Пробуждение “Врага” - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Шетько Михаил (самиздат)

Мин забыл о Покое,

Хаос назвал невестой.

Палец супруги новой

он увенчал своим сердцем.

Сердце Мина

Фрагмент пресс-конференции начальника ГУ МВД по новозарьевской области Иванова К.Л:

…относительно слухов, касающихся череды загадочных исчезновений, прокатившихся по городу, могу сказать только одно - власти располагают достаточными сведениями, чтобы заявить совершенно однозначно, твердо и четко, что это информационная провокация. Правоохранительные органы провели тщательную проверку и выяснили, что происшествия никак не связаны между собой. К тому же, большая часть пропавших позже нашлись. Причем, живые и здоровые. Кто-то уехал по делам, кто-то просто был в отпуске. В общем, жители могут выдохнуть спокойно. В Новозарьевске никаких маньяков не водится, а, даже если бы водились, мы бы их быстро вычислили и привлекли к ответственности. Что же касается инсинуаций на тему некоей потусторонней природы происшествий…я думаю, что комментировать это нет никакого смысла. Вы, я полагаю, и сами понимаете, что никаких монстров под кроватью у нас в городе тоже нет. Я не буду разбираться сейчас в том, кто и во что верит, но могу посоветовать всем горячим головам умерить пыл и не заниматься разведением паники. Мы, в конце концов, живем в XXI веке и байки про нечистую силу пусть остаются на страницах детских книжек. Следующий вопрос пожалуйста…

Фрагмент невышедшего интервью с новозарьевским сталкером по прозвищу “Соер”:

- Итак, почему же, все-таки, “Враг”? В чем смысл такого названия? Или имени.

- Хм, ну, так его называли ребята. Откуда они взяли это, я точно не знаю. Слушайте, это же городская легенда, поэтому и назвали так, как понравилось больше всего, думаю. Или вам прям интересна глубинная история?

- Конечно. Мне и моим зрителям интересны любые подробности. Все-таки, программа у нас довольно нестандартная.

- Если честно, я сам точно не знаю, откуда взялось это “Враг”. Просто как-то прилипло. Сразу должен уточнить, что все это домыслы, причем, не доказанные. В общем, давайте договоримся сразу, что я просто делюсь с вами соображениями и не претендую на какую-то истину. Слишком волнующих подробностей, само собой, рассказать не смогу, т.к. это сулит мне большие проблемы. Однако, скажу так. Это имя ему, если он вообще существует, подходит идеально. Это будто некая сила, концентрированная ярость, что ли. Причем, это не такая ярость, которая бывает обычно. Не ярость безумная и спонтанная. Нет, тут прослеживается расчет и холодный рассудок, смешанный, однако, с неким стремлением нанести ущерб. Это нечто продуманное и очень личное, понимаете? Ну, такое, во всяком случае, есть мнение. Поэтому и “Враг”. Опасный и умный. Враг, которого врагу не пожелаешь, уж простите за каламбур.

- Интересно. А это связано как-то с легендами про новозарьевского Стража? Вы рассказывали о нем в прошлом выпуске.

- Почему-то многие думают, что связано. Нет, пожалуй, нет. Страж, это несколько иная сущность. Там больше некоего охотничьего инстинкта, а тут…

- Что тут?

- Сатисфакция. Думаю, это самое подходящее слово в данном контексте.

- Послушайте, Сойер, а что насчет некоего комплекса и загадочного проекта? Я давно слышу байки про…

- Так, я не буду на этот вопрос отвечать! Выключите камеру пожалуйста! Я серьезно, выключите и удалите это нахрен! Вы сами не понимаете, куда лезете…

Стишок из паблика “Думерский Новозарьевск”:

Мог другом стать, но все ты сжег

И вряд ли выучил урок

Как много лжи, как много зла

Всю жизнь по душам битым шла

Теперь уж поздно в гонг долбить

Порочный круг уж не сломить

Во мгле пылает яда флаг

Если ломать, родится враг

Мне всегда казалось, что, поступая с людьми хорошо, ты неизбежно добьешься взаимности. По какой-то, одному богу известной причине, я был уверен в том, что окружающие будут платить добром на добро и никак иначе. Думаю, у многих были в жизни такие периоды. Моменты, когда твоя привычная картина мира вдруг рушится. Но, чаще всего, она не рушится сама, нет. Ее разрушает кто-то конкретный. Кто-то берет нечто хорошее и превращает это в груду обломков, в дымящиеся руины. И ты остаешься на пепелище своего мировоззрения, а противник ехидно ухмыляется, наслаждаясь твоими страданиями. Ты не хотел ни с кем воевать, у тебя даже в мыслях не было конфликтовать, но именно твое миролюбие и задело твоего недруга. Его возмутил сам факт того, что ты с ним пытаешься наладить здоровый контакт, и отказываешься играть в его психопатическую игру. Да, такое бывает. И, чаще всего, зло остается безнаказанным. Просто в этом и заключается суть зла. Оно бесчинствует тогда, когда понимает - отпора не будет. Зло, чаще всего, трусливо и скрытно. Оно не показывает свою истинную личину до тех пор, пока не будет уверено в победе. Но зло, в то же время, слепо. Если бы зло не было слепо, оно перестало бы быть самим собой, не правда ли. Оно бы увидело, что этот мир прекрасен и великолепен. Увидело бы, что в нем ему нет места. И тогда рухнула бы уже его картина мира, поэтому единственный выход для зла - продолжать распространять само себя. Продолжать формировать невыносимую, деструктивную среду, в которой оно будет чувствовать себя привычно. Зону комфорта, состоящую из боли и страданий. Чаще всего оно побеждает. И не потому, что никто не может дать ему отпор, нет. Потому-что никто не хочет уподобляться. Но одного зло не учитывает. Оно может заиграться. Оно может случайно создать себе достойного противника и, если злу не повезет, противник может оказаться даже сильнее. И тогда сущность, которая живет тем, что сеет страх, сама может начать страх испытывать. Она может внезапно обнаружить, что ее привычный уклад утратил стабильность. Оно, будто школьный хулиган, может оказаться в ситуации, когда пришел старшеклассник. Но, иногда, зло так долго играет в свою игру, что создает даже не противника. Оно может вынудить вселенную создать не противоположность, а нечто куда хуже. Куда сильнее. Монстра, единственной целью которого станет истребление зла. Настоящее, концентрированное чудовище, которое заставит зло прятаться и скрываться. Но зло не может спрятаться от неизбежного, ведь есть у зла еще одна важная, судьбоносная особенность, заложенная самой его природой - зло должно быть беспощадно уничтожено. У зла всегда есть имя. И, если ты знаешь это имя, злу не скрыться. Оно перестает быть охотником, собирателем кровавых трофеев. Оно само превращается в жертву своих же поступков, ведь у всех решений, у всех действий есть неотвратимые последствия. И, рано или поздно, настает время платить по счетам.

***

Знаете, говорят, что беда не приходит одна. Красивая, ничего не значащая фраза, годная, разве что, в качестве ванильной цитатки для соцсетей или шаблона для многозначительной татуировки. Так я, во всяком случае, считал до того момента, пока не убедился в ее жуткой правдивости. Не раз я замечал, что есть периоды, когда ты просто нафиг никому не нужен, а есть периоды, когда от тебя что-то нужно буквально всем. К сожалению, со временем оказывается, что вторых гораздо меньше чем первых.

