Проблемы редакции

Закатные лучи попадали в тюремную камеру через решётчатое окно под самым потолком. Я сидела на кровати и любовалась своим огненным лисьим мехом. Четыре хвоста симметрично лежали вокруг лап. Я, не мигая, смотрела зелёными глазами на дверь, сделанную из толстой решётки.

Боковым зрением я видела себя в зеркало и размышляла о том, как красиво серые стены оттеняют рыжую шёрстку. Надо бы стол передвинуть, он совершенно не гармонирует со стенами. Коричневый и серый – чудовищное сочетание! Выпросить бы ещё покрывало, вместо этого. Ммм. Нога сама потянулась к уху.

-Что, блохи замучили? – охранник появился не вовремя.

-Чтоб тебя! – не выдержала я.

-Ругаешься? – он сел боком к решётке, и вытянул ноги. – Может, всё-таки перекинешься? А то неудобно как-то.

-Грубиян! – я огрызнулась, но начала трансформацию. Рыжая шерсть на теле втянулась, на голове, наоборот, удлиннилась. Кожа стала белой, губы розовыми, а глаза остались зелёными. Натянула серое бесформенное платье и подошла к решётке.

-Лучше?

-Определённо. – Охранник хитро рассмеялся. – Хотя шерсть тебе идёт больше.

-Хорошо, что ты тоже признаёшь превосходство лисьей красоты, над человеческой.

-Уела. Сыр будешь? – Олаф протянул головку мягкого сыра, завёрнутую в бумагу.

-Конечно, буду! Жене спасибо передай.

-Передам-передам. Олаф смотрел на меня из-за решётки. - Интересное ты существо всё-таки. Вот сидишь тут, красивая, с характером, конечно, но добрая, умная. Так и не скажешь, что человека убила.

-Не человека, а редактора! – Я даже есть перестала.

-А редактор – не человек?

-Он сказал, что у меня концепция нелогичная и персонажи слишком мудрёные! Что он понимает? Мне ещё спасибо должны сказать! Я мир литературы от такого изверга избавила! И печень у него невкусная была! - я даже зарычала от злости. – Тоже мне, эксперт! Ты знаешь, сколько я ему заплатила? А он! Он мне сказал переписать почти всю первую часть! Нет, ну можно же было сказать мне об ошибках помягче? Писателя обидеть каждый может. Вот пусть теперь другие думают!

Охранник только головой покачал.

Я внезапно успокоилась, облизала пальцы и вернула Олафу бумагу.

-Как дочка? Ты говорил, что в гости поехала.

-Хорошо. По горам лазит, овец пасти помогает. Ты была в горах?

-Была. Только давно очень. Теперь когда ещё попаду.. Может, выпустишь меня отсюда? А?

-Ага, а ты опять кого-нибудь слопаешь?

-Да не. Я пока тут сидела, поняла, что прав редактор. Был. Переписала роман. И ещё один написала. Хочешь прочитать?

-Нет, мне печень дорога ещё. – Олаф снова захихикал. – А про что там?

-Про тебя! Здесь, знаешь ли, туго с сюжетами.

-Ну давай. Только если не понравится – не злись.

-Ладно-ладно, не буду. А выпустишь? – я взяла со стола стопку бумаги и просунула через решётку.

-Тебя выпущу, сам на твоё место сяду, а у меня жена, дочка, кот.

-Спрячусь на пару дней неподалёку. Морок наведу, а на другой смене он исчезнет. – для убедительности я сделала наивное лицо.

-Хитрая лисичка. Как же ты попалась? – Олаф принял у бумаги и теперь аккуратно перевязывал их шнурком из кармана.

-Разозлилась сильно, при людях напала, вот и не успела спрятаться. – я уселась возле решётки на пол.

-Расскажешь сказку? – Олаф улыбнулся. – Только не страшную, а то после прошлой два дня ёкаи виделись.

-Про кицуне расскажу – я улыбнулась и прислонилась спиной к косяку. Слушай.

Сказок рассказано мной здесь за это время – не счесть. Он умеет слушать. Не прерывает лишний раз и замечаний глупых не делает.

Всё-таки мне интересно, печень у него вкусная?