Приграничный инцидент

«Оглядываясь назад, на завершающийся двадцать первый век, отсюда, из пока ещё вольного Копенгагена, я мысленно смотрю на покинутую мною Россию.

Невозможно себе представить, что ещё в начале века она стремилась влиться в крепкую семью европейский народов, оплот свобод и инклюзивности.

Но, не принятая в этот священный союз, озлобилась и обособилась от Западного мира.

После роковых двадцатых, когда само её существование стояло под вопросом, Россия вступила в пору ограничения гражданских свобод.

Здесь, на Западе, бежавшие из России представители креативного класса метко окрестили происходящее в ней Скрепостным правом.

Скрепостничество был временем, когда мужчины и женщины были закабалены во имя выживания родного им государства, единогласно обречённого коллективным Западом на полную деколонизацию.

В самой России то время официально известно как Сосредоточение, потому что, согласно провластной пропаганде, под, казалось бы, невыносимым внешним давлением тогдашнему правительству якобы удалось решить сразу несколько насущных проблем: остановить неконтролируемую миграцию; создать рабочие места для местного населения; сделать собственное жильё доступным для молодых семей; повысить рождаемость и, как следствие, со временем создать полновесные «региональные армии выходного дня» (так называемое «казачество»), что и привело к тому пугающему геополитическому мироустройству, в котором всем нам теперь приходится жить.

Но действительно ли всё было так успешно, как вещает кремлёвская агитационная машина? Едва ли мы уже узнаем правду о том, какими жертвами и какой ценой гражданскому обществу дались все эти тоталитарные преобразования, но, во имя рукопожатной неполживости, обращаясь к тому времени, мы не станем обращаться к сомнительным крипто-историческим источникам, вроде «Протоколов Оптинских Старцев», «Скрижалей Северной Фиваиды» или же «Идеологии осаждённого катехона», а рассмотрим казалось бы непримечательный случай, плохо задокументированный даже в российской публицистике, а в западной – совершенно неизвестный и отрицаемый одновременно... Речь о Прикордонном инциденте № 132...»,

«Жития беглого поэта», 2099 год, Микитка-Олексий Айванович Жмотин-Подольский, Датская Демилитаризованная Зона Северо-Европейского Протектората Российской Империи, стольный град Копенгаген

* * *

– О, шайтан! – экзамен по русскому оказался сложнее, чем ожидалось.

Тандырбек уже давно всё продумал. За деньги учил арабский. Слушал правильного проповедника в интернете. Копил на хадж. Мечтал озолотиться на нефтяном джихаде – террористы платили долларами за каждый день боёв.

Ненавистная ему Россия должна была стать той безопасной гаванью, где он заработает стартовый капитал и куда он перевезёт сначала свою жену с детьми, а потом и родителей, и другую родню. Нужно только сдать экзамен.

Русский он учил ещё в школе, но без желания. Всюду говорили, что русские были оккупантами, которые доили его страну на ресурсы всё время Советского союза. Даже в Википедии написано, что при русских ничего не было, зато как их прогнали, так сразу – прямо в девяностых – в его родных степях самозародилась атомная, нефтегазовая и прочие промышленности, причём с самого начала независимые и высокотехнологичные.

Ни одного слова не намекало на то, что к этому как-то причастны русские или Советский союз. Неполживая Википедия, которую редактируют свободные люди, не могла врать. Ну и Запад – Запад, конечно, помог обрести свободу и демократию, сразу как соплеменники перестали друг друга резать. Но резали до сих пор, по чуть-чуть, так что в России родне, конечно, будет спокойнее.

– Ни бельмеса не понятно! – Тандырбек ещё раз прочитал задание. Многих слов он не знал, более того, это была какая-то задача на смекалку. Наморщив лоб, «ценный специалист» ещё раз перечитал условия задачи:

«По законам Российской федерации, в границах РФ ни один народ не может быть поставлен выше другого народа, если оба этих народа являются коренным населением территорий, принадлежащих РФ.

