Предвестник со шрамом

Азкабан.

Догадывались ли стражи, что глубоко в недрах замка рядом со средоточием энергии из лей-линий создатель некогда сей крепости, а ныне тюрьмы, открыл разлом? В измерение мрака, чуждое живым и разумным. Туда, откуда пришли дементоры. То, что сдерживает их - древние чары, неведомые большинству из ныне живущих. Никто так и не смог исследовать Азкабан из-за его опасности до конца, хуже того - большая часть древней крепости пропитана тьмой столь сильно, что даже самые амбициозные маги своего времени предпочли превратить её в темницу и более не вспоминать. Так много лет стабильной работы и так мало для одной ошибки.

В одной из многочисленных камер нижнего уровня для осуждённых на пожизненное заключение умирал человек. Дементоры, вытягивающие уже не просто позитивные эмоции, или вообще хоть какие-то, а постепенно соскабливающие душу несчастного, значительно ускоряли процесс. Отвратительные условия, смертельные для обычных людей, в которых маги могут выжить только потому, что их магия может управляться инстинктивно. Собственная сила не даёт осуждённым умереть сразу. И на то расчёт их тюремщиков.

Человек не был молод: его глаза за закрытыми веками выцвели, а волосы давно поседели. Морщинистое лицо почти лишилось крови. Раньше он ещё мог двигаться и есть, последнее же время бессильно лежал на леденяще-влажном камне, сосредоточившись на затухающем угольке где-то внутри. Срок длинною в остаток не жизни, а скорее уж существования, подходил к своему логическому концу.

Однако, где-то очень далеко - за гранью миров и реальностей, целое было разбито. И вместо смерти, в одном конкретном мире, избранный задолго до своего рождения человек встретил свой конец иначе. Глубоко в недрах замка из разлома вырвался обломок света. Он на мгновение разорвал вековую тьму подземелий и столь же быстро устремился туда, где давящий смертный мир не попытается стереть его как ошибку. Не выдавить в нижние планы, полные негативной энергии - ведь именно такой флёр оставил за собой осколок. Не отправить на местные “небеса”, ибо тот не содержал “тьмы”. Не в этот раз.

Так и не закончив свой последний вздох тело дёрнулось будто от попадания. Старый человек в нём уже умер, новый же - только примерял личину. Холод, безнадёжность положения и зверский голод, тускло отзывающийся в едва не начавшем гибнуть мозге. Определяющие факторы для человека, пусть даже и мага, но мелочи из раздела "условности" для вынырнувшего из невозможного фрагмента чего-то большего.

Тело продолжало лежать и лишь выровняло дыхание. Через силу, всё чаще выдыхая тёмно-лиловые прожилки в реальность, расползающиеся будто из какой-то её глубины. Вскоре из-за смёрзшихся челюстей вырвалось первое облачко пара. Неясно, сколько бы ещё лежало само по себе то, что раньше было человеком.

Сущность в облике старика ощутила присутствие. Интерес и голод с толикой опаски. Ровно сзади. Прошлый обитатель полумёртвой мясной болванки последним своим действием отвернулся от решётки, в основании которой гнила уже не первая порция скудной еды. Он был не в силах видеть ту, не имея возможности хотя бы ползти.

Новый разум сфокусировался на вторженце, столь маленький, что занимаемое им тело даже перестало дышать - так мало сейчас он мог контролировать одновременно. Одеревеневшая рука толкнула пол и тело старика перевернулось на спину. Механическое движение почти повредило связки. Распахнувшиеся веки позволили наполовину затянутым глазам уловить приближение дементора. Пока сверхъестественное восприятие настраивалось на тварный мир, отбрасывая вечное непостоянство Хаоса, приходилось полагаться на зрение смертного.

Расплывчатая фигура медленно подплывала ближе, чуя отголоски слабеющей души. То были ошмётки старика которые прямо сейчас потрошил осколок - знания, умения, память и мировосприятие. Нечисть повела скрытой влажным капюшоном головой с одним лишь провалом рта, но не смогла дотянуться до пищи. Осклизлая рука потянулась дальше в попытке коснуться непонятного чего-то впереди.

Сердце ударило раз, второй и снова затихло. Тело обмякло. Как только когтистая серая ладонь приблизилась достаточно, к ней скользнул маленький, тёмно-лиловый разряд и устремился к груди псевдотела дементора. Один только мимолётный контакт с невозможной энергией оказался катастрофой для низшей сущности - псевдоплоть выворачивало, ломало и перекручивало, пока объём воплощения уменьшался всё сильнее, затягивая высушенные остатки в рёберную клетку. Куча сухого зловонного тряпья опала там, где до того висел дементор. От медленно распадающихся остатков псевдоматерии текли вверх струйки белёсой дымки.

