый момент дверь комнаты открылась и на пороге появилась мать девушки. За её спиной маячили Депишь и Курт.

Прямо подгадали. Как будто специально под дверью стояли.

На самом деле, это я подгадал, слыша, как они приближаются.

— Тарья! — охнула женщина, но было уже поздно. Девушка глотнула поганую кровь тёмной твари.

Весь оставшийся день и ночь я провёл у постели Тарьяны. На всякий случай. Я помню первые дни после укуса. Это было страшно и больно. Я был растерян и не знал, что делать.

Но сначала Тарья долго, почти час говорила с матерью. Та вышла от неё заплаканная и убитая горем, будто её дочь умерла. Депишь, наоборот, буквально светился от удовлетворения. Предсказание карги вновь сбылось, а это значит его внучка будет жить.

На меня Клара бросила лишь один полный ненависти взгляд и ушла, так ничего и не сказав.

— Она поймёт, — утешил меня старик.

— Да мне как-то плевать, — ответил я ему и вернулся к своему новому отпрыску. Оборотни ведь по-другому размножаться не умеют.

К полуночи Тарья смогла пошевелить головой. Потом кистями, стопами… Ожоги тоже начали затягиваться. У девушки проснулся дикий аппетит. Курт, как заведённый бегал из комнаты на кухню, таская подносы с едой. Депишь сидел в кресле и довольно улыбался.

К рассвету Тарья смогла самостоятельно сесть и держать ложку, к полудню — встала. Упала, правда, сразу. Еле успел подхватить, но встала же!

Девушка просто сияла от восторга.

Мать тайком наблюдала за дочерью и тихо плакала — я слышал. Тарья тоже рыдала. Её вообще распирали эмоции. Она, то смеялась, как ненормальная, то плакала навзрыд.

В общем, нормальное поведение новорождённого оборотня. И как мы её в город провезём?

Впрочем, это заботы Депиша. Свою часть предсказания я выполнил. Даже кусочек своего зацепил.

Вечером мы вернулись в Нарпу. Депишь предлагал дочери поехать с нами, но Клара наотрез отказалась. Она как будто похоронила дочь и теперь оплакивала её. Что странно. Вряд ли она не знала о тёмном даре своего ребёнка, иначе давно бы показала ту волшебникам — денег у семьи на это хватало с избытком.

На воротах карету даже обыскивать не стали, но я этот момент как-то упустил. Всё смотрел на Тарью, держащую в руках серебряный кулон, который ей дал дед.

Я даже понять не успел, когда и откуда он его достал и протянул внучке, иначе бы остановил дурного старикана. Это я серебра не боюсь, а…

Оказалось, Тарья тоже.

Депишь хитро глянул на меня и улыбнулся жёлтыми от табака гнилыми пеньками зубов.

Похоже, я правда особенный. Это ж, что получается… Значит и Бо-бо серебра бояться не должен?

Ладно, вернёмся в Гюнешли улке, проверю. Может это случайность.

В особняке старика меня поджидал сюрприз — явилась волчица. Я её сразу почуял, как только к дверям подошёл. И она меня почуяла. И Тарью. И тут же прибежала разбираться, что это за девицу я несу на руках.

Чуть не подрались. Особенно, когда я заявил, что она плывёт с нами.

От драки меня удержал тот факт, что на шее у моей волчицы внезапно тоже висел кулон. Серебряный. Я этот металл где угодно узнаю.

— Это что?! — резко оборвал я наш спор и указал ей на шею.

— Это? — непонимающе сморгнула Кира и попыталась рассмотреть на что я указываю. — А, это… Знаешь Грэм, — недовольно глянула на меня волчица: — Ты бы хоть предупреждал, что на входе в Форт серебром проверяют. Я, когда взяла ту цепочку, сначала не поняла, что это.

— Не поверишь — забыл, — повинился я.

— Забыл он! — фыркнула девушка, абсолютно не стесняясь присутствующих в комнате Курта, Депиша и Тарьи. Последняя смотрела на нас во все глаза и ловила каждое слово. На Киру она даже не подумала огрызаться. Сидела тихо, как мышка.

— Так вот… О чём это я? — тряхнула чёрной гривой волос Кира. — Ллойд передаёт тебе привет. И то, что ты болван!

