При свете Лампаруса

– Зачем ты пошёл со мною лохматый брат? У меня 4 лапы. А ты даже если и перекинешься – на двух ногах ходить будешь…

– Так я всё равно не знаю здешних порядков. И вряд ли выживу один. И потом я бы хотел попасть домой. Как зовут тебя, мой случайный попутчик?

– Зови меня Сугроб, – представился белоснежный пушистый кот, уютно устроившийся на моей левой руке.

– А я Вася.

– И какой у нас план, Вася?

– Хорошо бы вернуться домой. Хотя я не знаю где нахожусь.

– Ты находишься на третьей планете в окрестностях Лампаруса[1].

– А это что за зверь?

– Звезда наша так называется.

– Понятия не имею, где это...

– А ты давно на себя в лужу смотрелся?

– А что со мной не так?

– Не знаю, есть ли у тебя хвост, но кошачьи уши определенно имеются. И откуда-то у тебя взялись шрамы на лице, а белые волосы похожи на мою шерсть.

Я тут же схватил себя за ухо и почувствовал его остроконечность и пушистость.

– В таком виде мне определенно возвращаться нельзя. Не видать мне свободы, правительство заберет на опыты.

– А кто такое правительство? – спросил Сугроб. При этом его взгляд выражал немой вопрос.

– Это те, у кого власть в стране, и они правят всеми остальными людьми.

– М-да... Против таких сколько ни царапайся, все одно не отобьешься.

– Тут ты совершенно прав, Сугроб! Ума не приложу, что мне делать.

– А ты что, магией не владеешь?

– У нас никто не владеет.

– Плохи твои дела. Без магии тут никак не обойтись.

– Ну может обратиться к какому магу? Я заплачу, у меня деньги есть.

– Не говори чепухи, деньги у него есть, – поморщился кот. – Ну-ка покажи одну деньгу.

– Вот! – и я вытащил из сумки-бананки российскую тысячную купюру.

– Вася, и это деньги?

– А что?

– Хорошо, что ты мне это показал. Представь, маг выполнил бы работу, а ты ему эту бумажку в нос сунул… Да он тебя бы испепелил или в лягуна обратил. Жил бы потом на болоте и радовался, пока какая-нибудь цапля не проглотила. Ой и наивный ты!

– У нас это вполне настоящие деньги.

– А здесь – это злато-серебро. Если у тебя его нет, то и денег нет.

– Таких нету. В моем мире все деньги бумажные, а еще на карточках они лежат, вот на таких, – и я показал Сугробу банковскую карточку.

– М-да... Странный у вас мир.

– Так это, может есть какие варианты, проблему нужно как-то решать?

– Есть тут один решала, выдает себя за Гермеса Трисмегиста. Это хорошо, что настоящий Гермес редко в наши края заглядывает, у богов много других дел.

– А Гермес, что бог?

– Само собой.

– А тогда кто этот ваш местный?

– Ясное дело – шарлатан. Но шарлатан умелый. Маг он и кое-какие заклятья знает. А главное, он оказывает платные услуги. То есть его не придется умолять о помощи на коленях. Достаточно договориться о цене.

– Тогда пойдем к этому Гермесу-самозваному.

– Ты это, не болтай лишнего, а то он обидчивый, может и послать.

***

Уже пять дней мы шли по лесу. Внезапно, ближе к вечеру, послышался рев, и на тропу выбежал крупный черный медведь с белым галстуком. Сугроб, сидевший у меня на левой руке, сжался от страха и поднял шерсть дыбом. Однако я не растерялся: спокойно спустил кота на землю, и тот рванул к ближайшей елке; потом положил сумку на землю и взял обоюдоострый топор двумя руками.

Медведь, как водится, пошел на меня, время от времени поднимая шерсть дыбом, от чего становился в полтора раза больше, рыча и взмахивая в воздухе лапой. Откуда-то пришло понимание, что бежать от зверя бессмысленно, тем более это был черный медведь, более опасный нежели – бурый. До мишки оставалось метров тридцать, и он неожиданно понесся на меня как торпеда.

В последний момент я сделал широкий шаг влево и ударил топором, целя по макушке медведя. Мишка проскочил мимо, но и я промахнулся: топор скользнул по затылку и вонзился в шею, видимо повредив зверю позвоночник. Я с трудом удержал оружие в руках. Медведь затормозил в пяти шагах позади меня, но я уже стоял лицом к нему.

