Призрачные когти

— Женька! Ну что ты копаешься? Не отставай! — мама быстро поднималась по горной тропинке, ловко перепрыгивая с камня на камень и пытаясь не упустить из вида разноцветный рюкзак отца, маячивший далеко впереди. Отец уже почти скрылся за поворотом скалы, целеустремлённо двигаясь к вершине. Девочка на секунду замерла, любуясь точными и грациозными движениями матери, потом завистливо вздохнула — когда ещё она так научится! — и поспешила следом.

Женя очень любила эти семейные походы в горы, окружавшие Кислогорск, и ждала каждое новое лето с нетерпением во многом благодаря им. Если других девчонок её возраста больше привлекали сами каникулы, возможность поехать куда-нибудь на море, загореть до цвета мягкой копчёности, то Женька обожала горы и только горы. Что море! Подумаешь волны! Подумаешь песок! Горы — вот где настоящая красота и свобода! Она любила горы всем сердцем.

Первый раз она оказалась в горах ещё в колыбели, как любила вспоминать мама. Молодые туристы, её родители, взяли с собой ребёнка едва малышке исполнилось полгода. По их мнению, это был отличный способ закалить крошку, приучить её к прелестям походной жизни и они лишь беспечно отмахивались от знакомых и родственников, считавших, что тащить такую малышку в поход настоящее безумство. Тот, свой самый первый поход девочка, конечно, не запомнила, зато отлично помнила многие другие. Вместе с родителями она побывала на Алтае, Урале, Кавказе, Саянах, даже поднималась к огнедышащим вулканам Камчатки, но всё равно больше всего любила свои родные, до каждого камушка знакомые Кислые горы, у подножия которых и стоял городок Кислогорск, её малая родина.

Чтобы попасть на Кислицу, самую высокую точку этих гор, не надо было никуда лететь и никуда ехать. Достаточно было просто сесть на рейсовый автобус, который каждый день, утром и вечером, ходил до Жмуринки, потом пройтись пару часов по сосновому бору, вслушиваясь в стук дятлов и вспугивая сердитых бурундуков, и вот она — гора. Ещё три часа спокойного подъёма по извилистым тропам, которые папа почему-то прозывал козьими, хотя коз здесь Женя никогда не видела, и наконец вершина, с которой открывался чудесный вид на Золотую долину — заповедную зону, полную притягательных тайн и чудес.

Для покорения Кислицы не нужно было быть опытным альпинистом, да и сама гора для маститых Снежных барсов была лишь маленьким холмиком — какие-то восемьсот метров, в десять раз меньше знаменитого Эвереста, но для маленькой девочки каждый подъём к вершине казался захватывающим приключением, полным опасностей. А уж побывать в Долине вообще было верхом мечтаний немного наивной, но очень доброй и любознательной Женьки. Золотая долина манила Женьку как магнитом, но мама с папой почему-то раз за разом откладывали спуск туда, как ни упрашивала их взволнованная дочь.

Но всё когда-нибудь случается в первый раз. Очередной подъём к любимой вершине стал для Жени подарком на её тринадцатилетие от любящих родителей и ей, наконец-то!, пообещали спуститься в Долину, показать знаменитые каскадные водопады и бездонное озеро, по легенде образованное ударом метеорита ещё во времена динозавров. Именно поэтому этот поход обещал стать трёхдневным, вместо обычного однодневного, и папа загрузился дополнительной палаткой, да и маме пришлось наполнить рюкзак многими мелочами, обязательно нужными для ночёвки под открытым небом. Женькин рюкзак сегодня тоже был тяжелее обычного и больно давил на плечи, но упрямая девочка не жаловалась и шагала вперёд, стараясь не сильно отставать от быстроногих родителей.

— Эй! Женька! Ау! Где ты? Я не вижу тебя! — донесся до девочки весёлый крик мамы, в котором слышалось шутливая озабоченность.

Мама стояла на выступе в сотне метров впереди, махала рукой и, конечно, прекрасно видела немного отставшую дочь, но такова была их обычная игра, которая ужасно нравилась обеим и придавала восхождению особую прелесть.

— Иду! — тут же отозвалась Женька, прибавляя шаг. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть, вершина была уже близко. — Вот она я, мамочка!

Туристические ботинки на рифлёной подошве совсем не скользили, идти было легко, но лишний вес в рюкзаке давал о себе знать: Женька устала. Мама дождалась дочь на повороте и привычным жестом растрепала ей волосы.

— Мам, ну ты чего! — так же привычно возмутилась Женька, стараясь казаться взрослее и серьёзней. — А где папа?