Однако на народы других государств это правило не распространяется. Для защиты прав коренного населения, каждый гражданин РФ, вне зависимости от его национальности, имеет коренной коэффициент, исходя из которого высчитываются все доплаты и надбавки, положенные данному гражданину от государства.

Чем выше коэффициент, тем больше дотаций получает гражданин за поощряемые государством активности, вроде создания семьи, деторождения, покупки или постройки жилья.

Коэффициент рассчитывается по обоим родителям, от наименьшего из двух. Например, если отец Марии является гражданином РФ в третьем поколении, а мать – в первом, то берётся наименьшее число (один) и увеличивается на единицу – Мария является гражданином РФ во втором поколении.

Когда Мария рожает ребёнка в законном браке (обязательное условие для получения материнского капитала), то получает выплату в размере 100% (гражданки в первом поколении не получают выплат за рождение ребёнка вообще).

А будь она гражданкой в пятом поколении или выше (максимальный отслеживаемый уровень – пять), то получила бы выплату в размере 400%.

Внимание, вопрос: если вам разрешат привезти в РФ свою супругу (это разрешается только после прохождения срочной военной службы и одного года военной службы по контракту), то какие дотации вы получите за рождение ребёнка?

Варианты ответа: 1) Ноль рублей ноль копеек; 2) От бублика дырку; 3) От селёдки ухо; 4) Россияне глупые, они всё оплатят!»

Тандырбек задумчиво почесал голову. По логике и по справедливости, правильный ответ четыре. Первый вариант возмутителен. Второй и третий – просто непереводимая игра слов. Поэтому он уверенно поставил галочку напротив четвёртого варианта.

Пора было переходить к следующей задаче. Тандырбек стал читать вслух по слогам:

«По законам Российской федерации, жильё не может являться инвестиционным механизмом, как это было в прошлом, когда богатые граждане, крупные фирмы и иностранные инвесторы, чтобы сохранить свои накопления в условиях инфляции, массово скупали всё доступное жильё в стране уже на этапе котлована, из-за чего большая часть населения страны жила по съёмным квартирам, цены на покупку жилья и даже на его съём были заоблачные, так что богатые становились только богаче, а бедные – ещё беднее.

По новым законам, юрлицам и иностранцам запрещено владеть жильём в РФ, а гражданин РФ имеет право владеть не более чем двумя единицами собственности, включая долевую. Лишнее жильё принудительно реализуется бесквартирному населению на аукционах. Сдача жилья осуществляется только официально, по установленным государством расценкам.

Внимание, вопрос: владелец арендованного вами жилья заключил с вами сделку, минуя Госуслуги. Ваши действия: 1) плачу ему втёмную; 2) решаю вопрос с уменьшением оплаты через диаспору с моей родины; 3) решаю вопрос сам – угрозами расправиться с ним и его семьёй; 4) обращаюсь в правоохранительные органы, чтобы сообщить о нарушении закона РФ!»

Тандырбек вытер пот со лба.

«Сложно! Ух, иблис, сложно!» – прошептал он себе под нос. «И таких вот вопросов – сто штук! Заваливают, гады! Взятку хотят!»

Через два часа он вышел из экзаменационной комнаты выжатым как лимон. Компьютер объявил результат – 16 из 100, при проходном балле 80.

А экзамен-то был платный! Проклиная жадных русских на чём свет стоит, Тандырбек посеменил к выходу. Хотелось горячего чая и самсы.

– Эй, дорогой, салам! – остановил его окрик.

Тандырбек повернулся, и тут его поймал за руку улыбчивый мужчина в форме. Не то военный, не то полицейский – Тандырбек не разбирался.

– Как насчёт контракта с министерством обороны Российской Федерации? – хитро прищурился офицер. – Экзамен сдавать не надо. В армии язык подтянешь, мужчиной станешь. Два года пролетят как миг. Потом жену с детьми привезти можно. А через пять лет службы – и родителей. Подвиги всякие только ускорят процесс. Привилегии дадут. У нас всегда есть места, где можно выслужиться ратным делом, а? Как тебе идея, дорогой?

