Преступление особого рода

Приближение грозы Антон почувствовал, едва переступил порог. Жена сидела в гостиной с погашенным светом, неестественно выпрямившись и поджав губы. Она проигнорировала и шум открывшейся двери, и усталое «Здравствуй, Лютик!», продолжая неотрывно смотреть в черный прямоугольник выключенной плазмы. Дождалась, пока он примет душ, сменит пропахшую потом форменную рубашку на домашнюю майку, отгремит тарелками на кухне. Вернется, осторожно обнимет, соберется коснуться губами щеки... В этот момент, разрушая тишину, грянул гром.

— Я хочу ребенка!

Антон вздохнул, бережно взял безвольную руку жены, ласково провел пальцами по коже, удивляясь ее непривычной мягкости, отсутствию цыпок. После перерождения биологический возраст Ольги равнялся восемнадцати годам, и за минувшие с процедуры две недели мужчина не успел свыкнуться с помолодевшим обликом супруги.

— Ты же понимаешь, это нереально, — памятуя про предупреждение психолога из центра реабилитации, Антон постарался говорить как можно мягче. — Квот ограниченное количество. А желающих — миллионы!

— Ты не последний человек в департаменте, — в голосе жены зазвучали умоляющие нотки. — На короткой ноге с начальством. Ведешь дела особого рода, и депортированных в том числе. Неужели нельзя договориться?

— Лютик, глупышка, что ты болтаешь? — он осторожно обнял супругу, та положила голову ему на плечо. — Все квоты поставлены на жесткий контроль распределительного центра. Хочешь, я подарю тебе собаку? — уступил в давнем споре о чистоте ковров и порядке дома. — Чихуахуа? Говорят, они снова входят в моду.

— Ребенка хочу, — прошептала Оля, всхлипнула обиженно и как-то беспомощно, вынудив Антона остро ощутить жалость и раздражение. Подавив последнее, он нежно провел ладонью по ее коротким волосам.

— Это пройдет. Пройдет, дорогая.

Сумерки в комнате сгустились до непроглядной черноты. Антон, чувствуя себя донельзя глупо, бормотал что-то успокаивающее. Жена молчала, замкнувшись в переживаниях. По полувековому опыту совместной жизни он знал, что вытаскивать ее из «раковины» бесполезно: проще дождаться, пока сама успокоится.

Включилась по таймеру плазма. Ольга встрепенулась, привычно схватила наушники, смутилась. Антон усмехнулся, чмокнул супругу в макушку, отправился спать. Прикрывая дверь, поймал себя на том, что любуется ее помолодевшим лицом, зачарованным очередными перипетиями отношений Хусе и Изауры.

В спальню Ольга вернулась под утро. Прокралась тихо, как мышка, благо восемнадцатилетнее тело не тащило на себе груз лишнего веса. Антон все равно проснулся, но притворился, не желая огорчать. Слышал, как она шуршит блистером, принимая прописанные психологом из центра таблетки. Ощущал, как ворочается под боком, устраиваясь удобнее, вздыхает, тихо сопит. Думал, что за пятьдесят шесть совместно прожитых лет полюбил ее только сильнее.

А ребенок? Эта блажь пройдет, он надеялся.

***

«...вы давно мечтаете о ребенке, но вас останавливает отсутствие квоты?! На дарственную рассчитывать не приходится? Номер в очереди на рождение достигает шестизначных цифр?

Выход есть!

Не ждите сотню лет! Всепланетная Лотерея — реальный способ добиться желаемого прямо сейчас! Только в этом месяце мы разыгрываем целых восемь квот! Успей купить билет в числе первых тысячи счастливчиков и получи скидку в двадцать процентов!

Всепланетная Лотерея — ваш шанс познать радость родительства!»

Включив коммуникатор, Антон раздраженно уменьшил громкость ближайших уличных динамиков, сведя бьющую в спину рекламу к неясному бормотанию.

— Законный способ отъема денег это, — поддержал коллегу Виталик, зажигая сигарету. — Как и внеочередное перерождение. Хочешь — скрипи до положенных шестидесяти или несчастного случая, нет — выложи за молодое тело кругленькую сумму.

