Продам мир. Недорого.

Сахиби Алов поправил авиаторы и взглянул на дымящуюся воронку, которая ещё минуту назад была его рабочим столом из красного дерева. Синее пламя за стёклами очков мерцало с лёгким раздражением.

— Ну и чёрт с ним, — пробормотал он, стряхивая пепел с безупречного костюма-тройки. — В седьмой раз за неделю. Явно перебарщиваю с силой.

Он небрежно щёлкнул пальцами, и из воздуха материализовался новый стол — на этот раз из чёрного мрамора. Практичнее. На поверхности тут же появились странные символы, светящиеся тусклым золотом, и стопка древних фолиантов, края которых всё ещё тлели от предыдущего эксперимента.

— Магистр, — осторожно подал голос человек в углу комнаты, — может быть, стоит сделать перерыв?

Сахиби повернулся к нему с улыбкой, которая была бы очаровательной, если бы не хищный блеск в голубых глазах.

— Маркус, дорогой, ты беспокоишься обо мне? Как трогательно. — Он провёл рукой по волосам, убирая с лица тёмную прядь. — Но видишь ли, совершенство не терпит перерывов. А я намерен стать совершенным.

Воздух в комнате слегка потеплел, когда Сахиби вновь склонился над книгами. Где-то в глубине его сознания эхом отдавалось воспоминание — смех женщины, запах флорентийских роз, прикосновение руки, которая не дрожала перед демоном...

Он резко встряхнул головой. Прошлое мертво. Будущее — вот что имеет значение.

— Итак, — пробормотал Сахиби, открывая очередной том, — попробуем ещё раз.

Синее пламя за стёклами вспыхнуло ярче, когда он начал читать заклинание на забытом языке. Слова текли, словно расплавленный металл, оставляя в воздухе мерцающие руны. Маркус инстинктивно отступил к стене — за годы службы он научился распознавать, когда его хозяин собирается устроить очередной фейерверк.

— Интересно, — пробормотал Сахиби, не отрывая глаз от текста. — А что, если энергию направить не наружу, а внутрь? Теоретически должно...

Он не договорил. Руны над столом внезапно потускнели, а затем медленно начали поворачиваться, образуя сложную спираль. Воздух загустел, как мёд, и Сахиби почувствовал, как что-то меняется внутри него самого. Не болезненно — скорее, как будто открывалась дверь, о существовании которой он и не подозревал.

— Блестяще, — выдохнул он, и в голосе прозвучали нотки искреннего восхищения. — Совершенно блестяще.

Маркус осторожно приблизился.

— Магистр? Вы... в порядке?

Сахиби рассмеялся — звук получился на удивление тёплым.

— Лучше некуда, мой дорогой питомец. Кажется, я только что открыл способ усиливать собственную сущность, а не разрушать окружающую мебель. — Он повернулся к человеку с улыбкой, в которой не было и тени снисходительности. — Знаешь, Маркус, иногда неудачи оказываются самыми ценными учителями.

Демон вновь склонился над книгой, но теперь в его движениях читалась особая сосредоточенность. Он больше не играл с силой — он учился её понимать.

Сахиби поправил галстук и окинул критическим взглядом отражение в зеркале. Костюм сидел безупречно, авиаторы блестели, синее пламя за стёклами горело ровно и красиво. Идеально для деловой встречи.

— Маркус, дорогой, напомни мне — кто сегодня наш потенциальный покупатель? — спросил он, не оборачиваясь.

— Некий лорд Валерон из Седьмого круга, магистр. Говорят, он коллекционирует населённые миры.

— Превосходно. Коллекционеры — самые щедрые клиенты.

Сахиби щёлкнул пальцами, и в центре комнаты материализовался голографический макет планеты. Земля медленно вращалась, демонстрируя континенты, океаны и копошащиеся цивилизации.

— Смотри, как красиво, — пробормотал он с лёгкой ностальгией. — Семь миллиардов душ, богатая история, неплохой климат. Когда-то я думал, что буду владеть этим миром вечно.

— А что изменилось, магистр?

Сахиби усмехнулся, поворачивая планету кончиком пальца.

— Я перерос его, Маркус. Этот мир дал мне всё, что мог — знания, опыт, несколько забавных столетий. Теперь он просто... пресный. Как вчерашнее вино.

Голограмма мерцала, показывая войны, открытия, рождения и смерти миллионов существ.

— Пора найти ему нового хозяина, который сможет оценить его потенциал. А мне — отправиться исследовать что-то более... стимулирующее.

