Про страх

На вокзале было очень шумно. Крупное здание утопало в море людей, и каждый из них имел свою цель для нахождения здесь, обязательно важнее чем цель окружающих. Нельзя было избежать столкновений, особенно со следователями дальней дороги, которые волочили за собой чемонады размером с маленькие дома. Слышался беспокойный лай уличной псины, которую теперь тоже окружали десятки пар ног и некоторые были очень неосторожны, так и норовили толкнуть бедную Жучку под бок. Та прижимала к земле морду и осматривала проходящий людей, пугливо прячась под скамейкой. А люди мильчашили повсюду и постоянно кричали что-то об опоздании, о том, что времени осталось мало, словно каждый из них притворялся человеческой версией белого кролика из Алисы в стране Чудес. Время шло, а люди не останавливались. Почему все так куда-то спешат? Вдруг раздался трёхкратный звонкий короткий гул. После него послышался громкий женский голос, словно говоривший с самой крыши вокзала в громкоговоритель.

- Скорый поезд номер 131 прибывает на 2 путь, - дважды повторила женщина и слушая её, замолк весь вокзал и все эти люди на ходу замолчали. Но как только слова женщины прекратились, всё началось заново. Жучка распахнула глазки и понадеялась, что эта Великая женщина будет говорить постоянно, чтобы приносить за собой спокойствие.

Позади вокзала начался ещё более сильный шум, он создавал землетрясение. По железным рельсам, сотрясая платформы, стучали тяжелейшие колёса поезда. Рельсы по всей длине ходили ходуном. Люди потоком ринулись за поездом, словно хотели запрыгнуть в него на ходу. Транспорт сбавлял скорость, пока полностью не остановился. Открылись двери вагонов и люди поделились по группкам возле этих дверей. Каждый, стоял в очереди на запуск, оглядывая своих будущих соседей по вагону, и прикидывая с кем бы выпить или с кем лучше не взаимодействовать. Но сейчас каждый пассажир не проявлял себя настоящего, все волновались, не потеряли ли они паспорт, не упадут ли на пути, пока будут подниматься в вагон. В 6 вагоне-плацкарте было суждено прокатиться пожилой женщине, худой, словно сделанной из проволоки обмотанной пряжей и одетой в одежду. Бабушка зашлась в кашле, прикрывая рот ладонью, под её ногами замёрзший снег и пока та кашляла, она случайно чуть не поскользнулась, всё же устояв на ногах. Женщина строго посмотрела на своего соседа по вагону, который держал в руках дымящуюся сигарету и периодически затягивался. В его руке была спортивная сумка и больше ничего из багажа, он вероятно ехал недалеко или ненадолго. Мужчина осмотрел пожилую соседку и поморщился, прямо как она, ожидая придирки. Женщина ожидаемо просвистела:

- Отойдите от меня со своей сигаретой. Меня сейчас стошнит! – сказала чувствительная мадам, сразу после протягивая проводнику паспорта и своего билета.

Проводником вагона сегодня был молодой парень возрастом немного больше двадцати лет. Паренёк отвлёкся от билета пожилой женщины, на слова молоденькой пассажирки, та настойчиво заговорила с ним, кутаясь в белую шубу.

- Я первая пройду, хорошо? – обладательница норковой шубки нагло впихнула в руку проводника свой открытый паспорт с датой рождения 1993 года. Проводник улыбнулся, рукой по привычке проведя за ухом, словно заправляя за ухо прядь волос. На самом же деле волосы его были собраны и накрыты шапкой и такой необходимости не было.

- Девушка, простите, тут очередь, - с милой улыбкой проводник вручил девушке её паспорт назад и забрал документ женщины перед ней. Та с благодарностью посмотрела него, но зашипела недовольно, словно самой себе:

- Вот именно. Очередь соблюдать не учили, невежи, - затем женщина вдохнула запах сигаретного дыма и закашлялась, поднимаясь по крохотным ступенькам, еле подтягиваясь слабыми руками.

Девушка в шубе тоже зашла в поезд, а вслед за ней мужчина с сигаретой, затем семья из двух родителей и мальчишки сына лет семи. После этого и сам проводник поднялся по ступеням и включил знаковый флажок, горящий красным, что означало конец высаживания пассажиров. Через двадцать минут поезд тронулся, а проводник взял наборы белья и пошёл по вагону, чтобы выдать бельё новоприбывшим.

Только после тысячных вопросов «Можно ли взять чай?», «А если я бельё домой заберу?», «Есть уже можно?» и так далее, проводник закрыл дверь своего купе и упал на кровать, протирая глаза. На втором этаже кровати сладко спала вторая проводница, её тонкая рука свисала и моталась из-за качки. Парень достал из чёрного рюкзака на кровати шоколадку в хрустящей упаковке. Но даже хруст не разбудил проводница, поэтому парень просто стал есть шоколад с орехами, уставившись в окно, за которым уже темнело, но были видны быстро бегущие деревья и соседние рельсы. По этому маршруту он ездил не впервые, совсем скоро мелькнёт заброшенный домик лесника. Вот и он. Да, пролетел также быстро, как и в прошлый раз.

