Пробный подход к снаряду

Он пришел тихо и незаметно, словно призрак или какой-нибудь ниндзя из старых фильмов. По правде, для этого не понадобилось сверхъестественных умений. Район так себе - не сказать, что гетто или трущобы, однако и до “мыдл-класса” не дотягивает. Камер мало, работающих и того меньше - все больше муляжи для экономии, или сломанные и не починенные - все для той же экономии! Действующие же, транслируют бог знает что и неизвестно куда. Обстановка как раз, чтобы мутить какие-нибудь интересные дела и в то же время не рисковать, что тебя наглым образом ограбят или убьют при свете дня, под надзором полицейских бендеров над головами.

Поздний гость открыл хлипкую на вид, обклеенную фанерой дверь, одобрительно кивнул, оценив с какой весомой плавностью скользит на петлях массивное полотно. Подрыв, конечно, вряд ли выдержит, да против бензореза спасует (а кто или что супротив бензореза не спасует, уважаемые? То-то же!), но кувалдой или ломом быстро не вынесешь. Судя по щелчку замка, визитер пользовался не примитивной отмычкой, а чем-то похитрее, а может имел дубликат ключа. О сигнализации человек тоже не беспокоился - знал, что она под стать камере над подъездом - экономичная до предела.

Гость вошел, прикрыл дверь и постоял в прихожей, словно привыкая к полутьме, хотя все прекрасно видел. Тем более, что небольшая квартирка, совмещающая жилье и приемный кабинет, отличалась минимализмом обстановки.

Выждав пару минут, пришелец обошел квартиру, ступая вроде бы тяжко и в то же время бесшумно, как медведь. Изобразил ухмылку, глянув на старенький ноутбук, подключенный к еще более старому монитору и клавиатуре с мышью - все на проводах! Улыбнулся еще шире, заметив на каминной полке старый нож - очень плохую - даже гордое клеймо “Маде ин Чайна” с ошибкой - сувенирную реплику знаменитого “Fairbern-Sykes” из мягкой стали со стершимся воронением.

Сам камин был всего-лишь имитацией, разумеется. Гость перестал улыбаться, когда увидел фотографию в знакомой рамке из реек. Фото лежало изображением вниз - можно было разглядеть лишь буквы на обратной стороне - три росписи. Приложив усилие, и подсветив под нужным углом старые чернила, пытливый взор мог бы разобрать фамилии, но визитеру не было нужды напрягаться, он и так знал, что там написано, будучи автором одной из подписей.

Пройдясь по жилищу, гость сел в то кресло, что казалось наиболее целым и основательным. Оружие под потрепанной армейской курткой едва слышно стукнулось о подлокотник. Человек замер в неподвижности, как статуя, закрыл глаза, однако не спал. За стеной бормотали сетевые голоса, спешащие как можно быстрее - как пулеметную ленту отстрелять - поделиться с аудиторией свежими новостями.

… Возможный раскол в глобальном LGBTQ-движении. На конгрессе в Амстердаме объединяющая гермафродитов фракция “Пятый гендер” заявила об особой позиции по большинству вопросов… Около полумиллиона католиков со всей Европы готовы провести шествие паломников во французском городе Лурд. Мероприятие возглавляет известная своими радикальными заявлениями популярная проповедница нигерийского происхождения Мария Банджо, выступающая под ником Савонарола. Активисты “Еврабии” стягиваются к Лурду, чтобы обрушить гнев Аллаха на тех, кто сам отверз грудь для неверия. Представители Ватикана в очередной раз уклонились от комментариев об отношении римской курии к проповедям Савонаролы и регулярным погромам католических общин… Власти Аргентины признали, что несмотря на принятые чрезвычайные меры не удается остановить распространение “синей плесени”, грибкового заболевания поражающего зерновые культуры. FAO призвало все страны ввести полный запрет на импорт произведенного в Южной Америке зерна за исключением не подверженной заражению кукурузы... Правительство Монголии в изгнании выразило решительный протест…

На описании очередного пике, в которое сваливается под грузом “домашнего” долга китайская экономика, щелкнул замок - вернулся хозяин квартиры. Открыл дверь, зашел, шумно выдохнул и потоптался у входа, бормоча “как же я заебался…”

- Я здесь, - негромко сообщил о себе визитер.

- Ага, - после короткой паузы ответил хозяин.