— Понты всегда неоправданно дорого стоили, — рассеянно отозвался Антон, наблюдая с опоясывающего департамент балкона, как внизу двое полицейских выводят из судебного крыла молодую женщину в рубашке, кедах и потертых джинсах. — А нынче особенно. Продуктовую корзину, жилье, одежду, медицину с лихвой покрывает социалка. Как еще мотивировать людей работать? Хочешь деликатесов? Терпи несколько месяцев или заплати! Дизайнерскую шмотку? Гаджет понавороченнее? Новую машину или номер в модном отеле в обход очереди? Вопрос цены. Экономика...

Договорить Антон не успел. Заключенная, покорно дошедшая вместе с конвоем до служебного автолета, рванулась обратно. Вопль разорвал царящую на улице сонную тишину, привлек внимание редких прохожих.

— Люда!

Кукольная девочка на крыльце у центрального входа испуганно вцепилась в руку сопровождающей ее напомаженной мадам в безвкусной шляпе с перьями.

— Отдайте! Она моя! Моя! — стражи порядка вежливо, но настойчиво втянули бьющуюся в истерике женщину внутрь салона. — Людочка! Иди к маме! Иди ко мне, доченька! Я не позволю им отнять тебя! Люююдмила!..

Двери полицейского автолета захлопнулись. Машина тяжело поднялась над землей, вклинилась в поток, направляясь к изолятору, где содержали депортированных до их отправки на Марс.

Девочка разревелась в голос. Мадам тихо выругалась, опустилась на колени, пачкая модельное платье, неуклюже обняла дочь, фальшиво засюсюкала. Из здания выглянул служащий, что-то спросил, вероятно, предложил помощь. Женщина сердито качнула головой, зарылась в украшенный камнями клатч, вытаскивая сладости. Спустя пару минут перемазанная в шоколаде, все еще всхлипывающая девочка и ее мать сели в приземлившийся прямо у ступеней мерседес.

Виталик сплюнул.

— Дура-баба! Видно же, не нужна ей дочь, рожала для статуса. Да и вторая не лучше: чужого ребенка украла. И на что надеялась? При нынешней-то системе безопасности! После заявления о пропаже девочку нашли по чипу спустя полчаса! — покосился на угрюмого коллегу. — Слушай! Чего ты последние дни смурной ходишь? Проблемы?

Антон начал отнекиваться, а потом махнул рукой, признался:

— Моя тоже на днях заявила, что малыша хочет. Психолог сказал: естественная реакция при резком уменьшении биологического возраста. Возникает у каждой пятой женщины, проходит в течение полугода. Вероятность осложнений менее процента, — Антон вздохнул. — Ольга упрямая. Если что в голову вбила, не отступится.

— У нее же это не первое перерождение?

— В том-то и дело. Тогда все гладко вышло. Я и сейчас проблем не ожидал. Отпуск распланировал: экскурсионный тур по европейским городам, лыжный курорт в Гималаях, частных пляж на Гавайских островах. Собирались оторваться, как в молодости.

— Стараешься для них! Тратишь личное время на общественное благо! Не ценят! — сплюнул Виталик. Месяц назад он развелся с пятой женой Светкой и до сих пор таил обиду на весь слабый пол. — Все от безделья. Устрой свою Ольгу на работу, пусть вспомнит, каково это — по четыре часа три дня в неделю на службе горбатиться! Враз закидоны из головы вылетят.

— Принципиальная она, притворяться не станет. «Человек свое отпахал, — говорит, — теперь пусть роботы ишачат. Для того их и создавали, чтобы людей везде заменить». Сам знаешь, сейчас только высококвалифицированные специалисты по-настоящему и требуются, остальное профанация, удовлетворение психологической потребности в труде для тех, кто нуждается.

— О чем болтаем, молодые люди?

В двадцатом веке подобное обращение к сорокалетним пузатым дядькам от улыбающегося синеглазого студиозуса восприняли бы как нахальство. В двадцать втором это считалось милым фетишем. Тем более Геннадий Прокопьевич действительно был старше присутствующих и частично поспособствовал их трудоустройству в департамент правопорядка.