- Скоро домой, - вздохнул проводник, погладив рукой по галстуку.

- Дань? – раздался сонный голос с верхней полки. Девушка заснула и её рука быстро пропала, скрывшись на полке.

- Да, Золотой орде плати, - фыркнул Даниил, ещё не проживавший шоколадку.

- Очень смешно. Мы где? – спросила девушка, протирая глаза и зевая.

- Через два часа Кузнецк, - пояснил Даня, сразу улыбнувшись ведь услышал вздох сверху.

- Почему ты меня не разбудил?! – девушка, откинула с лица чёрные крашенные пряди и поспешила спуститься с полки. Неуклюже и крехтя она спустилась и ножками нырнула в приготовленные тапочки на полу. Снова зевнув, девушка уселась рядом с Даниилом. Тот не посмотрел на неё, продолжая следить за дорогой, бегающими зелёными глазами. – Я должна была сменить тебя, дурак!

- Ты устала, ничего страшного, - ответил Даниил , замечая, как на небе медленно следуют облака вслед за их поездом, но не поспевая.

- Я весь день спала, Дань, - девушка протянула руку и положила её на плечо Даниилу. Тот никак не отреагировал. – Ты как?

- Всё нормально. Только домой хочется, - протянул парень, смяв фантик и выкинув его в мешок под столиком.

- Скоро будешь. Тебя встретят? – заботливо поинтересовалась девушка, пытаясь заглянуть в лицо парня.

- Да, семья, - вздохнул Даня, закрывая глаза, словно желая что-то забыть, он помахал головой. – Давай без расспросов, Маш.

- Запомни только, что он уже на вокзале, - добавила Маша невзначай.

- Кто он? – спросил Даниэль.

- Не поняла. Ты про кого? – наклонила в бок голову Маша.

- Ты только что сказала мне, что кто-то на вокзале. Кто он? – переспросил Даня, уже сердясь на Машу за её глупую игру в непонимание.

- Дань, ты чего? – обернулась Мария, в её глазах была искренность и не капли смеха, только переживание. – Я не говорила ни про кого на вокзале, - Даня хорошо знал Машу и это её поведение явно не было похоже на шутку. Девушка правда не понимала о чём речь. Даниил пожал плечами, отпуская ситуацию:

- Наверное показалась.

Маша взяла одежду и в туалете переоделась обратно в форму проводника. Сразу после этого, она выбежала к пассажирам. Те ещё неоднократно заглядывали к Даниэлю, чтобы что-то спросить или дети играясь, открывали двери и убегали. Прошёл час безделья Даниила, парень переоделся в обычную одежду и сложил вещи в рюкзак. А ещё через час и десять минут, поезд остановился и Даниэль, поцеловав Машу в щёку, выскочил на платформу.

Только вот из головы не выходил этот загадочный «кто-то» на вокзале.

На улице разгулялся январь, а под ногами был гололёд, как весной. Даниил сделал пару шагов, а почти сразу чуть не упал, захватившись за случайного прохожего. Им оказался пассажир, вышедший на остановке, чтобы проветриться. Даня невольно уставился на парня выше себя ростом. Блондин сжимал между длинных пальцев тонкую сигарету, которую тут же выбросил, чтобы поймать падающего парня. Он рукой поддержал Даниила и охнул, самостоятельно чуть не упав.

- Вы в порядке? – поинтересовался спаситель, улыбаясь.

- Да-да, - простонал Даниил, вставая ровно.

Почему-то лицо спасителя Даня запомнил и даже мог описать позже. А пока, радуясь выходным, проводник побежал по платформе в объятья соскучившийся матери. Выходные проходили как обычно. Три младшие сестры Дани первые дни просто не могли от него отстать, постоянно заставляя ходить кататься с горки или лепить очередного снеговика или целый снежный город, чтобы поиграть в Годзиллу. Но именно такие насыщенные выходные вдали от железной дороги приносили Даниилу спокойствие и он по-настоящему отдыхал. Мать с отцом тоже не отставали от младших дочерей и активно вытаскивали Даниила из дома, не позволяя лениво лежать на кровати с телефоном в руках. Их планы были чуть грандиознее снежной горы и снеговиков, они посещали каток и кино, гуляли по парку и сидели в кафешках. Неделя пролетела незаметно и в воскресенье, более менее скучный день, Даниил ожидал подвоха. С работы звонила только Маша, она спрашивала, когда же Даня приедет, наконец. Сёстры и родители отвезли Даниила на вокзал рано утром.

На вокзале Дане пришлось уже одному ожидать поезда час. Несмотря на холод и лежащий снег, Даниэль не зашёл внутрь здания, а остался стоять под статуей кузнеца – символа его родного города. Горели фонари, ведь было ещё темно как ночью. Где-то поодаль курил одинокий таксист, не одному Дане в шесть утра приходится стоять на улице у вокзала. Ну как приходится? Просто родители привезли его пораньше, а в здании ему душно. Но спустя десяток минут Даниил всё же зашёл на вокзал и бросил свой рюкзак на едущую ленту. Он снов забыл переложить ключи и телефон, поэтому через просвет пришлось пройти дважды. Взяв вещи, Даниэль заметил, что его поезд приехал на станцию и будет стоять ещё двадцать минут до отъезда. Торопиться было не обязательно. Даня показал паспорт и очень скоро очутился перед сменщицей Марией, которая крепко его обнимала.