Он пошумел немного, включив свет в санузле, небольшом, под стать квартире, умылся, фыркая и, кажется, отплевываясь. Вошел в комнату, щелкнув выключателем и неся под мышкой бутылку без этикетки. Хотя свет был ярким - хозяин остался верен давней любви к электричеству в ущерб солнцу - визитер не моргнул, у него даже зрачки не сузились.

- Шолом, - приветствовал гость, не меняя позу.

Хозяин помолчал, шевеля губами, словно не мог решиться, то ли съязвить, то ли выругаться, а может просто сплюнуть. Сдержался, буркнул:

- Превед.

И тут же отвернулся, будто даже видеть незваного гостя не хотел.

Пока хозяин разливал сомнительного цвета напиток по двум стопкам в виде стеклянных черепов, гость втянул носом воздух и предположил:

- Водка с чаем? А еще йодоформом, дегтем и камфорой.

- Нет. В прошлом году досталась канистра со спиртом, я поэкспериментировал с настойками. Извиняй, другого не нашлось.

- А это что было?

- Не было, а есть. Крафтовый коньяк. Кофе, изюм, щепа от настоящих бочек из-под калифорнийского бренди.

- А… ну да, - неопределенно вымолвил гость, - самогоньякус вульгарис.

- Да херня вышла, знаю, - поморщился с внезапной откровенностью хозяин. - Пробовал исправить калганом, вот получилась на вкус чистой воды микстура. Как в аптеке! Даже пахнет фармацевтикой. Зато натурпродукт. Ну, за встречу.

- Это я одобряю, - согласился визитер, и стопки звякнули в чокании.

- Бодрит, - фыркнул гость, продышавшись.

Они помолчали, внимательно глядя друг на друга. Нежданный визитер был чуть выше среднего роста, но, что называется, “крепко сбит” - резкий и жилистый даже на вид. Коротко стрижен - за волосы в драке не ухватить - однако не настолько, чтобы казаться совсем уж парамилитаром, с такой стрижкой можно и в относительно приличном обществе показаться - даже в консерваторию пустят. Вроде бородка, а может быть и давно не бритая щетина. Круглое лицо “в базе” выдавало славянское происхождение, однако имелась на нем и явственная печать восточной крови. Впрочем, на вопросы о своей национальной принадлежности, гость обычно отвечал столь нецензурно, что любой сразу понимал - русский. Хоть и не похож.

Возраст… неопределенный, можно было дать от тридцати до пятидесяти с поправкой на образ жизни. В целом, гость казался тем, кого нелегкое бытие приложило не раз и очень жестко - до трещин - однако не сломало, лишь укрепив то, что сохранилось целым.

Хозяин оказался куда ниже. Метр семьдесят, а то и меньше. Одутловатый, отчетливо неспортивный, с солидным брюшком под рубахой навыпуск. Обширная лысина, на контрасте с длинными прядями мышиного цвета по бокам и на затылке, казалась еще шире и глаже. Темно-фиолетовые очки с круглыми стекляшками “под Базилио” лысо-волосатый не снимал даже ночью в помещении. Завершали образ несуразно большие запонки из стекла, с вызовом сверкающие из-под коротких рукавов пиджака.

Двух более разных людей трудно было представить: один казался цельным, и жестким, как слиток металла, другого будто наспех собрали из разрозненной коллекции запчастей по принципу “как бы посмешнее”. Тем не менее, оба были знакомы, притом хорошо и давно.

Выпили, не закусывая - гость не просил, хозяин не предлагал. Волосатый плешивец заметил, как крепко сбитый глянул на фальшивый камин с фотографией и кратко пояснил:

- Напоминает. Не люблю вспоминать.

- Но не убрал совсем, - констатировал визитер.

- Не убрал, - согласился “пиджак”, сверкнув запонками.

Они снова помолчали, употребив по второй. Затем хозяин пригладил волосы, достающие до воротника, и сказал:

- Излагай, Погранец. Ты ведь не проведать зашел. В жизни не поверю в такой альтруизм.

- А почему бы и не проведать? - гость изобразил возмущение, впрочем не слишком напористое. - Отчего бы одному благородному дону не проведать другого, не менее благородного дона? Не, Хип, ты из меня какого-то злодея лепишь! Я же хороший! Все знают.

