Призраки лесной тропы

Над Эмеродским лесом стоял зной.

Серая полосатая кошка перевернулась на спину, подставляя брюхо солнцу, и сладко потянулась. Теперь морда лежащей рядом лосихи, её ближайшей помощницы, утыкалась в шею атаманши, прилегая к той части кошачьей головы, которая давно потеряла чувствительность. Безликая всё равно потёрлась о большой бархатистый нос и тихо замурлыкала.

- День занимается, - проговорила помощница, - Пора возвращаться в деревню.

- Мы можем пойти и попозже, - возразила разбойница, истинно по-кошачьи выгибая шею, чтобы упираться в чужую морду лбом.

- Задержимся, и крестьяне решат, что им всё можно. Кошка — вон, мышам раздолье.

Безликая зажмурилась своим единственным глазом и недовольно промычала:

- Как же я ненавижу, когда ты права. Вечно предвещаешь что-нибудь неприятное. Не можешь ты хоть раз предвидеть хорошую новость?

- Могу. Если ты быстро встанешь, то мы соберём много оброка, как тебе такое предсказание?

Атаманша вздохнула с деланным разочарованием, но вскоре снова перешла на мурчание.

- Вот поэтому я и держу тебя рядом. Ты у нас лучшая голова на весь лес.

На этом ленивое утро было решено закончить, разбойницы собрали свои пожитки и направились к лесной тропе. Их путь лежал к неширокой, полузаросшей дороге, единственному каналу связи маленькой мышиной деревни с остальными владениями какого-то герцога, которого местные ни разу и в морду-то не видели. Это был пограничный закуток, всеми давно позабытый — у маленького поселения даже не было названия. Местные иногда называли деревушку Монсаро, но ни на одной карте вы бы не нашли этой надписи. И, под стать самому селению, были и местные разбойницы, покровительницы этого жалкого закутка: Безликая и Безымянная. Откуда они появились, никто не знал, просто в один день кошка и лосиха вышли из леса и сами себя провозгласили местными хозяйками.

Спорить с ними никто не решился, ведь всё население Монсаро составляли мыши и парочка других низкорослых полевых зверушек. К тому же, устрашать противников кошке помогал огромный шрам, занимавший четверть её морды. На нём не росла шерсть и давно отнялись мышцы, потемневшая, твёрдая кожа обтягивала череп от подбородка и чуть выше пустой глазницы.

К большой удаче для мышей, разбойницы оказались вполне заботливыми хозяйками, они брали не больше того, что требуется, и не вмешивались в мирное течение крестьянской жизни. Отстроив себе домик, они следили за порядком, порой даже защищая местных жителей от напастей. Раз в два месяца Безликая с Безымянной обходили каждую избу, собирая оброк, а взяв своё, они могли и вовсе удалиться на несколько недель в маленькую охотничью хижину посреди леса.

Вот и сейчас разбойницы, покинув лесное пристанище, без спешки направлялись к мышиному холму, по пути соревнуясь в меткости и метая свои ножи в стволы впереди стоящих деревьев.

- От моего-то трещина побольше, - довольно хохотнула Безымянная, выдёргивая свой клинок из дуба и взвешивая его на ладони.

- Конечно, - всплеснула лапками атаманша. - У тебя и лезвие чуть ли не с меня размером.

- Ну-ну, зато твоё острее. А мне пора бы сходить к кузнецу, наточить клинок.

Кошка в ответ на это задиристо ухмыльнулась, показав клыки.

- Хорошо иметь в рукаве пару тузов, - она продемонстрировала свою лапу с длинными загнутыми когтями. - И никакой кузнец не нужен.

Лосиха повернулась к собеседнице и собиралась ещё что-то сказать, но взгляд её вдруг уловил какое-то большое яркое пятно среди деревьев. Разбойницы как раз подходили к тропе, и было похоже, что нечто крупное стоит на повороте. Разбойницы тут же замолчали и отступили в заросли, скрывшись за густой летней листвой. Вскоре послышались незнакомые голоса, а вслед за ними из-за поворота показались две высокие фигуры.