Старик судорожно вдохнул. Новая волна психической энергии устремилась к начавшему отказывать мозгу. Несколько конвульсивных движений спустя тело выгнулось и прежде бессильные руки впились в каменный пол. Сдирая с пальцев кожу, почти-одержимый почти-труп подтащил себя к останкам тёмной твари. Широко раскрытая ладонь с размаху упала на что-то округлое в куче. Рёбра осыпались пылью, флёр тьмы потянулся к бледной, почти белой коже с начинающими всё больше темнеть венами. Осколок втягивал тёмную энергию, наскоро мастеря заплатки для наиболее проблемных участков упрямо пытающегося сдохнуть тела.

Сфера на которой сомкнулась хватка была спрессованной псевдоплотью дементора, плотной и ещё фонящей остатками “непереваренных” эмоций. Старик подтянул добычу к себе, прижал к груди и как мог плотнее свернулся вокруг. Запертые в прежней, теперь медленно разрушающейся тюрьме, в сфере до сих пор находились души.

***

Бесконечный мрак грубо вырезанных в камне стен, постоянный ледяной ветер и ужасная влажность от бьющихся в стены волн. В чёрных и серых тонах - это место было образцовой тюрьмой, где сам воздух разъедает разум заключенных и стражей. Вернее, “тьма” и её порождения.

Часы прошли или дни - осколок не ощущал. В прошлом Онейд Диадо, сейчас - пришелец из уничтоженного мира, подхваченный волнами воли своих более целых “собратьев”. Для чего он был нужен здесь новый обитатель старого тела точно не знал. Но мог предположить. Навыки при нём, как и Воля. Доступ к Океану Душ был зыбок, временами и вовсе норовил оборваться, но канал в Эмпирей осколок удерживал всей своей волей. Он понимал, что это не тот Варп к которому он успел привыкнуть - это был местный Океан Душ. Вернее... слой? Участок?? Кусок??? Пока неважно. Важно то, что местный варп куда более спокойный и плавный, но даже так там обитали “демоны”. Осколок уловил отголоски их присутствия на своём пути в реальность.

Сыграла ли роль магия, знания о которой он извлёк из души старика, или иная причина - сочетание маны и энергий Имматериума было почти упоительным. Смешивая их внутри собственного(теперь уже) тела, он мог заставить то жить вопреки мирской логике. Магия делала смесь более податливой и стабильной, варп же расширял границы дозволенного настолько, насколько хватит фантазии - сила менять мир почти напрямую стоила многого.

Полутруп поднялся. С обветшалой робы и рук упали комья слипшегося песка. Сфера с душами отслужила своё. Замученные дементорами и ослабленные ещё при жизни, они были разорваны на куски и ввиду скудности оставшихся в них знаний, пущены на энергию. Капли в море, но именно эти “живые” капли позволили временно скрепить воздействие на умирающее тело освободив ресурсы Осколка.

Старик с обликом мертвеца шагнул к решётке. Почти упал, но успел заклинить сустав, параллельно проклиная ослабшие мышцы. Буквально “проклиная” - собранная из окружения тёмная энергия устремилась к уязвимому месту и встала заместо части опорно-двигательного аппарата. Пока заглушка не иссякнет Онейд сможет ходить снова.

Он подошёл к решётке. Почерневшая, мокрая из-за дождя и долетающих капель от бьющихся в стены волн. Нижние этажи не видят авроров-стражей годами пока кто-то ещё не будет осуждён на пожизненное с соответствующей припиской. Дементоров тоже было мало: без “свежатины” делать им здесь особо нечего, да и “население” постепенно убывает. Только еду ещё живым левитируют заклинанием.

Тем не менее магия держалась крепко. Клетка размазывала структуры и даже сгустки маны не позволяя нормально творить заклинания. С самыми простыми из которых Осколок справился за пару дней. Точка светляка вспыхнула промеж ледяных ладоней как то и было задумано, но долго не продержалась. Тело не могло говорить и творить “изящные” жесты, однако памяти старого мага хватало чтобы на имеющихся знаниях и ощущениях понять что вообще происходит в этом мире. Мысль, заключённая в оболочку из маны которую движет желание. Ресурс - сама мана, что ложиться поверх описанной конструкции и служит топливом.

Угасающую магию в теле было несложно раздуть, но по памяти прошлого самого старика то было далеко до силы былых лет. Тем не менее этого хватит для задуманного. Ну а то, что зыбкий огонёк внутренней магии искажён проблесками энергии Эмпирей - делает ситуацию только лучше.