- Ага… - с неопределенной интонацией проворчал означенный “Хип”, что в действительности было сокращением от “Хипстер”. - Верю. Прям с двух рук сразу. Ладно, по третьей?

- Не вижу супротив показатиев. Но на том и остановимся. Больно заборист твой фальсификат. Хуч и экспериментальный натурпродукт.

- Это еще так, полуфабрикат, - криво усмехнулся Хипстер. - Я туда чеснока потом бахну до упора. Вкус все одно испорчен, так что тапку в пол! Чеснок растворится со временем, получится целебный эликсир от всех ОРВи. А то повадились новую чуму едва ли не каждый месяц открывать. Буду профилактироваться.

- Озверин получится, - одобрил гость. - Це годно! Только не растворится, там же целлюлоза. Только если сразу мельчить до упора. Но проще не морочить голову ни себе, ни людям.

- Правда?

- Зуб даю.

- Ну и хер с ним. А закуски все равно нет, ты же не принес, - сварливо закончил прерванную мысль Хип. - Гостюшка… Одно слово - Погранец!

Третью выпили, не чокаясь. Погранец аккуратно поставил мутную черепушку на стол и пальцем отодвинул в сторону, жестом показывая, что пришло время настоящего разговора. Хипстер откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди.

- Как живется? - неопределенно спросил гость.

- Понемногу, - так же абстрактно вымолвил хозяин. - Разнообразно.

- Сколько мы не виделись?

- Два года.

- Немало… Вижу, ты более-менее устроился. Желтую звезду нашил?

- Что?..

- А, прости, все забываю. Сертификат “хорошего русского” выправил?

- Выправил, - Хипстер скорчил гримасу, словно крыса, готовая укусить за палец. - Зато на посылках у бибизьянов не шустрю.

- Ну да, - хмыкнул Погранец, глядя в окно, за которым раскинулся довольно-таки унылый пейзаж ночной городской прибалтики. - “Новая старая Европа”, последний оплот белого человека, заслон на пути еврабийского варварства?

- Почему бы и нет? - пожал сутулыми плечами Хипстер. - Все лучше чем с Дупусом в клептократическое будущее шагать. Кстати, как там на Дальвасе, япошек уже вздрючили? Наркомат госконтроля всех цапков пересажал?

- Один-один, - сказал Погранец, подняв ладони. - Считай, разгавкались. Но с Дупусом - это прям запрещенный удар.

- Ну… - протянул Хипстер. - Пидорас, блядь… хуже Вовы, тот хоть помер достойно, как настоящий вождь. Хорошо! - он решительно хлопнул ладонями по столу. - Давай, говори. С чем пришел?

Погранец немного склонился вперед, так, что глаза собеседников оказались на одном уровне.

- Есть дело. Как в старые времена. Дело годное, правильное. И денежное. Как в старые времена.

- Нахуй, - мгновенно, без тени сомнений отозвался Хипстер.

- А че так сразу? - Погранец ждал подобной реакции, поэтому не смутился.

- Ты мне еще про “Русский Мир” задвинь, - хмыкнул плешивый. - Слышал стук? Это был мой патриотизм, и он давно пошел в жопу, хлопнув дверью. Я не для того сюда сбе… переехал, чтобы...

Он замолк, не договорив. Лишь очень внимательный взгляд мог отметить, что пальцы Хипстера едва заметно задрожали - как у давно и сильно контуженного человека, что привык следить за каждым жестом, а тут, пусть и на краткий миг, но потерял самоконтроль. У Погранца взгляд был наметанный и очень внимательный, и он заметил.

- А деньги… Ну, не помешали бы, конечно, - Хипстер крутанул головой, демонстративно осматриваясь. - Но старенький я уже для военных приключений. На жизнь хватает - и ладно. Конечно, фальшивый медкабинет и полупаленые “колеса” для еврабийского и мируканского пидорья - не то, чем хотелось бы увенчать свою блистательную карьеру… Но я, по крайней мере, живой и почти целый. В отличие от…

Хипстер закончил необычно долгую речь и, помолчав немного, подвел итог:

- Так что давай по завершающей, не чокаясь. И пора тебе. Что там нынче нах Москау ходит, не помню, автобус или паровоз… Думаю, обойдемся без ностальгических мемуариев. Ни мне, ни тебе это праздником не станет.