Ситуации про вагон и про падение стали забываться. Наступила весна, апрель радовал теплом. Работа шла своим чередом и Даня не вспоминал про какие-то зимние мелочи.

- Да, Маш, я понял, - закивал Даня, с трудом вылезая из объятий подруги. У Маши драгоценные два выходных, которыми она не задумываясь жертвует, чтобы вытащить Даниэля на прогулку по Москве.

- Сколько часов у нас будет? – спросил Даня, застёгивая форму проводника перед зеркалом.

Поезд потряхивало как обычно, это качание безумно помогало уснуть любому опытному проводнику. Даниил и Маша работают уже два года. Эти два года работа просто не могла их отпустить. Деньги были неплохие, да и атмосфера поездов обоим безумно нравилась. Нравились и стук и качания и даже шёпот пассажиров по ночам. А особенно Даниил любил полной грудью вдыхать особенный запах поезда, ещё не испорченной отвратительным запахом варёных яиц или курицы гриль, или, на крайняк, запахом алкоголя от нетрезвых пассажиров. Но запах поезда навсегда останется в вагонах, его не вывести, он въелся в каждую простынь и каждую оконную раму, окружённую твёрдой резинкой бежевого цвета. Этот запах не сделать искусственно, он не зависит от кондиционера для белья или освежителя воздуха, этот запах рождается на рельсах, создаётся во время движения и остановок и впитывается в одежду пассажира лишь на некоторое время, чтобы подарить ложную надежду на то, что частичку поезда ты забрал с собой. На самом же деле атмосферу плацкарта с собой не унести, она единственная и неповторимая со всеми своими недостатками и достоинствами.

Даниил только застёгивая верхнюю пуговицу понял, что начал это дело изначально неправильно и поэтому теперь для одной пуговицы снизу не хватало выреза. Цокнув языком, Даниил стал расстёгиваться. Маша за его спиной тихо посмеивалась. Новые пассажиры ждали, когда им проверят билеты, поэтому второпях Даня вышел к ним. Мария уже поверила паспорта на входе и теперь Дане было необходимо лишь по памяти подойти только к тем пассажирам, которые сели на его станции. Дорога сквозь попахивающие носки народа вела проводника к милой бабушке на 36 месте, это боковушка возле туалета. На нижней койке без белья, но в окружении двух больших сумок чёрного цвета, в которые при сильном желании можно поместить человека. Бабушка сидела грустная и смотрела в пол. Даниил протянул ей скрипучий пакет с белым бельём, та взяла его трясущимися руками и хриплым голоском поблагодарила:

- Спасибо тебе, сынок, - сказала бабушка и стала с трудом пытаться разорвать пакет.

- Давайте я помогу, - Даня разорвал пакет и потратил несколько минут, помогая старушке. Он уже укладывал подушку на полку, когда старушка схватила его за плечо с такой силой, что Даня и не понял, что это была она. Старушка подтянула Даниила к себе ближе и громким истеричным шёпотом сказала:

- Он уже на платформе!

- Что? – Даниил смотрел на старушку, которая уже отпустила его плечо и опустилась на свою полку, вздыхая.

- Спасибо тебе, сынок, - с улыбкой на морщинистом лице сказала она, словно и не шептала ничего секунду назад.

- Что вы только что сказали? – поморщился Даня, тут же воскресив в памяти «человека на вокзале». Только теперь это говорила незнакомка и говорила ещё более ясно, чем знакомая Маша.

- Сказала, спасибо, сынок, - кивнула она. – Доброй тебе ночи.

Даниил даже пытаться не стал и просто напряжённо вернулся в свой купе. От информации, что «он» уже на платформе было ещё страшнее от осознания того, что прошлая фраза обозначала этап как раз перед выходом к платформам. Мысли сами подкидывали следующий вариант: поезд. А что дальше? Он будет уже за спиной? Даня поморщился. Сейчас в купе он был один.

- Бред полный, - прошептал Даниил недовольно и посмотрел в окно.

За окном было бы совсем темно если бы не маленький городок с фонарями, который пролетел так быстро, что Даня не успел и осознать. Но если вглядываться в эту темноту, то начинаешь осознавать себя всего лишь наблюдателем, пленник этого ночного спектакля, зачарованным красотой и величием дикой природы. С другой стороны несущейся махины в этой ночной симфонии лишь стук колес – метроном, отсчитывает секунды, дни и года.

«И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал…» – вторит эхо Пушкина. А какие чувства пробуждает проезжающий поезд у того, кто видит его впервые в жизни?

- Боже, там ребёнок, - слышится недовольное ворчание Маши из-за спины. Данила оборачивается нехотя, слушая подругу. – В соседнем вагоне просто бешенный ребёнок. Я уже так не могу-у.

- У тебя мелкий спиногрыз дома. Неужели с таким братом возможно не любить детей? – хихикнул Даня.