— Жена Антону плешь проедает насчет спиногрызов, — наябедничал Виталик к смущению товарища.

— После перерождения? Знакомо-знакомо, — Геннадий Прокопьевич поморщился: уличные трансляторы, зафиксировав появление нового человека, включились на полную громкость:

«...Марс зовет!

Тебе надоела рутина? Устал чувствовать собственную никчемность? Ищешь необычных впечатлений? Манят новые горизонты и далекие звезды? Мечтаешь вписать свое имя в учебники?

Приходи к нам!

Проект колонизации иных планет набирает вторую волну добровольцев. Предоставляются все социальные гарантии...»

— Когда же программисты нормально настроят фильтры, чтобы не приходилось по сто раз на дню отключать эту чертову рекламу?! — выругался Геннадий Прокопьевич, уменьшая громкость колонок, благодарно кивнул, принимая протянутую Виталиком сигарету. Обернулся к Антону. — Так вот. У племянника похожая проблема была. Подруга уперлась: «Хочу ребенка, и все тут!» Ему одна контора помогла — «Искусственное счастье» называется! Очень рекомендую.

***

Для утра пятницы поток машин оказался неожиданно плотным. Пока автопилот маневрировал между скоростными «этажами», Антон со скукой смотрел на проплывающие мимо небоскребы. Ольга изучала очередную агитку «марсиан» — удивительно, бумажную, оставленную на лобовом стекле, а не прилетевшую на коммуникатор. Внимание жены надолго привлекла фотография улыбающейся пары с малышом, позирующей на фоне красно-рыжих барханов.

— А может...

— Нет, — отрезал он, предугадывая вопрос.

Следующие десять минут прошли в тягостном молчании. Когда автолет приземлился на стоянке «Искусственного счастья», Антон вздохнул с облегчением. Их уже встречали.

— Добро пожаловать, — белозубо улыбнулась менеджер.

Правильно-красивое лицо рождало подозрение, что перед ними киборг, а не живой человек.

Ольга крепче вцепилась в рюкзачок, прошла в галантно распахнутую мужем дверь. Зачарованно направилась к витрине, за которой возились ребятишки различных возрастов — от сосущего пустышку малыша до увлеченно складывающего мозаику гения лет шести.

— Мы используем инновационные материалы и разработки в области программного обеспечения, стремясь добиться полной имитации человеческой жизнедеятельности, — гордо прокомментировала менеджер, довольная реакцией клиентки. — Последние модели не отличить от настоящих. Наши «детки» пьют, кушают, ходят на горшок, развиваются, капризничают. Вас какой возраст интересует?

— С самого рождения.

— Откровенно говоря, совсем крохи не такие занятные. Вот начиная месяцев с восьми...

— Нет, спасибо.

Менеджер уловила нотки раздражения, решила не настаивать. Включила планшет.

— Сейчас на складе есть следующие модели, — в воздухе повисли, медленно поворачиваясь, голографические пупсы. — При желании мы можем изготовить куклу с иным фенотипом. Например, спрогнозировать, как бы выглядел ваш совместный ребенок. Стоит это на двадцать процентов дороже, заказ привезут через неделю. Оформляем?

Антон заметил, как загорелись глаза Ольги. Вынужденно кивнул, подсчитывая расходы. В конце месяца ему самому ложиться на процедуру в центр. После перерождения придется полностью обновлять гардероб. Хотелось бы и на развлечения оставить, чтобы в отпуске не довольствоваться социальным минимумом. А впрочем, с «ребенком» им будет не до отдыха.

— Наша фирма участвует в государственной программе поддержки психического здоровья граждан, — с вызывающим злость воодушевлением тараторила менеджер, заполняя бланк договора. — При достижении куклой верхнего возрастного порога вы имеете право за минимальную доплату обменять ее на модель следующей возрастной категории с сохранением всех настроек. Также при высоких оценках итогового тестирования развития искусственной личности вы имеете право на уменьшение номера в очереди на рождение. Пожалуйста, подпишите здесь и здесь.