— Этот мог, хе-хе, — довольно прокомментировал Депишь.

Кира смерила его недовольным взглядом и продолжила:

— В общем, мы изучили этот феномен, — волчица подёргала цепочку с кулоном, — и пришли к выводу, что все, кого ты обратишь тоже не будут бояться серебра. Смотрю… — быстрый взгляд на Тарью, — так оно и есть. Думаю, и обращаться она тоже сможет в любое время. Однако, на всякий случай мы всё же вживили в меня кусочек кости варула — у Ллойда целый костяк после тебя остался.

— Но я же не кусал…

— И кусал, и царапал и ещё кое-что… — скорчила рожицу моя волчица.

Я даже в первый момент не нашёлся, что на это ответить. Новость была… потрясающе шокирующей. Считай, прямо у меня на глазах зародился новый вид тёмных тварей. Очень опасных и плохо убиваемых. И я их родоначальник.

Интересно, а чему это Депишь улыбается? Неужто и это ему карга предсказала?

А мои письма до Ллойда не дошли, поэтому ответа и не было. В последние годы никто не хочет доставлять их в логово тварей, а сами твари не спешат выбираться за почтой. Раньше ещё передавали с оказией, когда мимо обозы проходили. Сейчас, когда сделали объездную дорогу, торгаши вовсе перестали соваться в чащу. Если только такие Охотники, как Артур заглянут с весточкой, прикупить чего полезного. Так что почтового сообщения с Мэрингом нет. Все мои письма в лучшем случае вернулись на те почтовые станции, откуда я их отправлял.

Поэтому только от Охотников и узнал, что у Ллойда реально второй карапуз родился. Кира подтвердила столь радостную новость, хотя сама счастливой при этом не выглядела.

Ничего, я ещё что-нибудь придумаю, не оставлю свою волчицу страдать. В конце концов детёныша можно и усыновить.

Через два дня мы спокойно погрузились на здоровенный трёхпалубный корабль, заняв две каюты. Каюты были довольно просторны для корабля, и в принципе, нам троим хватило бы и одной, но тут Кира встала в позу. Тарья ей не нравилась. Моя волчица буквально при каждом удобном случае, а иногда и просто по надуманному предлогу рычала и шпыняла бедную девочку.

Тарья Киру побаивалась, но в обиду себя не давала, показывая зубы и рыча в ответ. Реально девка боец.

Сколько раз я одёргивал Киру — не сосчитать. Порой мне хотелось придушить её. Ссорились мы в эти дни громко, как и мирились. Даже стали любимой сплетней пассажиров о горячей парочке. Что тоже не нравилось моей волчице. Она и так за те два дня, что мы пробыли в доме Депиша, ожидая нужного корабля, едва плешь мне не проела. Я, конечно, знал, что она ревнива, но, чтобы настолько… И к кому ревновала? Тарья даже не смотрела в мою сторону, ей хватало и того, что она вновь здорова и может ходить.

За несколько дней ожоги девушки почти полностью сошли, а вот ходила она плохо, но каждый день упорно тренировала слабое тело. А аж умилялся. Упёртая девка.

Депишь лично провожал отход корабля. На двух каретах пришлось ехать — столько вещей он купил любимой внучке. Когда отплывали, я заметил слёзы на глазах старика. Ему немного осталось. Пара недель, не больше.

Мы встретились взглядами, и старик кивнул. Он знал, что доживает последние дни, но был счастлив, как ребёнок.

Я уже расслабился, оставляя Западный берег в прошлом — больше мне здесь делать нечего. И тут, как гром среди ясного неба, на отходящий корабль запрыгнул человек.

О! Я сразу его узнал!

— Я — Охотник! На борту оборотень! — сходу заорал мой приятель, размахивая мечом и выискивая меня взглядом.

Мы стояли на средней палубе недалеко от входа в наши каюты. Тарья сама смогла дойти только сюда, а от помощи наотрез отказалась. Да и не дала бы мне Кира ей помочь. Она мне ещё тот раз, когда я носил девчонку на руках, не простила.

— Оборотень! Оборотень! — загомонили пассажиры и экипаж.

