Продажность

— Видите ли, Артур! При всем уважении, к творчеству нашего юного дарования, оставлять его без средств к существованию было не слишком, правильным! Согласитесь!

— Поэтому, вы предложили мисс Элизе нанять его на работу в качестве садовника?

— Да, да, да! Именно так! По крайней мере… — договорить сэр Рейли не успел. В саду раздался грохот упавшей стремянки, вскрик и на эти звуки скоро поспешила молодая женщина, выбежавшая из парадной двери довольно крепкого еще особняка викторианской эпохи. Мужчина, которого его собеседник назвал Артуром и сам собеседник, т.е. сэр Рейли, побежали в сад вслед за ней.

В саду же наблюдалась картина очевидно неловкой попытки изобразить из себя садовника молодым человеком, в котором как раз садовник не угадывался никак. Утонченное лицо и руки не знавшие граблей и секатора — кричали об этом совершенно искренне и неумолимо. Странным казалось то, что такой человек был садовником, но в жизни бывает всякое и здесь, как раз одно из их и было. Тем временем, означенный молодой человек лежал на земле на боку и рукой потирал ушиб на голове, который получил, скорее всего, ударившись о ветку яблони.

— Макс!!! С вами все в порядке? — послышался голос бегущей в старинный сад женщины. Она волновалась явно!

— Давайте поторопимся, Артур! Кажется нужна наша помощь. — с тревогой произнес сэр Рейли и оба собеседника прибавили скорости своему бегу в сад возле дома.

— Господи, боже мой! Какой вы несуразный! Мне только проблем с полицией не хватало! Вы не ушиблись? О, боже! У вас ссадина на лбу! — уже добежав и теперь хлопоча вокруг упавшего со стремянки причитала женщина.

— Мисс Элиза… Я прошу прощения за свою неловкость. Сам не знаю как получилось... Упал вот…

— Скорей бы вы уже написали и продали какой-нибудь свой рассказ и ни в чем не нуждались и не рисковали собой не умея пользоваться стремянкой. — с некоторым сарказмом осадила своего садовника мисс Элиза.

Подбежали Артур и сэр Рейли. Они сразу поняли, что их помощь не понадобится, но сочли своим долгом ее предложить. Получив вежливый отказ с благодарностью, сказали, что будут тут рядом и на них, если потребуется, можно рассчитывать. После этих искренних проявлений учтивости, Артур — красивый мужчина возрастом чуть старше хозяйки дома — поднял и поставил на ноги стремянку, убедившись, что она не сможет как-либо случайно упасть и ненароком задеть хоть кого-нибудь.

— Мисс Элиза… Я… Я… — все равно пытался оправдываться упавший.

— Что «вы», Макс?! Что?!!! — возмущенно воскликнула хозяйка дома буквально всплеснув руками — Мне надоела ваша хроническая бестолковость. Вы уже в который раз — то портите чего-то, то царапаете сами себя, теперь вы упали с высоты и хорошо, что не расшибли голову! Как хотите, но с этой минуты вы уволены!

— Элиза! Он же погибнет! — с тревогой воскликнул удивленный сэр Рейли.

— Господи, Макс! Как вы мне надоели! — немного невежливо проигнорировав реплику Рейли, продолжила Элиза и тут же махнула рукой тем подзывая со стороны дома высокого жилистого мужчину спортивного телосложения, одетого в узкие джинсы и обтягивающую футболку подчеркивающую его могучую мускулатуру с широкими плечами и буквально точеными ягодицами, обычными для людей, которые активно занимаются гимнастикой. Были заметны граненые привлекательные кубики на животе, которые сводят с ума всех, без исключения, женщин. И Элиза не была исключением и частенько представляла себе, как Виктор — управляющий ее домом — соблазнял ее саму, застав якобы случайно за очередной примеркой новых платьев.