С первого же взгляда стали очевидны две вещи: во-первых, незнакомцы явно были не из местных. Это были вовсе не мыши и не какие-нибудь сурки; по тропе ступал борзой пёс с вьющейся длинной шерстью, а за ним, озираясь, следовал благородный олень. Во-вторых, чужаки были богаты, ведь их тела скрывала одежда, роскошь, которую очень немногие могли себе позволить. И это была не просто одежда из грубой ткани с крупными неумелыми стежками. Нет, это были настоящие костюмы, из хороших, тяжёлых тканей, сшитые на заказ и украшенные металлическими нитями и блестящими пуговицами. Даже чёрные полумаски, скрывающие их морды, были сшиты из бархата. В целом, всё это: гордая поступь, позвякивающие на поясах шпаги и перо, покачивающееся на берете пса, выдавало в них молодых дворян.

Уши Безликой приникли к затылку, хвост распушился.

- И что это они тут делают, эти холёные рожи? - прошипела она своей помощнице.

- Явно что-то замышляют, - ответила та. - Это не к добру.

- Ступай к их карете, посмотри, сколько с ними народу. А я постараюсь подслушать разговор.

Не теряя ни секунды, разбойницы разделились. Безымянная скрылась за кустами ореха, а Безликая молнией вскарабкалась на дерево, и тенью скользнула на ветви, переплетающиеся над головой дворян.

- Не знаю, хорошая ли это затея, Луи, - робко шептал олень.

- Замолчите, Франсуа, вы ведёте себя как трус! Моему отцу было нанесено оскорбление, а значит, оно было нанесено и мне! А я уж этого так не оставлю.

- Но ведь ваш отец сказал…

- Я прекрасно слышал всё, что он имел сказать! - огрызнулся пёс. - Вот что важно понимать: он уже стар, его век прошёл. Сейчас моё время. И я буду поступать так, как считаю нужным.

Безликая сощурила зелёный глаз. Ей совсем не нравились намёки, скользившие в этом разговоре. Луи между тем перешёл на шёпот, но из-за горячей крови даже так он звучал не тише обычного разговора.

- Не трусь, де Мер, мы всего лишь пришли на разведку.

- Обычно разведчики не таскают с собой смолу и огниво, - всплеснул руками его попутчик.

- Ну не могу же я просто так тратить своё время. Если мы встретим какую-нибудь деревеньку, то обязательно её сожжём. Всё равно никому дела нет до этих провинциалов, - кобель рассмеялся.

Дальше слушать смысла не было. Кошка так же неслышно соскользнула на землю, и поспешила встретиться со второй разбойницей.

- Ну что? - беспокойно спросила она.

- Господа налегке, - доложила лосиха. - Всего-то они да кучер.

- Прячутся даже от своих, - кивнула Безликая. - Они собираются жечь деревню. Какая-то междоусобица у дворян, видно. Возвращайся домой и прикажи всем готовиться, а я займусь каретой.

Убедившись, что Безымянная перегнала чужаков, атаманша упала на все четыре лапы и бросилась ко стоящей за поворотом карете. Не давая кучеру возможности осознать, что происходит, она вылетела из придорожных зарослей, прыгнула и снесла его с козел своим весом. Ни умаляя стремительности своих действий, она прижала пасть слуги-горностая к земле и впилась зубами ему в загривок. Тот дёрнулся, но, почувствовав лезвие у себя под боком, сопротивляться не стал. Безликая же распорола когтем его простую холщовую рубашку, и перевязала ей лапы пленника. Всё это заняло у неё не больше двух минут.

И пусть нельзя было терять время, разбойница всё-таки решила не бросать дело на полпути. Оторвав рукав, она затолкала его в пасть кучеру, а острым ножом перерезала сбрую лошадей. Те, нисколько не обеспокоены происходящим, отошли пастись на край тропы, но Безликая этого уже не видела. Как только кожаный ремень лопнул под её кинжалом, она, так же упав на четыре лапы, направилась в деревню.

