Проект "Контроль" — 2. Симбиоты

Глава 1

ДВА ГОДА НАЗАД

Морской прибой накатывался и разбивался о песчаный берег всего в нескольких сантиметрах от ног парня и девушки, одиноко смотрящих на просторы. Они держались за руки, и молчали. Они почти всегда молчали, поскольку для общения друг с другом им вовсе не нужна была речь. Прямой обмен мыслями, получивший в человеческом обществе название телепатии, что может быть удобнее такого способа общения?

Их звали Валерий Стычкин и Олеся Малькова, и все то же человеческое общество окрестило их детьми индиго. Когда-то. Раньше это словосочетание носило какую-то магическую таинственность, поскольку в это понятие каждый вкладывал что-то свое. Одни восхищались и едва ли не обожествляли детей индиго. Для других же они были чем-то вроде цирковых уродцев, отклонением от нормы. Для третьих же они были предметом насмешек, и выдумкой фантазеров, мечтателей, романтиков и утопистов.

Но, как бы там ни было, они действительно существовали. И они были одновременно тем, что про них говорили, и в чем-то совершенно иным. Валерий и Олеся родились почти одновременно в одном и том же приморском селе, где общество так и не смогло их принять. Но они знали, что не одиноки на планете, что по всему земному шару, таких как они, насчитываются сотни. Только все они разбросаны по разным уголкам планеты. Однако расстояние для индиго было не помехой. Каким-то образом они чувствовали друг друга, хотя, из-за дальности расстояния, не могли вступить с остальными в контакт.

Первоначально Валерий и Олеся не слишком стремились к этому. Они росли вместе, и им вполне хватало друг друга. Постепенно они превратились в пару, и вот тогда-то и стали как нельзя более остро осознавать, что они лишние в этом селе. Да и вообще…

За ними наблюдали ученые. Для них они были объектом изучения, подопытными крысами. Их феномен пытались изучить, но из этого ничего не получалось. Внутренний мир Валерия и Олеси был чужд и непознаваем для научного мира. Все, что им удалось выяснить, это то, что однажды к берегам села, в котором проживали их родители, прибило странную серую пленку, вытекшую из затонувшего танкера с радиоактивными отходами. Серая пленка испарилась, и превратилась в странного вида тучу, которая пролилась дождем над селом, вызвав у беременных женщин мутации. Точнее у их плодов. И все. Все остальное осталось для ученых тайной за семью печатями. В конце концов, к ним просто потеряли всяческий интерес. И это только сыграло на пользу детям индиго.

Повзрослевшие дети твердо решили отыскать себе подобных по всему земному шару. Они поняли, что в одиночку им не выжить, и решили создать свой собственный мир, найдя где-нибудь укромный уголок, благо планета большая, и на ней должно оказаться место для всех.

Но, как это обычно бывает, даже самые скромные мечты сбываются не всегда. И индиго не оказалось места на земном шаре.

Поначалу действительно все шло хорошо. Индиго и в самом деле стали собираться вместе, и даже образовали своего рода колонию. Сначала она была довольно маленькой, но постепенно разрасталась.

Колония возникла на одиноком острове посреди Тихого океана. Это был пустынный островок, до которого пока не добралась человеческая цивилизация. Райское место для того, чтобы жить и создавать свое общество. Здесь индиго никому не мешали, и никто не мешал им. Казалось, об их существовании просто никто не знал. И это было для них хорошо. Они рассчитывали обзавестись своими семьями, образовав пары, а потом, когда колония начнет увеличиваться, постепенно расселяться по другим местам, осваивая свободные территории и, по возможности, делать этот мир лучше.

Но, к сожалению, индиго ошибались. За ними уже давно и пристально наблюдали, хотя долгое время это наблюдение проходило тайно, и индиго о нем даже не догадывались. Теневое мировое правительство, уже давно вынашивающее идею о золотом миллиарде, не могло не обратить внимание на колонию индиго. Разумеется, когда пошли первые слухи о таких детях с необыкновенными свойствами души, никто из теневого правительства этому просто не придал значения. Но когда индиго стали объединяться в колонию, это сразу же вызвало интерес к ним.

Первое время мировое правительство решило изучить их, понять, что же это за люди, и в чем их особенность. Для этой цели и был создан проект «Контроль», который, поначалу, хотел привлечь индиго на свою сторону, надеясь вывести из них расу сверхлюдей. И индиго действительно оказались сверхлюдьми, но только не в том отношении, как думал проект «Контроль». Их морально-нравственные качества, внутренняя природа и мировоззрение оказались настолько чужды теневому мировому правительству, и так сильно не вписывались в его стандарты, что проект «Контроль» принял решение об их ликвидации.

Конечно, можно было позволить им жить и размножаться дальше, но «Контроль» увидел в них угрозу будущему миру, тому, который они стремились построить. И «Контроль» был прекрасно осведомлен о том, что происходит с людьми, которые с глазу на глаз оставались с иными. Это был сокрушительный эффект, полная перестройка сознания. У человека кардинально менялось мировоззрение. И отнюдь не в ту сторону, в какую бы хотел «Контроль».