***

Дежурство у Антона не задалось. Чертова кукла орала половину ночи, звук Ольга отключить не позволила: «Ты что? Это же младенец! Не игрушка!» Поэтому на службу он приполз с жуткой мигренью, а оттого сердитый на весь белый свет. Еще и дело, как назло, попалось не из приятных.

— Не выспался? — спросил, когда коллега в очередной раз потер лоб, Геннадий Прокопьевич, демонстрируя свойственную ему проницательность. — Возьми отгул. Отдохни.

Антон покачал головой. Об отдыхе дома приходилось только мечтать. Одна надежда — кукла капризами так набьет оскомину жене, что та откажется от мыслей о настоящем ребенке.

— Сначала закончу оформлять дело.

— Над чем работаешь?

— Двойное убийство. У вирт-байкера — видели же придурков, что гоняют по городу в шлемах дополненной реальности? — сбойнула программа. Он выпал в пешеходную зону и сбил пятилетнего ребенка. Насмерть. Находившиеся там же родственники устроили самосуд, до приезда полиции все было кончено. В принципе дело ясное, свидетелей полно, камеры, да и сами подсудимые вину не отрицают.

— А малыш?

— Погиб, к сожалению. Окончательно. Мозг оказался безвозвратно поврежден, а регулярную мнемозапись делают с семи лет.

Некоторое время молчали. Антон промаркировал кадры с места трагедии, заполнил последнюю форму. На секунду задумался, имеется ли смысл в его работе или это очередная профанация, с которой прекрасно справятся и аналитические программы, и отправил данные в судебный домен.

— Представить только, в нашем рукотворном парадизе ещё встречается первобытная жестокость, — вздохнул Геннадий Прокопьевич, рассматривая перекинутую ему Антоном голограмму. — Что ни говори, а человек под налетом цивилизованности по-прежнему остаётся движимым инстинктами диким зверем.

— Вообще многовато жмуриков для одного месяца, — заметил Виталий. — Неделя прошла, как похоронили Пакенского.

— Постой, это не тот Пакенский, который знаменитый скандальный художник? — заинтересовался Антон. — Билеты на его вирт-выставки раскупались как горячие пирожки. Помню, еще в институте мы с пацанами один раз всю ночь простояли в очереди. Правда, я о нем уже лет пять ничего не слышал.

— Он самый. Суицид. Оставил нотариально заверенную записку с просьбой его не воскрешать. Устал от жизни, от гонений и непонимания толпы. Потерял смысл. Творческие личности, они такие, импульсивные.

— Откровенно сказать, последние его этюды были слабоваты.

— Приелись просто, — вмешался Геннадий Прокопьевич. — Знаете, в чём главный минус вечной жизни, молодые люди? Мир перестает удивлять. Человечество меньше века как вступило в эру бессмертия и еще не распробовало на вкус этот плод. Боюсь, со временем таких «уставших» будет становиться все больше и больше.

— Да вы философ, Геннадий Прокопьевич, — восхитился Виталик. — Но ушел он и впрямь красиво, со скандалом. Наследники передрались из-за квоты…

Коммуникатор пиликнул, сообщая, что готово решение общественного суда. Как Антон и ожидал, для всех четверых участников ссылка на Марс. Малый процент голосов предлагал приговорить байкера к окончательной смерти, но большинство выборных присяжных возложило основную вину на сбой вирта.

Антон секунду помедлил и закрыл дело.

Сегодня на Земле стало на пятерых граждан меньше. Завтра решением распределительного центра чужая смерть превратится для кого-то в шанс на новую жизнь, на проклятую квоту, о которой мечтала Ольга. Интересно, могли ли индуисты предположить, что «Колесо Сансары» в двадцать втором веке примет форму неподкупной компьютерной программы?

***

— А кто тут у нас улыбается? Вылитый папа!

На взгляд Антона создатели недоработали (возмутительно! за такую-то цену!), и «резиновая» мордашка куклы никак не походила на него. Но Ольга притворялась совершенно счастливой, а на прочее он был готов закрыть глаза: и на житейские неудобства (хотя без ночных бдений все-таки бы обошелся), и на незапланированные финансовые расходы (в конце концов, зачем зарабатывать деньги, если не тратить их на красивую жизнь?). И на ненавистную суету ближайшего гипермаркета, куда жена его вытащила за покупками, хотя проще и удобнее заказать доставку продуктов на дом. Но надо же похвастаться дорогой игрушкой и модными аксессуарами к ней!