Решётка не имела уязвимых мест и Онейд(не совсем) заподозрил в той работу создателя самого Азкабана, а не поделку более “свежих” волшебников. Засохшей коркой крови на пальце он коснулся места где металл уходил в камень. Невозможные энергии, ведомые маной, влились в участок чар клетки и по воле Осколка исказили его превратив в жалкое подобие прошлой сути. Теперь этот кусок вполне явно фонил варпом - для знакомого с ним. Местные же не факт что вообще заметят что-либо. Или психоактивные люди - результат мутации, вызывает которую та самая энергия Эмпирей когда просачивается в тварный мир. А в этой реальности никаких её "источников" вроде как не было... Можно надеятся что его деятельность пока останется незамеченной. Особенно здесь. Люди или тёмные духи - плевать, первые слишком угнетены атмосферой, вторые же слишком тупы и ведомы больше голодом. Более того - в этом мире не широкого знания о Варпе по описанной выше причине. Или же магия здесь позволяет учиться взаимодействовать с тем чего нет..? Никаких теорий - сейчас важнее иное!

Ещё раз, третий и снова - искажённые места очерчивали участок решётки. На половине процесса огонёк магии внутри тела болезненно дрогнул и пригрозил распадом в случае продолжения. Губы старика свело в попытке улыбнуться. Он сел посреди клетки как мог ровно и потянулся к Океану Душ. Тонким, даже издевательски-тонким ручейком через завесу между измерениями текли невозможные энергии. Без проломов в Варп вместо небес их приходилось тянуть всей оставшейся силой ради жалких крох, но даже тех было пока достаточно. Особенно в сочетании с маной.

***

Последнее изменение и рука почти плавно давит на прутья с куда менее заковыристыми чарами чем на двери. Участок, как калитка, открывается вовне. Изменённые части растягиваются, будто не металл они больше, а резина с жёстко зафиксированной в плоскости растяжимостью. Шаг в коридор и новая “дверь” закрывается. Только еле заметные утолщения на некоторых прутьях выдают подвох. Одержимый осмотрелся.

Длинный тёмный коридор, где местами с потолка капает вода. Сквозняк и холод. Памятуя о форме Азкабана - со своего места Онейд видел треть одного из нижних уровней - одну из трёх секций разделённых толстыми дверьми. И относительно количества камер живой начинки в них было прискорбно мало.

Пройтись было почти также сложно как подобием телекинеза на стыке двух достаточно разных “традиций” подтянуть к решёткам тела. Живых в первую очередь. Увы, извлечь души из них привычным способом не получилось. Их воли и, что важнее - магии, было достаточно для сопротивления. Некоторые даже пытались активничать и вяло отбивались плохо подчиняющимися конечностями.

Первичный план претерпел изменения. Один из относительно свежих трупов не без сторонней помощи просунул руку между прутьями. Как с металлом, смесь пси-маны влилась в плечевой сустав. Двадцать минут спустя одержимый потянул за предплечье. Конечность мягко отделилась от тела являя белые волокна не кровоточащего мяса, распавшиеся будто переваренные(и не только).

Старик вернулся в камеру с добычей, привычно сел и наполнил участок трофейной руки смесью энергий пытаясь конвертировать недавно мёртвую плоть в энергию жизни - прану. Результат был сомнительный - невнятное нечто грязных цветов мало походило на нужное. Впрочем, заставив своё тело вновь быть способным поглощать пищу и использовать полученные от неё ресурсы, одержимый откусил первый кусок. Изменённую часть даже не нужно было жевать, но чтобы ту проглотить пришлось запрокидывать голову и дополнительно стимулировать нужные мышцы.

***

Гниющая тюремная еда в виде буханки хлеба с какими-то добавками была однозначно менее ценной чем человеческая плоть, а вот то, что ей питалось - какая-то слегка магическая плесень, была более интересна. Уже тем, что из неё при небольшом усилии можно было выдернуть немного магии в смеси с энергией жизни. Мало, смехотворно мало, но может быть полезно.

Труп заключённого был постепенно доеден отчего надобность поддерживать себя вливанием энергий заметно уменьшилась. Плесень была собрана и отгружена в соседнюю камеру с ещё живым постояльцем, что тоже обзавёлся “калиткой”. Безумец держался на магии и неплохом здоровье которое угасало наравне с огоньком волшебства. Редкие дементоры выпивали остальное, но тех было последнее время удивительно мало. Потому, бездумное тело стало приманкой. Палец коснулся затылка человека посылая волны гибридной энергии, а вторая рука легла ему на лоб. Вскоре нужная “тональность” была подобрана и забытые уже воспоминания ожили вновь. Друзья и родные, успехи и достижения - мозг верил в иллюзию и заставлял верить в неё душу к нему привязанную. Постепенно нарастающий “позитив” сыграл как было задумано - первый истрёпанный балахон вскоре спустился с верхнего уровня.

От него веяло нетерпением и опаской. Несмотря на пищу приближался дементор медленно - голод был в итоге сильные “страха”, хоть и несколько замедлял процесс "доставки". Онейд закрутил отголоски варпа вокруг себя вбирая до поры энергию. И нечисть наконец подлетела ближе когда перестала столь явно ощущать угрозу.