Все начиналось вполне невинно и буднично. Тяжелый, полный томительного одиночества вечер, тотальный игнор от друзей, знакомых и… От всех. Чувство густого, обволакивающего болота забвения, чувство полного, всепоглощающего отчуждения и заброшенности. Суббота. Кто-то нежится под одеялом со своей женой, кто-то тусит в кабаке, присоединившись к шумной компании. Гнев, летящие в меня тарелки, куртка, накинутая поверх, и громкий, прямо громогласный хлопок входной дверью, сопровождаемый грязными ругательствами в мой адрес. Что я сделал, думал я, наблюдая, как с косяка сыпется штукатурка. Как она собирается в крохотную горку, словно пепельный курган над усыпальницей пустых обещаний. Воспоминания последних двух часов прокручивались в голове, останавливаясь на ключевых кадрах. Проблема в кружке? Может все дело в том, что я не купил сыр или купил не тот? На ум пришел образ - поросячье рыло, обнюхивающее желтый шмат сквозь целлофановую упаковку. Стоп, может в квартире воняет? Может дело в слишком черных ботинках или слишком деревянной столешнице? А, вот оно! Отматываем немного назад, еще чуть-чуть, стопкадр. Буквы, слова, ухмылка, злобный взгляд маленького желчного существа, экран, мерцающий в свете одинокой лампочки. Мог бы я тайком прочитать? Конечно. В этом, на самом деле, нет ничего сложного. Я прекрасно знаю способы сокрытия неудобной информации. Но, что мне это даст? Подтверждение очевидного? А была ли хоть секунда правды, хоть слово истины, хоть одно зерно честности? Знаю, какой будет ответ на этот вопрос - еще одна порция посуды, летящая в мою сторону. Вполне возможно, к ней присовокупится и что-нибудь из еды. Еще, конечно, вторая голова. У каждого сумасшедшего должен быть еще один. Даже если его нет сейчас, он появится однажды. Они притягиваются. Не знаю, как, но притягиваются. Сбиваются в стаи, словно голодные волки, словно крысы, рыскающие по трущобам прогнившего города в поисках пропитания среди мусорных пакетов. Завистливая, обиженная, манипулятивная. Голова, которая с маниакальным упоением разрушила все, до чего смогла дотянуться, измазала своими токсичными зловонными соками и теперь старательно пытается разрушить жизни окружающих, чтобы обрести иллюзию внутреннего удовлетворения. С чего начинать? С тех, кто доверяет. С тех, кто не заметит как ты дергаешь за ниточки ради собственной забавы или просто сознательно позволит тебе делать это. С тех, чья душа такая же гнилая, как и твоя. Даже удивляет порой, как люди не видят таких очевидных вещей. Впрочем, не видят.

Я устал. Уже не было сил даже пытаться что-то изменить. Многие, наверное, испытывали на себе профессиональное выгорание. Чтож, порой бывает еще и эмоциональное, социальное. Сделал все что мог, приложил массу усилий и старался договориться, но все тщетно. Я разбит, вымотан и опустошен. Пространство высосало все, что было, в душе прогрызли дыру, горло болит, сигнализируя о приближающейся простуде, а мотивации и энергии не осталось даже на то, чтобы сварить себе пельменей. Сил не было на то, чтобы злиться, обижаться. Сил не было на то, чтобы доказывать и взывать. Полежав так около часа и просверлив в потолке солидное отверстие взглядом, я нашел в себе силы только на одно - выйти на улицу и дойти до ближайшего бара. Поможет ли это? Врядли. Хорошая ли идея заливать свое горе алкоголем? Точно нет. Есть ли еще какие-то варианты? Варианты отсутствуют.

Так, собственно, и получилось то, что получилось. Так я оказался там, где оказался. Вернее, это были предпосылки для последующих событий. Впрочем, они к этим событиям привели, поэтому, если доводить до абсурда, разбитая посуда стала катализатором череды очень странных происшествий. Происшествий, участником которых я быть совсем не хотел.

***

В райончике существовал всего один единственный бар под названием “Старый сибиряк”. Место это было грязное и шумное. Место, в которое стекались заблудшие души и просто желающие скоротать вечер в компании. Там вечно кого-то мутузили, толкали всякие интересные вещества, расфасованные по маленьким пакетикам. Персонал в Старом сибирке был хмурый и нелюдимый, замученный жизнью и нескончаемым потоком алкоголиков-завсегдатаев. Честно говоря, в любой другой ситуации я бы обходил сибиряка дальней дорогой, но сейчас подсознание тихо нашептывало, что это именно то, что мне нужно. Шум и гам сегодня не казались чем-то неприятным. Напротив, я жаждал заглушить внутренних демонов, разрывающих черепную коробку.

Я подошел к стойке, протиснувшись мимо компании уже хорошенько поддатых подростков (наливали в сибиряке всем желающим и документы, подтверждающие возраст, никого не интересовали), докричался до забитой татуировками с головы до пят барменши и заказал стакан светлого нефильтрованного. Девушка наполнила емкость, передала ее мне и пошла обслуживать следующего клиента. Я, в свою очередь, повернулся и осмотрел помещение. Взгляд упал на дальний угол, где ютился маленький столик на двоих. За столиком восседал какой-то мужик неопределенного возраста, одетый в черное пальто и задумчиво потягивал виски из широкого бокала. Находиться в самом эпицентре алкогольной вакханалии мне не хотелось, а вот идея присесть рядом с незнакомцем и перекинуться с ним парой фраз показалась не такой уж плохой. Для начала.

- Не против? - спросил я, поставив кружку на стол. Мужчина проигнорировал мой вопрос и продолжил смотреть куда-то в сторону.

Я уселся, пригубил пиво. На удивление, пошло оно очень не плохо. Первый глоток всегда самый главный. По нему и можно определить, стоило ли пить или нет. Впрочем, в тот раз первый глоток оказался обманчив. Мы молча сидели, размышляя каждый о своем. Я достал электронку, затянулся, выпустил в потолок струю ароматизированного пара, еще отпил, уселся поудобнее. Телефон провибрировал, сигнализируя о входящем сообщении, но я не стал доставать трубу из кармана. Хороших новостей я точно не ждал, а плохих на сегодня мне уже хватило. Кто бы это ни был, вечер они не улучшат, поэтому я решил просто не отвечать сегодня на звонки и вообще пропасть с радаров. Меня ни для кого нет. Я пью пиво в компании молчаливого незнакомца, дымлю в барный воздух и просто стараюсь ни о чем не думать. Меня нет. Я исчез и меня не существует. Меня не существует. Нет и никогда не было…

- Ты правда этого хочешь? - выбил меня из сладких объятий жалости к себе посторонний голос. Сначала мне показалось, что это голос моего подсознания, но его характерный печальный тембр дал понять, что у голоса есть вполне материальный источник.

- Таково твое желание? Банально, но, если ты правда хочешь… - повторил голос.

Мне показалось, что я вынырнул из какого-то болезненного сна или, скорее, погрузился на новую глубину. Как во время затяжного гриппа с осложнениями ты, время от времени, выбираешься из горячечного бреда как утопающий из глубокой водной бездны. Делаешь судорожный вдох и мысли вдруг становятся чуть прозрачнее, чуть яснее. Я открыл глаза и понял, что, похоже, действительно отрубился. Бар практически опустел, подвыпившие подростки разбрелись, оставив на полу грязные следы и мусор. За стойкой виднелась фигура одинокого бармена, что-то самозабвенно изучавшего на экране мобильника. Я повернулся к своему безмолвному собеседнику, чтобы задать ему пару вопросов, но того не оказалось. Вместо него, на столике стоял опустевший бокал и лежала салфетка, под которой виднелась пластиковая карточка. Я взял странный прямоугольник и повертел в руках. Голова гудела будто после хорошего удара лопатой.

Сперва я подумал, что посетитель забыл свою кредитку. Где-то в мозгу даже проскочила шальная мысль о том, что можно будет ей распорядиться по своему усмотрению и, например, оплачивать мелкие покупки, пока не заблокируют. Впрочем, первое впечатление не оправдалось. Это была не банковская карта, а, скорее, некий пропуск или ключ доступа. На одной стороне был нарисован одинокий символ в виде закольцованной змеи, пожирающей собственный хвост. На обратной виднелся штрих код и лаконичное: “Собственность ООО ДЕУС. В случае утери ключ-карты, доложить куратору и следовать инструкциям. Если вы обнаружили данную карту, пожалуйста, позвоните по телефону ***-***-**-** и следуйте распоряжениям оператора”. Прямо под напечатанными на пластике буквами было выведено от руки пять цифр “13124”. Я решил, что с меня, пожалуй, на сегодня хватит. Карту я сунул в карман, подумав, что звякну, пожалуй, утром и помогу бедолаге, обронившему важную вещь. Пошатываясь, я поднялся со своего места и побрел в сторону выхода. Странно, подумал я тогда, почему так кружится голова и шатает? Я ведь выпил всего один бокал. Или нет? Может пиво было какое-то неправильное? Может я не заметил и выпил несколько литров, а сознание не сохранило эту информацию? Может я все еще сплю? Может я вообще ни в какой бар не заходил, а уснул у себя на диване, утомленный тревожными мыслями, переживаниями и подозрением?

