Про два облачка пара

Как Иннокентий усмирил кошачий хаос одним пальцем

Охранник Иннокентий устроился на дежурство с комфортом: развалился в кресле, закинул ноги на тумбочку, включил тихий подкаст про древние цивилизации. Вокруг царила блаженная тишина — ровно до того момента, как во двор проскользнула первая кошка.

Кошачий армагеддон

Через пять минут их было уже десяток. А ещё через десять — словно прорвало невидимую плотину: коты носились по объекту, будто в них вселился дух урагана.

Иннокентий приоткрыл глаз, оценил масштабы катастрофы и вздохнул:
— Ну что ж… цивилизация падает, а я даже не в центре событий.

Кирпичи грохотали, кошки орали, проволока свивалась в причудливые спирали. Объект превращался в руины — но Иннокентий не спешил вмешиваться. Он ждал.

Палец‑устрашитель

Когда хаос достиг апогея, Иннокентий медленно поднял правую руку. Вытянул указательный палец. Оттопырил его с особой, почти ритуальной тщательностью. И замер.

Тишина наступила мгновенно.

Коты остановились. Все до единого. Повернули головы к пальцу. В их глазах читалось нечто среднее между ужасом и осознанием вселенской несправедливости.

— Вот так, — негромко произнёс Иннокентий. — Это мой палец. Он главный.

И палец дрогнул.

Коты не выдержали. С диким мявом они бросились врассыпную: кто под машину, кто на забор, кто в кусты. Через секунду двор опустел — только кирпичи да проволока напоминали о недавнем безумии.

Появление странного гостя

Но покой длился недолго. Из‑за угла бытовки выступило оно.

Существо ростом с крупную собаку, но с пропорциями кенгуру. Длинная, почти лошадиная морда. Уши — как локаторы. Глаза — круглые, блестящие, будто два фонарика.

Оно подошло ближе, принюхалось.

Иннокентий не опустил палец.

Зверь наморщил нос, раздул ноздри — и вдруг выдохнул два густых облачка пара. Они поднялись в воздух, закружились, словно маленькие вихри, и растаяли.

— Ну и ну, — сказал Иннокентий. — Ты ещё кто?

Зверь не ответил. Только посмотрел на палец, потом на Иннокентия, потом снова на палец.

— Понятно, — кивнул охранник. — Ты тоже признаёшь его власть.

Зверь фыркнул, подпрыгнул — и ускакал прочь, ловко перепрыгивая через разбросанные кирпичи.

Утро после

На рассвете Иннокентий сидел на крыльце, пил чай из термоса и созерцал последствия ночного буйства.

Двор выглядел так, будто здесь прошёл мини‑апокалипсис:

Пришёл сменщик, оглядел пейзаж и спросил:
— Ну, как ночь?

— Нормально, — ответил Иннокентий, не отрываясь от чая. — Коты развлекались.

— А это всё… они?
— Они.
— А кто кирпичом окно разбил?
— Тоже они.
— А проволока?
— Они же.
— А ботинок на крыше?
— Не знаю. Возможно, ветер.

Сменщик посмотрел на него, на двор, на палец Иннокентия (который тот всё ещё держал поднятым, по привычке).
— Ладно. Понял. Чай будешь?

— Буду, — кивнул Иннокентий. — Но сначала — уберём кирпичи. А то вдруг они вернутся.

Эпилог

Теперь Иннокентий на дежурстве всегда держит палец наготове. Не для красоты — для порядка.

Иногда, когда во дворе слишком тихо, он поднимает его, оттопыривает — и смотрит на горизонт.

Потому что знает:

Мораль (если она нужна):
Иногда для усмирения хаоса не нужны крики, свистки или дубинки. Иногда достаточно одного пальца — если держать его с достоинством.