Разряд. Как и в первый раз псевдоплоть высохла, даже местами запеклась, явив шарик с полудюжиной тусклых душ и немного “мрака” сверху. Притушив эмоции наживки одержимый достал комок псевдоплоти и принялся медленно и вдумчиво иссекать души. Полезные знания или энергия - они должны содержать хоть что-то.

***

Дюжину дементоров спустя Осколок куда лучше ощущал своё новое тело - пропитанная стабильной и высокоэффективной энергией душ смертная плоть была куда более приспособлена для мировых(мана) и невозможных(варп) энергий. Накопленная энергия Эмпирей заструилась по венам увлекая за собой густую кровь. Кости почти слышно скрипели когда в них вливался окружающий мрак.

Он подошёл к решётке. Импульсом психической силы смахнул сдерживающие чары и взялся теперь целыми ладонями за прутья. Потянул. Только через минуты распределения потоков силы в теле металл начал сдаваться. Медленно и неотступно, но по миллиметру за десяток-другой секунд толстая решётка деформировалась.

Осмотрев дело рук своих и довольно сощурившись одержимый вышел через “калитку” влив в нужные места ещё немного энергии искажения. Теперь, когда Осколок мог позволить себе не контролировать тело каждый его вдох и удар сердца, телекинез выходил куда эффективнее: максимум дюжина секунд чтобы подтянуть к решётке очередного заключённого вместо нескольких минут напряжённой концентрации. Восстановление продолжается.

***

Сожрав ещё два опалённых варпом трупа одержимый стащил выживших заключённых из своего блока себе в камеру. Подавив их тела он погрузил тех в некое подобие комы, заставив разум видеть тревожные картины опасных для жизни ситуаций что немного лучше стимулировало их магию поддерживать жизнь. На каждом из них он выжег фонящее варпом клеймо.

Переходы в другие блоки были перегорожены внушительными дверьми, но чары и замки исказить было не сложнее решёток. Тем более неожиданным было удивление от обнаруженных следов: отпечатки ботинок были вполне различимы на влажном каменном полу. Как мог он забыть про авроров - местную магическую полицию? Видимо также, как они забыли про него - вот уже несколько дней никто сверху не левитирует еду в камеры с живыми. Жаль. Ведь плесени нужно расти.

Прочертив невидимые глазу сигнальные линии на ступенях Онейд прошёлся вдоль коридора и обратно, не отмечая так уж много различий. Разве что относительно свежий, забившийся в угол заключённый смотрел на него как на призрака. Одержимый притянул его за шею телекинезом и коснулся лба погрузив в подобие сна - он пригодится позднее.

***

Дементоры больше не рискуют спускаться в блок - слишком много их сородичей сгинуло здесь. Что было приятно - визиты стражей-людей на нижние уровни участились. Один даже прошёлся по “территории” Диадо. Сгустки варп-энергии должные вызывать образы заключённых на своих местах отработали как надо. Но Осколок не обманывался - будь авроры адекватнее, обмануть их было бы куда сложнее чем почти бегущего мимо человека находящегося на грани срыва.

Энергии накоплено достаточно, а значит час настал. Для этого, правда, пришлось подняться выше на два уровня, но заключённые были несвежие и мало на что обращали внимание. Спускающийся по лестнице страж тюрьмы никак не ждал импульса в спину, что не только опрокинул его на пол, но также сдавил горло и начал ввинчиваться в мозг чьими-то раскалёнными пальцами.

Одержимый не удержался и вонзился заострившимися зубами в запястье человека. Минута промедления стоила того, ведь впервые он почувствовал свежую, живую кровь. Истощённые волшебники могли только выживать и медленно поддаваться безумию, авроры же были куда ценнее. Свою добычу Онейд оттащил на нижний уровень в камеру к остальным и, не удержавшись, выпил почти всю кровь. Без дополнительного вмешательства после такого маг рисковал погибнуть.

Пропавший коллега спровоцировал троих авроров начать поиски. Каково было их удивление когда всегда собранный Кевин Блейнсли нашёлся в основании лестницы. Бледный и со сломанным носом. Палочка волшебника лежала рядом, а отгоняющий дементоров амулет еле заметной треснул.

- Балахон подловил его при спуске, так ещё и опять ступени водой залило, видишь? - Грузный усатый мужчина указал на поблёскивающий в свете люмосов камень. - Я уже заказал новые обереги, но помяни моё слово - от начавшейся чертовщины их будет мало. Вингардиум Левиоса! - Аврор поднял заклинанием пострадавшего за одежду и поспешил удалиться.

До того скрывавшийся в камере неподалёку одержимый напряжённо вслушивался. Заметят ли маги оставленный для них в теле подарок?