Я вышел на улицу и втянул носом прохладный ночной воздух. Легкие наполнились свежестью, а разум начал пробуждаться, но…но тут я понял, что ничего общего с реальностью эти ощущения не имеют. Я ожидал их почувствовать. Ассоциативное мышление подготовило мозг к тому, что сейчас должно произойти нечто подобное, но ничего подобного не произошло. Я стоял в пустынном дворе, воздух был спертый и неподвижный, а вокруг слышалась одна лишь звенящая тишина, подменившая собой звуки спального района. Где люди? Где машины? Где, наконец, вездесущие дворовые собаки или, на худой конец, насекомые? Ни единого дуновения ветра, ни единого движения или признака активности. Старый сибиряк находился во дворе-колодце, которые, справедливости ради, редко встречаются в наших краях. Впрочем, порой они попадаются и основатели бара решили, очевидно, создать что-то вроде небольшого кусочка Питера, затерянного в сибирском пригороде. У них это получилось и кабак пользовался большой популярностью. Несмотря на специфическую славу, огрести здесь реальных проблем на свою голову было практически невозможно и публика, к тому же, была, все больше, постоянная. Здесь было безопасно и уютно, тепло и даже как-то по-домашнему. Впрочем, сейчас знакомые окрестности внушали неуловимую тревогу и трепет. Меня не покидало отчетливое чувство, что происходит нечто неправильное.

Я поспешил покинуть злачный закуток, но сделать это оказалось не так просто. Единственный выход из двора проходил через металлическую дверь в огромных воротах, которыми запечатали здоровенную арку, и выход этот был заперт. Я остановился в недоумении. Странно. Вернулся ко входу в Старого сибиряка, но тот тоже оказался закрыт наглухо. Неоновая вывеска наверху помаргивала дребезжащими огнями, создавая какую-то странную, потустороннюю атмосферу. Я подошел к окну, через которое обычно был виден весь бар и приложил руки к стеклу, согнув их домиком. Зал был пуст и безмолвен. Бармен куда-то исчез, одинокие лампочки заливали тусклым светом стеллажи с бутылками, грязный дощатый пол, потертые столики и стулья. Внутри было так же пусто, как и снаружи. Я отошел от окна, остановился в центре двора. Что делать? Как быть? Стоп! Телефон! Ну конечно. Чего же я сразу не додумался? Я достал мобильник, ввел пароль и, с опустившимся сердцем, увидел четыре пустые полоски, рядом с которыми красовался одинокий крестик - нет сети. Отчаяние и тревога окончательно завладели моим сознанием. Вот теперь я точно не знал, что мне делать. Вернуться в бар я не могу, выйти тоже. Дозвониться я не смогу даже до службы спасения, связаться в мессенджере ни с кем не получится тем более. Впрочем, даже если бы я мог, врядли кто-то мне ответил. Пустота и ненужность. Забвение и безысходность. Вот мои верные спутники, в ряду которых я шагал по жизни уже долгое время. Мне стало страшно сейчас, оказавшись одному, но, говоря по правде, один я был уже очень давно. Среди множества людей, но безмерно одинок.

Я огляделся и подумал, что делать, прикинул варианты. Окна трех высоток образовавших двор, смотрели на меня своими надменными стеклянными глазами. В некоторых горел свет, некоторые просто бликовали неоновыми отсветами барной вывески. Осуждающе, холодно, безразлично.

- Ээээй! - крикнул я, подавленный безмолвным тяжелым небосводом над головой, пронзенный ледяными всполохами звезд на нем.

Ответа не последовало. Даже эхо потонуло где-то в густом, неестественно статичном воздухе и отказалось возвращаться к своему источнику. Разбить окно? Пролезть внутрь одной из квартир и попытаться выбраться через нее? Идея, но это ведь откровенный криминал. Стоит ли оно того? Может я смогу переждать ночь прямо тут? Пока еще не очень холодно и самое страшное, что мне грозит, это небольшое переохлаждение и последствия в виде усугубления простуды, которая еще утром показала мне свой лик. Была бы тут пожарная лестница, можно было бы подняться по ней на крышу и… Что, собственно, и? И сидеть там до утра? Лестницу, кстати, я все-таки обнаружил. Металлическая конструкция из сваренных прутьев действительно оказалась приделана к кирпичной стене, но особого смысла в ней для меня не было. Видимо, когда-то она достигала земли, но сейчас заканчивалась на уровне середины третьего этажа. Наверное, сделано это было как раз для таких фантазеров как я и разных подвыпивших детишек, которым в голову могла прийти идея закончить пьянку, любуясь звездами лежа на кровле. Добраться до лестницы я, в любом случае не мог. Она сгодилась бы чтобы спастись из горящего дома, но вот допрыгнуть до нее с поверхности не смог бы даже сам Джордан.

Коробки. В углу двора лежала груда коробок, которые, очевидно, использовались для транспортировки в бар бутылок и снеди. Чтож, порой приходится поступаться гордостью и принципами. Порой жизнь ставит тебя в такую позицию, что выбирать не приходится и ты вынужден довольствоваться тем, что дают, унижаться здесь и сейчас, чтобы выжить позже. Если уж придется ночевать тут, то, пожалуй, стоит устроиться с максимальным комфортом, даже если для этого придется уподобиться нью-йоркскому бездомному. До стадии принятия, конечно, было еще очень далеко, но желание занять руки во мне проснулось и я стал выгребать из кучи наиболее целые картонки, как вдруг… Я увидел, что гора макулатуры скрывала за собой нечто, очень похожее на вариант. Небольшой дверной проем высотой около метра был вмонтирован в кирпичную стену прямо за нагромождением. Я не раз видел подобные дверцы и никогда не понимал, зачем они нужны. Собственно, я никогда об этом особенно и не задумывался, придумав простое, малоинформативное и доступное обьяснение - некие коммуникации. Почему дверь такая маленькая, почему нельзя использовать обычную подвальную и прочее? Мне, строго говоря, никогда не было слишком интересно. Данная ситуация не стала исключением, ведь теперь меня тоже не волновали смыслы и предпосылки. Меня волновала одна безумная гипотеза. Теория, в реальность которой я не верил, но не мог не провести тест. Я пролез и повернул округлую ручку. И та поддалась. И тогда я толкнул. И дверь открылась, представив моему взору непроглядную черноту.

***

Дверь, как не сложно догадаться, вела в подвал. Меня мазнула по голове разросшаяся по косяку паутина, ноги наступили на твердую скользкую поверхность. Телефон! Он, конечно, совсем не годился в качестве средства связи, но вот как фонарик его использовать вполне можно. Яркий светодиодный огонек осветил пространство и я увидел то, чего увидеть не ожидал совсем. Передо мной простирался коридор, облицованный керамической плиткой. Высота и ширина коридора позволяли пройти в полный рост двум взрослым людям, если они будут идти достаточно близко. Фонарик выхватывал из темноты ближайшие десять-пятнадцать метров пространства, за которыми снова начинался беспросветный мрак. Со стен и потолка свисали какие-то оборванные провода, вдоль коридора тянулись ржавые трубы. Было тихо. Очень тихо. Я медленно двигался вперед и думал о том, что же это за место. Каково предназначение этого коридора, в чем смысл делать его таким длинным. Здесь не было никаких поворотов или закутков. Никаких дверей или вентилей. Просто прямая подземная кишка, покрытая советским кафелем и десятки метров труб. Я старательно считал пройденные шаги. Серьезные вопросы у меня появились на сотом, нечто напоминающее панику созрело на тысячном. Когда-то я слышал, что длина шага взрослого человека равняется, примерно, нолю целых, семи десятым метра. Сделать скидку на настороженность и усталость, стесненное пространство. Пусть пол метра. Значит я прошел уже почти пятьсот. Полукилометровый тоннель под землей, предназначение которого, мягко говоря, туманно. Невероятно, странно, бессмысленно. Но я, тем не менее, шел дальше. Назад поворачивать было глупо. Я преодолел такой путь и, с каждым новым шагом, желание приблизиться к финалу только укреплялось.