И тут «Контроль» внезапно понял. Если позволить индиго размножаться и распространяться по всему земному шару, то планы мирового правительства о тотальном контроле, и всем его планам о глобализации наступит конец. Нет, не могло оно допустить такого результата.

И тогда на индиго началась охота. Проект «Контроль» начал медленно и осторожно ликвидировать индиго. Он начал с одиночек, с тех индиго, которые не захотели присоединиться к общей колонии, и предпочитали вести самостоятельный образ жизни. Устранить таких одиночек было пара пустяков. Несчастные случаи, самоубийства, смерть от внезапных сердечных приступов, от неизлечимых болезней. Никаких расследований, никаких шумов, все происходило тихо и без происшествий.

Вот тут-то в дело вступила новая сила, которую не предвидел проект «Контроль». В глубоком подполье зародилась некая организация «Покров», которая поставила себе целью взять под свою защиту всех индиго.

Появление этой организации, осмелевшей бросить вызов мировому правительству, было воспринято как большая дерзость. Тем более, что «Покров» как оказалось, финансировался довольно большим количеством олигархов, которые отнюдь не жаждали того, чтобы мир пришел к глобализации. А уж наличие у «Покрова» целой армии, хорошо вооруженной и подготовленной, оказалось для проекта «Контроль» полной неожиданностью. Он никак не мог понять, как смог пропустить возникновение такой мощной организации, да еще распространившейся по всему земному шару.

Теперь уже началось настоящее противостояние, настоящая борьба за власть. Само собой, делалось все это не гласно, и в мире, в человеческом обществе, даже не подозревали о существовании обеих этих организация. И уж, разумеется, даже помыслить никто не мог, что все события вращаются вокруг каких-то детей индиго, которых, официально, даже не существует в природе.

Валерий и Олеся испытывали тревогу. Собственно, это чувство тревоги возникло в них еще до того, как «Контроль» начал действовать радикальными мерами. Все индиго чувствовали повышенный интерес к своим персонам. Они понимали, что их секрет, их тайная колония раскрыта. Но все же до последнего момента надеялись на то, что все обойдется.

— Что ты думаешь обо всем этом? — спросил Валерий, обращаясь к Олесе. Нет, не словами, а прямой передачей мыслей.

— Я думаю, что кончилась наша спокойная жизнь, — отозвалась на это Олеся.

С этим Валерий был полностью согласен. Они, сами того не желая, оказались самым сердцем противостояний.

— Проект «Контроль» не та организация, которой можно пренебречь, — продолжал Валерий. — Она настроена очень серьезно. И если они и вправду решили нас ликвидировать…

Он сделал значительную паузу. Продолжать ему не было смысла.

— А что ты думаешь о «Покрове»? — спросила Олеся.

— До недавнего времени я о нем даже и не слышал. Но они приплыли на наш остров, и предлагают нам свою защиту. Предлагают взять нас под свой покров. Ха-ха, очень характерное название.

— Ты считаешь, что они в состоянии это сделать?

Валерий поразмыслил.

— Не знаю, — признался он. — Но, у меня тревожное предчувствие. Должно случиться что-то нехорошее.

— У меня тоже, — призналась Олеся. — Может, это связано просто с предстоящими переменами? С тем, что наша жизнь уже не будет прежней.

Валерий смотрел куда-то за горизонт.

— Какими бы не были перемены, но они несомненно будут к худшему.

С этим Олеся не спорила. Да и не могли перемены быть к лучшему, когда за ними начиналась охота. Пусть им и обещают защиту, но, как бы там ни было, это уже означало, что их жизни угрожает опасность.

— «Покров» хочет развезти нашу колонию по разным уголкам земного шара, — продолжал Валерий. — Разделить нас на малые группы, спрятать в такие места, где «Контроль» не сможет до нас добраться.

— Если нас разделят, то мы снова станем слабыми, — сказала на это Олеся.

— Я знаю. Часть из нас уже переправили на одну из баз «Покрова». Говорят, за ними установлен строжайший надзор. Охрана, лучшие доктора, психологи. Нас словно редких животных хотят заключить в заповедник, где будут тщательно следить за нашим здоровьем. Физическим и психическим. Не допустить того, чтобы мы решили покончить жизнь самоубийством.

— А мы и есть просто редкие животные, — с печалью произнесла Олеся. — Только разумные.

И она перевела взгляд на прибрежные волны, которые подкатывались к самым их ногам. Щемящее чувство тоски охватило ее сердце.

— Наслаждайся морем, — произнесла она. — Возможно, больше мы его никогда не увидим.

Но случилось гораздо худшее, чем никогда не видеть море. С тех пор Валерий очень часто вспоминал этот день, и думал, изменилось бы что-нибудь, если бы они отказались ехать в «Покров», если бы остались на своем острове? И, чем больше он задумывался, тем больше приходил к выводу, что нет. Их бы просто ликвидировали, когда пришло бы их время. Но они не знали и того, насколько глубоко в «Покров» проникли агенты «Контроля».