***

Кровь, кости, желательно череп. И душа к которой можно будет привязать функцию. Первый смысловой конструкт опутал красиво уложенные останки одного из осуждённых, в череп же Осколок аккуратно поместил душу. Вырезанные на костях знаки приняли невозможные энергии и образовали кокон, со следующей волной варпа смешанные ряды местных и иномировых символы объединились. Пространство пошло рябью. В камерах появились люди. Скорее груды тряпья для внимательного взгляда, изредка вздрагивающие при очередном раскате грома. Запах нечистот, капающая вода и сырость - нереальное встраивалось в реальное и первый узел был готов.

***

Следующий шаг был относительно простым. Выбраться из отделения тюрьмы и добраться до средоточия мрака чтобы уже его использовать против магов наверху. Вот только прямого пути не было. Потому пришлось пожертвовать временем и проделать его самому отчего одна из камер обзавелась дырой во внутренний двор. Благо, аврорам было не до внимательности после спасения коллеги - сочащаяся из тела несчастного порча путала мысли и закрадывалась в умы.

Удерживая на себе “отвод глаз” которого избегали даже дементоры, пусть и по иной причине чем люди, одержимый проник в неиспользуемую часть замка. Некогда жилые комнаты и склады с давно сгнившим содержимым. Даже одна оранжерея, единственное полноценное дерево в центре которой почернело и будто высохло. Судя по деформации ствола растение долго принимало окружающий мрак, но потом попросту не выдержало. Онейд запомнил перспективный материал.

Несколько закрытых дверей со сложными чарами и один ритуальный зал закрытый на мелкую решётку. Прискорбно мало осталось неизведанного, но возрастающее содержание мрака вокруг серьёзно повышало шансы на успех задуманного. Человеческие глаза почти уже и не видели ничего - такую темень вызывала концентрация тёмной энергии. И по ней же одержимый шёл, как по следу, к сердцу замка. Увы, очевидного пути не было. Онейд обшарил “манаварпом” и собственными руками все подходящие и не очень места, но ни прямого хода, ни скрытого не было. Скорее всего нечто подобное будет за запертыми дверьми с много более сложными и сильными чарами, притом с явно сигнальной компонентой.

Монолитные, даже герметизирующие двери куда-то были пока непреодолимы без длительного воздействия, а вот зал с расчерченным полом… Решётка выполняла скорее сдерживающие для материальных объектов функции одновременно не препятствуя токам энергии. Вот последним можно было бы воспользоваться. Одержимый подошёл к преграде вплотную и рухнул как подкошенный.

***

Некогда человеческая фигура перестала таковую даже напоминать - очередная куча гниющего тряпья. Отличие было лишь одно - конкретно это куча понемногу двигалась. Как простейшее одноклеточное, осторожно вытягивая одну ложноножку за другой, гораздо более “жидкая” плоть понемногу просачивалась через одну из ячеек. Невозможные энергии подсвечивали прутья, оттягивая наложенные чары от небольшого места, избранного проходом.

Более полутора суток понадобилось на задуманное - ужасно медленно и превосходно-быстро, учитывая что до Осколка никто, видимо, так и не смог туда проникнуть. Зал был велик, память Онейда даже подбросила намёки на расширение пространства, но если подумать - нет, просто очень удачно встроено в общую архитектуру.

Чертёж на полу, ступенями нисходящему к чёрному кругу плиты в центре. Девять колец, каждое глубже и лишь немногим уже предыдущего несли в себе чёткий след похожего на окружающий, но всё-таки иного мрака. Гуще, злее, осмысленнее. А также крови - застарелой и настолько густой, чтобы быть различимой даже сейчас.

Плита в центре напоминала монету, притом в сверхъестественном восприятии - будто бы у неё было две стороны. Одна в мире физическом, вторая же уходила куда-то туда, откуда приходят дементоры. Символы на металле расплывались, смещаясь от одной стороны к другой, будто плавали между границами измерений. Но проход был закрыт.

Одержимый “потёк” обратно, определившись с планом действий. Быстрый осмотр показал, что в стенах зала проложена та самая решётка, как и на входе - явно сдерживатель и усилитель для происходящего внутри действа. И его нужно временно сломать.

***

Комиссия прибыла во главе с нервным тощим человеком, обвешанным амулетами как дешёвый торгаш своим товаром, сопровождающие которого постоянно использовали “Патронус”, отгоняя тёмных духов. Страх, откровенный ужас этого червяка вызвал почти что восторг. Сдержанная решимость и профессионализм, которой авроры давили собственную натуру смертных, что выла о необходимости как можно скорее покинуть это место, в свою очередь почти была поводом для признания.

