Призраки острова Повелья

Пролог

В то лето мы с семьей жили на острове Искья. Остров вяло зализывал раны после землетрясения 2019 года, когда люди бросили виллы, и даже костел, и живя в страхе, не приступали к восстановлению домов. Я изучал костел снаружи. На всю стену образовалась трещина, проходящая по диагонали, это не считая мелких трещин и обсыпавшейся штукатурки. Двери костела заколотили, видимо не надеясь на спасение Бога, даже не надеясь, что Бог не допустит обрушения храма во время молебна.

Я вспоминал нашу низкую уцелевшую виллу и костел, когда мы садились на паром, отправлявшийся по паромной переправе из порта Форио д'Искья на острове в порт Кальетта в Неаполе.

–Наконец мы уезжаем из этого дурдома, будто побывали не на Искье, а на Повелье, там, кажется, у них реальный дурдом, – сказала с чувством моя дочь.

–А вы зря смеетесь, – вдруг на чистом русском сказал пожилой человек, расположившийся по соседству с нами.

Этот случайный пассажир, которого звали Андрей Львович, оказался эмигрантом из России времен Перестройки, – он рассказал историю острова.

Далее идет пересказ от первого лица.

В старинной Венецианской лагуне, недалеко от острова Лидо и канала Сирот есть остров под названием Повелья. Кстати, у канала дурная слава: во времена вражды кланов – Николотти и Кастеллани он был багряным от крови, в нем вылавливали тела убитых в междоусобице.

Издали остров будто живет жизнью спокойной и вялотекущей. Плавает себе в тумане по утрам. "Такой случайный мазок краски на фоне неба", – как сказал Лихэйн в "Острове проклятых".

Но вблизи остров настораживает своей мрачностью и ритуальным обрамлением берегов. Жуть берет даже днем...

Будто заброшенная контора с кладбищем в окружении вод. Туда не причаливают рыбаки, им хватает человеческих костей в сетях, когда они рыбачат вблизи его берегов... Туда не возят туристов. Экскурсоводы не считают себя самоубийцами. Сталкеры, что нелегально проникают на ту территорию, второй раз уже не рискуют.

И морская полиция бдительно стережет остров.

Для итальянцев остров окружен густым серым туманом ужасающих историй. Легенд, связанных с ним, хватило бы на целый том Умберто Эко. Наверняка ему удалось бы к «Имени розы» написать «Имя острова».

В старину там была небольшая крепость, – народ спасался от нашествий варваров. Но в XIV веке все островитяне покинули остров. С тем переселением связывают разные легенды о дьяволе, открывшем варварам ворота крепости, о ведьмах, бродивших под стенами, о призраках самоубийц-утопленников.

Но самая реальная версия состоит в том, что в XIV веке венецианцы помирали от чумы, и на остров свозили зараженных людей (полагая, что им уже все равно, в чьей власти остров, Бога или Дьявола). Трупы сжигали десятками тысяч на глазах больных обреченных людей. С каждой доставкой тел над островом поднималось облако дыма, Дым от костров был виден с суши, и каждому напоминал о скорбной участи живущих. Остров напоминал гору пепла. Трава, кустарники и деревья поменяли свой цвет на серый. После чумы остров превратился в покрытое пеплом безымянное кладбище.

Пепел впитался в землю, пропитал строения. Ведь пепел может впитываться разными способами в зависимости от его химического состава. В почву пепел впитывается путем адсорбции, когда частицы пепла проникают в пористую структуру почвы и остаются там за счет электростатических сил или химических взаимодействий. В водной среде пепел также может впитываться через процессы адсорбции на поверхности частиц или через образование растворимых соединений.

Чума ушла. Но на острове ночами даже из Венеции были видны огоньки. Люди, особо набожные думали: это призраки, но днем рыбаки видели выживших людей, молча бродивших по берегу, как тени. Несчастные понимали, что от них будут шарахаться, как от прокаженных. В их легких частицы пепла осели на поверхности легочных альвеол и вызвали воспалительные реакции. Их кожа поглотила пепел через поры.

Вид несчастных был таков, будто их самих измазали пеплом. Серые и черные люди. Их вопли по ночам слышались на суше.

А вот дальше начинается то, что на латыни звучит как «Ignoramus et semper ignorabimus» (Мы не знаем и никогда не узнаем).