– Я за мир во всём мире! – вырвался Тандырбек и чуть ли не побежал по коридору. Хотел ещё крикнуть «оккупанты!», но передумал – догонят и побьют, а может и того – Zаклеймят!

Проводив Тандырбека задумчивым взглядом прищуренных глаз, есаул Альваро Гонзалез поправил смоляной кудрявый чуб под фуражкой и вспомнил себя самого десять лет назад.

Их построили сразу после штурма, как вернулись в располагу с передка, в подвале одного из зданий, так, чтобы не срисовали дронами. Майор из штаба приехал вручать медали.

Оглядев их, он неуверенно начал:

– Дорогие наши соратники африканцы...

– Никак нет, товарищ майор, – выпалил Альваро. – Мы мулаты. Кубинское казачество.

– Кубинским бывают только ром и сигары, – не поверил майор.

– Товарищ майор, – старший лейтенант, командовавший штурмовой группой, подался вперёд: – Разрешите уточнить?

– Уточняйте.

– Тут имеет место… импортозамещение. Ром и сигары у нас теперь ещё и кубанские. А казаки у нас наоборот – ещё и кубинские. Дружба народов. Правда, пока это экзотика скорее.

Майор мрачно посмотрел на них на всех и сказал:

– Значит так, мне фиолетово, откуда вы родом, пока вы наши защитники и герои. Товарищ лейтенант, вызывайте бойцов по списку. Медали сами себя не вручат.

Альваро погладил пальцами висевшие на левой стороне кителя медали. Те самые, первые. Потом были другие – ещё и ещё. Да уж, было же время…

А этот – он не знал, как Тандырбека зовут, да уже и не надо было – этому ничего не светит. И дело не просто в экзамене.

– Такие нашей стране точно не нужны, – кивнул своим мыслям есаул и, чуть слышно поскрипывая кибер-протезом, направился назад – в свой кабинет.

Он был спокоен. Даже если государство совершит промашку и даст гражданство тому, кому не следовало бы, существует распространённая правовая практика – за преступления лишать гражданства как граждан в первом поколении, так и их детей. Таких выселяют назад на родину целыми семьями.

Стать гражданином России – это ещё надо заслужить!

* * *

У городского супермаркета стояли три массивных внедорожника с багажниками на крышах, загруженными туристическим снаряжением. Всё выглядело как семейный выезд на природу.

Вокруг машин суетились трое мужчин в выцветшей форме и папахах, готовясь к поездке. Рядом беззаботно крутились десять подростков примерно одного возраста – лет двенадцати-четырнадцати. Все в одинаковом новеньком камуфляже. На головах – детские папахи. Мальчиков было семеро, а девочек – трое.

За ними присматривала нервная женщина, одетая строго, хоть и для похода в лес. Её окрики были отчётливо слышны в уличном шуме.

Под руководством взрослых дети рассаживались по машинам.

– Альбинванна, – одна из девочек обратилась к женщине: – Можно, я быстренько предкам телефонирую?

– Варенька, в дороге позвонишь, – отговорила её женщина и чуть ли не силком запихнула в салон.

Подошёл мужчина, уже в возрасте, но крепкий и подтянутый:

– Альбина Ивановна, к чему спешка?

– Георгий Степанович. Мне только что звонили из ГОРОНО, это они там ваш казачий поход разрешили и теперь курируют. Велели вернуть детей на два дня раньше.

– Как на два дня раньше?

– Дети должны попасть на концерт патриотической песни. Концерт перенесли на два дня раньше. Причины переноса до меня не довели. Поэтому мы тоже должны вернуться раньше.

– Можно как-то это порешать?

– Я не принимаю решения, но я отвечаю за детей. Как классный руководитель. И перед родителями тоже. В том числе – головой.