Одержимый беззвучно смеялся, несколько недоумевая. Причины происходящего? О, он быстро нашёл их. Маленький нюанс, на который Осколок не обращал внимание, всей своей волей поддерживая связь с местным Варпом. Флуктуации. Океан Душ далеко не безобиден даже в этом мире, и отголоски его энергии звенели в окружающих стенах с каждым днём всё больше. Обычные люди этого бы просто не заметили, пока бы не стало слишком поздно. Но здесь? О, не иначе как сошлись звёзды - эманации варпа делали людей более восприимчивыми, тревожными. Подтачивали или укрепляли решимость, легко сводя в крайности. И вот здесь, в Азкабане, замке-тюрьме посреди океана, наполненном одними из самых “страшных” тварей современного магического мира… люди не выдерживали.

Авроры-надзиратели получали ментальное истощение куда быстрее, чем раньше. Не помогали зелья, амулеты и шоколад. Заключенные и вовсе замыкались в себе или пытались убить себя, в зависимости от внутреннего механизма защиты. Тела в коме и трупы, каждые несколько дней, всё больше. Ужас дошёл уже до верхних уровней, более того - “Министерства Магии”, основного органа управления магического мира Британии. И это трясущееся ничтожество - нынешний министр, который был вынужден сторонниками и “сторонниками” лично отправиться в Азкабан и во всём разобраться.

- Ник-х-то… теб-я-я зх-а яз-ыкх не т-нул - С трудом разборчивая речь никак не могла достичь новых лиц, но министр магии дёрнулся и начал озираться активнее прежнего. Одержимый скалился, усиливая психическую связь с разумом мага, слишком сильно полагающегося на свои игрушки. И оставивший свой разум открытым варпу. Новые мысли и выводы, что родятся из них позже. В знакомой обстановке тёплого кабинета с бокалом огневиски в руке. Чёртов остров не отпустит его без “подарка” - излишне бледному министру дежурный целитель тихо посоветует бодроперцовое и покой. Хотя-бы на несколько дней. А потом начнётся сбор специалистов, что положат конец начавшемуся в тюрьме. Он даже обратится к международному сообществу, обещая достойную плату за содействие. Много чего будет, но главное - будет поздно.

***

Решётку в ритуальный зал пришлось банально согнуть, искажением размягчая участки. Настолько, чтобы пройти самому в гуманоидной форме и протащить тела. Авроры бросили нижние и средние уровни на произвол судьбы, даже не патрулируя. Зато в еду стали поливать каким-то зельем, от которого некоторым осуждённым стало получше. Плесени было всё равно, а значит и одержимому. Пока что.

Получив практически полную свободу действий на нижних уровнях, Онейд перетащил двадцать одно тело “низкой ценности” в ритуальный зал. Люди с самыми тусклыми душами. Оставался вопрос их извлечения, но нужный инструмент был создан. Не уничтожая дементоров окончательно, Осколок добился сохранения частичной функциональности. Выглядело это как часть грудной клетки с остатком головы на короткой шее. Подавив волю огрызка тёмного духа и аккуратно запитав функцию “поглощения” варпом, его можно было заставить вытягивать из людей души. Надолго такого инструмента не хватало, но, признаться - дементоров вокруг было достаточно. С какого-то момента и вовсе разлом внизу начал пропускать их в тварный мир. Одержимый ставил на какой-то механизм регулирования численности, забытый создателем замка.

***

Кровь ещё живых стекала к плите внизу. Тела их расположились на участках схемы, пропитанные варп-энергией, что уже начала искажать врождённую магию людей. Магия, мрак и варп сплетались воедино, всё сильнее, пока тройная спираль не стала острием воли Осколка. На то ушла неделя и больше половины жертв уже погибло. Впрочем, их жизни хорошо послужили делу. Души были собраны рискнувшими сунуться дементорами, пока одержимый неподвижно замер у центральной плиты.

Объединнёная мощь вонзилась в “дверь”, разрывая грань между измерениями. Управляющая последовательность сгорела, высвобождая ещё больше мрака. Осталось ещё одно усилие. И удар повторился: та самая “монета”, одной стороной в измерении мрака, второй в реальности, оказалась пробита насквозь. Почти захлебнувшись в потоке энергии извне, бьющей будто гейзер, Онейд быстрее притянул к себе ещё живые тела, участвующие в ритуале. Восемь заключенных, что только волей судьбы не были истощены до состояния мумий.

“Ручной” дементор раскрыл провал пасти и потянул, выдирая задействованные в ритуале души. Поймав первую, осколок привязал её к плите, буквально заточив в ту с одним лишь волевым посылом, функцией “держать проход”. Как бы не был хорош пролом, мир всегда постарается затянуть свою рану. И один из способов это предотвратить - энергия, высокоэффективная “сила” душ.