В 1527 году власти Венеции решили, что на острове должна быть автономная конгрегация бенедиктинцев. Дож предложил монахам – открыть там камальдульскую общину. Но белые камальдолийцы (монахи известны умерщвлением плоти, ношением власяницы и светлыми одеяниями) съездили на остров и категорически отказались туда возвращаться. Они утверждали, что остров во власти Сатаны.

Прошли годы, а там прошли века. В каждом столетии появлялись предприимчивые люди. Они создавали проекты овцеводческих хозяйств и прядильных фабрик, некоторые намеревались строить отель для туристов. Но никому не хватило духу построить там часовню в память погибших от нашествий варваров и от чумы.

20-й век принес новые идеи. В 20–е годы власти решили ссылать туда психически больных, – отделить их... от нормальных, – пусть они там "косят", как в знакомой «Песне про зайцев» Леонида Дербенева.

Я, когда читал лекцию, в дополнение приводил слова из «Песни про зайцев». Студенты подумали,что эта песня была написана об острове.

«А нам все равно,
А нам все равно,
Пусть боимся мы
Волка и сову.
Дело есть у нас –
В самый жуткий час
Мы волшебную
Косим трын–траву!»

2.Психиатрическая лечебница

1922 год ознаменовался для Италии торжественным открытием на острове психиатрической лечебницы. Пятиэтажное белое здание выглядело угрюмо и угрожающе. Казалось, что любому итальянцу выжившему из ума не избежать участи очутиться там. Представить себя в коридорах психбольницы на острове – это для любого нормального человека испытание.

Случайно или нет, именно в том году, 30 октября, к власти в Италии пришло правительство Муссолини и приступило к расширению собственных полномочий. На остров тайно доставляли политических. Муссолини обо всем позаботился, видимо, имел доверенность от Сатаны. Ему оставалось еще так называемый «Большой фашистский совет» (высший орга­н фашистской партии) переселить на остров. Не успел.

Разные источники сообщают, что с момента заселения на остров, пациенты начали страдать от страхов, кошмарных головных болей, галлюцинаций, более того, жаловаться на призраки умерших в прямом смысле слова.

Как выяснится позже, люди были до смерти запуганы Главврачом. Фамилия изверга до сих пор держится в строжайшем секрете, чтобы люди не отомстили его потомкам. Этот эскулап трудился на поприще научного эксперимента, и трудился, не покладая рук.

Он оказался не только мучителем больных, но и сказочником, который для оправдания лошадиных доз нейролептиков и экспериментов с лоботомией, он выдумал версию духов умерших, но и изобретателем. Поскольку снабжение анальгетиками, инструментами и техническая оснащенность сто лет назад оставляли желать лучшего, – он экспериментировал с молотками, сверлами и щипцами. Хотя известно, что его коллега в другой психлечебнице, доктор Фримен использовал нож для колки льда.

Что поразительно!

Для главврача и обстоятельства складывались как нельзя лучше.

Да, это так! Можно загнуть пять пальцев на одной руке.

A.Комиссии обходят остров стороной.

B. Родственников не допускают.

C. Буйных надо усмирять любыми способами.

D. Вылечивать кого–либо не требуется.

E. Никто – никогда – никому – ничего не скажет.

Среди больничных извергов водится привычка вести Дневники. Вел ли дневник доктор с острова Повелья неизвестно, хотя если почитать дневник его коллеги доктора Генри Коттона, то можно себе представить ход мыслей нашего героя. Два слова о Коттоне.

Коттону наверняка был известен знаменитый Дневник Ж.–Ж. Руссо – исповедь о том, как никому не известный бедняк своим умом, трудом поднялся до вершин мировой славы. Чужая слава доктору не давала покоя, и он решил дать бой на поле психиатрических опытов. Ведь он создавал документ наблюдений – ценнейший для психиатрии. Но вместе с тем ценнейший и для судебных органов. Он создавал Дневник своих преступлений. Подозреваю, без Дневника он потерял бы интерес к продолжению экспериментов. Похоже Главврач острова Повелья широко использовал Дневник и методы доктора Коттона.

И все же, что подвигло его творить зло?

"То, во что ты веришь, навсегда становится твоей реальностью" – это из романа Д.Лихэйна "Остров проклятых", где использованы сведения о психбольнице острова.

И почему Муссолини не пригласил трудягу–хирурга на какую–нибудь солидную должность – разве фашисты не нуждались в лоботомии?

(Ну, если позволите, это было небольшое шуточное отступление).

