Продам мины, дорого!

Если к Вам в электричке подсядет солидный дядька и предложит изменить ход Крымской войны – не соглашайтесь. Иначе Вы можете попасть в тело Константина Павловича Романова и тогда именно на Вас ляжет вся ответственность за судьбу флота и Отечества…

Привязка – после Главы 3 тома 2

…

С памятного "опереточного совещания", как прозвали его злые языки, прошла почти неделя, когда к Косте на прием срочно попросился сам начальник жандармского управления в Кронштадте, майор Бенингсен. Оснований, да впрочем и желания отказывать ему не было. Наоборот, даже некоторое любопытство – что вдруг так неожиданно привело ко мне.
- Ваше императорское высочество! Лишь только исключительная важность вопроса потребовала испрашивать личной аудиенции у Вас!
- Несомненно. Я уже заинтригован, рассказывай скорее. Надеюсь, в нашем богоспасаемом отечестве пока не завелись бомбисты-террористы? – изволил толстенько пошутить Костя.
- Упаси господь! – чуть было не перекрестился шеф кронштадтских жандармов. – Дело у меня совсем другое.
Оказывается, в порядке надзора за иностранными подданными, к которым относился промышленник Эммауил Нобель, а тем паче с учетом военного состояния и его участия в исполнении военных заказов, было установлено, что уже два месяца, как он продал все свои морские мины в Швецию. Причем, выяснилось это только после того, как на нашем военно-морском совете было предложено выкупить у Нобеля мины для прикрытия крепости Бомарзунд. И это еще было бы полбеды, но оказывается, шведы их сразу перепродали англичанам. А это уже выглядело изменой.
- Продали-то хоть с прибылью?
- Простите, Ваше Императорское высочество, точно это узнать не удалось, но глава "партии шляп" в шведском риксдаге неожиданно и без особого повода устроил большой банкет как раз месяц назад.
Однако, это оказалось еще не все. Представитель морского министерства капитан Игнатьев, направленный к Нобелю для организации закупки якобы имевшейся у того тысячи мин, явно вошел с ним в сговор и покрывает срыв поставок. Ну это было совсем некрасиво...
Да уж, ситуация получалась деликатная. Костя даже искренне удивился столь успешному рвению жандармов, которые лихо отработали не только внутри, но и за рубежом страны. Пусть даже всего лишь в Швеции. Сие, безусловно, было достойно всяческого поощрения и награды. Наверняка ведь майор сейчас рассчитывает в том числе на должную оценку своих заслуг, а может даже своих подчиненных...
Если бы не ряд обстоятельств. И вот теперь мне придется майору Бененгсену эти обстоятельства объяснить, но так, чтобы ничего не испортить.
- Ну что же, могу сказать что Мы весьма обрадованы твоим докладом, майор. Подавай представление на награды достойным участникам, вижу, что старались. И о тебе пред государем не забуду сказать. Но вот тут какое дело... - Костя присел на край стола и сложил руки перед собой.
- Нобель предложил нам свои мины еще в прошлом году и они были внимательно рассмотрены. Вот только по всем свойствам они оказались намного хуже мин профессора Якоби. Каковыми мы по итогу и защитили, как сам знаешь, Петербург и Кронштадт. Поскольку ты ко мне первому с этим делом пришел, а не к своему прямому начальству, то в ответ тебе могу сказать всю правду - у Нобеля мины слабые, ненадежные и в воде не могут долго продержаться, потому как текут. А посему, как бы он не пытался нам эти мины протолкнуть - мы ему отказали и ничего не купили. Так что ежели он их продал нашим врагам - это просто замечательно, брат, просто лучше быть не может! Такие дела... Только сам понимаешь, никто этого знать не должен.
Жандарм обескураженно развел руками:
- Так что ж мы, зря что ли...