— Грэмлин! Выходи, тварь! Я знаю, что ты здесь!

Я спрятался за девчонками.

Нет, не испугался. Банально тянул время. Пусть корабль как можно дальше отойдёт от причала. Его никто не будет останавливать ради одного дурака. Ведь на борту нет тёмных тварей. Пусть попробуют доказать обратное. Серебра никто из нас не боялся.

За борт, что ли его выбросить?

Хотя…

Я широко осклабился и вышел к Гралю. А то чего глотку дерёт?

— Капитан, этот человек явно не в себе, — громко обратился я седоусому морскому волку — хозяину торговца на котором мы плыли.

— Сдохни, тварь! — выкрикнул Граль, бросаясь на меня.

Пассажиров растолкал, панику навёл, в общем испортил людям такой момент… С борта шхуны открывался отличный вид на Нарпу в закатных лучах.

Матросня и пассажиры подались в стороны, отшатнувшись от меня, как от тёмной твари. Капитан заорал какие-то команды, но долго это безобразие не продлилось. В честном бою, возможно, Граль смог бы меня победить. Но точно не оборотня.

Я скрутил его, уложил на палубу дёргающееся тело и обратился к капитану, оказавшемуся не из робкого десятка и оголившего саблю. Мужик был готов драться.

— Капитан, я не тёмная тварь. Если у кого есть серебро — можете в этом убедиться. Просто мой бывший друг решил в очередной раз испортить мне жизнь.

Само собой, меня проверили. Несколько человек своё серебро для этого пожертвовало. Затем проверили моих спутниц, хотя у обоих на шее и так весели серебряные кулоны. И даже к Гралю на всякий случай приложили серебряную монету.

— Он оборотень! — продолжал буйствовать уже связанный и обезоруженный Охотник.

— Ну, какой оборотень, Граль? — ласково отвечал я ему на это, крутя в руках серебряную монету, которую достал из собственного кошелька. — Где ты видел, чтобы оборотень не боялся серебра? Как Охотник точно тебе говорю.

— Вы Охотник? — спросил капитан.

— Раньше был. — важно кивнул я и добавил: — Потом какое-то время работал на Орден. Сейчас, вот, пытаюсь открыть представительство Круга в Гюнешли улке. Та ещё задачка, если честно. Эти дикари совершенно не признают наших магов.

— Это точно! — хохотнул капитан.

— Ах ты, тварь пог… — Граль начал исходить пеной, но один из матросов ловко сунул ему в рот кляп.

— К сожалению, некоторые Охотники кончают не очень хорошо, — сокрушённо покачал я головой и, словно экскурсовод взмахнул рукой, указывая на изуродованное лицо приятеля: — У Граля оборотни больная тема. Видите, шрамы? Это его оборотень подрал. С тех пор Граль их видит повсюду. В последнее время совсем плох стал, уже и друга своего за тварь принимает.

Гарль гневно замычал сквозь тряпку и начал с удвоенной силой биться в путах.

— Капитан, можно его как-то аккуратно вернуть на берег и передать в Круг? Там о нём позаботятся. Я напишу сопроводительное письмо.

— Сделаем, господин Грэмлин! — пообещал капитан.

— Благодарю. А это вам за труды, — и я ловко подсунул капитану серебряную монету, что крутил в пальцах. Капитан отказываться не стал.

Выйдя из порта, капитан поставил корабль на якорь, матросы спустили шлюпку и, погрузив притихшего Граля, повезли того на берег.

То ли мой приятель выдохся к этому времени, то ли уже почувствовал неладное.

Я же говорил, что не все тёмные твари зло. Пусть теперь попробует испытать это утверждение на собственной шкуре. Или пустит себе пулю в лоб. Посмотрим, насколько его хватит.

Раньше я насмерть был готов встать, только бы никого не обратить. Всё осторожничал, таился.

Сейчас совесть даже не пискнула. В письме я просто написал: «дурак», но, так как оно было запаковано, этого никто не увидит, кроме принимающей стороны в Круге. А там уже должны разобраться.

— Удачи, Охотник Граль, — сказал я вслед удаляющейся шлюпке с новорождённым оборотнем: — Она тебе теперь пригодится.