В воздухе появилась искрящаяся трещина — портал. Сахиби поправил очки и шагнул к выходу.

— Желаю удачной сделки, — пробормотал он себе под нос и скрылся в пламенной пустоте между мирами.

Лорд Валерон оказался существом впечатляющим — три метра роста, кожа цвета обсидиана и глаза как расплавленное золото. Его свита из младших демонов почтительно расположилась вдоль стен торговой палаты, но Сахиби едва удостоил их взглядом. Вся его харизма была направлена на главную цель.

— Лорд Валерон! — Сахиби распахнул руки в приветственном жесте, и синее пламя за авиаторами заплясало радушнее. — Какая честь видеть столь уважаемого коллекционера в моих скромных владениях.

— Сахиби Алов, — прогрохотал Валерон голосом, напоминающим сход лавины. — Говорят, у тебя есть нечто особенное.

— О, у меня есть нечто исключительное, — Сахиби изящно взмахнул рукой, и в центре комнаты вновь появилась голограмма Земли. На этот раз планета была окружена мерцающими статистическими данными. — Позвольте представить вам жемчужину моей коллекции.

Он неторопливо прошёлся вокруг макета, каждый шаг выверен, каждый жест продуман.

— Планета возрастом четыре с половиной миллиарда лет. Превосходная стабильность орбиты, идеальное расстояние от звезды. — Пальцы Сахиби танцевали в воздухе, выделяя различные регионы планеты. — Семьдесят процентов поверхности покрыто водой — вы же знаете, как это важно для поддержания жизни.

— Население? — коротко спросил Валерон, но Сахиби заметил искорку интереса в золотых глазах.

— Ах, вот где начинается самое интересное! — Сахиби провёл рукой, и голограмма увеличилась, показывая кипящие жизнью города. — Семь миллиардов разумных существ. Представьте себе — семь миллиардов! Каждый со своими страхами, надеждами, амбициями.

Он остановился прямо перед Валероном, сняв очки и позволив синему пламени свободно играть в своих глазах.

— Они создали тысячи языков, сотни религий, бесчисленные произведения искусства. У них есть философы и воины, художники и торговцы. Некоторые из них настолько харизматичны, что могут убедить целые народы следовать за собой.

— Технологический уровень? — Валерон явно пытался сохранить деловой тон, но Сахиби чувствовал, как растёт его заинтересованность.

— О, они на пороге величия! — Сахиби вернулся к голограмме и жестом приблизил изображение космических станций. — Они уже покидают свою планету, исследуют соседние миры. Ядерная энергия, компьютеры, искусственный интеллект — всё это у них есть. Но самое прекрасное...

Он сделал паузу, позволив напряжению повиснуть в воздухе.

— Они всё ещё верят в магию. В глубине души каждый из них мечтает о чудесах. Представьте, какими послушными они станут для истинного мага!

Валерон склонился ближе к голограмме. Сахиби улыбнулся — крючок заглотнул.

— Их эмоциональный спектр поразителен, — продолжал он мягким, почти гипнотическим голосом. — Любовь такой силы, что они готовы умереть друг за друга. Ненависть такой ярости, что развязывают войны на столетия. А их способность к самопожертвованию... — он театрально приложил руку к сердцу. — Просто захватывает дух.

— И ресурсы?

— Минералы, нефть, драгоценные металлы — всё, что душе угодно. — Сахиби небрежно взмахнул рукой. — Но это мелочи. Настоящее богатство этого мира — в его обитателях.

Он вновь надел очки и повернулся к Валерону с улыбкой, в которой читались и искренность, и лёгкая грусть.

— Понимаете, лорд Валерон, я отдаю этот мир не потому, что он мне наскучил. Наоборот — я его перерос. Как родитель, который видит, что его ребёнок готов к самостоятельной жизни. Этот мир заслуживает хозяина, который сможет раскрыть его истинный потенциал.

— Цена? — голос Валерона стал хрипловатым.

Сахиби улыбнулся ещё шире.

— Для такого ценителя прекрасного, как вы? Всего лишь пятьдесят тысяч душ высшего качества и три артефакта стихийной магии. Согласитесь, за целую цивилизацию это более чем разумно.

Золотые глаза Валерона сверкнули.

— Сорок тысяч душ и два артефакта.

— О, лорд Валерон, — Сахиби рассмеялся, — вы же не хотите обидеть столь совершенное творение! Сорок пять тысяч и три артефакта. Это моё последнее слово.