Вторую дверь я увидел, когда насчитал две с половиной тысячи шагов. Сперва меня даже напугало нечто, вдруг появившееся на границе света. Сознание уже настолько привыкло к однотипной картине, что резкая перемена была сразу воспринята им как опасность. Коридор закончился белой пластиковой офисной дверью, рядом с которой на стене виднелся некий терминал с небольшим экранчиком и металлическим циферблатом. Не долго думая, я попробовал ввести первое, что пришло в голову - год своего рождения. Раздалась оглушительная сирена и табло моргнуло красным, выведя на экран цифру “2”. Придя в себя от внезапного удара по моим, отвыкшим от подобного, ушам, я поднялся с пола и задумчиво уставился на экран. Что означает “2”? Две попытки. Да, это очевидно. Осталось две попытки. Как за две попытки определить необходимую комбинацию? Черт, я ведь даже не знаю, сколько цифр должно в ней быть и, уж тем более, я не имею ни малейшего представления о том, что вообще за этой дверью находится. Стоп! Карточка! Я выудил из кармана кусочек пластика и, подумав мгновение, набрал на табло код, нацарапанный шариковой ручкой - 13124. Я нажал на кнопку “ввод” и отскочил от двери, зажав уши. Раздался звук принятого ключа, магнитный замок разблокировался и под потолком зажглась зеленая лампа.

- Ну ладно. Посмотрим. - сказал я, подбадривая сам себя и осторожно толкнул дверь.

Я прошел и замер в недоумении. Когда дверь за спиной захлопнулась, я инстинктивно повернулся, но было уже поздно. С этой стороны не было ни терминала для ввода последовательности цифр, ни, на худой конец, дверной ручки. Передо мной была абсолютно ровная поверхность, настолько идеально подогнанная к стене, что даже шов заметен был не сразу. Путь назад оказался отрезан, но, по правде говоря, меня это не слишком испугало. Там, в любом случае был тупик, так что зачем мне возвращаться обратно? Что меня испугало, так это то, что я обнаружил за дверью. Я стоял на небольшом бетонном пятачке, который, очевидно, служил нижней точкой лестничного пролета. Побитые временем, щербатые ступеньки виднелись прямо передо мной и уводили куда-то вверх, в неизвестность. Вокруг царила кромешная тьма и запустение, впрочем, к последнему я начал даже привыкать. Я поводил лучом фонарика, задумался. Какие, собственно, у меня есть варианты? Оставаться жить тут? На площадке два на два метра? Нет, нужно было продолжать путь и надеяться на то, что он приведет меня к долгожданному спасению.

Преодолев первый пролет, я обнаружил еще одну дверь. Впрочем, она, в отличие от той, через которую я сюда попал, выглядела настолько старой и обшарпанной, что одного взгляда на нее было достаточно, чтобы испытать настоящий экзистенциальный ужас. Под истлевшей ручкой зияла черным провалом замочная скважина. Ключа у меня в любом случае не было, а, если бы и был, не уверен, что я стал бы открывать эту преграду. Я двинулся дальше и следующий пролет оказался последним. В этот раз никакой двери, никаких замков. Только широкий проем и просторное фойе за ним. Выйдя из подвала я попал в некую входную группу старого муниципального здания. Над главным входом с массивными деревянными дверьми висела широкая тканевая лента, гласящая: Добро пожаловать, дорогие абитуриенты!

То, что я принял за фойе, им, в общем-то и оказалось. Причем, это просторное помещение было мне знакомо. Я не мог понять, откуда я его знаю, но что-то всплывало в мозгу. Воспоминания. Но мои ли они? Или это нечто, помещенное в голову извне? Будка, в которой должен сидеть охранник - стеклянная коробка, в которой горит теплый свет настольного светильника. Ряды вешалок, отделенные от основного пространства прилавком в половину человеческого роста - импровизированный гардероб. Университет! Это однозначно какой-то университет.

- Эээй! Кто-нибудь! - прокричал я и тут же замолк. Почему-то мне не понравилось, как мое же собственное эхо прокатывается по залу, как оно уходит по широкой лестнице и растекается по коридорам. У меня появилось стойкое ощущение, что кричал и звал я совершенно напрасно.

Первым делом я попробовал открыть двери, но они были крепко заперты. Никакой панели для ввода комбинации, никаких сканеров, чтобы воспользоваться карточкой. Окна забраны толстенными решетками, путь назад совершенно заказан. Телефон! В будке охранника должен быть телефон! Я заглянул в каморку и, к собственному счастью, действительно обнаружил заветный допотопный аппарат. Впрочем, счастье было не долгим. Трубка не подавала никаких признаков жизни и, как я не пытался набирать номера, в ней слышалась только звенящая тишина. Не придумав ничего лучше, я двинулся дальше. Из фойе я попал в широкий лестничный холл. Прямо передо мной призывно маячили монументальные мраморные ступени, покрытые истоптанным красным ковролином, а справа и слева тянулись длинные коридоры первого этажа с кучей дверей. Почему-то сейчас, стоя на этом перекрестке, мне сделалось жутко. Когда тут полно людей, никто об этом не задумывается, но когда ты в подобном месте один, оно начинает нещадно давить. Коридоры и потолки сжимаются, предрекают не доброе. Мне не хотелось идти по этим темным закоулкам, но выбора не было. Я должен был проверить, должен был попытаться найти выход из западни.

Я решил свернуть в левый. Шел вдоль стены и дергал все дверные ручки по очереди, в надежде наткнуться на незапертую аудиторию. Одна, вторая, десятая. Что это? Мне показалось, что я услышал нечто. Даже не услышал, а почувствовал какое-то…движение? Присутствие? Я резко, загнанно обернулся и, затаив дыхание, присмотрелся. Тут кто-то есть? Может охранник, который меня, наконец-то, выпустит из ловушки? Я простоял так несколько минут. Замерев, почти не издавая даже звуков дыхания. Мне казалось, что, если я пошевелюсь, нечто поймет, что я здесь. Нечто обнаружит и сделает что-то. Нет, мне точно показалось. Здесь никого нет. Здесь не может никого быть. Но в коридоре мне не нравилось. Он был слишком длинный, слишком открытый и безвыходный. Стараясь не шуметь, я вернулся к лестнице и аккуратно поднялся на следующий этаж.

Тут меня встретил большой постсоветский зал, украшенный барельефами и бюстами. Кто эти люди? Какие-то вожди, давно ушедшие из жизни? Может писатели или ученые? Просто не связанные между собой мужчины, выбранные для… Какая разница. Сейчас это меня волнует в самую последнюю очередь. Впрочем, одна композиция привлекла мое внимание. На ней была изображена замысловатая система тел и предметов, высеченная из мрамора и покрытая глубокими трещинами - следами неумолимого времени. В центре композиции стоял алтарь или постамент. На нем лежали вазы с фруктами, цветы, какие-то инструменты и бытовая утварь. К постаменту шли люди, несущие дары. Странная, конечно, декорация для вузовской стены. Что это значит? Благодарные ученики жертвуют ценности храму науки? Или это, на самом деле, филиал местной секты, замаскированный под престижное учреждение? Я вгляделся в постамент. Казалось, он неуловимо движется, бугрится. Словно яйцо, из которого пытается вылупиться птенец. Словно кокон, который силится покинуть окрепшая личинка. У меня в голове сложилась какая-то парадоксальная логическая цепочка. Дары, трофеи, алтарь, жертвоприношение, вылупление. Глупо было считать, что барельеф был создан как ширма для какого-то невероятного, растянутого во времени ритуала. Такое, черт возьми, могло прийти в голову только сумасшедшему. Однако, вопреки здравому смыслу, флуктуации усиливались. Я уже отчетливо видел, как алтарь вибрирует, как по нему идут глубокие трещины. Чье больное сознание могло придумать такое? Или даже не сознание? Может подсознание. Кто настолько извращен и злобен, чтобы заложить такое тлетворное семя в благодатную почву? Хм, риторический вопрос. Мне показалось, я знаю, кто.

Я стал медленно пятиться, стараясь отойти подальше от этой жуткой композиции. Мне хотелось быть на безопасном расстоянии в момент, когда ее прорвет, но вдруг все прекратилось. Гипсовый алтарь, еще мгновение назад вздувающийся и двигающийся как расколотый панцирь морского жителя, затих и остановился, снова став всего-лишь частью стены. Я почувствовал облегчение. Мне, так его и эдак, просто померещилось, наверное. Слишком много стресса, слишком тревожная обстановка. Да, просто перенервничал и вижу всякое. Я стал поворачиваться в сторону лестницы, чтобы продолжить свой путь и тут во мне все обмерло.