Через несколько часов матросы вернулись и корабль под славным названием «Свобода» понёс нас к берегам Гюнешли улке.

Однако на этом история не закончилась.

Не буду рассказывать, как целый месяц провёл меж двух волчиц, всеми силами стараясь не выдать нашу природу. Если бы на палубу выскочила здоровенная уродлива образина с когтями, клыками и капающей из пасти слюной, тут бы мы никакой проверкой серебром не отделались. Благо, до этого ни разу не дошло. Как говорится: ни одного матроса не пострадало и ладно. Страдал я, как морально, так и физически.

Поначалу всё было спокойно, полнолуние кое-как пережили, а вот к концу путешествия три волка в замкнутом пространстве начали беситься. Признаться, сам я тоже постепенно начал терять контроль.

В общем, стало абсолютно ясно — долгие морские путешествия не для оборотней.

Ничего, добрались. Я купил нам телегу с парой лошадок, загрузил туда многочисленные вещи Тарьи и отправился прямиком во дворец уджбея. Соскучился я по «Волчьему логову».

Даже, если Арслан не дома, я его дождусь.

К этому времени регенерация тёмной твари справилась с травмами девушки и теперь вокруг нас с Кирой непоседливым волчонком носилась жизнерадостная девчонка, настолько подвижная и шустрая, что даже моя волчица не могла за ней угнаться.

Я даже не пытался её ловить, считая это всё детскими забавами, которые взрослому рассудительному волку ни к чему. Тем более Тарья слушалась меня беспрекословно, не проявляя ни капли агрессии. Вот с Кирой у них отношения так и не заладились.

Это было настолько удивительно, что я жутко жаждал встречи с Арсланом — может, хоть он объяснит такое положение дел. Ну, не мог один кусочек кости варула у меня в груди, сотворить настолько мощную метаморфозу. Вот в купе со стигмой, которую на память оставил мне Арслан…, а может и с чем ещё, кто этих потомков демонов знает.

В общем, дорога до Дворца прошла куда спокойнее и веселей. Тарья хоть и изображала из себя каучуковый мячик, вела себя осторожно и внимательно слушала папку.

Арслан оказался дома, но перехватил я его буквально из седла. Великий уджбей Востока собирался уезжать.

Он совершенно не изменился, представ перед нами всё той же монументальной скалой, безжалостной к врагам и готовый убивать за свою семью.

— Со мной поедите, — сказал уджбей, распорядившись заседать трёх лошадей.

Я приложил сжатый кулак правой руки к груди и слегка поклонился, как делал раньше. Арслан даже бровью не повёл.

— Рассказывай, — велел он, когда мы оказались в сёдлах. Вокруг нас, как по волшебству оказалось свободное пространство, даже мои девчонки отъехали на пару метров, хотя их никто об этом не посил.

Я рассказал. Два часа потратил. Не так много, как могло быть. Заодно понял, как скучно всё это время мы жили с волчицей. Даже у уджбея вызвала интерес только последняя часть про предсказание карги, слова Коджакары и обращение Тарьи.

— И как тебе девочка?

— Хорошая девочка. Ты мне лучше скажи, уджбей, почему от меня такие оборотни родятся? Тебя надо благодарить?

— Тебя что-то не устраивает?

— Хотелось бы знать все возможности…

— Так изучай.

Арслан в своём репертуаре.

Я вздохнул и уточнил:

— Бо-бо тоже?

— Спросишь у него, когда доедем.

Я мысленно вздохнул — всё-то у уджбея просто, вот не может просто подсказать? И спокойно спросил:

— И куда мы направляемся?

— В степь.

— Так, вроде, не сезон? Да и воинство… — я обернулся на десяток верховых воинов, расслабленных и без брони. Не так в бой ходят.

Ещё с нами ехала накрытая брезентом телега.

— На свадьбу ходят с подарками, а не с оружием, — наставительно произнёс Арслан.

Теперь уже я мысленно присвистнул. Видимо, кто-то серьёзный женится, раз самого уджбея позвали.

— Лия будет? — с надеждой спросил я, лелея свои корыстные планы.

Про малышку Ай я тоже не забывал. Думаю… Нет, уверен, она тоже помнит того, кто оставил её сиротой, потом обещал защищать и бросил.