- Он ангел только при тебе, это во-первых. А во-вторых, мой брат мне родная кровь. А это чудовище сейчас оцарапало дверь купе так, что краской или лаком тут не отделаешься, - справедливо возмущалась Катя и только теперь Даня заметил ещё одну неприятную деталь: юбка проводницы была залита чем-то почти полностью.

- Что такое..? Кипятком? – испугался Даня почти вскочив, но слова подругу усадили его назад.

- Нет-нет! Это Ваня этот. У него сок был в коробке с трубочкой, ну он и воспользовался ею очень активно и не по назначению, - закатила глаза Маша. – Выйди, я переоденусь.

Даниил кивнул сочувствующе и кряхтяще поднялся на ноги. Как хорошо, что ему не приходится работать сегодня с детьми, которые не то что спать, которые даже сидеть не согласны. Такие чаще всего в поезде едут впервые и всё им интересно и везде нужно побывать. Часто на работе бывают такие стычки, поэтому Даня не придаёт этому особого значения. Дети разные бывают, даже такие как Ваня. Даниил вновь прошёлся между кроватями, по тонкому коридору, местами с выпирающими в него носками и сумками. Но теперь казалось, что нигде тут нет людей, только поезд, только кровати и окна ночью. Было уютно глазам, но неспокойно сердцу. Интересно, что ещё натворил тот мальчишка, помимо вылитого на проводницу сока?

И тут Даниил пошатнулся, машинально хватаясь за верхнюю полку боковушки. Поезд резко начал останавливаться. Но остановки до Москвы Данила выучил наизусть. Они должны ехать ещё час минимум до следующей дозаправки. Поезд замедлил движение и уже через пару минут полностью замер на рельсах. Даня вернулся в своё купе и сразу спросил у Маши:

- Почему остановились? Аварийная? – сказал парень слегка взволновано.

- Не-а, не сообщают, - пожала плечами Маша. Данила тем временем покосился на две рации на столе с мигающими огоньками. Рации работали, но информации не было, Маша бы сказала.

- Ничего не понимаю, - поморщился Даня, явно заинтересованный в происходящем больше своей напарницы. Он вышел и отпер дверь вагона, выглядывая на улицу. Так делать было нельзя просто так, но Даня был на хорошем счету у всех коллег и не боялся быть пойманным.

На улице было темно и заметно прохладнее, чем днём. В глаза бил медовый свет одинокого фонаря, а под фонарём дремал уличный кот. Как малыш не боится бешенных поездов? Всё таки остановка представляла из себя не вокзал, а всего лишь маленькую станцию у леса. От леса шёл гул ветров и свет поглощался среди враждебных колючих ветвей. Где-то с боку раздался ехидный смешок.

Даниил вскрикнул и дёрнулся в сторону от неизвестной угрозы. Глаза с трудом сконцентрировали взгляд на силуэте в полутьме. Там стоял парень, окутанный дымом своей сигареты. Прямо на станции около только что остановившегося поезда стоял блондин в чёрном и курил как ни в чём не бывало поглядывая на ошарашенного проводника. Глаза этого человека были неестественно чёрные, зрачков видно не было, он смотрел словно в самую душу. А голос его прозвучал громче ветра и шипения поезда:

- Доброй ночи! – произнёс низкий голос как приговор к казни. – Курите?

Даниил стоял в ступоре и просто не мог найти слов так жутко и неестественно выглядит этот парень, так неожиданно и невозможно было увидеть его на ночной случайной станции. Нет, Даниил прекрасно знал ответ на заданный вопрос, но просто уложить в голове ещё и это было сложно.

- Как вы здесь..? – промямлин Даня, ощущая как покрывается мурашками его тело. Он выдохнул. Что особенного? Это всего лишь пассажир. Такой же, какие сейчас спят в вагоне. Но ведь он не спал в вагоне и не выходил на станции. И станция эта лишь для дозаправки. Даня решил для себя непременно выяснить какие населённые пункты находятся рядом, но только потом. Сейчас он застыл, высматривая в этом молодом человеке что-то ещё.

- Оказался? – парень вдруг задорно рассмеялся и именно это воскресило в памяти Дани момент его падения. Тогда ему помог устоять на ногах как раз этот человек с чёрными глазами. – Если я не ошибся, я вышел через эту дверь, - он махнул рукой на противоположный вход в вагон. Даниил смотрел пустыми глазами то на дверь, то на ночного пассажира. – Что-то не так?

- П-прошу вас, эта станция не для выхода пассажиров, не могли бы вы зайти в поезд? – вежливо попросил Даня, приходя в себя. Это всего лишь пассажир, ничего более. Да, он знакомый, но мир бывает чертовски тесен.

Парень пожал плечами, выбросил сигару, затоптал её ногой и прошёл в вагон как ни в чём не бывало. Данила проследил за ним взглядом, пока его не тряхнуло. Толчок был довольно сильный и сначала Даня даже не понял, что это произошло от того, что тронулся поезд. Поезд тронулся в ту секунду, когда нога ночного пассажира оторвалась от земли. Это было похоже на то, что поезд ждал пока парень докурит и поднимется, а это само по себе было полнейшим бредом. Даня заскочил обратно в вагон и молниеносно ринулся к людям, пересекая вагон со скоростью ветра. Разумеется, в вагон никто не заходил. Люди спали.

