Прилив

Отлив и стряхнув в океан, подтянув задетые сникавшей струей шорты, Саня смачно харкнул в набежавшую, окаймленную нежной ажурной пеной, волну, и, сильно качаясь, поплелся по впередиидущему, столь же неуверенному, как Санина походка, следу. Приняв из рук собутыльника Жеки пивную бутыль и, добив последний, измученный глоток, он зашвырнул опустевший сосуд метров на десять в большую древнюю воду.

Жека тоже был изрядным мудаком, но он осуждал хамское отношение Сани к праотцу, впрочем, лениво, безмолвно и издалека.

Вечерело. Солнце, оттолкнувшись от доски на последнем этаже вышки, крутя сальто и «бочки», неслось к горизонту. Гуляки решили включить смолистую палочку, еще утром купленную в салоне, витрины которого были густо уставлены специальной посудой фантастических конструкций и цветов. Для этого дела идеально подошла оконечность пляжной косы, живописно усеянная обломками бетонных конструкций, привезенных сюда с какой-то давней стройки, и теперь обросших гроздьями ракушек, в отлив напоминающих бороды на суровых лицах титанов резца Микеланджело. Пляж круто спускался в воду, и хмельные молодчики, расположившись на имевшей относительно горизонтальную плоскость, плите, чиркнули сталью о кремень.

Палочка включилась, и Саня первым присосался к волшебству. Затаив дыхание, наполнившееся щедрыми посулами, пунцовея от напряжения с которым он алкал грез, Саня швырял в лицо седобородого отца песок и обломки мертвого коралла. Отец, смиренно, и лишь с тихими всхлипами, принимал оплеухи от пьяного сына.

Земля замедлила свой бег, и звезды принялись приглашать друг друга на танцы. Они танцевали, медленно кружа, и оставляли за своими вальсами густые длинные следы, нехотя таявшие, минув егозливые вечности. Покинув неподъемные тела, мутные духи, оседлавшие ароматные дымы, блаженно предавались заоблачному конкуру.

Сквозь снежинки малинового дождя, Жека предложил пересесть на колеса, и уже на тонких пылающих шинах, жокеи, ноздря в ноздрю, зашли на крутой вираж.

К финишу первым пришел Жека. Прислюнив свою душу к непослушному еще телу, он, теперь вооруженный тяжелым мушкетом с зажженным фитилем, в составе отряда конкистадоров, крадучись двинулся в джунгли, чтобы отыскать там индийского слона и подкрепиться им.

От прикосновения приливной волны очнулся и Саня. Он был похлипче Жеки, и еще настолько слаб после состязаний, что не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, и лишь беспомощно моргал, созерцая надвигающуюся опасность – подступающую воду. Саня попытался позвать на помощь друга, но звук крика не смог преодолеть свинец тяжело сомкнутых губ.

Вода окружила его и начала покачивать. Санины глаза полезли из орбит. С каждым набегом волны уровень воды становился все выше. Саня начал молиться, как умел, и плакать, добавляя океану соли. Вспомнились мама и Танька из «Длинноногих томичек».

Скоро вода начала попадать в нос. Последний немой вопль слегка приоткрыл его рот в тот момент, когда горячая отцовская ладонь целиком накрыла дерзкое чадо.

До утра волна играла с его бездыханным телом, пока ранний рыбак, сбросив с плеч тяжелый невод, не выволок Саню на берег и не обшарил его карманы.

Константин Фомин 09. 2024 г.

Ред. Павел Чекчеев 09.2024 г.

Обложка К.Фомин