Каркающий смех перебил фантомный гул затапливающего замок мрака. Будто потоп, тёмная не-совсем-магия поднималась от уровня к уровню, и чудовище в облике старика ускорилось. Разрезав ладонь телекинезом, собственной густой и тёмной кровью он вывел на внутренней стороне пластины-портала круг, наполненный энергией варпа, дабы в реальность пока не совались лишние дементоры или что иное. На смертных у него свои планы.

***

Авроры пытались пробиться к лодкам. Швырялись за спину боевыми чарами, но уже скорее из отчаяния. Интуиция магов разом взвыла, когда поток тьмы снизу ударил по их восприятию. И они не сговариваясь побежали - с них было достаточно происходящего последние месяцы. Вот только бежать было не так просто - антиаппарационный барьер так просто не снять. Обычный протокол подразумевал путь от замку на лодке и до небольшого искусственного островка, скрытого чарами, куда обычно и аппарируют стражи, они просто не успеют добраться. Туда и обратно одним “безопасным” способом.

Из основания замка расползалась ночь, безлунная и страшная, выливаясь из стен и поднимаясь всё выше. Хуже того, в ней, будто на гребне волны таились дементоры, которых больше не сдерживали чары и амулеты - родная для них стихия попросту смывала любую классическую магию. В этой тьме вязли Патронусы, которых впервые на памяти магов, с леденящим яростным воем разрывали дементоры.

***

Что-то подсекло ногу Кевина, бежавшего последним. Послышался глухой удар, следом ещё один. Что-то лиловое сверкнуло в поглотившей его тьме.

- Экспекто Патронум! - Его начальник выпустил полупрозрачную серебристую рысь из палочки, но таранный удар воплощённой надежды в стену мрака только обжёг вытянутые руки духов, что прятались в ней. Своего подчинённого он не увидел. Несколько заклинаний прозвучали следом, но медлить дальше было нельзя - тьма уже текла из стен. - Экспе-!

Стремительная тень вырвалась из наступающей ночи, сметая собой на холодный камень троих авроров. Несколько красных и жёлтых вспышек ударили в напавшего, но тот лишь дёрнулся, вскидывая руки. Разряды красноватых молний с них хлестнули по оставшимся, игнорируя выставленные щиты. Старший из авроров, тот что пытался спасти подчённоного, посмотрел сквозь резь в глазах на обожённые трясущиеся руки и разорвавшуюся на конце волшебную палочку. И побежал, слыша за спиной разряды и глухой стук.

***

Одержимый стоял в проёме, ведущем на небольшой лодочный причал. Не обращая внимания на сорванную с петель дверь и тьму, текущую с плеч в океан будто полупрозрачный газ, что немногим тяжелее воздуха. На единственной лодке впереди пытался скрыться немолодой усатый аврор, неловко орудующий вёслами. Что-то у него да получалось, если уж он смог зафиксировать ладони на единственном шансе спастись.

- Хрррррр… - Рокот из неподвижной глотки постепенно чернеющего тела не был яростным, скорее насмешливым. Онейд вытянул руку и тёмное щупальце растворилось на половине пути к человек. Невидимая рука из смеси тьмы, магии и энергий варпа вгрызлась в корму, не давая сдвинуться плавсредству, что каждую секунду грозили перевернуть волны. Аврор обернулся. Осколок не видел его - глаза всё ещё были в плачев состоянии. Но мог чувствовать эмоции: гнев, отчаяние и ярость, переходящие в смирение.

Ментальное щупальце поймало одного из прыснувших в стороны пирующих дементоров далеко наверху и будто удар молотом по голове приказало следовать в нужную сторону. Эхом воздействие разошлось на других духов, несущее один лишь образ: “Одинокого человека в дырявой лоханке. Еду.” Рой духов собрался вновь и будто единый организм устремился к выжившему, оставляя пока немногих непомеченных заключённых. Тех, на ком не было метки варпа они быстро высосали, поглощая души. Остальных же были вынуждены оставить в их пропитанных Имматериумом камерах, где те лежали как селёдки в бочке. Авров с разбитыми головами и выжжеными печатями варпа им тоже пока “запретили” трогать. И духи повиновались, ощущая суть и смысл невозможных энергий, чей проводник внушал им ужас соразмерный с тем, который сами дементоры вызывают у неготовых к ним людей.

***

Лодка вместе с телом пошла на дно - мощности телекинеза не хватило, чтобы подтащить ту обратно. Осколок не был тому огорчён - у него ещё остались дела.

Кровь, кости и черепа - то, что сделал он в тот раз было первым узлом. Второй, третий, далее уже десяток - как нарывы на теле материального мира они оплели Азкабан, внушая реальности новую её суть. Дементоры роились более чем в километре от крепости и высоко над ней, не рискуя соваться ближе, когда Онейд закончил этот этап своей работы.