Данила выдохнул рвано и направился в своё купе. По телу бежали мурашки, а голова гудела и болела. Это всё из-за недосыпа, решал для себя Даня. Но атмосфера нагнеталась. Ему ехать ещё больше 20 часов и эти часы придётся провести с этим чувством наедине?

Раздался стук в дверь. Это вызвало новый испуг у Дани и от этого стало стыдно. Он уже боится простых и стандартных обращений пассажиров? Просто глупость.

- Помогите мне! – прохрипел из-за двери, тем самым абсолютно отбив желание проводника открывать дверь. Пассажиры обычно так не обращаются.

- Да-да, конечно, - ответил Даня и, преодолевая себя, отпер дверь.

За дверью было очень темно, даже лёгкое жёлтое освещение не стекало с потолка, как и должно быть. В темноте напротив проводника, стоял парень с сигаретой. Пассажир улыбался, пока его поглощала со всех сторон тягучая темнота ночи. Поезд тряхнуло именно в этот момент и оба пошатнулись вправо, схватившись за дверной косяк.

- Чем вам помочь? – спросил Даня, замечая как меркнет улыбка пассажира как она становится натянутой и не естественной.

- Можно войти? – пассажир сделал шаг вперёд, нагло пересекая порог купе.

- Нет! – возмутился проводник, ощущая слабость. Если это маньяк, то он не стал бы действовать так открыто, и мог бы учесть факт, что в купе Даниил не один. Но если это просто сумасшедший мужчина, но вполне возможно, что именно сейчас он собирается напасть. Даня собрался кричать, чтобы скорее разбудить Машу, но вдруг осознал, что не может вымолвить ни слова.

- Слушай меня внимательно и отвечай мне сразу, - предполагаемый сумасшедший не нападает, он только парализующе смотрит своими голубыми глазами и закрывает дверь за собой. – Кто-то из пассажиров уже говорил тебе странные вещи?

- А? – Даниил терялся.

- Отвечай.

- Да-да, - закивал Даня, судорожно вспоминая жуткие предупреждения.

- Что именно? Что было последним? – озабоченно спрашивал сумасшедший, чудом повышая голос и не будя спящую Машу.

- Что кто-то уже на вокз… - Даня осёкся и вспомнил. – Нет, бабка сказала что он уже на платформе.

- Близко, но не критично, - покачал головой сумасшедший. – Пока.

- Что значит «пока»? И вообще что всё это значит? Это игра какая-то?! – инстинкт самосохранения уступил место гневу. Страх отошёл на задний план и голову Дани наполнило чувство несправедливости.

- Эй, успокойся, - парень положил свою ладонь на плечо Дане и тот брезгливо скинул его руку с себя. – Давай знакомится. Потом решим всё. Моё имя Дмитрий, можно просто Дима или Димон.

- Даниил. Просто нельзя, - кивнув Даниил. В душе он всё ещё боялся, но решил не показывать этого незнакомцу, чьи слова пробирали до мурашек, ведь были правдой. – Но я всё ещё не верю тебе. С чего бы тебе мне помогать?

- Тоже самое было и у меня и теперь я один из них, - тихо сказал Дмитрий, по его виду стало ясно как грызёт его что-то изнутри.

- Что значит один из них? – поморщился Даниил и обернулся на неестественно крепко спящую Машу. – Она тоже говорила мне это!

- Твою подругу ещё можно спасти. Но сначала слушай. Ты стал не просто проводником этого поезда, а проводником для этих людей в мир иной. Каждый из них погибнет в этой поездке, - мрачно продолжил Дмитрий и Даню сковало бы цепями, если бы не осознание:

- Маша! – Даниил кинулся к подруге и стал её трясти. Катя не просыпалась. – Маша! Маш, очнись! – завопил Даня, пытаясь разбудить подругу. Та дышала, но глаз не открывала.

- Прекрати! – Дмитрий схватил Даниила за руку и рывком оттащил того от Маши, но это вызвало в Дане волну гнева. Тот кинулся на незнакомца и повалил его на пол маленького купе. Даниил бил из-за всех сил, огонь горел в его глазах. Волосы растрепались, а кожа на кулаке лопнула, костяшки покрылись кровью. Димин нос пострадал не меньше костяшек Дани, лицо его было залито кровью, но он даже не сопротивлялся, словно понимая собственное превосходство в силе, но не используя его. И это было правдой. Даня не ходил в качалку, мышц особо у него не было и его даже можно было назвать худышкой, в отличии от крупного Дмитрия. Он был выше ростом и шире в плечах, под оверсайз худи прятал не перекаченную грудь. Но сейчас именно Дима лежал как трус и именно Даня колошматил его по лицу от страха потерять Машу.

Даня остановился и уставился на жертву своего гнева сверху вниз. У Димы шла кровь из носа и она была размазана по всему его лицу. Сам нос выглядел кривым, не таким как раньше, да и губа была разбита. В глазах Димы же было пугающее спокойствие. Он смотрел выжидающе и, удивительно, превосходяще. Он был похож на учителя, которого разочаровал его ученик.