* * *

Когда Безымянная достигла поселения, добрая половина крестьян уже столпилась у её дома, готовая заплатить дань. А потому, не тратя времени на общий сбор, лосиха вскочила на крыльцо, и громко объявила:

- Сюда идут какие-то дворянчики. Они хотят сжечь нашу деревню из-за каких-то своих высокородных разборок. Но мы с Безликой не позволим им сделать это! Она уже занимается их слугами и каретой; но, чтобы удачно отразить нападение, нам нужна ваша помощь. Запирайте окна и двери, берите свои тяпки и вилы, и выходите на улицу. Женщины и дети пусть таскают воду и проливают ею крыши и любую солому, которую могут найти. Старики, кипятите воду, столько котлов, сколько сможете найти. Дворяне крупнее вас, и они хорошо вооружены, но вас больше, а их всего двое! Помните, что вы бьётесь за свою жизнь, и все вместе мы сможем дать им отпор.

По правде сказать, в голосе Безымянной было больше уверенности, чем она сама ощущала: мышь оленю не чета. Крестьянские вилы пусть и страшны, но тут они скорее выглядели большими вилками. У чужаков же на плече лежала тяжёлая аркебуза, а на поясе шпаги, у рогатого обычная, а вот у пса — длинная, кручёная, на манер вертела. Всё, что могут сделать против них несколько избушек с мышами — это постараться не быть сожжёнными. Драться же с налётчиками придётся только ей самой и Безликой. У них в этом бою двое копыт, два кривых кинжала и десять когтей.

Мыши засуетились, выполняя поручение. Перебирая в голове, где в этой деревне можно достать ещё хоть что-то, похожее на оружие, лосиха приметила бегущую к ним по холму кошку. Тут же она отметила для себя, что им вполне повезло с местом для битвы: они находились на возвышенности, и чуть поодаль от леса, на чистом лугу.

Как только атаманша приблизилась, Безымянная поспешила доложить:

- Жители предупреждены. Сейчас собирают свои тяпки. Но этого мало, нужно ещё хоть какое-то оружие. Думаю, стоит поискать у кузнеца. У нас есть какой-нибудь план?

- Не особо, - встопорщила усы Безликая. - Наш единственный план сейчас — не умереть. И надо бы удержать этих двоих в стороне от деревни. Непохоже, чтобы у них имелся лук или вроде того, а из аркебузы дом не подожжёшь. Но всё равно первым делом от неё следует избавиться.

- Если перерезать оленю горло, то проблема с аркебузой сразу исчезнет.

- Нет, убивать их плохая идея. Помни, на самом деле эти земли не наши, они принадлежат какому-нибудь графу или барону, и если его крестьяне убьют сына соседнего дворянина, то мы от этого не выиграем. А вот если мы победим и прогоним их восвояси, но при этом не убьём, то им самим придётся объясняться, что они здесь делали и как проиграли деревушке, полной мышей. Можно уверенно сказать, что с мстительным походом к нам не вернутся, а попытайся они рассказать своим друзьям о произошедшем, их просто поднимут на смех.

- Что же, постараюсь держать это в голове. Но если дело дойдёт до рукопашной, там уж не до манер.

Подул ветер, что-то изменилось в воздухе. Безликая скорее почувствовала это нутром, чем носом, уши её повернулись, ища опасность, шерсть на загривке встала дыбом. Она обернулась, и в ту же секунду, когда её мозг наконец опознал запах гари, её глаза приметили меж стволов огонёк аркебузы.

- Берегись! - вскрикнула она, толкая свою помощницу за угол дома. Прогремел выстрел, и тяжёлая стальная пуля раскрошила стену в том месте, где совсем недавно находилась Безымянная.

- Они уже здесь! - чертыхнулась кошка, ввернув некультурное словцо. Крестьяне запищали в панике, кто-то даже упал в обморок, а может, его задело обломком стены.

Прижавшись к земле, кошка проползла и выглянула за угол.

- Что ты приказала мышам?

- Запирать все двери и окна, поливать солому и кипятить воду.

- Отлично.