Мой взгляд задержался на длинном, темном коридоре. Таком же, как и те, которые были этажом ниже. Я не знаю, что может быть страшнее, чем увидеть в месте, где ты совершенно один, то, что увидел я. Нет, на меня не кинулся монстр и не выпрыгнул огромный тигр, который все это время поджидал свою жертву. Это было бы страшно, но быстро, безболезненно. Я заметил периферийным зрением, как качнулась одна из дверей. Успел ухватить взглядом фигуру, которая прошмыгнула в аудиторию и скрылась там. Я замер, боясь пошевелиться. Прижался к стене и снова постарался слиться с холодной бетонной поверхностью. Я знал, оно где-то там. Мне, почему-то, сразу стало понятно, что это явно не тот, кто поможет мне спастись, не тот, кто желает мне добра. Я ждал долго. Ждал и судорожно думал, как мне выбираться, куда мне идти, чтобы скрыться. Существо, в какой-то момент, осмелело, почувствовав свое превосходство и высунулось из приоткрытой двери. Меня скрывала тень, нас разделяли добрые тридцать метров, но оно смотрело прямо на меня. Я видел лишь размытые очертания, но понимал, оно здесь, я здесь. Нужно что-то делать. Существо характерным движением принюхалось, потянуло воздух и меня осенила идея - оно не видит! Оно или слепое, или просто зрение у него оставляет желать лучшего. Черт, даже так, оно может уловить движение, услышать мои шаги, учуять мой запах, однако, оставаться, значит погибнуть. У меня были разные мысли. Затаиться, попробовать выйти на контакт, но голос в моей голове, один из многих голосов, которые вели меня по жизни, твердил, что делать этого нельзя. С ним нельзя взаимодействовать, ведь оно меня уничтожит. И прятаться от него вот так, на виду, тоже нельзя. Нужно бежать, разрывать дистанцию. Нужно не позволить ему добраться до меня.

Собрав в кулак всю свою волю, я постарался унять дрожь и страх, медленно, не издавая ни единого звука, я стал боком продвигаться к лестнице, не выпуская существо из поля зрения. Когда коридор, наконец, скрылся из виду, я пошел быстрее, оглядываясь и готовясь к внезапному нападению. Я уже скучал по тем минутам, когда ощущал себя единственным живым организмом в этих лабиринтах. Тогда мне было одиноко, но сейчас. Сейчас я чувствовал себя в опасности и, пожалуй, лучше одиночество, чем это.

Преодолев лестничный пролет, я немного выдохнул. Во всяком случае, сейчас у меня было чуть больше шансов. Слабое человеческое нутро просило сдаться. Оно устало бороться и хотело просто прекратить это безумное блуждание в поисках выхода, которого, возможно и не существует. Однако, другая моя часть держалась и держалась неплохо. Она стремилась вперед, она стремилась двигаться и предпринимать до последнего вздоха. Я решил, что прислушаться к ней будет куда разумнее.

Блуждания по бесконечным коридорам, попытки открыть двери, ожидание встречи с тварью, поиски и сомнения. Вот то, что стало моими спутниками на ближайшие минуты. Или часы? Или дни? Может, годы? Не знаю, время здесь текло странно. Экран смартфона показывал одну и ту же цифру, хотя, по ощущениям, прошла уже целая вечность. От усталости и изнеможения снова дали о себе знать симптомы простуды, но я подавлял их как только мог. Нельзя было сейчас расклеиваться. Я еще не мог позволить себе такую роскошь, как слабость. Да и кто бы мне это позволил.

Выхода я найти не смог. Его не было. Да и какой, черт возьми, выход тут мог быть? Он ведь всегда снизу. Как выход может быть сверху? Я заходил в открытые двери, которых тут было куда больше, чем на нижних этажах. Меня встречали пустые университетские аудитории, доски, исписанные мелом, парты, на которых лежали забытые учениками вещи. Создавалось ощущение, что люди были тут мгновение назад. Создавалось ощущение, что я опоздал буквально на долю секунд и разминулся с ними по злой иронии судьбы. Или все это произошло по воле обитателя этой сумеречной реальности? Может это то существо зачистило этот мир? Удалило из него всех, чтобы все принадлежало только ему? Чтобы править на пустующих руинах вне времени и бытия. Эдакий повелитель межпространства. Как бы там ни было, мне не повезло стать гостем в этой обители и я хотел только поскорее ее покинуть. На задворках сознания уже теплилась мысль о том, что тут не так плохо. Что я, возможно, смогу разделить существование с чудовищем, шаркающим по этим коридорам. Впрочем, я не давал этой мысли созреть. Было очевидно одно - делить со мной свои владения оно не станет. Куда вероятнее то, что меня просто попытаются сожрать. И, кто знает, возможно у него это получится.

Я понял, что попал в некий лимб. Ну, так я, по крайней мере, тогда решил. В этом были и свои плюсы - в лимбе не нужно есть, не нужно спать. Если ты находишься вдали от реальности, значит и удовлетворение реальных потребностей перестает играть роль, правда? Впрочем, оказалось, что это не так. Я понял, что безумно проголодался, но, что куда важнее, дико хочу пить. Несмотря на обилие забытых и бесхозных предметов, разбросанных тут и там, никакой жидкости я не обнаружил и тогда осталось единственное решение - нужен санузел. Если повезет, там я смогу открыть кран и напиться водопроводной воды как в далеком детстве. Да, это, наверное, опасно. Кто знает, к каким последствиям это приведет. Это и в обычной ситуации решение опрометчивое, а уж здесь… Может я сам превращусь в подобие того, что рыскало в поисках меня по темным коридорам.

Туалет оказался не заперт и я прошмыгнул внутрь. На двери висел старый, покрытый ржавчиной шпингалет и я, по привычке, не преминул воспользоваться им и запереть преграду. Комната выглядела удручающе. Впрочем, как еще должен выглядеть нужник в учебном заведении? В воздухе витал неповторимый аромат хлорки и мочи, стены покрывала растрескивающаяся и отслаивающаяся крупными лоскутами известка. Справа, выстроившись в ряд, зияли четыре дыры в полу, заботливо обрамленные керамической плиткой, на которой предусмотрительные создатели данного шедевра даже сделали насечку, чтобы ноги не соскальзывали во время восседания в характерной позе. Ни о каком личном пространстве говорить не приходилось, т.к. тут не было не только кабинок, но и даже перегородок между местами отправления потребностей. В левой части я, к своему облегчению, увидел заветные умывальники и поспешил к ним. Тут меня ждало разочарование. Я судорожно стал откручивать вентили, но, вместо потока живительной влаги, услышал утробный гул старых чугунных труб. Я продолжал крутить, надеясь выжать хоть каплю и вдруг услышал еще один звук. Тихий, но невероятно зловещий. Это была дверь. Дверь, которую я запер, ходила ходуном. Кто-то пытался открыть ее и попасть внутрь. Я знал, кто это и зачем он пришел. За мной. И я сам его привел, дал понять, где я нахожусь. Трубы продолжали истошно гудеть, словно сигнализация, сработавшая на проникшего в квартиру грабителя. Дверь тряслась, болтаясь на покореженных петлях и старом чахлом шпингалете, а я стоял посреди помещения и не знал, что делать. Тут были окна, но они, как и все остальные окна в этом проклятом здании, были наглухо отрезаны от мира решетками. Тут была дверь, но за ней меня уже ждало потустороннее существо. Тут были умывальники и трубы канализации, но чем мне это поможет? Если бы у меня, как у Алисы, было зелье уменьшения, я бы, наверное, смог скрыться в одной из труб и проползти по ней до самых земных недр, но такое бывает только в сказках. А это была не сказка, это был кошмар наяву.