- Закончил? – спросил Дмитрий холодным тоном.

- Что с ней? – сквозь зубы процедил Даня, отодвигаясь. – Она жива?

- Да, она жива, - кряхтела «жертва», вставая на ноги и отряхиваясь. Капли крови стекали с подбородка и капали на чёрное худи, впитываясь в ткань и исчезая.

Стоило Диме отвернутся от нападающего, как в следующий его взгляд Дима уже не выглядел избитым. Его кожа была чиста, нос ровный и худи чистое. Даниил отполз дальше и забрался на свою кровать. Этого просто не может быть? Он посмотрел на свою руку – костяшки разбиты.

- Больно тебе? Дай руку, - Дмитрий сделал шаг к проводнику.

- Нет. Что с Машей? – настаивал тот на своём.

- Она спит, чтобы не видеть меня, - как очевиднейший на свете факт, сказал Дима. – Я один из погибших этого поезда. А мы не должны видеть друг друга.

- Тогда ты тоже… - задумался Даниил и получил ответ раньше, чем задал вопрос.

- Предупреждаю тебя. Он уже в поезде.

Фраза прозвучала как приговор. Даня поморщился как от физической боли и ринулся к двери из купе. Он вышел в комнатушку перед тамбуром, где было особенно прохладно и громко. Остановился и посмотрел в окно. Темнота. Летняя ночь. Лучше бы это всё оказалось просто сном, а на утро он бы открыл глаза и увидел рядом с собой довольную Машу, поедающую пончики и желающую ему доброго утра. Даня бы рассказал свой жуткий сон ей и забыл, как и положено.

Дверь открылась. Дима вошёл следом за ним. Поезд трясся, чтобы удержать равновесие, Даня держался за плоскую стену. Холодный металл стен, пронизанный вибрацией, становится продолжением тела, а одинокая лампочка под потолком – единственным маяком в этом океане тьмы. Ноги тоже вибрируют, всё тело дрожит и, казалось бы, от тряски самого поезда? Но нет, эта дрожь от животного страха. Страх возникает от неизбежности чего-то страшного. А от неизвестности участи становится только хуже.

- Что должно произойти? – спросил Даня, и Дима хорошо его расслышал, что странно в этом гуле и стуке.

- Каждый из этих людей должен принять свою смерть. Если они не умрут, то случится что-то очень страшное, ведь «он» всё ближе и ближе к тебе, - пожал плечами Дмитрий.

- А ты? – покосился Даня.

- Я тебе помогаю просто, - улыбнулся пассажир во все тридцать два зуба, словно Чеширский кот. – Я хоть и один из них, всё таки не тот же самый.

- То есть та бабушка и Саша, а кто ещё? – уточнил Даниил.

- Кто следующий скажет, что «он» в вагоне. Если «он» попадёт в купе, тебе точно конец, - Дмитрий поднял вверх указательный Павел, а затем сильно ткнул им в плечо проводника. – Понял?

- Либо они, либо я, - согласился Даниил, потирая плечо. – А почему Маша сказала мне эту фразу ещё в январе?

- Предупреждение. Но ты же не предал этому значения. И даже не захотел со мной познакомиться, - игриво подмигнул Дмитрий, а что услышал от Дани недовольный хмык.

Четыре часа утра. Для кого это ещё глубокая ночь, но вот солнце уже встаёт из-за горизонта и заставляет не закрывших окно пассажиров отворачиваться спинами к нему. Даниил любил наблюдать эту картину, они все морщатся обязательно и с тихим мычанием отворачиваются. Через полчаса будет Самара. Даниил проходится по вагону и находит 27 место. Нижняя полка, девушка, едет одна. Обычно пассажиры просыпаются за час до приезда, а эта спит без задних ног. Даня выдохнул и разбудил девушку, потормошив слегка плечо. Та улыбнулась и сразу села. Наверное ей совсем не надо собираться. Через десять минут Даня снова прошёлся к ней и увидел её уже сидящую с телефоном, переодетую и даже накрашенную. Не бывает так в обычной жизни. Машка вот собирается по часу, если не больше. А пассажирка уже и сумку спустила, сидит и не о чём не думает. Осталось только забрать у неё бельё. Но теперь у Дани появился новый страх – услышать от неё предупреждение про вагон, но девушка любезно поблагодарила за необсуждаемую подработку будильником и уставилась в телефон. Интересно чем она занимается там без интернета? Даня пытается отвлечь себя хоть как-нибудь.

Поезд замедляет ход и вот она – остановка. Последний толчок. Даниил открывает тяжёлую дверь, а девушка с большой сумкой уже стоит за его спиной. Проводник помогает ей спустить вещи и прощается. Та машет рукой в ответ и благодарит. Даня останавливается, провожая глазами одинокую фигуру на тёмном вокзале, который только-только начинает озаряться рассветным солнцем. Из других врагов вышло больше людей, но в них и садится больше. В вагон Дани никто не садится и он выдыхает, всё по плану. Смотрит на станцию. Он был здесь уже сотню раз. Приличное здание вокзала, ровный асфальт и спокойные люди. А небо над вокзалом серое, уже светлеет, но уютнее от этого не становится. Пасмурное как во время дождя, пугающее, угрожающее ледяными каплями, небо было осыпано тёмными тучами.