Она вернулась в своё укрытие, опустошила стоящий неподалёку бочонок для яблок и скрылась за соседней избой, кинув напоследок:

- Отправляйся к кузнецу и раздобудь себе оружие. И не смей выходить к дворянам, в первую очередь они будут стрелять по тебе.

Словно услышав её, прогремел второй выстрел, снёсший петушка на разбойничьем доме. Через опушку донёсся задиристый голос Луи:

- Выходите, смерды. Мы тут с другом хотим немного поразвлечься!

Безликая и ещё несколько мышей возникли на холме, катя перед собой исходящий паром бочонок.

- А, у вас тут есть кошка! Какая жалость, что я не захватил с собой свору. Они бы повеселились с тобой.

Дворяне перестали прятаться за деревьями. Они теперь поднимались по склону к деревне, Луи рьяно, и размахивая перед собой своей закрученной шпагой, а Франсуа чуть позади, пытаясь не потерять равновесие под весом аркебузы.

Вместо ответа на такие речи Безликая зашипела и столкнула бочонок навстречу захватчикам. Тот моментально набрал скорость, подскакивая на кочках, мелкие камушки вылетали из-под его боков, орошая противников колким градом. Луи легко перепрыгнул такое препятствие, а вот его друг не смог вовремя увернуться, и бочонок, подскочив на очередной кочке, ударил его по коленям. Олень вскрикнул и повалился, скатываясь вниз по холму. Его оружие выпало из хватки и покатилось рядом с ним.

- А-а-а, чёрт! - прорычал пёс, и в пару прыжков вернулся к подножью, помогая подняться своему сообщнику. - Соберитесь, де Мер. Вы позорите себя.

В ярости пёс ударил по бочонку шпагой, раз и другой, стенки лопнули и к босым лапам захватчиков хлынул кипяток. От того посыпались новые проклятия, Франсуа бросился к своему другу с обеспокоенным лицом. Не успели они оклематься, как в них врезался второй бочонок, на этот раз повалив обоих и откидывая их дальше от аркебузы.

Увидев в этом свой шанс, Безликая бросилась вниз по холму и подлетела к оброненному оружию. Перевернув в лапе кинжал, она двумя мощными ударами рукоятки сбила пороховую полку аркебузы, а затем, в полёте перевернув нож, вонзила лезвие между огнивом и стволом, лишая его подвижности.

- Мелкая дрянь, - зарычал оскалившийся пёс, наконец восстановивший равновесие.

Он подхватил лежащую рядом шпагу и замахнулся на разбойницу. Не дожидаясь, пока на неё обрушится удар, кошка отпрыгнула в сторону. Пусть самое страшное оружие противника и было обезврежено, сама же она осталась лишь с собственными клыками и когтями против их клинков.

Опасаясь нападения со стороны Франсуа, и пытаясь отвести нападавших от домов, она метнулась в сторону леса, запрыгнув на ствол ближайшего дуба. Дворяне повелись на её манёвр, повернув свои спины к деревне. Тут же на них по склону хлынули мыши, вооружённые простым крестьянским инструментом.

- Что такое? - рыкнул Луи, поворачиваясь обратно. Но было слишком поздно: особо изворотливый земледелец проскочил у него под лапой, сжимающей шпагу, и ударил ржавой тяпкой в бровь.

- Каналья! - прижав лапу к маске и согнувшись, он отступил на пару шагов. Разбойница же, воспользовавшись случаем, прыгнула на грудь Франсуа, и вонзила когти в его щёки. Олень завопил, взбрыкнулся, кошка вцепилась зубами ему в горло, весь её вес повис на зубах, а когти впились в щёки ещё глубже. Для шеи оленя, правда, в этом не было урона. Всю разбойничью пасть набил длинный густой мех, полосой растущий от подбородка оленя до его груди.

Ведомый скорее инстинктом, чем холодным расчётом, Франсуа бросился вперёд и впечатал кошку в дерево. Хватка атаманши ослабла, она соскользнула вниз, видя перед глазами тёмные круги.