Из раны зверя обильно текла кровь. Я развернул топор узким лезвием вниз, намереваясь всё-таки пробить мишке череп. По-хорошему мне нужно было потянуть время: медведь вместе с кровью терял силы. Всего-то и требовалось, продержаться минут десять, и мишка ляжет, а после заснет навсегда.

– Добей его, – прошипел с елки Сугроб.

Мишка вместе с кровью терял и уверенность в своих силах. Он уже с трудом держался на лапах, его голова клонилась вниз. Наконец он взревел и кинулся. Однако я отпрыгнул в сторону и врезал ему топором сверху вниз. Малое лезвие ударило мишку ближе к хвосту, но, по-видимому, опять задело позвоночник.

Я отступил в сторону шагов на пять и стоял наготове, ожидая еще одного нападения. Так продолжалось минуты две. Вдруг медведь сел на задницу, помотал головой и лег, уронив голову на лапы. Прошло минут семь по моему расчёту.

– Ты молодец, – сказал Сугроб. – Еще немного и он сдохнет, и мы его съедим. Медвежатина вкусная, я когда-то очень давно пробовал. Сам понимаешь, коты на медведей не охотятся...

***

Кинжал не слишком хорошо приспособлен для снятия шкуры, да и я никогда раньше шкур не снимал. Так что провозился долго. Зверь был не слишком крупный, и я сумел выудить из тушки килограмм семьдесят мяса. Коптить я его не умел, солить было нечем, да и не в чем, а шкуру обрабатывать не умел.

Поэтому вырезал лучший кусок и стал его жарить на углях, что делал впервые. Я дал себе слово приобрести сковородку специально для таких случаев, но сейчас приходилось все делать на коленке. Сугроб потребовал себе кусок в сыром виде и теперь урчал в сторонке, работая зубами и когтями.

Ужин закончился поздно ночью, и мы легли спать. Спать я не боялся: так как еще перед первой ночевкой выяснили, что за безопасность ночью отвечает Сугроб. Он, как и все коты, спал вполглаза и вполуха и прекрасно контролировал окружающую местность. Впрочем, никто на нас не покушался, тем более что по совету кота перетащил все на волокуше, которую я изготовил из двух прочных жердей опять же по совету своего друга, в другое место, примерно на километр от места сражения с мишкой.

Утром я нашел на дереве разветвление повыше и забросил туда шкуру, сам не зная почему. Потом мы пошли дальше и к полудню уже входили в городок Златоград, который и являлся конечной целью похода. Чтобы получить хоть немного денег я продал большую часть медвежатины владельцу постоялого двора и получил три золотых и несколько серебрушек. В придачу нас накормили вкусным обедом.

– Ну что, – сказал Сугроб, – самое время отправиться к Гермесу.

– Веди, – согласился я.

***

Городок хотя и имел гордое и богатое название Златоград, на самом деле был невелик. И мы вскоре стояли перед вывеской гласившей: «Офис великого мага Гермеса Трижды Величайшего. Прием посетителей по будним дням с двенадцати до восемнадцати».

– Ну стучи, Вася. Вон молоток подвешен для этих целей, а вот говорить буду я.

Я постучал и на двери неожиданно появился громадный рот, и он, пытаясь одновременно улыбаться и говорить, сказал скрипучим голосом:

– Хозяин занят. Приходите через час. Если вам некуда идти, то можете посидеть на скамейке, которая справа от вас.

Повернув голову, я там ничего не обнаружил, о чем так сразу и заявил:

– Помилуйте, но там нет скамейки!

– Пардон, – извинилась дверь. – Сейчас.

Стена и земля возле двери пошли рябью и совершенно из ниоткуда появилась скамья как раз на двоих. Прежде чем садиться, я осторожно потрогал ее рукой, но она оказалась вполне себе крепкой, сделанной из добротных сосновых досок, и пахла сосной, будто ее сварганили пять минут назад.

– Чаю, мягких булочек? – поинтересовалась дверь.

– Да, было бы неплохо, – согласился я.

И перед нами тотчас материализовался столик с большой чашкой чая и тарелочкой с тремя булочками, одну из которых я отдал Сугробу.

– Что-нибудь еще? – спросила дверь.

– А можно телевизор и глобальные новости?

– Что-что?!

– Ну ящик, телик и программу новостей?

– Не знаю я телик и ящик. Ты, юноша, наверное, с дуба рухнул и головой ушибся! – раздраженно проскрипела дверь.

– Ну нет так и скажи нет, а оскорблять-то зачем.

– Ладно-ладно, прости, в качестве извинения сделаю скидку.