Грудь на мгновение сжало когтистой рукой совести, но быстро отпустило — так было лучше для девочки.

— Лия с детьми в Мерджан Сарайи. — не став скрывать раздражения, ответил Арслан и добавил: — Ей скоро рожать.

— Это который по счёту ребёнок? — уточил я, понимая, откуда растут ноги у недовольства Арслана. Он хочет быть в этот момент со своей женщиной, а ему приходится быть уджбеем.

— Четвертый, — моментально смягчился тот.

— Поздравляю! — искренне порадовался я.

— Про свою подопечную спросить не хочешь? — теперь в голосе уджбея промелькнули нотки, то ли злорадства, то ли хитрости. Не разобрал. Давненько с ним не общался.

Я вздохнул. Спросить хотел. Очень. Только прошлого это не изменит. Я всё так же убеждён, что правильно поступил, не взяв её с собой. Малышке Ай не следовало бродить с двумя оборотнями по диким лесам. Только брошенному ребёнку это не докажешь.

— Она нашла себе увлечение. Уверен, ты будешь ей гордиться.

— Что-то подсказывает — она не гладью вышивает.

— Нет, — аж хохотнул вечно угрюмый уджбей. — Этим занимается Мерием.

Свадьба кочевников дело шумное, красочное, многолюдное и многодневное. Судя по тому пёстрому табору, который я унюхал раньше, чем увидел — тут можно и две недели проторчать.

— Какая наша роль? — уточнил у Арслана.

— Сам решай, — предложил тот, поставив меня в тупик.

Как будто у меня много вариантов. Телохранитель Арслану не нужен, Посланник у него уже есть и вряд ли нужен второй. Хотя, работы, как известно, много не бывает. Помню, как иногда разрывался между делами.

А какую тогда роль отвести Кире и Тарье?

В общем, уджбей заставил меня сильно призадуматься. Даже возник вопрос: а нужен ли я ему на службе?

Шумные кочевники сбили с мыслей, как только мы въехали в стойбище. И тут же, как демон из Бездны, выскочил Бо-бо. Внешне он довольно сильно изменился — не почуй я его, так сходу мог и не признать. Он как будто стал выше ростом и раздался в плечах. Руки перевивают сухие узлы мышц, шея как у быка. Лицо ожесточилось, скулы заострились, подбородок будто бы потяжелел, и нижняя челюсть чуть выдвинулась вперёд. Вся башка в чернявых кудрях, глаза внимательные и злые.

Бывший убийца, а теперь Посланник уджбея, на чьей руке висел сверкающий камнями и золотом браслет, вначале засвидетельствовал своё почтение хозяину и только после этого повернулся к нам. Хотя я видел, как его подмывало броситься на нас, но терпел. Он явно не очень рад моему приезду.

— Джинн. — не сводя с меня настороженного взгляда, произнёс Посланник.

— Бо-бо. Рад тебя видеть. Судя по куче серебра на твоей шее — его ты тоже не боишься. — сразу отметил я.

Бо-бо машинально скосился на связку серебряных оберегов, висящих у него на груди — это ему кочевники задарили.

— Надолго к нам? — откинувшись чуть назад и смотря на меня с лёгким превосходством, осведомился мой первый обращённый. Можно сказать — сын. Родной. Первенец, ха!

— Навсегда. Но не волнуйся, твой кусок хлеба не отберу. Знакомься, — указал я на девушек: — Киру, ты должен помнить, а это Тарья. Не обижай моих девочек. И я не обижу тебя.

Кира на словосочетании «моих девочек» ядовито фыркнуа, а вот Тарья…

Я не понял брошенного ей на Бо-бо взгляда.

Сначала не понял.

Я где-то уже видел подобное выражение лица и глаз, но не смог сразу вспомнить где и кто так смотрел на меня. Поэтому попросил Киру последить. Я, скорее всего, большую часть времени буду проводить с Арсланом, пока не определюсь со своей новой ролью. Не хватало мне ещё драки двух оборотней.

Однако, я ошибся.

Где-то неделю спустя, возбуждённо сверкая глазами, меня нашла Кира и рассказала занимательную историю. После этого я вспомнил, у кого и когда видел тот же взгляд, которым на Бо-бо смотрела Тарья.