И чего-чего, а гардероб у нее был богат! Впрочем, Элиза и сама была женщиной не бедной, владела небольшим розарием, который создала сама, и шорной мастерской, доставшейся ей по наследству от дедушки. Поначалу она совсем не представляла, что с ней делать, учитывая то, что шорничество занятие более мужское, но ее сосед Артур Шекли, тот самый присутствующий здесь же, владелец довольно популярной в графстве конюшни, убедил, что управлять — еще не значит быть специалистом в производстве. Элиза поняла его совет правильно, нашла и наняла хорошего шорника, обладающего, к тому же, приличным эстетическим воззрением и уже тот, при помощи трех подмастерьев, занялся непосредственно созданием красивых седел, сбруй и прочих аксессуаров, благодаря которых ее покупатели — владельцы лошадей и выездов — могли чувствовать себя еще более значимыми в этой жизни.

А глядя на Виктора мисс Элиза нередко, если не сказать почти всегда, с вожделением видела в мечтах, как тот брал ее на руки, нежно, но безумно настойчиво стягивал все надетое на нее и нес в спальню на широкую кровать. Там, в ее мечтах, разумеется, начиналось буйство ночи и каждый раз с разными и неожиданными подробностями, которые могли составить конкуренцию самой развратной оргии, какую только возможно придумать. Так она представляла, так она видела и об этом она мечтала, но был один нюанс.

И заключался он даже не в том, что Виктор был мажордомом и в уже пожилом возрасте — с этим-то ей как-нибудь она смирилась бы, тем более, сила в этом мужчине, несмотря на его возраст, прямо-таки бросалась в глаза. Вся ее проблема была в том, что Виктор был, увы, но — геем. И он больше интересовался такими персонажами, как тот же нелепый, но смазливый садовник Макс. И было дело и ему тоже Виктор в один момент как-то тоже оказывал призывные знаки внимания, но абсолютно безответно, т.к. у того все было в порядке со здравостью в голове. Ну, относительно этого момента, конечно же.

А вот к Элизе красивый и точеный телом Виктор относился, скорее, как к подружке, причем, как к младшей. Несмотря на то, что именно она платила ему деньги за его работу. Только ведь найм не отменяет того, что люди могут быть в хороших дружеских отношениях и Виктор с хозяйкой дома вполне были дружны, но Элизе ничего чувственного не светило, как говорится, кроме обычной женской болтовни, пусть и с мужчиной. Да, о модах и женских интересах, что тоже было немаловажно для нее и любопытно Виктору.

— Виктор! Рассчитайте Макса с сегодняшнего дня. И назначьте ему плату за его комнату с завтрашнего… Нет! С понедельника — ему надо собраться. Пять шиллингов в сутки!

— Хорошо, мисс Элиза. Моя помощь сейчас здесь нужна?

— Нет! Артур и дядюшка Дженифер помогут мне.

Бросив отчего-то ревнивый взгляд на Артура, мажордом Виктор направился обратно в дом с величайшим достоинством человека, знающего цену своему положению. Артур в ответ на это усмехнулся, скорее с сарказмом, а сэр Рейли, казалось, не заметил мимолетной пикировки взглядами и ухмылками. Впрочем, его это все равно не интересовало, т.к. о «пристрастии» Виктора он знал с самой своей юности — они были ровесниками — и для него это не было чем-то необычным. Ну, живёт такой гей, да и пусть себе живет, не мешает, лишь бы не лез со своими содомитскими страстями.

— Элиза! Деточка! Мне кажется ты торопишься со своим решением. — пытаясь как-то утрясти неприятную ситуацию со своим протеже, произнес все тот же сэр Рейли.

— Обсудим это через два часа за обедом дядюшка. — ответила Элиза и тут же, повернувшись к соседу и пытающемуся подняться с земли Максу, добавила — Вас, Артур, я тоже приглашаю на обед. И вас, Макс, это тоже касается. Там все и обсудим! Виктор! — крикнула она в догонку уходящему мажордому — На обеде нас будет четверо!

— Я понял вас, мисс Элиза.

***

Спустя два часа, которые Элиза большей частью посвятила примерке трех новых платьев, привезенных буквально перед самым происшествием посыльным, все четверо сидели в обеденном зале дома. Элиза немного злилась, что времени покрутиться перед зеркалом у нее было так мало, но она очень хотела выйти к обеду в одном из этих трех платьев и, неожиданно даже для себя, выбрала голубое с белыми отворотами и юбкой-колоколом. Ей казалось, что такое, отчасти в ретро-стиле, оно будет больше соответствовать старинному и полностью настоящему антуражу ее дома.