- Никакого идеализма и прочего глупого альтруизма - я из ума не выжил. Но дело и достойное само по себе, - произнес гость. - Никаких военных приключений. Работа ответственная, риск имеет место быть, но умеренный. Поезда с “гуманитаркой” от цапков оборонять не придется.

- Да ну?..

- Здесь, у “соседей” выкупают пару десятков человек. По “крестовке”. Надо сопроводить и обеспечить сделку, а затем их вывезти домой, к родным осинам.

- Русских? - чуть прищурился плешивый.

- Россиян… - автоматически ответил Погранец и осекся.

- Я такой нации не знаю - “россияне”, - тут же окрысился Хипстер. - Может где-нибудь есть страна “Россияния”, туда пусть и валят.

Погранец молча покачал головой с укоризненным видом.

- И крестопузые! - продолжал злиться Хипстер. - Бабло моют, суки на “мерсах”! Мало мы в Сарыгаче обожглись?! Забыл, чем там все кончилось? А я Мутабору своими руками после могилу копал.

Гость поджал губы, по-прежнему, молча.

Хипстер осекся, на первый взгляд бесцельно шваркая по столу рюмку-черепушку, влево-вправо и опять. Спросил наконец, глядя в сторону, делая вид, что ему это все безразлично:

- И зачем я-то понадобился? У меня иная специализация. Поле, медслужба, охрана госпиталя. Пулеметы, артиллерия, бендеры. Я в этих ваших играх городских мерсенариев не списилист.

- Хочешь верь, хочешь не верь, - сказал Погранец, глядя прямо в темно-синие кругляши очков Хипстера. - Бобосы здесь не моют. Это не “собрали откупные на сотню душ, а вывезли десяток своих корешей”.

- Ага, - буркнул Хипстер. - С двух рук верю. “Поп сдачи не дает!”

- Дело серьезное, - продолжил гость, будто и не услышал едкой насмешки. - Это, можно сказать, демонстрационная версия. Новый подход и все такое. Если выгорит, будем продолжать. Поэтому выгореть обязано. Так что я собираю тех, в ком уверен. Железно уверен, - он сделал особое ударение на “железно”.

- Ой, как звучит-то сурово!

- Да, - Погранец на выпад не повелся. Изобразил пародию на улыбку. Непривычные люди, увидев такое, обычно пугались, Хипстер лишь хмыкнул краешком рта. Несуразному толстячку доводилось видеть куда более страшные вещи

- Кто в деле? - с показным безразличием, едва ли не поджав губы осведомился он.

- Зомбиленд, - Погранец не стал удерживать козырную карту и выложил ее сразу.

- Опа! - не сдержался пораженный Хипстер.

- Ведьма на медицинских вопросах, - продолжил крыть гость.

- На два десятка выкупаемых? - недоуменно поднял брови Хипстер. - Она же военный хирург, а здесь не паршивая степь, где поле боя от края до края. Что-то ты мне свистишь…

- Где твоя культура речи? - подколол визитер. - Откуда столько обсценной лексики? Паршивая тилихенция! Правильно дедушка Ленин о вас писал, не мозг вы нации!

- Я упростился и низвергся до уровня собеседника, - огрызнулся Хипстер, он склонился вперед, оперся локтями на стол, всем видом демонстрируя живой интерес. - Так нахера Ведьму звать? Если “умеренный риск”.

- Я тебе сказал, непростое дело, - терпеливо разъяснил Погранец. - Хочу подстраховаться. На случай, если прилетит из-за угла злодейская пуля. Или шальной бендер “вдруг” бабахнется. Кроме того, некоторые из “голов”... не в лучшем состоянии. Видимо будут. А я привык сдавать по описи, в точности, сколько принял.

- Ну-у-у… Логично, да, - нехотя согласился Хипстер. - Хорошо, допустим. Итак, Ведьма. С Лендом понятно, ему все равно кого валить, если кругом зомби-апокалипсис. Везёт же человеку, все у него четко и просто… аж завидую. А Нигга-бой?

- С ним я созвонился, он в деле, позже встретимся.

- Хмм… созвонился с Ниггой… А ко мне, значит, приехал…

- Да, к тебе я приехал, - согласился Погранец. - Идальго тоже в деле.