Так это не дверь, это сам Трисмегист, догадался я.

И тут дверь открылась, и из нее вышел клиент: этакий невысокий тощий старичок в костюме в полоску, с тростью и в котелке. Он хмуро скользнул по нам с котом равнодушным взглядом и скрылся за углом.

– Входите, Гермес Трисмегист ждет вас на втором этаже, – проскрипела дверь.

Я сгреб Сугроба, и мы вошли. Поднялись по скрипучим ступеням на второй этаж и очутились в просторной комнате, занимавшей все пространство второго этажа. В дальнем углу на фоне окна в большом красном кресле сидел человек, вероятно, сам великий маг. Он молча указал на диван, стоявший спинкой к лестнице, и мы там угнездились. Кот развалился слева от меня, заняв своей тушкой большую половину дивана.

– Я полагаю, что вам не нравится ваш теперешний вид, – нарушил тишину маг.

– Да, хотелось бы уши человеческие обратно получить.

– Это просто! Нужны всего лишь: задняя правая лапа жабы; хвост дохлой крысы; шкура черного медведя, впрочем, хватит куска размером с ладонь, и правое ухо тигра. Впрочем, я обещал скидку, а посему ухо тигра не нужно: есть у меня запас.

– Нет проблем! – воскликнул я. – Мне нужно дня три и все будет.

Мы откланялись и пошли обратно туда, где высоко в развилке дерева я оставил, за ненадобностью, шкуру медведя.

– Насчет жабы и крысы не беспокойся, – урчал в левое ухо Сугроб, – я помогу. Главное, чтобы шкура медведя была на месте.

Мы почти бежали и успели вовремя. Шкура была цела, и мы решили переночевать в этом самом месте. Однако посреди ночи меня разбудил Сугроб:

– Вставай, Вася, волки пришли.

– Какие волки, Сугроб?

– Голодные и злые.

– И много их?

– Мой нос говорит, что дюжина.

– И что делать?

– Делай как я, – и кот ловко вскарабкался на елку.

Я тоже полез следом, хотя у меня это получалось совсем не так здорово, как у кота. Но до прихода стаи я успел подняться метра на четыре вверх.

– Давай еще выше, – услышал я кошачье шипение, – а то могут достать. С дюжиной волков тебе не справиться.

– Жаль, шкура внизу осталась.

– Тебе что важнее: та шкура или твоя собственная?

– Спрашиваешь?

– Тогда лезь ко мне. Видишь, волки уже под елкой собрались. Если достанут, они тебя заживо сожрут.

– Жаль у меня нет арбалета.

– Арбалета, это что?

– Арбалет, это что-то вроде лука. Из него стрелами можно лупить, так что мало не покажется. Только чтобы овладеть луком, нужно десять лет тренироваться, а на арбалет нужна неделя на обучение, максимум две.

– В таком случае мне тоже жаль, но от этого арбалет не появится, так что сидеть нам тут пока волки не уйдут.

– Смотри, они пытаются достать шкуру.

– Боюсь, Вася, настанет ей писец, это такой маленький полярный лис.

– Да знаю я про песцов, у нас тоже водятся…

Тем временем один из самых больших волков достал шкуру и намертво вцепился в нее. Он рвал ее, и она стала медленно сползать вниз.

– Все, шкуре кирдык, – сокрушенно сказал я.

– А кирдык, это кто? – насторожился Сугроб.

– Это то же самое, что и писец, – пояснил я.

– Ага, – задумчиво отозвался кот.

А волки, видимо с голодухи, рвали шкуру в клочья. В итоге от шкуры осталось несколько мелких клочков. Я разглядел их, когда наступил рассвет. Сугроб долго нюхал воздух и в конце концов дал добро, и мы спустились вниз. Я пособирал то, что уцелело от шкуры со слабыми шансами на ничью и мы двинулись в обратную сторону.

Уже ближе к городу нашли большую лужу и рядом с ней поймали жабу, которую решили так и принести Гермесу живой, просто живодерство мне не нравилось. Потом уже на постоялом дворе Сугроб поймал крысу, откусил ей хвост и отпустил. С этим уловом и отправились к Гермесу.

***

Дверь, то бишь сам волшебник, поил нас и кормил сладостями, а после пригласил наверх. Там угощение продолжилось пока Трисмегист на большом лабораторном столе в углу варил зелье, время от времени, подбрасывая туда разные травки. В ход пошло и тигриное ухо, и наши ингредиенты. Кстати, я заметил, как он заныкал большую часть медвежьей шкуры. К вечеру он отставил горячее зелье с горелки и выключил пламя.