Валерон протянул когтистую лапу.

— Сделка.

Их рукопожатие осветило комнату ярким золотисто-синим сиянием. Контракт был заключён.

Портал захлопнулся за спиной с довольным шипением, и Сахиби оказался на знакомых огненных улицах Инферно. Он потянулся, с наслаждением вдыхая серный воздух, и рассмеялся — звонко и искренне.

— Простая Земля! — пробормотал он, поправляя авиаторы. — Самая обычная планетка с самыми заурядными приматами, а этот олух Валерон клюнул как голодная рыба!

Синее пламя за стёклами плясало от удовольствия, пока он шагал по раскалённой брусчатке. Демоны и прочие обитатели Инферно почтительно расступались — репутация Сахиби здесь была безупречной.

Первой остановкой стал книжный магазин «Фолиант Вечности» — трёхэтажное здание из чёрного базальта, окна которого светились мягким золотистым светом. Колокольчик над дверью мелодично зазвенел, когда Сахиби вошёл внутрь.

— А, господин Алов! — владелец магазина, древний демон с козлиными рогами и очками в золотой оправе, расплылся в улыбке. — Давненько вас не видел! Что-то особенное ищете?

— Всё самое редкое, что у тебя есть, Абракс, — Сахиби небрежно достал увесистый мешочек с душами. — Трактаты по высшей магии, древние гримуары, может быть, что-то из личной библиотеки архангелов?

Глаза Абракса загорелись жадным огнём.

— О, у меня как раз поступил «Кодекс Преображений» самого Люцифера! И ещё — оригинальные записи Мерлина о структуре реальности!

Следующие два часа Сахиби провёл в блаженстве, перелистывая фолианты, пропитанные магией столетий. Он покупал всё, что хоть отдалённо могло пригодиться для его экспериментов — от трактатов о манипуляции временем до записок демонов-алхимиков о трансформации сущности.

— Итого сорок две тысячи душ, — подсчитал Абракс, складывая книги в магический футляр, который был больше внутри, чем снаружи.

— Прекрасно, — Сахиби отсчитал нужное количество, насвистывая какую-то человеческую мелодию.

С оставшимися тремя тысячами душ он направился в «Vinyl Paradise» — заведение, которое считалось легендой даже среди демонов. Хозяин, бывший музыкант по имени Дискорд, торговал пластинками, записанными в самых экзотических мирах.

— Сахиби! — Дискорд, похожий на помесь рок-звезды и мантиса, приветственно взмахнул четырьмя руками. — Слышал, ты только что провернул крупную сделку!

— Новости быстро разносятся, — усмехнулся Сахиби. — Что у тебя нового из редкостей?

— О, братан, у меня есть нечто особенное! — Дискорд достал пластинку в переливающейся обложке. — «Симфония Сфер» — записана на границе между Раем и Адом! Ангелы и демоны играли вместе!

Сахиби взял пластинку и почувствовал, как по пальцам прошла дрожь чистой гармонии.

— Сколько?

— Для тебя? Две тысячи.

— Беру. Что ещё?

Дискорд ухмыльнулся и достал чёрную пластинку без обложки.

— А это... — он понизил голос до шёпота, — записи последнего концерта Орфея. Тот самый, когда он спускался в Ад за Эвридикой.

Сахиби замер. Даже синее пламя за очками притихло.

— Это... это невозможно.

— Ничто не невозможно для того, кто знает нужных людей, — подмигнул Дискорд. — Тысяча душ.

Сахиби молча отсчитал деньги. Оставшиеся души он потратил на несколько альбомов джаза из мира, где музыка была буквально магией, и пластинку с записями человеческих колыбельных — почему-то они всегда его успокаивали.

Выходя из магазина с пакетами покупок, Сахиби чувствовал себя как ребёнок в кондитерской. Редкие знания и прекрасная музыка — что ещё нужно для счастья?

— Отличный день для торговли, — пробормотал он, открывая портал домой. — Теперь можно заняться по-настоящему интересными вещами.

Портал мягко схлопнулся за спиной, оставив в воздухе лишь слабый запах серы и пепла. Сахиби оказался в своём кабинете — просторной комнате с высокими сводчатыми потолками, где тёплый свет магических светильников отражался в полированном мраморе пола. Стены были скрыты высокими книжными шкафами, а у широкого окна стояло удобное кресло из чёрной кожи с подходящим к нему пуфом.

— Маркус! — позвал он, аккуратно ставя магические футляры с покупками на новый стол. — Приготовь, пожалуйста, шартрезовый чай. Самый лучший, что у нас есть.