- Ну что ты! Ничуть не зря, даже не сомневайся. Мы догадывались, что он продавать их собрался, а ты первым о том сообщил, так что тебе и вся честь. И людей твоих не обделим, такое усердие не дОлжно оставлять без награды, ибо в иной раз оного не проявят. Так что, как и сказал, подавай представление, я поддержу.
Расстроенный было майор Бенинксен заметно приободрился, проникнувшись неизбывной мудростью начальства и даже слегка расправил плечи. А Костя встал и прошелся по кабинету, обдумывая следующие действия.
- А теперь слушай, Нобеля этого хитрож... умного, давай-ка сюда, под конвоем, такое просто так спускать нельзя, сам понимаешь. Но только вежливо и с бережением, чай иностранный подданный и не последний. Часа через полтора привози.
- С нашим же иудушкой, как там его? Игнатьев, пока еще капитан, да? С ним я своею властью разберусь. Хорошо, что из избы сор не вынесен, я ему придумаю ректальную экзекуцию.
- Ну и последнее. Рапорт будешь писать - никого из участников не забудь, но и секретных сведений тоже не раскрывай более необходимого. Только придержи свой рапорт на... - тут Костя задумался, - на недельку, этого хватит. А коли у тебя все, то можешь идти.
Как только жандармский майор вышел, Костя вызвал адъютанта, спросил, где сейчас находится Государь и велел срочно подать экипаж. С рара все-таки надо согласовывать такие вопросы...
В назначенный срок из остановившейся перед входом во дворец жандармской кареты вылез испуганный Эммануил Нобель. В сопровождении двух офицеров он был доставлен пред ясны очи Великого князя.
Костя поначалу пытался изобразить свой самый суровый взгляд, ловя себя на мысли, что на самом деле более напоминает Артема Доброго, чем Ивана Грозного. Поскольку очень уж хотелось поржать над незадачливым бизнесменом. Когда открылись двери и его ввели в залу, Костя не выдержал и расплылся в улыбке, жестом отпустив конвоиров.
- Любезный господин Нобель, счастлив видеть тебя в добром здравии! Как доехал? Уж извини, что так официально, сам понимаешь – ситуация особая.
- Благодарю, Ваше императорское высочество, нахожусь в полном здравии - хмуро пробурчал коммерс.
- А скажи-ка, любезный, ты когда мины заграницу продавал – почему не испрашивал на то разрешения?
- Осмелюсь заметить, что Вы сами от них решительно отказались. - Нобель слегка приободрился, видя, что его не собираются сразу бить ногами. - И это не смотря на мои настойчивые и неоднократные предложения.
- А знаешь, что шведы их сразу же англичанам продали?
Эммануил Эммануилович попытался изобразить на лице одновременно нечто вроде удивления и смущения. Пока он собирался мыслями, как отмазаться, Костя усмехнулся и спросил:
- Да ладно, знаешь же. Ну вот и я это знаю. Рассчитались-то сполна? - на это Нобель еще более замялся - А, векселями?
- Мда... в основном, - выдавил он из себя наконец. В ответ Костя уже расхохотался в голос:
- Вот уж право - вор у вора дубинку украл! Но с ценой-то хоть не прогадал, а? Не, тут ты не мог допустить промашки, после нашего-то успеха с минами под Кронштадтом! С такой рекламой должны были с руками оторвать...
- Ладно, вижу что ты уж совсем смутился, так что перейдем к официальной части - объявил с наиболее возможным серьезным видом цесаревич и позвонил маленьким колокольчиком. Через пару секунд из боковой двери вошел ожидавший там адъютант Головин, неся перед собой лаковую коробочку, за высочайшим разрешением на которую и пришлось ездить в Зимний. Великий же князь приняв царственную позу, извлек из коробочки содержимое и торжественно объявил:
- За успешное проведение военно-технической диверсии против врага Царя и Отечества, а тако же за иные известные нам дела промышленник Эммануил Нобель награждается орденом Святой Анны 3-й степени! - и собственноручно подвесил оный на лацкан ошалевшего Нобеля.
