Прихлебатели Тумана

Йожик шёл к Медвежонке.

Йожик знал, что ему обязательно нужно найти в жизни свою медвежонку, поэтому он шёл...

Вокруг был густой туман.

Своей густотой туман заполнял всю пустоту — не только вокруг, но и внутри.

Поэтому у Йожика в голове тоже был туман... густой... но не везде... Тем местом, которым Йожик «хотел», в нём тумана не было. В том месте Йожик «знал», и оно не было пусто. Когда что-то знаешь, то ты это имеешь, и как только ты заимел что-то, то сразу теряешь пустоту. Пустота обязательно будет заполнена... или туманом, или тем, что ты знаешь... или ещё хочешь. Потому что всегда так... сначала ты хочешь, а потом уже знаешь... знаешь, что не очень-то и хотелось хотеть.

Йожик шёл к Медвежонке.

Он нёс можжевеловое варенье...

Он шёл считать звёзды... слева от печной трубы... и прихлёбывать чай... чай из блюдечка.

Он шёл к Медвежонке до тех пор, пока не увидел Лошадь.

Лошадь была... сексуальная... грациозная... стройная и очень-очень эмоциональная. Вот такая была Лошадь. Лошадь была в тумане.

И там, в тумане, она непрестанно улыбалась, выгибалась и делала такое призывное, манящее: «Прр-рр-р» — своими горячими и влажными губами.

Лошадь была в тумане.

Потому что она ничего не знала и не хотела... и поэтому она просто была.

Эгоистичная Лошадь просто любила быть, и ей было всё равно, что у неё в голове туман.

Йожик почувствовал, что он хочет Лошадь.

Но Йожик знал, что он должен идти к Медвежонке... они ведь должны были считать звёзды... и пить чай... да, да, чай... который бы остыл в блюдечке... кошмар... как можно прихлёбывать уже остывший чай...

— Ну и пусть... Пусть!!!

Громко выкрикнул Йожик, отшвырнув в сторону свой мешочек на палочке, где была майонезная баночка с можжевеловым вареньем, и с разбега рыбкой канул в туман собственной головы...

Медвежонка сидела на брёвнышке и смотрела на звёзды справа от печной трубы...

Ей очень хотелось начать считать звёзды, но она ждала Ёжика — ведь они же должны считать звёзды вместе... ведь это будет очень нечестно по отношению к звёздам, если будут посчитаны только те звёзды, которые справа... думала в своей голове Медвежонка, и там не было никакого тумана.

Медвежонка дохлёбывала третье блюдечко по кругу уже остывшего чая — за себя и за Ёжика, постоянно ёрзая своей округлой, шерстяной попой вдоль брёвнышка, поочерёдно занимая то своё место, то место своего неизвестно где запропастившегося друга...

...когда из тумана своей головы, отряхиваясь от налипшего на свежие йожиковатые подбритости мусора, на поляну выполз довольный Йожик...

— Что случилось?

Всплеснув руками и вскочив на ноги, выкрикнула Медвежонка.

— Что с тобой случилось и где твои колючки?

— Я думала, что мой Йожик будет настоящий и с колючками...

Эмоционально продолжила Медвежонка, и в её говоре отчётливо проступила мягкая южноукраинская буква «ге»...

— Я жду тебя всю мою жизнь, а ты всё не идёшь считать наши звёзды...

Продолжала она возбуждённо, всплёскивая руками.

— Лошади не любят колючек, — произнёс Йожик, глупо и виновато улыбаясь... и чуть-чуть помолчав, добавил: — Но я всё равно настоящий...

А потом помолчал ещё чуть-чуть и снова добавил:

— Знакомься, Медвежонка... это Лошадь...

Откуда-то из тумана донеслось сладострастное и протяжное: «Прр-рр-р»...

— Она говорит, что звёзды не делятся на правых и левых и их не надо считать...

— Не надо считать?.. — удивилась Медвежонка.

— А что же тогда с ними делать, если не считать?.. — добавила она.

— Их надо любить...

— И слизывать... как капельки...

Медленно, закрыв глаза, произнёс Йожик.

Туман был густой, тёплый и сладкий, а ещё из него поднимался пар, когда Йожик и Медвежонка по очереди отхлёбывали его из чайного блюдечка... а капельки мятных звёзд освежали и придавали туману аромат миндальной, колючей горчинки...

— Что же будет с Лошадью, когда мы с Медвежонкой выхлебаем весь туман в своих головах... — подумал совсем ненадолго Йожик и слизнул большую, красивую, мятную капельку у своей Маленькой Медведицы...

— Пррр-рр-р... — соблазнительно и протяжно раздалось из тумана...