– Но у нас утверждённый маршрут! – не сдавался пожилой казак: – Каждый вечер у костра расписан. Тоже, кстати, патриотические песни предполагаются. Рассказы про казачьи обычаи. Тренировки разные – по выживанию, ориентированию, тактической медицине. Даже экзоскелеты с собой взяли – детям показать.

– Ну значит покороче это им всё расскажете! – классная была непреклонна: – Подростковая инициация в казаки на природе – это, конечно, интересно. Но будьте добры, уложитесь в новый график. Иначе это будет последний такой поход. Вам ещё повезло, что из всего класса родители десяти детей согласились отпустить своих чад в лес на несколько дней.

– Я понял, – Георгий Степанович кивнул. – Тогда мы больше проедем на машинах и меньше пройдём пешком. Я перестрою маршрут. Дети успеют к...

– Концерту патриотической песни.

– Но вы тоже должны понимать, – продолжил свою мысль мужчина: –Карелия вещь непредсказуемая. Тут очень сложный рельеф. Какие-то места могут оказаться труднопроходимыми даже сейчас – летом, что замедлит…

– Это наше ГОРОНО – вещь непредсказуемая. А вы справитесь, Георгий Степанович. Я в вас верю, – натянуто улыбнулась классная и пошла садиться к ученикам в салон.

Они оставили машины в небольшой деревне с труднопроизносимым карельским именем, рядом с озером, которое называлось ещё сложнее.

Мужчины уже собирали Тузика – армейского робота, размером с доброго телёнка, на четырёх длинных лапах, с длинной шеей и массивной головой. Школьники крутились рядом, с небольшими рюкзаками за спиной.

Именно робот понесёт основную часть снаряжения. Водородные топливные элементы в его корпусе позволяли рассчитывать на десять дней автономной работы.

– А на морде у него что? – встревоженно спросила классная.

На морде Тузика, ниже блока всепогодной оптики, кустарным образом была приварена металлическая зубастая пасть. Внутри верхней челюсти располагалась цепная пила, а нижняя челюсть ходила свободно – так, чтобы с силой направлять всё, что попадало в пасть, на полотно цепной пилы.

– Электрический сучкорез, – пояснил старый казак: – Профессиональная модель. Может чурку располовинить.

– Сучка! Рез! Чурку располовинить! – радостно зашептали мальчишки, толкаясь вокруг массивного грузового робота. С решётки радиатора поднимался пар, выдавая работу водородных батарей.

– А он точно нужен в походе со школьниками? – спросила классная.

– Нет, пусть на складе гниёт, где его ещё и украдут с концами, – отмахнулся Георгий Степанович: – А так хоть делу воспитания молодёжи послужит. Нечего технику жалеть.

– Но вам самим не сложно будет? Дети, а тут ещё и робот.

– Мы привыкшие. На войне мы на таких молились, – ответил старый казак. – Пока просто поверьте, а потом и сами уже убедитесь. Робот – незаменимый боевой товарищ. Даже в простом походе.

– У него искусственный интеллект?

– Конечно. Военного класса.

– Он на детей не бросится?

– Мы уже завели детей в его память как дружественные войска. И вас, кстати, тоже.

Классная только хмыкнула и отошла к девочкам, которых робот совершенно не интересовал, зато вот молодой казак Пантелеймон...

Закончив обвешивать Тузика баулами, казаки снарядились сами: полная армейская броня, пассивные экзоскелеты, тяжёлые рюкзаки на пружинящей подвеске, за плечом – охотничьи карабины, внешне ничем неотличимые от армейских автоматов. Это для детей поход должен быть лёгким, а для них – казаков – это ещё одна тренировка. К тому же, пусть подростки на их примере увидят, как это непросто – быть военным.

Школьники построились. Пришла пора рассказать им о том, как правильно передвигаться в «зелёнке».

Шли попарно, на расстоянии в пятьдесят метров друг от друга.

В первой паре были казаки Матвей и Пантелеймон. Хотя старшой велел им соблюдать тишину и смотреть за местностью, те в полголоса переговаривались, благо Степаныч был замыкающим, то есть шагал в трёхстах метрах от них.