— Думаю, уже на вершине, — улыбнулась мама, любуясь красавицей дочкой: вьющиеся чёрные волосы до плеч, зелёные глаза, слегка курносый нос и немного, совсем чуть-чуть, полноватые губы. Стройная, спортивная фигурка опытной туристки, без капли лишнего жира, длинные ноги и пока ещё очень тонкие ручки. Всё казалось матери таким дорогим и любимым. Девочка разгорячилась от долгого пути, раскраснелась и чуть тяжело дышала, но задорно улыбалась. — Это мы с тобой, копуши, отстали! Давай-ка догонять!

Они одинаковым движением поддёрнули рюкзаки и двинулись дальше. Последний рывок. Надо лишь завернуть за очередной выступ и вот она — вершина!

И в этот миг небо над их головами окрасилось нежно-алым цветом, пошло волнами, резкий порыв ветра сбросил с уступа несколько мелких камешков, послышался отдалённый, всё нарастающий гул.

— Мама, что это? — испуганно вскрикнула Женька, останавливаясь и задирая голову к небу.

— Не знаю, — растерянно ответила мать, тоже прислушиваясь. — Это со стороны Долины. Что там могло случиться? Ну-ка, поспешим!

Мать и дочь бросились вперёд, забыв про усталость, но не успели. Страшной силы удар сотряс скалу, заставив их упасть на колени. Сверху в опасной близости от головы мамы пролетел внушительного размера камень и проворно запрыгал вниз, подскакивая на выступах, и рассыпая вокруг шрапнель осколков. Алый свет уплотнился, стал ослепляюще-густым и залил всё вокруг колышущимся маревом. С вершины раздался отчаянный вскрик.

— Серёжка! — закричала в ответ мама, судорожно пытаясь подняться на ставшие тяжёлыми и непослушными ноги, а Женька просто лежала на рюкзаке и в каком-то оцепенении смотрела на кисть руки, которая показалась из-за дальнего выступа. Кисть уцепилась за камень, дёрнулась, такие знакомые пальцы на ней побелели от напряжения, и вдруг кожа стала сползать с руки пластами, обнажая розовое мясо, которое тут же начало оплывать, как воск свечи, и капать вниз, на залитые алым светом камни. Кисть в последний раз дёрнулась и замерла в неподвижности — совершенно голая кость, что только что была рукой человека.

Страшно и незнакомо закричала мама. Женька всё в том же в странном оцепенении смотрела, как её любимая мамочка вдруг начала уменьшаться, меняться совершенно незнакомым образом. Вот она уже стала моложе на десять лет и выглядела, как на свадебных фотографиях, которые так любила показывать гостям на семейных торжествах. Вот мама превратилась в юную девушку, вчерашнюю школьницу, а походная одежда обвисла на ней мешком. Вот она стала ровесницей самой Женьки, а потом... Женьке захотелось зажмурится, но она смотрела и смотрела, не в силах даже моргнуть.

Окружающие скалы заходили ходуном. Маленькую маму подбросило вверх, как пушинку, она попыталась ухватиться за куст, но не успела, а может ей просто не хватило длины уменьшившихся рук, и полетела в прямо разверзнувшуюся под ногами пропасть. Отчаянный крик замер на устах Женьки. Она сидела, прижавшись спиной к скале и стеклянным взглядом смотрела в пропасть, в которой только что исчезла её мама. Сидела, не обращая внимания на пролетающие мимо валуны и продолжавшиеся трястись скалы. Сидела, не замечая, что и сама меняется непостижимым, странным образом. И только кровь медленно капала с её сжатых до боли кулаков, из ладошек, насквозь проткнутых ногтями.

Спасатели нашли Женьку только на следующий день. Осунувшаяся и потемневшая лицом девушка лет двадцати, которую никто из местных не узнавал, сидела на краю образовавшегося при катастрофе провала и не мигая смотрела вниз. Она была совершенно голой, а под её ногами беспорядочной кучей лежала чья-то изорванная детская одежда: шорты, майка, крохотные ботинки, с торчащими из них гольфами, рядом валялся такой же маленький детский рюкзачок. Странная девушка не реагировала на появление других людей, не отвечала на вопросы и, казалось, вообще не понимала ничего происходящего вокруг. Она просто смотрела и смотрела куда-то вниз, а слёзы давно перестали течь из её сухих глаз. Только когда, какой-то спасатель рывком подхватил девушку под руки, чтобы отвести к лагерю, она словно очнулась и как фурия вцепилась в лицо мужчины короткими, но очень прочными ногтями, на которых застыли потёки от её собственной крови.

В один миг красочный золотой мир Женьки стал алым.