— Слушаюсь, магистр, — донёсся голос из соседней комнаты.

Сахиби снял пиджак и повесил его на спинку кресла, затем ослабил галстук и закатал рукава белоснежной рубашки. Авиаторы он тоже снял, позволив синему пламени в глазах свободно плясать в полумраке. Это была его любимая часть дня — время полного расслабления в окружении прекрасных вещей.

Первым делом он открыл футляр с книгами. Магия древних фолиантов тут же наполнила воздух едва уловимым гулом силы. Сахиби почтительно взял в руки «Кодекс Преображений» — кожаный переплёт был тёплым на ощупь, а золотые буквы на обложке мерцали собственным светом.

— Люцифер, старый хитрец, — пробормотал он с улыбкой, — интересно, какие секреты ты здесь припрятал.

Он осторожно открыл книгу. Страницы были выполнены из материала, который нельзя было назвать обычным пергаментом — скорее, это походило на затвердевший свет. Текст был написан на древнем демоническом языке, но для Сахиби это не составляло проблемы.

«Глава первая: О природе изменения сущности без потери самости», — прочитал он вслух и почувствовал, как что-то внутри него откликнулось на эти слова.

Маркус появился с серебряным подносом, на котором дымилась изящная фарфоровая чашка с тонкими золотыми узорами. Аромат шартрезового чая — смеси трав, растущих только в садах Инферно, — тут же наполнил комнату нотами мяты, корицы и чего-то неуловимо волшебного.

— Спасибо, дорогой, — Сахиби взял чашку и сделал маленький глоток. Чай был идеальной температуры, с лёгкой горчинкой, которая тут же сменялась сладким послевкусием. — Превосходно, как всегда.

Маркус поклонился и удалился, оставив хозяина наедине с его сокровищами. Сахиби устроился в кресле, поставил чашку на подлокотник и продолжил чтение.

«Многие полагают, что изменение есть отречение от прежнего "я". Это заблуждение. Истинная трансформация — не разрушение, а расширение границ возможного. Как река не перестаёт быть рекой, принимая в себя новые притоки, так и сущность не утрачивает своей природы, обретая новые силы...»

— Философски, — пробормотал Сахиби, делая ещё глоток чая. — Но в этом есть логика.

Он читал медленно, смакуя каждое предложение. Люцифер писал не просто как могущественный демон, а как учёный, исследователь сути вещей. Его слова были пропитаны мудростью тысячелетий и глубоким пониманием природы силы.

Через полчаса Сахиби отложил книгу и потянулся к футляру с пластинками. Музыка была необходимым дополнением к чтению — она создавала настроение, помогала лучше усваивать сложные концепции.

Сначала он достал «Симфонию Сфер». Пластинка переливалась всеми цветами радуги, а её поверхность казалась живой. Сахиби поставил её на проигрыватель — устройство, которое он лично заколдовал для воспроизведения музыки из любых миров.

Первые аккорды заполнили комнату, и Сахиби почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом. Это была музыка чистой гармонии — голоса ангелов сплетались с глубокими басами демонов, создавая звучание, которое одновременно возвышало и заземляло душу. Каждая нота была совершенна, каждый переход — математически точен и эмоционально безупречен.

— Боги, — выдохнул он, откидываясь в кресле. — Это же настоящее чудо.

Музыка словно обволакивала его, создавая пространство абсолютного покоя. В этом звучании не было конфликта между светом и тьмой — только единство противоположностей, создающее нечто большее, чем сумма частей.

Сахиби вновь взялся за чашку. Шартрезовый чай в сочетании с небесной музыкой создавал почти медитативное состояние. Его мысли текли свободно, соединяя прочитанные идеи с собственным опытом.

«Изменение без потери самости», — размышлял он, наблюдая, как пар поднимается от чашки спиральными завитками. — Я всю свою долгую жизнь пытался стать сильнее, лучше, совершеннее. Но всегда думал, что для этого нужно отбросить что-то старое, ненужное. А что, если всё дело в том, чтобы не отбрасывать, а интегрировать?

Он сделал ещё глоток чая и почувствовал, как идея обретает чёткие очертания. Его прошлое — боль от потери той единственной женщины, цинизм, накопившийся за столетия, даже его снисходительное отношение к людям — всё это не препятствия на пути к совершенству, а материал для работы.