И дом был прекрасен! Все здесь веяло стариной, но не заброшенной, пыльной и даже затхлой из-за недостатка средств, как часто бывает у владельцев таких особняков, а бесподобно ухоженно. Элиза любила этот дом, она жила здесь всю свою жизнь и бабушка — предыдущая владелица дома и одновременно мать ее, Элизы, матери и ее же дядюшки Джена — видя с каким искренним трепетом и неподдельным интересом внучка относилась к дому, оставила ей и его и землю вокруг него в наследство Элизе.

Любопытно, что сэр Рейли ничуть не противился тому. У него были свои дела и заботы, свой тоже неплохой дом и он даже радовался, что теперь этим особняком владеет и ухаживает за ним племянница. А уж когда она стала вести дом даже лучше чем его мать, то и вовсе пришел в восторг и старался хоть как-то, но помочь.

— Клянусь своим валлийским именем, но ты торопишься Элиза! — начал обсуждение проблемы вдруг вставшей перед молодым Максом.

— Знаешь ли, дядюшка! То, что бабушка соригинальничала назвав тебя так, не говорит о том, что оригинальничать буду и я тоже! Я внучка своей бабушки, но характер у меня от дедушки!

— Да, уж… Этого у тебя не отнять. Резкая, как его сабля.

— Вот именно! И давай прекратим этот разговор! Я терпеть нелепицы от Макса больше не хочу! То, что он сегодня чуть было не расшиб себе голову, было последней каплей! Все! Точка! — и Элиза буквально рубанула воздух эмоциональным жестом своего указательного пальца.

— Но, Макс… Он беспомощен! — не унимался сэр Рейли. При этом, сам Макс опустив глаза вкушал недурной консоме с зеленым луком и сливками, а Артур внимательно смотрел на обоих собеседников.

Артур любил Элизу с самого юношества. Но, будучи, тогда несколько нескладным увальнем, хотя и не толстым, не являлся предметом девичьих грез. В Грэйс-Виллаж были и более эффектные парни, с которыми Элиза и водила компании и влюблялась то в одного их предводилу, то, после, по каким-то причинам, в другого.

Все это было, разумеется, в рамках положенных приличий, которые умная девушка преступать себе запрещала. Она прекрасно знала чего хотела — богатого мужа, который обеспечит все ее пожелания и берегла себя. Чем, кстати, волновала и Артура. И такой человек — владелец пароходной компании, в которую она устроилась по протекции все того же дядюшки Дженифера — нашелся.

Элиза быстро смекнула, что с этим человеком можно строить свою дальнейшую жизнь и стала добиваться его так, как это умеют настоящие женщины. Т.е. не навязываясь, как бы между прочим, внешне снисходительно позволяя себе принять знаки внимания. И ее босс, что называется, клюнул! И жизнь Элизы изменилась. Правда, здесь нужно сказать, что она не хватала от него все подряд — у нее цель была намного более глобальная. И именно поэтому Элиза довольно долго помучив своего избранника, в конце-концов, поняв, что дальнейшие игры в невинность могут все и сломать, отдалась ему.

И… Все кончилось через неделю — ее избранник не вернулся с встречи на яхте возможного будущего делового партнера. Никто с нее не вернулся. Яхту так и не нашли. А Элиза…

— Ты ошибаешься, дядюшка! У Макса — талант! Он может писать книги достойные пера Шекспира, Уайльда, Теккерея, черт подери! Но он может написать и как сестры Бронте и как Джейн Остен — красиво и чувственно! А не только описывать виды природы и снова и снова выдавать бесконечные ворчания о падшей морали. Макс свой талант зарывает сам! А ведь ему предлагали…

— Мисс Элиза!!! — перебив ее вскричал Макс — Я занимаюсь литературой! И литературой с большой буквы! Я — художник, а не ремесленник! Я берегу мораль и…

— Ну, и оставайтесь голодным! — сердито, как отрезала, вскрикнула Элиза. И тут в разговор вступил Артур:

— Дорогой Макс! Ну, что вам, с вашим талантом стоит описать, например, нравы публичного дома? Вы, когда-нибудь бывали хоть в одном из них? Вы знаете какие там страсти кипят? Зачем вам туда? Посетив любой из них о морали вы сможете говорить уже не в теории, как вы все время это делаете, а изучив ее практически.