- Не боись, причины сей награды мы оглашать не станем. "За известные государю дела" - будет достаточно. Но только это еще не все... Из вырученных 100 тысяч ты на 20 сделаешь новые мины, сотню штук, только уже с учетом всех наших требований по надежности и силе взрыва. Ведь ты их уже делаешь?
Нобель сглотнул, коротко кивнул, но сообразив масштаб подвоха, попытался что-то проблеять про себестоимость.
- Ну что ты, мы ж не звери, динамит вместо пороха получишь с казенных заводов. А пока это у тебя на заводе будут делать – поедешь в Швецию, на месяц или два. С глаз долой, из сердца вон, как у нас говорят. Кстати, заодно обналичишь свои векселя, пока твоя афера не вскрылась, понимаешь?
Не верящий в такой счастливый исход Эммануил Эммануилович начал было витиевато благодарить цесаревича, но тот его остановил:
- Довольно, езжай скорее, распорядись у себя и беги, покуда ветер без сучков! Счастливого пути, обормот! - Костя на прощание почти ласково похлопал его по плечу и любезно показал на дверь...
Следующим посетителем был заблаговременно вызванный капитан Игнатьев. Тот вошел почти строевым шагом и по всей форме отрапортовал, что явился по распоряжению Его императорского высочества.
Ну тут уже Костя себя не сдерживал и шуток не шутил. Через минуту капитан, прощаясь с честью и жизнью, стоял на коленях и клялся всеми святыми угодниками, что исключительно от его настойчивого требования этот проклятый швед обещал к сроку сделать не менее 200 мин первой партии и только за отсрочку дал капитану невеликую мзду.
- За такие дела тебя, мерзавца, надобно рядовым на дальний хер отправить, тамошних чукчей усмирять. Да только нахрен нам в тех местах такие опытные до образованные нижние чины? Не, я тебе другую экзекуцию устрою.
Костя выдержал паузу, чтоб дать ему представить глубину глубин, на которые предстоит упасть.
- Поедешь в Архангельскую губернию без понижения в чине, но на меньшую должность. Капитаном над портом... не-ее, хрен тебе Архангельск! В Мезень, в основании Горла.
Игнатьев зажмурился и чуть ли не заскули. То ли от радости, что так легко отделался, то ли от тоски.
- Через месяц пришлешь подробный отчет о состоянии местной морской обороны, с перечнем необходимого, чтоб отбиться от пяти фрегатов и не допустить их проход в Белое море. Я всё что надо найду и дам, а вот если ты после этого не справишься - лучше сам стреляйся. Или топись, тут уж сам выбирай. Внял ли?
- Отслужу, костьми лягу, да отслужу! - истово крестясь, продолжая стоять на коленях заверил капитан.
- Времени на сборы 6 часов, а теперь пошел вон, аллюр три креста!
Костя не стал бы устраивать такое представление, если бы еще ранее не получил весьма приличную аттестацию на Игнатьева, как на грамотного офицера. Да и то, что Нобель действительно пытался восполнить проданные мины было известно. Так что пусть теперь отрабатывает свой косяк все до последнего.

…

С этими аферистами-контрабандистами Костя чуть не пропустил заседание артиллерийской комиссии, если бы верный Головин вовремя не напомнил. Пришлось срочно собираться и ехать.

- Ваше императорское высочество, разрешите обратиться! – наперерез Косте из группы офицеров, стоящих у парадных дверей Мраморного дворца, вышел крепкий невысокий капитан-лейтенант. Пара офицеров из свиты попытались преградить ему путь, но цесаревич жестом их остановил.

- Кто таков?

- Капитан-лейтенант Антон Брандт, третий флотский экипаж! Имел честь присутствовать неделю назад на общефлотском собрании. В сложившихся обстоятельствах считаю необходимым сообщить Вашему императорскому высочеству сведения особой важности касательно минного оружия.

- Пожалуй, здесь не место и не время для такой, кхм… особой важности. Однако, о каком минном оружии идет речь?

- Об изобретенной мною самоходной мине…