Симфония подошла к кульминации — момент, когда ангельские голоса и демонические басы слились в единый аккорд невероятной красоты. Сахиби закрыл глаза и позволил музыке омыть его сознание.

— Интеграция, — прошептал он. — Не борьба с собой, а принятие и трансформация.

Когда симфония закончилась, в комнате повисла тишина, полная смыслов. Сахиби допил чай и осторожно поставил чашку на поднос. Его пальцы потянулись к другой пластинке — той самой, с записями Орфея.

Чёрный винил казался поглощающим свет. На нём не было ни обложки, ни надписей — только гладкая поверхность, хранящая в себе музыку величайшего из когда-либо живших музыкантов.

Сахиби поместил пластинку на проигрыватель с особой осторожностью. Первые звуки заставили его замереть — это была лира, но звучала она не как обычный инструмент, а как голос самой печали, облачённой в совершенную форму.

Орфей пел о любви и потере, о надежде и отчаянии. Его голос был пропитан такой искренней болью, что даже демон почувствовал, как что-то сжимается в груди. Это была музыка о том, что значит любить так сильно, что готов спуститься в самые глубины ада ради одного шанса вернуть потерянное.

«Эвридика», — думал Сахиби, и в памяти всплыло лицо той единственной женщины из рода Борджиа. Тёмные глаза, полные понимания. Руки, которые не дрожали, когда касались его лица. Смех, в котором не было страха.

Орфей пел, и в его голосе звучала не только скорбь, но и благодарность — за то, что он любил, за то, что был любим, даже за то, что потерял. Потому что лучше любить и потерять, чем никогда не любить вообще.

Сахиби открыл глаза и посмотрел на «Кодекс Преображений», лежащий рядом. Внезапно слова Люцифера обрели новое звучание. Трансформация — это не отказ от прошлого, а его преображение в мудрость.

Его любовь к той женщине не была ошибкой. Боль от её потери не была слабостью. Это всё — части его истории, кирпичики, из которых строится личность. И задача не в том, чтобы забыть или преодолеть, а в том, чтобы использовать этот опыт для роста.

Музыка Орфея стихла, оставив после себя звенящую тишину. Сахиби встал с кресла и подошёл к окну. За стеклом простирался его домашний мир — не тот, который он только что продал, а личное пространство, созданное его собственной волей.

— Спасибо, — прошептал он, не зная точно, кому адресованы эти слова. Люциферу за мудрость? Орфею за откровение? Или той давно ушедшей женщине за то, что показала ему, что такое настоящая любовь?

Он вернулся к креслу и взял другую книгу — записи Мерлина о структуре реальности. Но читать пока не хотелось. Хотелось просто сидеть в тишине, попивая остывающий чай и осмысливая открывшиеся перспективы.

Маркус заглянул в комнату.

— Магистр, не принести ли вам ужин?

— Позже, дорогой, — мягко ответил Сахиби. — Сейчас я перевариваю пищу для ума.

Когда слуга удалился, Сахиби улыбнулся сам себе. Да, сегодня был хороший день. Он не только избавился от надоевшего мира и приобрёл новые знания, но и, кажется, нашёл ключ к следующему этапу своего развития.

Интеграция. Принятие. Трансформация через понимание, а не через отрицание.

Синее пламя в его глазах горело ровно и спокойно, отражая внутреннее умиротворение. Впереди были новые эксперименты, новые открытия, новые высоты мастерства.

И всё это — не вопреки его прошлому, а благодаря ему.

Сахиби допил остатки остывшего чая и поставил чашку на подлокотник кресла. Мягкий свет магических светильников играл на страницах раскрытого «Кодекса Преображений», но взгляд его блуждал где-то далеко. Синее пламя за стёклами авиаторов, которые он так и не надел обратно, мерцало задумчиво.

«Интеграция», — размышлял он, переворачивая в голове новые идеи. — «Принятие прошлого как основы для будущего роста».

Люцифер писал о том, что истинное могущество приходит не через отрицание своей природы, а через её полное понимание и использование. Но для экспериментов такого уровня понадобятся ресурсы. Много ресурсов.

Сахиби встал и прошёлся по кабинету, руки за спиной. В голове уже начинали формироваться планы.

— Маркус, — позвал он.

Слуга появился мгновенно, словно материализовался из воздуха.

— Да, магистр?

— Сколько у нас осталось душ высшего качества после сегодняшних покупок?

Маркус на секунду задумался, мысленно пересчитывая.

— Около полутора тысяч, магистр. Плюс несколько сотен обычных душ и горстка артефактов.