Даниил почувствовал на своём плече прикосновение и инстинкт самосохранения заставил его дёрнуться и отскочить. Послышался звонкий и злой смех пассажира с таким обычным именем Дмитрий. Потом появился и сам обладатель смеха, его лицо не было озарено гримасой ненависти, он просто смеялся над пугливостью проводника.

- Хватит, - выдавил Даниил и запрыгнул на железные ступени вагона. Ему на встречу тут же вышла женщина. Обычная, ничем не примечательная женщина лет 35 или больше. Она зевнула и сонно посмотрела проводнику за спину. – Простите, выходить на этой станции нельзя. Поезд скоро тронется.

- Ах, - кивнула женщина и спокойным и ровным тоном проговорила. – Это потому что он уже в вагоне, да-да.

Даниил отшатнулся и его ошарашенный взгляд немного смутил женщину. Та развернулась, возвращаясь в вагон, а Даня замер, он снова был напуган. Ещё немного и его хватит удар или организм просто перестанет воспринимать страх и испытывать эти эмоции.

- Слышал? – Дмитрий подтянулся на периллах на входе и оказался близко к проводнику, тот не обратил должного внимания и поэтому Диме пришлось ткнуть в Даню пальцем.

- Да, слышал я, - Даниил сделал рывок и слегка оттолкнул Дмитрия от двери, чтобы спокойно её закрыть. – Значит её я тоже должен освободить.

- Да и тебе лучше начать прямо сейчас. Если это люди, как и положено, погибнут в этом поезде. Всё будет хорошо.

- Не будет. Среди них Маша, - поморщился Даниил, он не хотел думать об этом.

- Пойдём. Расскажи мне про неё?

И Даня рассказал. Они сидели на его нижней полке под мирное сопение Маши и стук рельс, а Даниил тихо рассказывал историю их с Машей знакомства. Всё банально. Они одногруппники и просто несколько раз вместе ездили на форумы в другие города. Там обоих и зацепила профессия проводников. Они нашли друг друга и идеальную работу. Сблизились, подружились и стали коллегами. Катя очень помогала Дане, но никогда не становилась объектом влечения, как оказалось это взаимно. Их дружба была похожа на отношения брата и сестры и обоих это более чем устраивало.

- Ну и как мне жить… - Даня постепенно состоялся с участью и всем своим сердцем начинал бояться и верить в правдивость происходящего. Маша всё не просыпалась.

Её тонкая ручка снова свесилась с высоты второй полки. На белой наволочке расположилось её спящее лицо, выражающее умиротворённость мирного сна. Но этот сон подозрительно крепок, словно и не собирается прекращаться. За окном вдруг стали мелькать большие фонари, осветившие Машин неровный носик, но и это не заставило девушку открыть глаза.

- А если это знак. Вдруг должна случиться какая-то трагедия с поездом? И это знак, чтобы я её предотвратил! – вскочил Даня, чуть не ударившись о верхнюю полку.

- Ну попробуй, - хохотнул Дмитрий.

- Ты мне не помогаешь… - прошептал Даня, недовольно зыркнув на пассажира. – Время сколько?

- Без двадцати пять, - ответил Дима, даже не посмотрев на наручные часы. Не поверив, Даня сам убедился в правдивости его слов и выругался.

- Время что ли остановилось? – удивился Даня и тут же открыл в телефоне расписание.

Расписание поездов – это не просто перечень цифр и станций, это пульсирующая артерия железнодорожной сети. Это не просто документ, это верный союзник проводника, хранитель порядка и дисциплины, ключ к слаженной работе всего железнодорожного механизма. Это – поэма о движении, написанная языком цифр и станций. И сейчас расписание гласит, словно бьёт колокол, что поезд едет не правильно. Он нарушил священное правило. Старт только через 10 минут, а поезд уже давно гонит вперёд. Что это значит? Значит, что поезд окажется в ненужное время в ненужном месте.

- Дим? – Даниил открывает глаза от телефона и смотрит на пассажира в темноте. Глаза Димы странно поблёскивают, он сидит в расслабленной позе и внимательно смотрит на проводника. – А что если эта трагедия совсем скоро? Что мне делать?

- Я же не помогаю тебе, - усмехнулся тот в ответ. – А значит и сейчас не помогу.

- Нет… - Даниил бросился к Маше и стал её тормошить из-за всех сил. – Маша! Маш, проснись!

Это не могло продолжаться вечно и Даниилу всё таки пришлось прийти в себя. Он выдохнул, закинул руку Маши обратно к ней, и посмотрел на Дмитрия более решительно. Так что тот даже принял во внимание этот взгляд и приподнялся с вопросом в глазах. Даниил взял пассажира за руку и снова вывел в тамбур.

- Сегодня я ужасный проводник и я думаю они даже не поймут, что должны были благодарить меня, - говорил Даниил.