- То есть Зомбиленд, Ведьма, чорный бро, бравый гишпанец, - Хипстер загибал пальцы. - И я… Старая гвардия? Ну, те, кто остался.

- Да. И для подтанцовки немного частников, боевики потолковее. Из тех, кто может не только камуфло, но и спинджак с карманАми надеть. Не охрана из “Пыжика”.

- И кто все это крышует?

- Что?..

- Да брось, - Хипстер взмахнул рукой, словно решительно отметая некие возражения. На указательном пальце сверкнуло серебряное кольцо с шахадой. - Фортунские зольдатены нормально действуют, только если их подкрышовывают власти. Город - не степь, тем более здесь, в “крепости белого европейца”. Но принцип наверняка тот же самый. Кто обеспечивает договоренность?

- А ты с каких пор в мусло записался? - невпопад спросил Погранец, глядя на кольцо.

- Ни с каких. Это маркетинг. Еврабийцы последний год повадились сюда наезжать целыми стадами. У них же там нынче сплошной шариат и благочестие. Яростно превращают нормальные города в кишлаки с овцеебами… А запретного-то хочется. Вот и просачиваются Аль-Пидораси в приличные уголки, ездят по всяким визам, а здесь уходят в отрыв.

- “Последний осколок старой Европы” - с неприкрытой насмешкой процитировал гость. - С черного хода таблеточки кишлачникам отсыпаете? И прочих запретных удовольствиев. Евры не пахнут?

- А хули бы и нет, - пожал плечами Хипстер. - Баранов здесь, по крайней мере, на улицах не режут. Но экзистенциальный диспут о природе бобра и козла мы продолжим как-нибудь потом. Вопрос прежний: кто весь этот базар житейской суеты организует с западной стороны границы?

- Баронесса.

Теперь пальцы Хипстера задрожали явственно, рот скривился подковой, лицо застыло. Он снял очки, подцепив дужку со второго раза, неловко брякнув их стеклами вниз на стол, потер переносицу с красным следом. В эти мгновения хозяин очень сильно походил на Гитлера из фильма, где изображались последние дни фюрера германской нации. Зрачки у Хипстера были темные, а белки пронизаны лопнувшими сосудиками, выдавая хронический недосып.

Новости за стеной, как по заказу, перешли на традиционно горячую для местных тему “релокантов без гражданства”, которых давно уже не называли иначе как “нахлебниками”. Новостники с удовольствием цитировали свежие перлы русского президента, брошенные в адрес “изменников и предателей”. Дальше речь снова пошла о международной обстановке, однако теперь больше про Евразию.

Президент Эстонии заявил, что его страна - последний остров духовности белой Европы между неоисламзмом Запада и неосталинизмом Востока…

Европейский Союз признал деятельность Израиля геноцидом после того, как соответствующая попытка провести резолюцию в СБ ООН натолкнулась на вето США…

Премьер Франции Мухаммад Кисси выступает в защиту шариатских районов указывая на низкую преступность и рост социальной защищенности жителей. Тем не менее, сообщения о включении калечащих наказаний в уголовный кодекс пока безосновательны. Мы не в России с ее публичными порками и позорными столбами…

Китай в очередной раз обвинил США в организации гибридной биологической войны - после того как вспышки куриной чумы привели к гибели трети поголовья.

Вашингтон отрицает все обвинения и заявляет, что таким образом Пекин пытается отвести внимание от скандала, связанного с бот-сетями электронных зубных щёток производства КНР и проведением атак на программное обеспечение дамбы Гувера…

В России группа подростков, которая заживо сожгла бомжа и выложила видеозапись в открытый доступ, получила условный срок, после того как покойный оказался диссидентом, занесенным на сайт врагов народа ещё в 2030 году. Он считался мертвым после отмены и исчезновения из публичного пространства…

- Чужие здесь, не нужные там, - невесело пробормотал Хипстер. Погранец красноречиво промолчал, чтобы не напоминать собеседнику о его собственном статусе и не спровоцировать новую вспышку.

- Чувствую, бахнут в конце концов еврейцы по арабцам немирным атомом, - предположил в пустоту Хипстер.

- Наверняка, - согласился Погранец. - Деваться им некуда. Даже если молотить сотню на одного, Израиль все равно уже проиграл. “Еврабию” не затопчешь. Вопрос в сроках…

- Нескучно будет.