Сначала их в глубокой тайне погрузили в трюм грузового корабля, и окольным путем доставили в Россию. «Партию» русскоговорящих индиго, которые родились и выросли в России. Их возвращали домой.

А по прибытии в Россию меры безопасности были еще больше усилены. Индиго были поселены в большой вилле, расположенные в одном из пригородов. Несколько гектаров земли, обнесенные высоким кирпичным забором, и несколько десятков охранников. Здесь-то Валерий впервые и познакомился с Виктором Пановым и с Савелием Виноградовым с Надеждой Ломакиной. Панов сразу же показался ему слишком самоуверенным, убежденным в правоте своего дела. Савелий и Надежда, признаться, были для него неожиданностью. Оба хранителя обладали сверхспособностями, хотя и совершенно иными, нежели те, которыми обладали индиго. Боевые единицы, как охарактеризовал их Панов, должны были находиться непосредственно рядом с индиго, чтобы следить за их безопасностью. Панов сказал, что они по всей стране выискивают подобных людей, обучают их, и вербуют в свои ряды.

Впрочем, все это вызвало у Валерия недоверие. Такой способ защиты казался уж слишком ненадежным.

А потом было принято решение перевезти индиго на другую базу, поскольку проживание на вилле показалось руководству слишком рискованным.

Их распределили по разным машинам, по двое в каждой. Десять индиго в десяти машинах. И все они разными путями должны были быть доставлены на одну и ту же базу.

Валерий и Олеся были посажены в фургон, замаскированный под перевозку мебели. Непреодолимое чувство опасности завладело Валерием сразу же, как только за ними закрыли заднюю дверь. Чувство было настолько сильным, что было близко к настоящей панике. Олеся тоже испытывала те же самые чувства. Она нервничала, не могла спокойно усидеть на месте.

Что-то должно было случиться. Что-то очень нехорошее.

Когда фургон двинулся с места, Валерий едва удержался, чтобы не начать барабанить кулаками в дверь, требуя их немедленно выпустить.

Если бы он поддался своим инстинктам, и настоял на том, чтобы их не перевозили в этом фургоне, это что-нибудь изменило бы? Предотвратило бы трагедию?

Впрочем, бессмысленно думать о том, что было бы «если». У прошлого нет никакого «если». Что произошло, то произошло. И изменить тут ничего все равно нельзя.

Фургон ехал по загородному шоссе. Место было открытым, и стояло раннее утро. Машин на дороге было мало, и лишь только огромный рефрижератор ехал им навстречу.

Водителя фургона должно было сразу же насторожить то обстоятельство, что рефрижератор ехал уж слишком быстро для такой махины, но его это не насторожило. Зато это насторожило Валерия и Олесю. Сидя в закрытом фургоне, в котором не было окон, они не могли видеть того, что происходит на дороге. Но они это чувствовали. Всем своим шестым чувством они ощущали, как к ним приближается смертельная опасность.

Когда расстояние между грузовиками составило не больше пятидесяти метров, рефрижератор внезапно сошел со своей полосы, и устремился прямо в лоб фургону.

Валерий услышал, как водитель фургона выругался, и рванул руль в сторону, пытаясь избежать столкновения. Но было уже поздно. Со всей своей скоростью, помноженной на скорость фургона, рефрижератор врезался в транспорт, перевозивший Валерия и Олесю.

Произошло лобовое столкновение. Удар был настолько силен, что фургон буквально подбросило вверх. Задняя его часть, в которой находились индиго, взметнулась вверх. Валерия и Олесю швырнуло вперед, на стену, за которой находилась водительская кабина. Валерий успел инстинктивно прикрыть голову руками за долю секунды до удара, и услышал истошный крик Олеси. Затем фургон перевернуло и вышвырнуло с дороги.

Валерию понадобилось довольно много времени для того, чтобы осознать, что он еще жив. Более того, он даже не потерял сознания. Шок от столкновения не позволил ему понять, насколько сильно он пострадал. Он не чувствовал боли, не чувствовал вообще ничего. Пока. Но когда пройдет первое потрясение, и его тело вновь приобретет чувствительность…

Авария, столкновение. Валерий не видел, но знал, что в них врезалась очень большая машина. И теперь их фургон лежал на боку. Валерия совершенно не волновало то, что случилось с большой машиной, так же, как и судьба водителя фургона. Его беспокоило совсем другое.

Кажется, к телу начала возвращаться чувствительность. Кое-где ощущалась боль, но она была пока еще весьма слабой. Но его больше тревожило не то, что он чувствует, а напротив, то, чего он не чувствует. Что-то оборвалось в нем. Что-то замолчало.

А секундой спустя он понял, что именно.

Он больше не чувствовал Олесю.

Да, он знал, что она лежит где-то рядом с ним. Но он не чувствовал ни ее мыслей, ни ее эмоций. Ничего. Олеся как будто бы замолчала. И это было очень тревожным признаком. Это пугало больше всего.

Возможно, его полная «глухота» была связана с тем, что Олеся просто потеряла сознание. И это было бы только полбеды. Но, в глубине своей души, Валерий чувствовал, что произошло нечто куда более страшное.