Меня охватила настоящая паника. Я не представлял, что мне делать, как мне быть. Бежать было некуда, оказать сопротивления я тоже был не в состоянии. Биться с тем, что ждало за дверью? Но я же никогда так не делал. Это шло вразрез с… Впрочем, ситуация вынуждала. Оружие! Мне нужно оружие! Что у меня есть? Телефон, одежда. От этого никакого толку. Труба! Нужно оторвать кусок трубы и тогда у меня в руках будет увесистая металлическая дубина. Не думаю, что она поможет, но попытаться стоит. Я попробовал одну из труб, но она не сдвинулась даже на миллиметр, будто была сделана не из ржавого железа, а из цельного алмаза. Стал оглядывать помещение по всему его объему и… И увидел то, что увидеть никак не ожидал. Казалось, потолок в данной ситуации никак не может мне помочь, но я ошибся. Прямо над умывальниками в серой от времени извести, покрывающей бугристую, неровную поверхность, угадывался характерный шов. Шов, который образовывал собой прямоугольник. Да это же чертов люк! Времени думать и осторожничать не оставалось. Я запрыгнул на раковину. Та с грохотом отломилась и отправила меня обратно на грязный пол. Тогда я, не замечая боли в ушибленном боку, полез на другую. В этот раз осторожнее. Фаянс выдержал и я оказался чуть ближе к своей цели. Дотянуться отсюда было не реально. Крышка люка была прямо у меня над головой, но, даже если бы я смог прыгнуть и не свалиться, я бы, все равно не достал. Как же быть? Мне ведь еще нужно открыть эту проклятую крышку. Труба! Одна из труб делала петлю и шла через весь потолок. Странная схема, странное решение, но, черт возьми, что тут вообще не странно? Но как на нее забраться? Как удержаться? И тут меня снова осенило. Положение было отчаянное, но, какое положение, такие и меры, правда? Нельзя сказать, что я отличался богатырским здоровьем или какими-то особыми физическими данными, позволяющими выполнять сложные акробатические трюки. Нет, я был самым обычным человеком. Просто в минуты нужды у меня включалось креативное мышление и оно не подвело. Стараясь удержать равновесие, я расстегнул и вынул из штанов ремень. Давно хотел его немного укоротить, но, в этот раз, его длина могла сыграть мне на руку. Попробовал закинуть его на горизонтальную секцию трубы - нет, слишком высоко. Тогда я вспомнил, как африканцы забираются по пальмам, чтобы сорвать заветный кокос и решил поступить подобным образом. Я обвил пояс вокруг вертикальной части, намотал концы на кулаки и, молясь всем богам, чтобы старый металл меня выдержал, натянул кожаную полоску. Послышался легкий треск, но все осталось на своих местах. Я натянул сильнее и оторвал одну ногу от раковины. Сделал шаг по стене, оторвал другую. Вот меня отделяет от потолка полтора метра, вот уже метр. Все шло весьма не плохо. Во всяком случае, настолько неплохо, насколько можно было в текущих обстоятельствах. Я продвигался вверх по грязной, покрытой засохшим грибком и плесенью стене, приближался к потолку, а там уже дело пойдет быстрее. Все было неплохо, пока шпингалет, сдерживающий монстра, не поддался под натиском неудержимой злобы и не отлетел на пол, осыпая потрескавшуюся плитку осколками древесины и вырванными из гнезд саморезами. Я остановился и замер. Дверь медленно отворилась и в помещение вошло это. Я видел его только мельком. Во мне сразу поселилось ощущение, что, чем меньше я буду держать с ним зрительный контакт, тем лучше. Однако, кое-что я разглядеть все же смог. Невысокая карикатурная фигура. Обрюзгшее, сгорбившееся бледное рахитное тело на кривых, подкошенных ногах. Маленькие руки, перемазанные чем-то и уродливая, заплывшая голова с редкими волосами, торчащими словно насмешка над индустрией красоты. Большие, навыкате глаза таращились прямо перед собой, но, как я сразу понял, ничего не видели. Существо смотрело, но смотрело будто сквозь. Это пугало. Я поймал этот пустой, лишенный разума взгляд и чуть было не сорвался, но не сдался. Всю эту тошнотворную картину довершала яркая помада, которой был натерт его рот, и игривый, яркий женский купальник, утопающий в складках жира и мерзкой, покрытой язвами плоти. За существом, тянулись какие-то провода или тросы, на которых болтались странные предметы, предназначение которых понять было решительно невозможно. Я не стал вглядываться. Что бы это ни было, мне было не интересно. Когда я понял, откуда тянутся эти тросы, подозрительно похожие на сочащуюся кровью пуповину, меня чуть не стошнило, но я сдержался. Я был слишком слаб, слишком напуган. Одно я понял наверняка - хорошо, что я не смог вооружиться. Если бы я сейчас был там, внизу, мне не помог бы и крупнокалиберный пулемет. Существо отдаленно напоминало женщину или, скорее, уродливого ребенка-переростка, остановившегося в развитии на уровне лет тринадцати. Оно выглядело слабым и немощным, но бешенные, невидящие глаза и изогнутый в злобной гримасе рот давали понять - оно хочет крови и, вполне возможно, рот этой мерзости измазан вовсе не помадой. Я был не готов к схватке с этим чудовищем. Пока не готов.

Я отвернулся и, стараясь двигаться максимально тихо, продолжил свой подъем. Я слышал, как тварь принюхивается, как она водит своим огромным носом по всем углам, до которых может дотянуться. Как она прислушивается бесформенными ушами, торчащими из лохмотьев, покрывающих гидроцефальную голову, как оно чвакает жирной челюстью, подгоняемой дряблой шеей. Я знал, что оно (она?) рыскает в поисках, хочет добраться и сожрать. И я не хотел позволить этому случится. Собрав в кулак всю свою волю, все свое стремление к жизни, я полз, карабкался. Наконец вертикальная секция сменилась горизонтальной. Лезть стало сложнее, но я не сдавался. Тварь что-то услышала и стала бесноваться внизу, подпрыгивать и бормотать что-то своим перекошенным ртом. Булькающие, скрипучие звуки ее голоса, звенящая тишина старого туалета, спасительный маяк в виде прямоугольника на потолке. Сейчас меня интересовал только он. Я лез к спасению. Лез, цепляясь изо всех сил и вот моя ладонь, наконец, коснулась заветной крышки. Та приподнялась и, затем, раскололась на кучу бетонных обломков, осыпавшись на пол серым дождем. Послышался скулеж и причитания твари - очевидно, ее задело цементным крошевом, чему я несказанно обрадовался.

- Да пошла ты! - крикнул я, раскачался на ремне и, изо всех оставшихся сил, прыгнул в дыру, под недовольные вопли оставшейся внизу мерзости.

Мой победоносный крик захлебнулся, а легкие заполнила жидкость. Смешно. Я так страстно желал добраться до влаги и вот, оказавшись в ней с головой, снова был недоволен. Я захлебывался и не мог дышать. Прыгнув в дыру я, вопреки всем законам физики, оказался в воде. Попытался вынырнуть обратно, но отверстия через которое я сюда попал уже не было. Тогда, заходясь в панике от осознания скорой гибели, стал метаться в стороны, но вокруг была только темнота. Телефон, вывалившийся из кармана, мигнул последний раз и погас, знаменуя свою трагическую кончину. Я остался один, совсем один. Но, мой верный компаньон сделал мне последний подарок. В погибающих лучах светодиодной вспышки я кое-что заметил. Говорят, в минуты нужды, в моменты смертельной опасности, сознание активизируется, мышцы начинаю работать с утроенной силой, а организм мобилизует все ресурсы для решение одной простой задачи - выживания. Чтож, это, пожалуй, действительно так, ведь глаза успели заметить крохотные пузырьки воздуха, проплывающие перед ними, мозг успел провести причинно-следственную связь, а тело ответило на импульс и стало остервенело загребать холодную воду, устремляясь туда, куда направлялся воздух - наверх. Еще выше. К поверхности.

Я высунулся из воды и зашелся в тяжелом кашле. Заметив кафельный бортик, я доплыл до него и уцепился руками, выплевывая оставшуюся жидкость. Интересно, сколько мне оставалось? Пять, десять секунд? Впрочем, не важно. У меня получилось и это главное.