- Это точно. Хотя мне, прямо скажем, интереснее, приложат ли наши тактикульной нюкой по узкоглазым на востоке.

- Завяз краснознаменный военно-морской флот? - не удержался от злорадства Хипстер. - Не затаскивает баталию?

- Не смешно, - хмыкнул Погранец. - Над рос… русским флотом смеяться - грех. Боженька глумить отсталых не велит

- Сумма? - неожиданно спросил Хипстер.

Погранец достал из внутреннего кармана куртки блокнот и механический карандаш, написал и показал из своих рук, лаконично прокомментировав:

- В неделю. Золотом. Премиальные, “раневые” и прочие выплаты - отдельно обговорим.

- Неплохо, - с достоинством кивнул Хипстер. - Срок?

- В три-четыре недели должны уложиться.

- Детали?

- Это если договоримся, - покачал головой “криптотатарин”. - И не здесь.

- Ну да, - через силу вынужден был согласиться Хипстер. - Понимаю. Что ж… Одно условие, которое не обсуждается.

- Блядь… - пробормотал Погранец. - Ну, начинается!

- Никаких “вах, сылющяй, да!”, - решительно вымолвил Хипстер. - Только честные русские лица. Иначе без меня.

- Вот же ты заебал с этим, нечеловечески просто, - качнул лобастой, как у Ленина, головой Погранец. - Национал-большевик хуев!

- Ты еще скажи, что “у преступности нет национальности”. И я, к сведению, социал-либертарианец, - высокомерно поправил Хипстер. - А если ты забыл кое-что, то моя память получше будет! И никакой “вэрный пыхатынэц прэзыдэнта” в серьезном деле рядом со мной никогда не встанет. Тем более, за спиной! Особенно если ждем суровый махач до упора.

- Договорились, - сказал Погранец.

- Чего? - растерянно спросил хозяин полуподпольного медицинского кабинета.

- Договорились, - терпеливо повторил гость.

- И все?..

- А то я не знал, куда иду, - впервые за беседу Погранец улыбнулся по-настоящему, очень сдержанно, однако искренне. - И бибизьянов я вообще-то люблю, как бы не меньше тебя. У меня просто выдержки больше и брезгливости меньше. Честные белые лица и одно черное. Никаких загорелых.

- Ладно… - пробормотал сбитый с панталыку Хипстер. - Нигга - не “черный”. И еще…

- А говорил, “одно условие”, - укорил Погранец.

- Я… ну… как сказать… - Хипстер, кажется, искренне смущался, что при его бескомпромиссной склочности выглядело, мягко скажем, необычно и чуточку забавно.

- С ней можешь не встречаться, - гость достаточно хорошо знал собеседника, чтобы правильно истолковать заминку и неуверенность. - Баронесса в эмпиреях, а мы “на земле”.

- Тогда ладно, - с явным облегчением выдохнул Хипстер, одернув пиджак, чтобы чем-то занять руки.

- Пошли? - предложил Погранец.

- Вот прям сразу?

- А чего ждать? Только ножик свой захвати, а то удачи не будет.

Хипстер скорчил рожу, изобразил напряженную думу, полистал ежедневник двухлетней давности, затем будто нехотя выдавил:

- И в самом деле… Нищему собраться - хер через плечо и в другую деревню. Погоди с полчасика, раз пошла такая пьянка. Раскидаюсь кое с чем. Пара заказов имеет место быть, надо их перекинуть, прости господи, “коллегам”.

- Подожду, - согласился Погранец.

Так и началась эта история, тихо, мирно, с обычного разговора старых товарищей, между которыми в свое время прошла здоровенная трещина, да так до конца и не затянулась. И никто в этот поздний час не мог сказать, что дальнейшее развитие у малозаметной встречи окажется, скажем дипломатично и сдержанно, куда громче и ярче. Будет оно сопровождаться многочисленными эксцессами, бескомпромиссными проявлениями расизма и межнациональной розни [строго запрещено тем и этим на всяческих территориях], пресловутыми “попами на мерсах”, стрельбой, ультранасилием в самых разных видах и пиротехническими эффектами, включая горящую бронетехнику, “последний самолет с евреями”, а также иные драматические события.

Но, как сказано в одной книге, преисполненной мудрости:

“Знает Он то, что будет впереди их и что было позади их, а они не объемлют этого знанием”

И так все началось...