— Мистер Шекли!!! Я не позволю себе писать ниже пояса, ниже достоинства! Я выше того, чтобы пользоваться услугами продажных женщин, а потом описывать низменные игры с ними! — вскричал возмущенный Макс.

— О-о-о! Дружище! Уж вы поверьте мне, но, как раз такое, хорошо продается и хорошо покупается. Вы быстро станете известным! Очень быстро! С вашим-то умением создавать образы. Вы станете сказочно богатым! Или... вам придется сгинуть в нищете и умереть в одном из грязных кабаков, когда вы затеете там морализаторствовать. По вашему же обыкновению. Как вам такая картина? Я напоминаю вам, что в понедельник двери этого дома для вас закроются — вам же сказали о том. Вы же не сможете после пойти докером, например, или слесарем.

— Не смогу… — тихо подтвердил Макс — Но я и не могу переступить через себя. Я… Я выше всего этого… — и тут же с жаром — Я не продаюсь! Да, мои романы читаете только вы и несколько друзей, но я… Я художник!!!

В этот момент Артур понял, что Макс, фигурально выражаясь, сломался. Он явно представил себе свою дальнейшую жизнь и понял, согласившись со словами Артура, что долго он не протянет.

— Пятьсот фунтов за ваш роман о публичном доме, Макс! Аванс, для изучения предмета — сто фунтов. Издам под вашим именем сам.

— К-к-как? Пятьсот фунтов… А мое имя… Я… Я не могу… — растерянно ответил Макс и сразу же покраснел, сообразив для чего Артур готов выдать аванс.

— Хорошо! Пусть первый роман будет под другим именем. Мужское или женское — выбирайте.

— Артур! Пусть будет женское. Чтобы никто не догадался, что это творчество Макса. — с улыбкой вступила в игру Элиза.

— Тогда мне требуется только имя!

— Макс! Я подскажу… — задумалась хозяйка дома — Пусть будет… Пусть будет… Грейхайрэс… Ирэн Грейхайрэс!

— Хм… Звучит основательно. — оценил имя «писательницы» Артур — Беру!

— Подождите! Но автор же я. И я не согласен с таким именем.

— Ваше несогласие стоит пятьсот фунтов, Макс! — жестко ответил Артур — Решайте!

Артур уже знал, что сейчас он просто дает толчок Максу, чтобы тот скинул с себя оковы множества чрезмерных условностей, понял, что высокодуховность сама по себе не стоит даже внимания. Артур четко уже рассчитал для себя, что купит у Макса права только на первые три книги, запатентует в свою пользу имя Ирэн Грейхайрэс, и после откажется покупать у него книги. И таким образом, он вынудит Макса либо публиковаться под своим собственным именем, либо заниматься, но уже самостоятельно, продвижением иного псевдонима. И лучшего для Макса он сделать не мог и это сразу оценили и Элиза и сэр Рейли.

И только Макс пока еще не понимал, что сделав популярным свое имя, он сможет публиковать свои высокоморальные и, безусловно, высокохудожественные романы. Пусть даже в убыток себе. До него обязательно дойдет и этот нюанс, просто нужно поработать, заработать и пока подождать.

— А вы хитрец, Артур... Ох, и большой же вы хитрец! — едва не смеясь подытожил сэр Рейли — Надеюсь вы составите мне компанию пропустить по стаканчику виски?

— С величайшим удовольствием! Но это не все! Сейчас, когда вопрос с благосостоянием Макса решен, я хочу завершить еще одно дело. Или, если быть точным, начать новое!

— И какое же? — едва ли не в один голос спросили сэр Рейли и Элиза.

— Элиза… — голос Артура вдруг стал тихим — Я... Прошу вашей руки!

— Что? Я... Я… — не сразу нашлась хозяйка дома — Я согласна!