Впрочем, жена относилась к «материнству» серьезно. Увлеклась ли игрой, действительно ли воспринимала куклу как ребенка или ей просто понравилось дразнить мужа — так ли уж важно? Главное, в семейную жизнь вернулось тепло и даже угасшая в последние годы страсть. Вот и сейчас, в очереди, он едва сдерживался, чтобы не ущипнуть супругу пониже спины.

Автоматическая касса пикнула, принимая оплату. Ольга, управляя коляской, ловко проскользнула между раздвижных дверей, направилась на стоянку. Бедра под коротким платьем соблазнительно покачивались, и мужчина уже предвкушал, что он сделает с женой в автолете. Но на половине пути Ольга неожиданно замерла.

— Я забыла про сухую воду для купания!

Антон, которого едва не сбила груженая продуктами гравиплатформа, мученически вздохнул. Еще один косяк инженеров: обычная вода для дорогой техники не годилась.

— Возьмем в следующий раз.

— Ежедневная гигиена — залог здоровья. Ты же не хочешь, чтобы у ляльки началась потничка? Подождите меня у машины. Я быстро.

Ольга всучила супругу коляску, и прежде чем он успел опомниться, исчезла внутри гипермаркета. Мужчина и кукла непонимающе уставились друг на друга. Длинные ресницы удивленно хлопнули, а потом лялька противно сморщила личико и натуралистично разревелась.

Антон оторопел. Резко качнул коляску, превратив монотонный вой в вибрирующий. Люди вокруг стали оборачиваться. Ближайшая женщина открыла рот, явно собираясь предложить помощь.

— Это имитация!

Чувствуя себя донельзя глупо, Антон вытащил куклу из коляски. Когда ее взяли на руки, лялька прекратила изображать сирену и что-то радостно загулила. Антон повертел ее, впервые внимательно рассматривая — раньше-то Ольга не подпускала. А ничего. Забавная… игрушка.

***

Коммуникатор завибрировал, принимая голографию: Ольга с куклой на руках на фоне фонтана в городском парке. Антон лайкнул и добавил картинку в галерею к сотне других: Ольга с куклой на фоне подсолнухов, Ольга с куклой на фоне собора и прочее. Поймал себя на мысли, есть в такой демонстрации счастливых семейных будней что-то наигранное.

— Эй, Тоха, чего завис?!

Антон закрыл ленту и перебрался поближе к мангалу. Еще в двадцатом веке доказали, что совместный досуг благотворно влияет на взаимодействие в коллективе. В служебном плане на улучшение рабочего «климата» отводилось аж два дня в месяц. Сегодня место отдыха выбирал Геннадий Прокопьевич, и коллеги загорали у озера.

— Все-таки ничего не заменит настоящего человеческого общения, — блаженно протянул старший, переворачивая шашлык. — Помню, как однажды решили тест провести. Разогнали людей по отдельным кабинетам, и всем в подчиненные по паре андроидов, чтобы, значит, друг с другом не пересекались. Поначалу нарадоваться не мог, никаких идиотов рядом! А через месяц чуть с ума не сошел. Человек не должен быть один, так-то!

Виталик фыркнул.

— Ты не фыркай, а рассказывай. Да-да. Думал, не заметим, что рубашка отглажена? Снова женился?

— Нет. Лучше, — расплылся в самодовольной улыбке Виталик. — Та контора, что вы Антону посоветовали, оказывается, не только «детей» клепает. Вот я и заказал компаньонку со Светкиным фенотипом — хоть та и упырица, а не поверишь, свербит на сердце, особенно, после второй бутылки пива. Так новая кукла и готовит, и убирает, и для удовольствия кое-чего умеет. Туповата, правда, настоящая Светка посмышленее, но зато мозги не пилит. Удобно, в общем.

— А со Светланой ты поговорить так и не пробовал? — спросил Геннадий Прокопьевич.