- А ты успел изменится за одну ночь, - Дмитрий стоял рядом и разглядывал, как Даня в тесной форме проводника лезет куда-то наверх и открывает люк. – Мы пойдём на крышу? Зачем?

- Там есть кое-что, что поможет мне спасти поезд. Ты же со мной? – на последней фразе Даня обернулся и посмотрел на пассажира с такой надеждой, что тому стало неловко. Дима разумеется кивнул. – Мне пришло сообщение от бабушки, - Даня уже открыл люк, но решил прерваться.

- Да ты что! – закатил глаза Дмитрий с его привычной усмешкой. – Какая она у тебя современная.

- Нет, для нас это нормально. Но она пишет мне, что… - Даня прикупил губу и посмотрел в глаза Диме. Его глаз почти не было видно. Вагон трясло, а свет поступал только из-за мутного окна и редких фонарей за стеклом. Было холодно, непривычно холодно для апреля. – Он уже в купе.

- Вот это да, - Дмитрий медленно моргнул, словно сонно, казалось он сейчас заснёт от скуки, окружающей его. Его поза была расслабленной и не один мускул не выдал в нём испуг или хотя бы толику волнения за проводника, которому он якобы помогает. – Это конец.

- Конец. Поэтому я хочу, чтобы этот вагон остался позади всех, - выдал Даня, пряча телефон в карман и опираясь ногами и руками на маленькую лестницу к люку. – Вагон последний. Я это знаю.

- Мне нравится ход твоих мыслей, - довольно промурлыкал Дмитрий, полезая в люк следом за проводником.

Под ногами – холодный металл, исчерченный шрамами времени, усеянный заклёпками. Рядом – чугунный люк, зияющая пасть, готовая проглотить в бездну вагона, и тонкая нить поручня, словно последняя надежда для сорвавшегося в пропасть. Пейзаж за бортом – калейдоскоп теней и огней. Мерцающие огоньки далеких деревень, словно россыпь светлячков, терялись в необъятной темноте. Поля, словно бархатные полотна, расстилались под лунным светом. «Жизнь – это то, что происходит, пока мы строим планы,» – напоминал Леннон, и в эту ночь, под звездами, жизнь ощущалась особенно остро, каждой клеточкой тела, каждым вздохом, каждым мгновением. В лицо дул ветер, он хотел сбить с ног, но Даня уверенно держался за холодное железо. Дмитрий не отставал, он стоял рядом, также скрючившись и держался.

- Ты всё понял, Дань? – прокричал Дмитрий эту фразу сквозь ветер и волнение. Он морщился и смотрел выжидающе на собеседника.

- Да, понял, - прокричал в ответ Даниил, чувствуя как начинается замерзать и как трясутся ноги. Руки тоже тряслись, но дело не в холоде, а в том как улыбался Дима. – Они уже мертвы, да?

- Браво! Я бы похлопал но боюсь упасть, - кивнул Дмитрий. Ему приходилось кричать, чтобы Даня хоть немного его слышал.

- Маши не было в вагоне, ещё когда садился я. Наверное она не смогла меня дождаться и с ней что-то случилось. Со всеми ними что-то случилось… - размышлял вслух Даниил, видя как горят глаза собеседника и как медленно Дмитрий отпускает перила и тянет руки к нему.

А виной всему только ты!

Даниил делает опасный шаг вперёд и вкладывает в удар все свои силы. Это не удар по лицу или животу, это точный толчок руками в грудь. Дмитрий не ожидает подобного и спотыкается, что оказывается его последней ошибкой. Он кричит и падает спиной за вагон. Хруст, душераздирающий крик и Даня падает на колени. Поезду не будет ничего. Это вообще хоть кто-то заметил?

Проводник нервно мешает ложкой чай. Пару раз кто-то стучится. Дама просит дать ей кружку. Выполнив желание пассажира, Даниил отпивает своего чая и смотрит в окно. Наконец, рассвет и время движется своим чередом. Верхняя полка пуста. Она давно уже пустует на самом деле. Да и планов никаких не было. Маши нет уже почти четыре месяца, а бедный Даниил всё никак не может её забыть. Поезд шатается, запах его незабываем и прекрасен. Всё теперь ощущается иначе, всё другое и стало будто роднее. Проводник никогда не покинет поезда. Дане суждено работать здесь вечно. А ему это нравится. Как может не нравится эта атмосфера? Спокойствие, стук колёс по рельсам, запах, кожаные покрытия полок, неудобные лестницы в купе, почти полное отсутствие розеток, ненастоящие люди, люди для количества.

На поездах не ездит столько людей, сколько мы можем видеть. Их меньше, а остальные – дополняющие, чтоб вагон не был пустым. Дополняющие обычно тихие и непримечательные и делают то, что должны делать пассажиры. Едят курицу, пьют чай из тех самых стеклянных стаканов на железной подставке. Если за ними не следить, они обычные и выходят только на чётных станциях.

Тихий скрип двери. Тень проводника, подобно зловещему предзнаменованию, ползет по стене. В полумраке узкого коридора его силуэт кажется искаженным, демоническим.

- Вам не холодно? – шепчет он, и от этого вопроса мороз пробирает до костей, несмотря на духоту вагона. – Ведь он уже на вокзале!