Во внутреннем дворе замка, по растянутым жилам, цепочкам органов и тканей уже мёртвых, текла жизненная сила только готовящихся умереть. Разлитая кровь, уложенные как-придётся части - здесь не было и доли точности и красоты исполнения, свойственных для магии этого мира. Здесь готовился ритуал, но совершенно иной традиции. Куча ещё живых тел были в центре многоугольника, в яме, заполненной сжиженным мраком вперемешку с кровью как топливом. Одержимый воздел руки, распространяя свою волю, сплетая её с окружающей тьмой и флуктуациями варпа.

Источник мрака приятно оттенял реальное от менее реального, делая Азкабан ещё более далёким от привычного материального мира. Даже то, что с его помощью Осколок избавился от авроров - лишь приятное дополнение. Главной же целью было истончить границу измерений.

Чуть лучше чем всегда, чуть быстрее и сильнее, энергия Эмпирей потекла из Одержимого, пропитывая кровавую схему ритуала всё больше и больше. Однотонный звон установленных в замке черепов постепенно превращался в голоса. У каждого своя нота, пусть и одна. Но их было достаточно. Чем дальше, тем больше они сливались воедино, пока не запели в унисон.

Искажённая варпом плоть заискрилась, по ней пошли лиловые и угольно-белые разряды. Кровь в импровизированной чаше вскипела и пошла пузырями. Лопаясь, они порождали видимые миазмы варпа, что растворялись в ткани бытия. Грань между реальностью и варпом становилась всё тоньше. Её сжимала воля Осколка и то буйство энергий, что порождал ритуал. С каждой секундой энергии из Океана Душ текло всё больше. Не только из одержимого, флуктуации просачивались уже напрямую через сам смертный мир. Последнее усилие.

Две границы - две “мембраны” измерений наконец соприкоснулись. Как две параллельные прямые, что насильно тянули друг к другу, искажая задействованные участки. Волна невозможных энергий ворвалась в реальность, сметая робко стелющийся вокруг мрак и постепенно смешиваясь с ним. Кости в центре загорелись всецветным варповым огнём, через пламя которого в мир ворвался Эмпирей. Заточённые в плоть души горели вместе с телами, оплавляясь и меняя черты, начиная течь будто воск. Сливаясь с новой, жгучей раной в реальности.

Одержимый выдохнул. Гораздо легче, уже без хрипа или свиста. Старик под капюшоном оживал, более не стеснённый в ресурсах. Зрение прояснилось, суставы больше не скрипели и кожа не чувствовалась деревянной. Разряды варп-энергии плясали по его телу, спаивая повреждённые части воедино для лучшей управляемости. Часть запасённых душ была расплавлена и их тонкие тела обернули Осколок даже не в подобие души, а то, что только имеет возможность ею стать. Сейчас он напоминал себе собственным строением скорее демонов варпа, что не имели полноценных душ, но обладали основой, нечто похожее на которую он выстраивал сейчас сам.

Запах, вкус и ощущение разрядов на коже, во внутренних органах и даже его “душе” - отголоски Великого Океана вызывали искрящийся восторг и желание Быть. И местный варп был действительно куда спокойнее знакомого ранее, как раньше он и думал - через брешь в реальности до сих пор не вылез ни один демон. Одержимый с удовольствием заключил бы пару сделок с Нерождёнными или разорвал их псевдоматерию на ресурсы. Возможно, меньших из них даже заточил бы в примитивные артефакты. Однако, за неимением хищников в местном варпе, со следующим и заключительным на данный момент этапом плана ему придётся справляться самому.

Энергия Великого Океана облегчила тело, а смесь её с местной маной обратилась левитацией. Онейд Диадо, новая сущность этого имени, вновь обратилась к окружающему буйству на грани реальностей. Мрак, Варп и Магия, он выстраивал их слоями вокруг Азкабана, что было несложно, имея контроль над прорывом в Эмпирей. Мана, Мрак и лишь немного направленная психическая энергия - все они образовывали слои, от более родных миру энергий до для него “невозможных”. Шаг за шагом Осколок собирал их в кокон, что укроет древнюю твердыню и до поры скроет от глаз извне. Отдалит от материального мира.

Осколок улыбнулся. Содеянное принесло радость, и даже сам он не понимал откуда и почему. Вскоре одержимый различил еле уловимые волны, набегающие из варп-прорыва и расходящиеся по реальности. Чувство родства, одобрение и смятение от событий, что привели к их нынешнему положению. Не зная ответов на многие свои вопросы, Осколок уверился - он лишь часть чего-то большего. И возможно, когда-нибудь, у них будет шанс вернуть былое.

- Ну а пока… - Не снимая улыбки одержимый поднял голову. Там, в грозовых тучах наверху молнии высвечивали знакомые балахоны. Теперь, когда новосозданный барьер скрыл ужас происходящего внутри древнего замка, дементоры рискнули приблизиться вновь, привлечённые отголосками энергии душ, что выбрасывал варп-прорыв.