— Больно много чести. И не надо очередных нравоучений, что мы разучились уступать и слышать друг друга, — поморщился Виталик и поспешно перевел тему. — А как там твоя, Тоха? Все играет в родительство?

— Я надеялся, ей быстро наскучит, — развел руками Антон. — Ощутит все прелести декрета и взвоет. Не ожидал, что в ней проснутся мазохиские наклонности.

— Материнский инстинкт — сильная штука, — заметил Геннадий Прокопьевич. — Несколько миллионов лет эволюции постарались, за каких-то полвека не избавиться.

— Что верно, то верно. Но иногда мне кажется, она эту куклу любит больше, чем меня…

Разговор прервала трель коммуникатора. Номер был незнакомый, и Антон отключил. Но через минуту вызов повторился.

— Прошу прощения.

Он отошел в сторону.

— Слушаю.

— Антон Григорьевич? Это доктор Котов. Полчаса назад вашу жену с нервным срывом доставили к нам в клинику.

***

Доктор Котов и впрямь походил на кота — низкий румяный пухлячок с шикарными усами сразу же располагал к себе.

— Добрый день. Спасибо, что быстро приехали.

— Что с Ольгой?

— Похоже на обычный нервный срыв, сопровождаемый кратковременной повышенной агрессией по отношению к окружению. Устроила истерику на улице, разломала куклу-имитатор, — доктор покачал головой. — Я просмотрел личное дело: раньше Ольга у нас не наблюдалась, поэтому важно разобраться в причинах, чтобы исключить повторение ситуации в дальнейшем. Можете ответить на несколько вопросов? Какие у вас отношения в семье?

— Нормальные… вроде, — неуверенно отозвался Антон. Припомнил, оправдываясь. — Недавно мы гуляли вместе. Ездили в магазин.

Куклу Антону было даже немного жалко, но с другой стороны, он испытывал облегчение: похоже, жене наконец-то надоели «прелести» материнства.

— Принимала ли она какие-нибудь таблетки?

— Только те, что выписали в клинике «Второго шанса».

— Перерождение, значит. Неустойчивый гормональный фон, — задумчиво потеребил ус доктор. — Навязчивые желания?

— Она говорила, что хочет ребенка. Но после того как мы купили ляль... куклу, не поднимала эту тему.

— Кажется, я знаю, что послужило причиной. Посмотрите сюда.

Доктор Котов вывел на проектор съемку с уличных камер. Прокрутил запись, отыскивая нужный момент. В побагровевшей от крика девушке, с остервенением разламывающей коляску, Антон не сразу опознал супругу. Котов отмотал назад. Ткнул пальцев в толстую неуклюжую женщину в «гороховом» платье. Спустя секунду Антон понял, что незнакомка показалась ему толстой из-за выпирающего живота.

Некоторое время мужчины молчали.

— Могу я увидеть жену?

— Обычно я не рекомендую встречи с родственниками, — ответил Котов. — Но Ольга после вспышки ярости ведет себя спокойно. Неестественно спокойно. Возможно, вам удастся ее немного расшевелить. Только прошу, ни в коем случае не упрекайте. Представьте, что она маленькая обиженная девочка.

Палата Ольги находилась двумя этажами ниже. Обычная комната на одного, чуть-чуть не дотянувшая по комфорту до дешевого гостиничного номера. Выкрашенные в умиротворяющий голубой цвет стены, кровать с жестким матрасом, тумба, дверь в санузел.

— Что тебе сказали твои мозгоправы? — сухо поинтересовалась Ольга, натягивая до подбородка тонкое больничное одеяло.

— Ты переутомилась. Новое тело, избыток эмоций. Чуть-чуть отдохнешь, и все будет нормально…

— Я нормальная! — взорвалась жена. — Это мир сошел с ума! Придумали себе имитацию! Имитацию работы, детей, смысла и изображаете, что счастливы. А я так не могу! Не получается! Не хочу больше!..

— И не надо, — влетевший в палату доктор Котов знаками показал посетителю выйти. — Ольга, никто не просит вас притворяться…

Какое-то время Антон ждал под дверью. Устав, спустился вниз, на улицу. Закурил. «Мамаша», выгуливающая «пятилетнюю» куклу скорчила недовольную гримасу. У ларька с билетами Всепланетной Лотереи толпилась небольшая очередь. Пролетело аэротакси с красочными афишами Марса.