– Теперь нужно ждать до утра, чтобы эликсир остыл. А вы будьте моими гостями. Диван и кресло в вашем распоряжении, а я сплю наверху под надежной магической охраной.

Спал я плохо, снились волки, которые сгрызли всю шкуру без остатка, а после влезли на елку... И приснится такая бредятина… Проснулся я в холодном поту совершенно невыспавшимся. Неведомая сила подала завтрак, а после спустился хозяин. Он был в отличном настроении и приветствовал нас традиционным:

– С добрым утром! А теперь, юноша, вам нужно выпить волшебный эликсир. Не растворившиеся части ингредиентов есть необязательно.

И большая, литра на два, чаша, в которой всю ночь остывал напиток, поплыла ко мне по воздуху. Тяжело вдохнув-выдохнув я отпил сразу половину, но мне не хватило воздуху и пришлось прерваться.

– Редкостная дрянь, – прокомментировал я свои ощущения.

– Пей до дна, ты ведь пьешь не ради вкуса, – с ухмылкой сказал Гермес.

И я, несколько раз останавливаясь, чтобы глотнуть воздуха, допил все до дна. На дне остались мелкие жабьи кости; полуразварившееся ухо; двадцать семь крысиных позвонков, оставшиеся от хвоста; и не разварившаяся размером с пол-ладони медвежья шкура. Трисмегист хлопнул в ладоши и объявил:

– Левимуртус!

Что-то шарахнуло меня между глаз, и я перестал воспринимать окружающий мир.

– Просыпайся, просыпайся, – услышал я голос Гермеса и открыл глаза.

– Смотри, вот зеркало, – и мне поднесли большой овал, откуда на меня смотрела моя прежняя физиономия. Острых ушей в зеркале не наблюдалось. Потом я протянул руку и потрогал ухо, и на ощупь оно оказалось вполне человеческим.

– Большое спасибо Гермес Трижды Величайший, – сказал я и поклонился.

– Ну я так полагаю, что это не все? Наверняка ты хочешь вернуться домой?

– Конечно хочу, но боюсь мне нечем заплатить вам.

– Если ты расскажешь мне, что такое телевизор и глобальные новости и добавишь пяток историй из своего мира, то я, пожалуй, открою портал к тебе домой.

– Да нет проблем, – согласился я и начал рассказывать свою тысячу и одну ночь. Вот только мне хотелось завершить ее за неделю. Два дня я рассказывал про телестудии; телеаппаратуру; про сами телевизоры; про электричество; про глобальные новости; про журналистов; про каналы, рассказывавшие и показывавшие обо всем на свете; о возможности путешествовать по всему свету, не выходя из дому, и многое другое, попутно отвечая на многочисленные вопросы Гермеса.

Потом я упомянул кино. И мне пришлось пересказывать фильм за фильмом: «Роман с камнем», «Терминатор», «Неуловимые мстители», «Герой одиночка»… А он требовал еще и еще.

– Так мы никогда не закончим! – в отчаянии воскликнул я. – У нас говорят: «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Думаю, что вы можете прогуляться к нам. Я покажу и наши автомобили, и телевизоры, и фильмы, и все остальное. Нужно только немного денег.

– А это безопасно? – спросил Гермес с явной опаской, пытаясь прочесть правду на моем лице.

– Вы же сможете намагичить вот такие бумажные деньги? – и я показал ему тысячную купюру. – Только вот эти номера должны быть разными, лучше всего если они будут идти подряд.

– Да нет проблем! А сколько нужно?

– Если вам не трудно, вот столько, – и я поднял ладонь до бровей. – Вам, конечно, за неделю столько не потратить, но, если вы не против, я найду им применение после вашего убытия.

Гермес выкрикнул:

– Левимуртус!

И на пол посыпались совершенно настоящие тысячные купюры. Их было много.

– Я сделал в десять раз больше, чем ты попросил. Надеюсь, это ничего?

– Спасибо! – и я пожал его руку. – Давайте сложим их в подходящую сумку и можно отправляться.

– Левимуртус! – воскликнул он, и в двух шагах перед нами образовался портал.

– Погодите, – и я рассовал штук пятьдесят купюр по разным карманам. – Теперь я покажу вам чудеса моего мира!

– Эй, подождите! Я тоже с вами, – заорал Сугроб и первым метнулся в портал.

[1] Лампарус – Другое название Альдебарана.