3.Молчание ягнят

Все люди смертны. Экспериментатору с острова Повелья этого тоже избежать не удалось. Смерть доктора избавила мир хотя бы от одного изверга, но не избавила от безумных идей. Смерть его, как и жизнь окутана мраком тайны. Видимо, его близкие, а также близкие его коллег решили предать забвению его имя. Им есть что скрывать. Скажем, писал же он письма. Кому, как и чем он делился? Письма и дневник возможно пролили бы свет на многие тайны. Они наверняка вскоре будут выставлены на аукционе.

Наиболее распространенной считается версия самоубийства доктора на колокольне (ныне это маяк). Этой версии придерживается и Мартин Скорсезе, снявший фильм "Остров проклятых". Для развития туризма версия в самый раз. Хотя более правдоподобна та, которая утверждает, что это было убийство. Кто взял грех на душу, догадаться не трудно. На пяти этажах нашлось бы много смельчаков.

А если все же суицид, – то оставил ли доктор предсмертную записку?

Могилу доктора сегодня не найти. Но полуразрушенное здание больницы – пожалуй, главная улика его злодеяний. Нужно подождать новых расследований. Ведь "... единственный способ победить страх — это встретить его лицом к лицу"(Д.Лихэйн "Остров проклятых").

Когда появится санкция Прокурора (допускаем, что он не потомок доктора), то сыщиков ждут брошенные корпуса больницы и стены, под слоем краски которых могут быть надписи, а в тайниках – дневники. Не исключены и предметы, хранящие тайны опытов.

Хотя на первый взгляд внутри все изучено, включая распотрошенные матрасы, личные вещи тех несчастных людей, журналы медперсонала и обломки медицинского оборудования, – но можно выяснить, что было найдено и где спрятано, можно провести эксгумацию трупов.

Взгляните на фотографии, кровати в палатах стоят так, будто ждут новых пациентов. Пока не будет расследования, зло там будет жить. Отсутствие расследования ведет к созданию все новых легенд "Ad memorandum".

И опять слова из «Песни про зайцев» здесь стали уместны. Студенты всерьез подумали, что эта песня была написана об острове.

В темно–синем лесу, где трепещут осины.
Где с дубов–колдунов облетает листва.
На поляне траву зайцы в полночь косили.
И при этом напевали странные слова.

(Песня про зайцев, автор – Л.Дербенев)

4.Factum est factum

Что говорят жители с материка?

Ночами на острове видны огоньки. Они призывно мерцают не только на маяке брошенного острова. На острове нет могил, на острове развалины психбольницы, на острове брошенные следы человеческого существования, политических и медицинских злодеяний.

Значит, по сути, на острове живет память о предках, замученных чумой, фашистским режимом и сумасшедшим хирургом.

Остров предков как засыпанная пеплом совесть.

Ночью люди видят реальные огоньки. Днем рыбаки видят реальные тени. Нет сомнений. Такая масса зла не могла исчезнуть. Уже более ста лет люди там видят призраков. Явно что-то из параллельных миров посылает нам сигналы. В этом главный вопрос. Науке еще предстоит докопаться до него.

«Я эту самую истину выкапываю, а в это время с ней что–то такое делается, что выкапывал–то я истину, а выкопал кучу, извините... не скажу чего». Так говорит Сталкер у Тарковского в его кинофильме.

Когда я отправил свою статью в итальянские газеты, они мне отказали в публикации. Ну кто я? В данный момент безработный, иногда подрабатываю водителем, хотя в России был преподавателем истории. А вот когда я Деннису Лихэйну отправил материалы своего расследования, он отозвался, – написал, что ему интересен "не столько даже остров, сколько идея острова".

Он меня хорошо понял и поддержал. Ведь он сам, прежде чем стать писателем, работал и парковщиком, и водителем, даже был консультантом по работе с умственно неполноценными детьми. Кстати, его дебютный роман называется «Глоток перед битвой». Прям как моя статья, я тоже ожидал, что на меня набросятся за мою мистику. Но еще никто то, что я вам рассказал, не опроверг.

Истинная тайна острова остается скрытой за семью печатями.

Эпилог

Впереди показался Неаполь, он раскинулся в старых горах. Но некоторые исторические здания уже просматривались издалека. Наш попутчик неожиданно примолк и больше не выражал желания о чем-то разговаривать. И у нас возникло подозрение, что следующим у него будет расследование истории острова Искья, где мы с ним познакомились.

В порту он быстро скрылся в толпе, даже не попрощавшись.