«…Марс — твой шанс исполнить мечту! Программа колонизации других планет набирает добровольцев. Возраст не важен — внеочередное перерождение за счет средств департамента внешних связей!..»

— Лажа — этот Марс! — сердито пробормотал дядька в клетчатой рубахе, обращаясь к другу. — Замануха для дураков, а нас и тут неплохо кормят. Человек из чего состоит? Из тела, памяти и души! Вот с последним у них накладка и вышла — не принимает марсианский рай земные души. А значит, и бессмертия там не видать.

Из открытого окна палаты доносились разъяренные крики жены. Антон потушил сигарету. Раз тело не удастся сменить в ближайшее время, обращаться с ним следует бережно. Решительно, пока не передумал, набрал номер клиники «Второго шанса» и отменил бронь.

Сердито пыхтя, пристроился в конец очереди. Прав Виталик: одни проблемы от этой истеричной бабы!.. Но он все равно ее любит.

На билет он посмотрел только дома. Семь-четырнадцать-двадцать восемь-двадцать четыре-семнадцать. Счастливый. Значит, повезет.

***

На работе без проблем оформили отпуск по уходу за женой. В больнице Ольга провела пять дней, за это время ее состояние стабилизировалось.

Неделя после выписки прошла на удивление мирно. Словно желая извиниться за истерики, супруга с головой погрузилась в домашние хлопоты: разобрала кладовую, отмыла ванную и балкон. Часами стояла у плиты, готовя кулинарные шедевры по найденным в сети рецептам. Без возражений посещала врача, отстраненно выслушивая рекомендованные лекции. Иногда доставала лотерейный билет и подолгу сидела на диване, слепо смотря на него. Повторяла заученные наизусть цифры. Изредка в руках у нее появлялись марсианские буклеты — от них Антон избавлялся сразу же. Ольга не возражала.

И постоянно загадочно улыбалась.

С мужем она почти не разговаривала. Антон, чья квартира еще никогда не была такой сытой и чистой, с каждым днем все сильнее мечтал сбежать на работу. Уж больно воцарившаяся тишина напоминала затишье перед бурей, и мужчина точно знал, когда оно закончится.

В день официального проведения Лотереи семью охватило тревожное возбуждение, затронувшее даже равнодушного к азартным играм Антона. С самого утра они постоянно неосознанно поглядывали на купленные специально часы. Плазму, не доверяя таймеру, включили за сорок минут до начала и мысленно проклинали рекламу йогуртов и одежды, которая еще никогда не была такой долгой и глупой.

«С вами ведущий Вадим Обломов и Всепланетная Лотерея! Уже через несколько минут мы узнаем имена счастливчиков, которым предстоит познать радость родительства. А пока пару слов о наших спонсорах. Институт «Второй шанс» — государственная гарантия вечной жизни…

Ольга, не отрывая взгляда от экрана, протянула руку, вцепилась в ладонь Антона.

«…и, наконец, комплексная психологическая помощь «Искусственное счастье». Пусть никто не останется одинок. А теперь настало время узнать, кому сегодня благоволит фортуна».

Лоснящаяся физиономия ведущего сменилась рулеткой. Цифры замельтешили перед глазами, складываясь в номера. Не то, не то, даже близко не то… Семь-четырнадцать-двадцать восемь-двадцать четыре-восемнадцать.

Восемнадцать!

— Одна цифра, — побледневшая Ольга выронила билет.

— Ничего страшного. Лютик, ты только не расстраивайся.

Антон, боясь взглянуть на жену, щелкнул пультом, выключая неестественно радостного ведущего, рассыпающегося в поздравлениях счастливчикам. Полез в карман за сигаретами, опомнился, что нужно беречь здоровье.

— Мы заработаем и попытаемся снова. Вот увидишь, нам обязательно повезет, — он неловко обнял жену, та не возражала, но и не ответила. — А пока, может, и правда, заведем собаку? Или, хочешь, попытаемся еще раз с куклой? Я возьму кредит.