Когда её зрение восстановилось, перед взором предстала чуть расплывающаяся, но уже ничем не прикрытая морда Луи. Толстая, плотная ткань маски спасла его, и тяпка вместо черепа раскроила лишь шкуру. Но кровь стекала из брови, заливая глаз, и дворянину пришлось отказаться от инкогнито. Теперь борзой стоял, с недоброй ухмылкой глядя на свою противницу. Его друг тем временем сражался с защитниками деревни. Один из крестьян с тихим вскриком пролетел по воздуху и упал рядом с Безликой.

- Вы смеете обращаться со мной как с лакеем? - прорычал пёс. - Меня оскорбляет такое оружие.

Он замахнулся и с силой пронзил плечо разбойницы шпагой.

- Я думал взять тебя с собой и сделать своей прислугой, но теперь, видимо, придётся убить.

Безликая смогла сдержать крик боли, сменив его шипением, её когти вонзились в землю у корней, пытаясь удержать кошку на месте. Она знала, что если дёргаться, то станет лишь хуже. И всё же внимание её было сосредоточено не на противнике — меж домов появилась её помощница. Давно не слыша выстрелов аркебузы, та, видимо, решила покинуть укрытие и присоединиться к борьбе. В одной её руке был сжат некрупный, но очень весомый кузнечный молот, другая же сжимала кинжал, больше походящий на короткий меч.

- Луи! - в панике окликнул своего друга олень, но голос его оборвался.

Сбегающая с холма Безымянная замахнулась и метнула молот ему в голову. Плеснула кровь, юноша упал на траву и обмяк. Луи же наоборот, оцепенел, всё его тело будто закаменело, хвост поджался между лап.

Безликая, насколько могла скосила взгляд, пытаясь рассмотреть лежащего в траве оленя. Двигаться она не решалась, всё её существо было направлено на то, чтобы поглубже дышать или не потерять сознание от струящейся крови. Она не была уверена, но казалось, будто грудь Франсуа мерно поднимается и опускается. Кошка невольно синхронизировала с ним дыхание и прикрыла глаза.

Луи не успел осознать своё ошеломление. Остолбеневший от вида упавшего замертво друга, он перестал оказывать какое-либо сопротивление крестьянам, но его забвение продлилось недолго: колено пронзила острая боль и разлилась по всему телу. Один из мелких вертлявых мышей всадил в него свои вилы, пёс заскулил и осел на землю. Его затылок принял на себя второй удар Безымянной и мир погрузился в темноту.

* * *

Первым, что смогла различить Безликая среди мглы, наполняющей её голову, это перестук копыт по дощатому полу. Она втянула в себя воздух, и её нос словил знакомые запахи дома. Вздыбившаяся по пробуждению шерсть кошки опустилась, она приоткрыла глаза. На кровать рядом с ней села Безымянная, и принялась осматривать перевязь.

- Мы победили? - слабо спросила атаманша.

- Ещё как, - усмехнулась её помощница.

- Ты убила того мальчика, - вспомнила Безликая, укоризненно посмотрев на лосиху.

- Ты будто забыла, кому совсем недавно проиграла в меткости, - усмехнулась та совершенно беззлобно. И улыбнулась. - Дворянчик остался без рогов, униженный, но целёхонький.

- Хм. А как насчёт этого пса, Луи?

- Тоже жив, но не менее унижен. Славная вышла битва, вы все трое по итогу валялись без чувств. О тебе мы сразу позаботились, а мальцов я оттащила обратно в лес, к их карете. Пришли в себя и, видимо, утопали домой. Не думаю, что мы когда-нибудь увидим их снова. А лошадки теперь наши.

- Хм, - повторила Безликая, но на этот раз довольно улыбнувшись. - Что же, неплохой трофей. Очень даже.

- И не единственный, - ухмыльнулась лосиха. Она на миг отвернулась, а потом снова возникла в поле зрения раненной, продемонстрировав ей две шпаги и комок одежды.

Секунду посмотрев на эту добычу, Безликая откинула голову и громко рассмеялась.