Так на меня смотрела Кира, когда мы с ней расставались в первый раз.

Препятствовать отношениям моих отпрысков я не стал. Арслан вовсе словно не обратил на это внимания. С другой стороны, Бо-бо продолжал исправно выполнять свою работу — чего тогда мешать человеку наслаждаться жизнью?

Через несколько дней мы покинули стойбище и отправились к Лии. Арслан не желал пропускать момент рождения своего ребёнка. Как сказала мужу волшебница — у них будет дочь. Лии в этом вопросе можно верить.

Что сказать, я волновался. Накупил подарков Мерием и Ай, хотя совершенно не знал сегодняшних вкусов девочек.

Как оказалось — не угадал от слова «совсем». Мерием даже в своём нежном возрасте, уже вела себя как высокородная леди. Подаренные куклы были приняты благосклонно, у меня самого малышка долго висела на шее и без умолку болтала. Она была счастлива видеть большую злую «собачку».

Ай встретила хмуро поджав губы. Узнала, как не узнать? А потом чуть не пристрелила. Оказалась малышка занялась стрельбой из лука и весьма в этом преуспела.

Пришлось подыграть и дать себя ранить. Как только Ай увидела на мне кровь и торчащее из плеча древко — все обиды как рукой сняло.

Лия смотрела на всё это снисходительно и качала новорождённую дочь.

Практически идиллия.

Если бы Кира не смотрела на жену уджбея таким завистливым взглядом…

Мы почти не разговаривали с ней на тему потомства. Зачем, если мы оба бесплодны? Только душу бередить.

И, вроде, этот вопрос раз и навсегда закрыт, но тут Тарья преподнесла сюрприз. Моя «дочь» оказалась беременна. И месяца не прошло, как мы приехали в Гюнешли улке. Как так? Откуда? Кто?

Что тут началось! Особенно, когда выяснилось, что отец Бо-бо.

Похоже, мои отпрыски не только не боялись серебра, но и могли размножаться.

Первый шок мы переживали все вместе, не понимая, что с этим делать и как быть дальше. А потом с таким нетерпением ждали появления малыша на свет, словами не передать. Всё волновались кто родиться: человек или тварь.

Мы с Бо-бо волновались даже больше, чем наши волчицы.

И когда, через положенный срок родился крепенький мальчик с янтарно-жёлтыми глазами, можно сказать, началась новая эпоха оборотней.

Спустя три года, после долгих и упорных попыток, я тоже готовился стать отцом. Уж не знаю, что нам мешало с Кирой. Возможно, так долго приживалась кость варула, мешая процессу. Или ещё какая причина. Я до сих пор не понимаю, как это всё работает, а Арслан отказывается объяснять. Вон, Бо-бо и Тарья уже троих за это время родили. Парня и двух девок.

Кира родила замечательную девочку со всё теми же янтарно-жёлтыми глазами.

Лия, после родов, посмеялась, что родилась невеста тарьяненому Ханту.

Возможно, спорить не буду. Пусть новое поколение оборотней само решает, как ему жить. Но тут старик Депишь оказался прав: то, что я сделал для него, оказав помощь Тарье, больше было нужно мне, чем ему. Не обрати я Тарью и не встреться она с Бо-бо, я бы впустую потратил несколько лет и вообще не факт, что…

В общем, чтобы там старая карга ни предсказывала — всё сбылось.

Я, например, решил не возвращаться к работе Посланника. Я стал наставником для подрастающего поколения волчат. Ну и курировал других тёмных тварей, прибившихся под крыло Арслана.

И скажу вам, это работёнка не из лёгких, иногда похлеще, чем было в полях в мою бытность Посланника.

С тех пор прошло очень много лет — оборотни, как оказалось, стареют куда медленней людей. Многое случилось за эти годы: и хорошее было, и плохое. Кто-то умирал, кто-то рождался. Жизнь била ключом.

И теперь, сидя старым дряхлым волком на крыльце своего дома, я смотрел как моя волчица, постаревшая, но не утратившая своей былой красоты, возится с нашими правнуками и точно знал, что поступил правильно, не пустив себе когда-то пулю в лоб.