— Я беременна.

— Что? — Антону показалось, он ослышался. Ольга повернула голову, и загадочная улыбка превратилась в зловещий оскал. — Лютик, ты же пошутила?.. А блокатор?

— Из-за гормонального сбоя его не включили сразу — плохо сочетался с таблетками. А потом я «забыла» посетить врача.

— Так, — Антон судорожно перебрал в телефоне номера, выбирая, кому позвонить, чтобы решить проблему быстро и с наименьшим скандалом. — Одевайся. Сейчас мы доедем до клиники. Проглотишь таблеточку, и через пару дней вернемся домой. Геннадий Прокопьевич все оформит как надо, обойдемся даже без штрафа. В конце концов, это рядовая ситуация. Мы не виноваты — причина в неправильном «перерождении». И иск можно подать на «Второй шанс», за моральный ущерб…

— Нет.

— Что ты сказала?

— Нет, — Ольга прекратила улыбаться. — Я не позволю отнять у меня сына.

***

Автопилот плавно посадил машину на домовую парковку.

— Ты представляешь, она просто взяла и улетела! На этот проклятый Марс! Подписала бумагу о добровольном согласии на депортацию, прошла подготовительные курсы, даже получила какую-то компенсацию за участие в программе переселения. Не побоялась ведь, что погибнуть может…

Пьяная обида требовала выхода. Светка сочувственно гладила по руке. С бывшей женой Виталика он столкнулся случайно, в баре, куда забрел, сбежав от тоскливой тишины дома, и сам не понял, как они оказались в его автолете.

— Променяла нашу жизнь на сборище клеток в животе! Ребенка ей, видите ли, захотелось! А обо мне она подумала! О моей работе, планах, о нашей квартире…

Электронный ключ попал в щель замка с третьего раза. Антон ввалился в коридор. Содрал с вешалки краповое пальто, продемонстрировал знакомой.

— Все бросила! Не пожалела ведь! А я помню, как она три недели очередь отслеживала, боялась, что все разберут!

Гостья вежливо улыбнулась.

— Антон, давайте вы присядете пока, а я помою руки и сделаю кофе. Можно этим вытереться?

Светка взяла с сушилки полотенце с буквой «О». Вензеля Ольга вышивала вручную. Увлеклась после неудачной попытки найти работу, говорила, хоть чем-то заняться, оставить след. Оставила. Спору нет. Антона внезапно охватило бешенство.

— Проваливай!

Светка недоуменно отшатнулась, когда Антон выдрал у нее полотенце. Все они, бабы, одинаковые. Только развелась, уже шашни крутит, а бывший муж страдает. Эгоистки марсианские!

— Проваливай, я сказал!

Антон вытолкал женщину в подъезд, захлопнул дверь. Не успел отойти, как заголосил входной звонок. Спустя пару минут к его трелям присоединился вызов коммуникатора. Номер принадлежал Виталику.

Проигнорировав и то, и другое, Антон сел на диван. В голове царила каша. Опьянение отпускало, превращаясь в острое чувство стыда и пустоту, от которой хотелось выть.

По таймеру включилась плазма, крутя очередную серию про арабскую страсть. Актеры, как и живые люди, выясняли отношения:

— Если уедешь, значит, ты меня не любишь! — возмущался он.

— Значит, ты меня не любишь, — спокойно соглашалась она.

Антон зло щелкнул пультом, швырнул его об стену.

Дверной звонок смолк.

Стало противно: ведет себя как скотина. Надо извиниться перед Светланой — вероятно, та, увидев знакомого в неадекватном состоянии, просто побоялась оставить одного. Поблагодарить Геннадия Прокопьевича и Виталика, что прикрыли его прогулы на работе.

Жизнь продолжается, и разумный человек должен взять себя в руки, а не уподобляться, как некоторые, подчиняющимся инстинктам животным. Есть же цивилизованные способы решения проблем.

Номер легко отыскался в телефонной книге.

— Доброй ночи. Вас приветствует компания по поддержке психического здоровья граждан «Искусственное счастье». Чем мы можем помочь?

— Здравствуйте, я хотел бы заказать жену.