Выбравшись, я огляделся и недоуменно почесал мокрый затылок. Я стоял на краю бассейна, который, в свою очередь, покоился на типичной крыше облезлого панельного дома. Пока тянулись мои безумные злоключения, наступил рассвет, озарающий пространство приятным теплым светом восходящего солнца. В небе плыли нежные уютные облака, на горизонте сиял город, по которому я успел так соскучиться, готовился к новому, полному свершений и счастья, дню. Я прошелся по крыше взад-вперед, но никаких намеков на дверь не обнаружил. Ничего страшного. Сейчас я докричусь до кого-нибудь из прохожих, они вызовут спасателей и меня достанут отсюда. Да, наверное выпишут штраф, но это всего-лишь мелочь по сравнению с тем, что мне пришлось перенести накануне. Думая над последними событиями, я еще немного побродил по крыше, лавируя между антеннами и вентиляционными коробами. Где-то залаяла собака. В одной из квартир проснулся и заплакал младенец. Я вгляделся в горизонт. Хм, знакомый пейзаж. Даже, как мне кажется, видно мой дом отсюда. Может самому спуститься? Но как? Не прыгать же мне с крыши, в самом деле, правда? Что можно придумать? Жаль, телефон утонул, но, впрочем, он сослужил мне куда большую службу, чем можно было от него ожидать. Где-то залаяла собака. В одной из квартир проснулся и заплакал младенец. Как же, все-таки, получилось, что я попал в такое странное место? И что это за жуткая тварь, с которой меня свела судьба? Почему она так неуловимо вызывает в голове многочисленные образы? Может я, все-таки, сплю? А может я сам ее впустил когда-то? Не разглядел истинную сущность, поверил в чудо. Это действительно похоже на сон. Перебрал вчера в баре и в неадеквате забрался на крышу? Чтож, по синеве бывает и не такое. Где-то залаяла собака. В одной из квартир проснулся и заплакал младенец. Стоп. Что? Я остановился и прислушался. Выждал пару минут. Где-то снова залаяла сраная собака и заплакал чертов младенец. Нет! Пожалуйста! Нет. Не может быть этого. Я ведь выбрался, спасся! Как же, мать его, так? Да, это сон! Это точно сон! Только во сне бывает такое! Дежавю, случайные места, перетекающие одно в другое, нелогичные действия и их нелогичные последствия. А я ведь знаю, как проснуться! Сто раз так делал и сделаю сейчас всем назло. Ахахах. Да! Я знаю, что делать! И сделаю, мать вашу! СДЕЛАЮ ПРЯМО СЕЙЧАС!

Я разбежался и набрал такую скорость, на какую только был способен. Меня посетили сомнения. Что если я делаю ошибку? Что если я совершаю последнюю ошибку в своей жизни? Впрочем, а какие еще есть варианты? Кто сомневается, тот гибнет, не правда ли? Перед самым краем крыши я изготовился и прыгнул. Так высоко, как только позволяли уставшие ноги. Прыгнул и… И упал обратно на кровлю, покрытую затвердевшим гудроном, потирая разбитый нос, из которого сочилась кровь. Что это было? Невидимое стекло? Может поле силовое? Я уже даже и не знаю, чего ожидать от этого места. Поднявшись на ноги я осторожно приблизился к краю и осмотрелся, перегнулся через него, надеясь получше разглядеть улицу внизу, но, к своему удивлению, сделать этого не смог - макушка уткнулась во что-то твердое. Я протянул руки, ощупал, осознал шершавую поверхность под пальцами. Ногти отчаянно впились в небо, разодрали горизонт, принялись терзать пейзаж и солнце, которое восходило уже не меньше часа. Долбаная картинка! Умело нарисованная иллюзия. Фотообои, чтоб им пусто было. Реальность лоскутами сползала с бетонных стен. Синь и уют падали на грязную кровлю, разрушая сладкий щемящий мираж, оставляя вместо себя безысходность и ложь. Я никуда не выбрался. Это новый уровень безумия. Ничего не закончилось. Ад просто принял более извращенные оттенки. Научился обманывать и пытать еще более креативно. Умаявшись и до крови содрав ногти, я просто сел на задницу и тихо заскулил. Сколько это будет продолжаться? И почему? За что мне все это? Что я сделал такого, чем это заслужил? Что мне, наконец, сделать, чтобы остановить это? Как мне проснуться из этого безумия, западни, расставленной чьей-то злой волей? Я попал сюда, но как, черт возьми, отсюда уйти? Как?

В бешенстве я стал громить все, что попалось под руку. Антенны, вырванные с корнем, летели в разные стороны, подобранным камнем я принялся колотить по рубероиду, разбивая его на мелкие осколки, вентиляционные шахты гнулись и сминались под моими пинками. Среди мусора и грязи я нашел оставленную кем-то зажигалку и рассмеялся. Да, не плохо. Будь у меня сигарета-другая, я бы обязательно закурил, но сейчас источник пламени был бесполезен. Даже гребаная одноразка где-то потерялась по дороге. Стоп, а что если действительно закончить все раз и навсегда? Я не могу спастись? Ладно. Но я могу нагадить на последок. Разрушить все, что получится. Все, на что хватит сил.

Я сорвал со стен столько лживой бумаги, сколько смог. Всю, до какой смог дотянуться. Теперь крышу окружала неровная бетонная полоса высотой пару-тройку метров, над которой, по прежнему, голубело миленькое уютное небо. Я свалил лоскуты в кучу и, не колеблясь, поднес к ним огонь зажигалки.

- Я спалю нахрен весь ваш поганый мирок! Слышите меня! Кто бы это не затеял, я уничтожу его! Я, к хренам его уничтожу! - вопил я, наблюдая, как разгорается мой костер. Огонь охватил кучу и взвился ввысь, наполняя помещение едким дымом.

- Слышишь меня, тварь? Тебе не взять меня! Ты не сможешь меня одолеть, сука! Это я сожгу тебя изнутри! Ахахахаха! Сожгу и оставлю один пепел!

Пламя разгоралось все сильнее, дым заволакивал глаза, дышать снова стало нечем, но уже не от воды, а от едкого угарного газа. Нет, это не сон. Во сне не умирают от отравления продуктами горения. Я понял, что поторопился. Слишком сильно поддался эмоциям. Не спланировал и не продумал, свалял дурака. Теперь уже поздно что-то менять. Теперь впереди только неотвратимый и глупый конец. Я останусь лежать на этой крыше посреди незнакомой пустоты. Останусь навечно гнить в этом безвременье. Останусь и никогда не буду найден…

- Активация системы экстренного пожаротушения. В отсеке “Заря” обнаружено открытое пламя… Внимание, система экстренного пожаротушения неисправна. Подавление возгорания невозможно из-за вмешательства в ядро. Активация системы экстренной эвакуации. Шлюз 1 - неисправен. Шлюз 2 - неисправен. Шлюз 3 - неисправен. Все основные шлюзы неисправны в результате механического воздействия на корпус. Для активации шлюза 4 пройдите идентификацию!

Голос из невидимых динамиков продолжал твердить свое “Пройдите идентификацию”, а я, припав к земле и хватая остатки живительного кислорода, силился понять, как мне это сделать. Карточка! Это ведь она, правда? Что еще может помочь? Что мне с ней сделать?

- Что, твою мать, мне с ней сделать? Ты, роботизированная тварь, скажи мне, что мне с ней сделать?

- Невыполнимая команда. Пожалуйста, произнесите правильную.

- Куда мне засунуть гребаную карту доступа? В задницу себе? - прокричал я из последних сил.

- Помещение карты доступа в непредназначенные для этого ячейки может привести к повреждению ключа и утрате доступа. Вам следует пройти идентификацию в сертифицированном терминале, который расположен у гидрологического барьера.

- Че, бля? Какой барьер! Я задохнусь нахер!

- Барьер имеет форму параллелепипеда и заполнен H2O в количестве 1000 м3.

Я принялся метаться вокруг бассейна и, наконец, нашел выдвинувшееся из заднего борта табло. Совсем такое же, какое было в злосчастном коридоре, по которому я сюда попал. Табло горело красным и сигнализировало об отсутствии прав доступа. Я закрыл глаза и, стараясь думать о хорошем, вставил карту в щель.

- Блокировка шлюза 4 снята. Шлюз активирован. Проход открыт. Приятного вам дня. Оценить качество работы голосового помощника вы можете…

Продолжение речи я уже не слушал. В одной из стен, с которых я срывал злополучный пейзаж, разверзлось округлое отверстие, разбив иллюзию безмятежного новозарьевского горизонта окончательно и я, шатаясь и стараясь не вдыхать дым, ввалился в него, уже в который раз очутившись в кромешной темноте.