— Мм, — Сахиби остановился у книжного шкафа и провёл пальцем по корешкам фолиантов. — Этого хватит разве что на пару недель серьёзных экспериментов. А Орфей там пел так вдохновенно... Наверняка есть ещё записи его выступлений. И наверняка они стоят целое состояние.

Он повернулся к Маркусу с той особенной улыбкой, которая всегда предвещала грандиозные планы.

— Знаешь, мой дорогой, кажется, пришло время вернуться к торговле. Но на этот раз — с размахом.

— Магистр собирается покупать новые миры для перепродажи?

— Именно! — Сахиби щёлкнул пальцами, и в воздухе замерцала голографическая карта известных вселенных. — Только не какую-нибудь очередную населённую планетку. Нет, мне нужно что-то особенное. Что-то, что можно купить за копейки и продать за миллиарды.

Он начал изучать карту, увеличивая различные секторы. Большинство миров уже имели владельцев, но в дальних уголках всегда можно было найти что-то интересное.

— А вот это что? — Сахиби ткнул пальцем в тускло мерцающую точку на краю галактики. Появилась детальная информация: «Мир-руина. Бывшая цивилизация магов. Владелец: банк "Пандемониум". Статус: на продажу за долги».

— О, как интересно, — пробормотал он, читая описание. — Цивилизация самоуничтожилась в магической войне три тысячи лет назад. Планета покрыта кристаллизованной магической энергией. Непригодна для жизни. Цена... — он усмехнулся, — всего пятьсот душ!

Маркус заглянул через плечо хозяина.

— Простите, магистр, но кому может понадобиться мёртвая планета, покрытая опасными кристаллами?

Сахиби рассмеялся — звук получился почти музыкальным.

— О, мой наивный друг! Ты же не видишь потенциала! — Он жестом увеличил изображение планеты. Поверхность действительно выглядела устрашающе — фиолетовые и синие кристаллы торчали из земли, как зубы гигантского чудовища. — Кристаллизованная магическая энергия — это же готовое сырьё для артефактов! А руины древней цивилизации магов наверняка полны утраченных знаний!

Он начал ходить по комнате быстрее, возбуждение нарастало.

— Представь себе: я покупаю эту "бесполезную" планету за гроши. Затем провожу небольшую рекламную кампанию. "Уникальный мир для коллекционеров древностей! Неисчерпаемые залежи магических кристаллов! Археологические сокровища ждут своих исследователей!"

Маркус начинал понимать план.

— И продавать отдельным покупателям?

— Ещё лучше! — Сахиби остановился и повернулся к слуге с горящими глазами. — Я устрою аукцион! Соберу всех крупных коллекционеров, алхимиков, исследователей древностей. Создам ажиотаж! Пусть они сами взвинтят цену до небес!

Он вновь взглянул на карту. В голове уже складывался детальный план.

— Сначала нужно съездить и лично осмотреть планету. Возможно, там действительно есть что-то ценное — это будет дополнительным аргументом для покупателей. Затем — небольшая "утечка" информации в нужных кругах. Слухи о невероятных сокровищах, скрытых в кристаллических пещерах...

— А если там действительно ничего ценного нет? — осторожно спросил Маркус.

Сахиби махнул рукой.

— Дорогой мой, в нашем деле важна не столько реальная ценность, сколько воспринимаемая ценность. Любой достаточно древний мир можно представить как сокровищницу утраченных знаний. А магические кристаллы — даже самые простые — всегда найдут своего покупателя.

Он подошёл к окну и посмотрел на свои владения.

— К тому же, — добавил он задумчиво, — кто знает? Возможно, там действительно есть что-то интересное. Цивилизация, способная создать планетарную магическую катастрофу, вряд ли была примитивной.

Сахиби повернулся к Маркусу с решительным видом.

— Завтра же отправляемся в банк "Пандемониум". Нужно заключить сделку, пока никто другой не сообразил, какое это сокровище.

— Слушаюсь, магистр.

Сахиби вернулся к креслу и взял в руки записи Мерлина. Теперь чтение приобрело совсем другой смысл — он искал не просто знания для себя, а информацию, которая могла бы пригодиться в предстоящей сделке.

— Знаешь, Маркус, — пробормотал он, листая страницы, — иногда лучшие возможности скрываются под видом проблем. Все видят мёртвую планету, а я вижу неограниченный потенциал для творчества.

Синее пламя в его глазах плясало всё ярче. Впереди его ждала новая игра — возможно, самая прибыльная в его долгой карьере.