Казалось, что меня погребли заживо, но в вертикальном положении. Спина упиралась в твердую словно камень поверхность, спереди меня поджимал такой же непроницаемый материал. Радовало то, что, на этот раз, я не захлебывался и не задыхался. Тут было тесно и душно, но пока угрозы не ощущалось. Пахло пылью и какой-то затхлостью. Где-то в отдалении слышалось характерное шипение и ритмичный, равномерный стук.

- Что, блять, на этот раз? - выругался я, обращаясь к безмолвной пустоте. Пустота не удостоила ответом.

- Эй! Как вас, блин? Оператор! Голосовой помощник! Ау! - снова попытался я добиться ответа - тишина.

Сложно играть в игру, когда ты не знаешь правил. Когда ты не знаешь, где расставлены ловушки и какие последствия возымеют твои действия. Что остается в такой ситуации? Как всегда - двигаться в том направлении, в котором получается, конечно. Это был длинный и неудобный путь. Создавалось ощущение, что я нахожусь в некоей сухой и холодной утробе. Не помешало бы немного смазки, подумал я в шутку. Так, наверняка, получилось бы протискиваться быстрее. Двигаться удалось только в бок. Проход и не думал заканчиваться. Он продолжался и продолжался, уводя меня все дальше от начальной точки этого путешествия в глубины непонятно чего. Стало узко. Если раньше мне было просто тесно, то теперь я чувствовал себя так же, как чувствуют себя спелеологи-неудачники, угодившие в каменный капкан.

Стены сжимались сильнее и вот, в какой-то момент я почувствовал, что преграда сзади стала не такой плотной. Я напрягся и смог сдвинуть ее немного, затем еще и еще. С сухим скрежетом поверхность стала поддаваться все сильнее. Глаза различили тусклый свет, сознание обрадовалось надежде. Наконец сзади образовалось пространство и я, потеряв равновесие, завалился на спину. Который уже раз я падаю? Второй? Третий? Я сбился со счета. Я падаль… и поднималься, как говорится.

Я лежал на чем-то мягком. Пошарив ладонью, я ощутил теплую ворсистую поверхность ковра, глаза различили старый, покрытый пенопластовой декоративной плиткой потолок, в центре которого висела пыльная хрустальная люстра. Я выпал из шкафа. Вернее, шкаф отодвинулся и я выпал из стены, притаившейся за ним. На комоде стояло круглое зеркало и маленькие механические часы, мерно отсчитывающие секунды. Тик-так, тик-так… Словно метроном, отстукивающий ритм, будто далекие колокола, предвещающие начало праздника, или… Да, сегодня они звенят особенно сильно. Я встал и огляделся. Это была вполне типичная комната во вполне типичной постсоветской квартире. Сервант с бесконечными, никому уже не нужными, чайными сервизами, продавленный старый диван, застеленный безвкусным, но уютным пледом. На подоконнике стоял горшок с цветком, на батарее висели какие-то дырявые тряпки и одинокий шерстяной носок, а само окно, разумеется, было забрано характерным узорчатым тюлем. На стенах выцветшие обои с вырвиглазным узором в виде цветов и, естественно, парочка поеденных молью ковров. Какие-то банки с непонятным содержимым, круглая табуретка, один вид которой у любого жителя страны стабильно вызывает ощущение дежавю и ностальгическую грусть. Я осторожно прошел дальше, отодвинул занавеску из крупных бусин на веревочках, заменяющую дверь и попал в прихожую. Тут было так же пустынно и уютно. Впрочем, этот уют граничил с каким-то щемящим чувством экзистенциального одиночества. Такое чувство иногда возникает, когда ты проводил всех домочадцев и остался дома один. С одной стороны, приятно и свободно, но, с другой, слишком пусто, слишком тихо.

Пальто на вешалке, разбитое зеркало, густо покрытое сетью трещин. Отражение в нем смотрело на меня безумным, остервенелым, холодным взглядом. Это искажение? Игра разума? Может я действительно изменился, пройдя этот странный путь? Правее виднелась старенькая кухня, окно, за которым царила густая ночь. От нежного ванильного заката не осталось и следа. Входная дверь была приоткрыта. Через узенькую щель сочился тусклый свет подъездной лампочки. Квартира была мне неуловимо знакома. Я не знаю, почему, но, мне казалось очень привычным ощущение этого пола, осязание этих обоев, запах этого тихого пыльного воздуха. Я был здесь? Может это некий собирательный образ, где был любой? Какое-то общепринятое понятие дома? Или некое далекое воспоминание, сшитое из тысяч? Ведь я всегда ненавидел эти обои! Я ненавидел этот аквариум и боялся его странного обитателя. Меня всегда бесил странный угол, под которым стоял тот шкаф и та безвкусица, с которой организовали…Стоп! Это мои мысли? Чьи же еще это могут быть мысли, кретин? МОЖЕТ МОИ? А? Как тебе такое? Да, у тебя в голове теперь еще живу я, конечно. Твой дружелюбный сосед по черепной коробке, тупой ты ублюдок! О чем, мать твою, ты думаешь? Твои? Не твои? Твои, не твои, твои, не твои!!!!??? ХВАТИТ! ХВАТИТ КОПАТЬСЯ В МОЕЙ ГОЛОВЕ! ХВАТИТ ТУДА НЕСТИ СВОЙ ЯД, ТВОЮ МАТЬ! УХОДИ! ПРОВАЛИВАЙ НАХРЕН!

Немного отпустило. Я понял, что лучше покинуть давящую прихожую и оставить ее. Это место веяло чем-то дурным. Мне казалось, что тут происходило много дурного. Кто бы тут не жил, он принес с собой массу чего-то злого, чего-то негативного. И я совсем не хотел знать, что находится за закрытой дверью, из-за которой доносилось тихое клацанье. Я вышел в подъезд и стало полегче. Не стал закрывать дверь. Не хотелось даже прикасаться к ней лишний раз. Куда теперь? Вниз? Может, вверх? Тут все противоречиво, на каждом шагу может подстерегать ловушка. Мой внутренний датчик опасности зашкаливал. Стрелка давно истошно билась в красной зоне, сигнализируя о том, что я оказался слишком близко. Я оказался слишком близко. От такого нужно держаться на приличном расстоянии, но у меня не вышло. Я был застигнут врасплох и поплатился за свою слабость, за свою неосмотрительность. Так бывает. Тебе кажется, что все находится под контролем, тебе кажется, что ты держишь руку на пульсе событий, но вот одно неверное движение, одно роковое решение, одна секундная слабость и гора безумия замечает тебя, переводит на тебя свой тяжелый взор и спускает лавину, которая движется медленно, но неотвратимо. Набирает скорость в геометрической прогрессии и, наконец, накрывает тебя с головой, расщепляет на атомы, разрушает и ты уже не ты. Ты лишь кучка раздробленных частиц, которые, вопреки всему, стремятся собраться вновь в некое подобие живого организма, способного продолжать бороться, продолжать радоваться и барахтаться как выброшенная на берег рыбешка, которая еще не поняла одну простую истину - всему настанет конец. И останется только память. Память, которую нужно создать, если не хочешь исчезнуть бесследно. Память, которая требует тяжелого труда. Память, которую нужно хранить и оберегать.

Я снова услышал плач. Далёкий плач, к которому примешивались механические, неживые нотки. Он доносился, казалось, прямо из молекул окружающего пространства, из самой сути вещества. Казалось, весь мир стонал и рыдал, сочился кровавыми слезами и изнывал от невыносимой боли, от этого соседства. Но я прислушался чуть более сконцентрировано и понял, что у звука есть и более точное направление. У него явно был источник. Какая-то плотная область тех частиц, которые образовывали бытие. Этажом выше. По лестнице направо. Я поднялся и остановился перед очередной дверью, обитой потрепанным дермантином. Я провел рукой по облезлым металлическим заклепкам, положил руку на разболтанную дверную ручку, принюхался, ощутил спасение и принятие, ощутил смерть и мудрость. Без тени сомнения я повернул теплый рычаг и распахнул створку. Плач уже давно перешел в ритмичный зуммер, к которому примешивался знакомый, неумолимый стук секундной стрелки, словно набат бившей по барабанным перепонкам, шипение телевизора и тихий холодный электронный голос.