Проект "Венера"

Большой транспортный корабль, если посмотреть на него со стороны, на фоне огромной «картофелины» кометного ядра выглядел как муха рядом с автобусом. Он неторопливо плыл над побитой миллиардами лет и метеоритами поверхностью кометы туда, где под её поверхностью была упрятана База.

Грязный снег, смёрзшегося газа проступал обширными пятнами сквозь тёмно-бурый панцирь спёкшейся пыли, который образовывался за бесконечные тысячелетние циклы, когда комета раз за разом возвращалась к Солнцу.

Панцирь образовывался также все эти миллиарды лет, когда комета раз за разом возвращалась к Солнцу. Снег вытаивал, а пыль, состоящая из частиц более тугоплавких чем снег, медленно скапливалась на поверхности и спекалась яростным солнечным жаром, когда комета проходила через перигелий. Периодически этот панцирь взламывался взрывами вскипающего под ним снега, и тогда над поверхностью появлялся очередной красивый, расцвеченный во все цвета радуги, джет. Потому-то и была поверхность кометы такой пятнистой, что далеко не везде этот панцирь стал достаточно толстым, чтобы удержать кипящие под ним газы. Со временем, этот панцирь стал бы достаточно толстым и прочным, чтобы почти полностью укрыть снег от палящих солнечных лучей.

Стал БЫ.

Через те же миллиарды лет.

Стал бы если бы на комету не пришли люди, чтобы напрочь изменить её судьбу.

Тяжёлый транспортный корабль, последние несколько дней аккуратно пробивавшийся через внешнюю ударную волну, что создавал солнечный ветер на границе потоков испаряющихся газов, несущихся от ядра, проникнув далеко внутрь комы, медленно дрейфовал вдоль поверхности ядра.

Небо над ним, как и вообще у любой кометы, настолько близко подошедшей к Солнцу, было расцвечено полосами ярко сверкающих газов. Там, на расстоянии нескольких тысяч километров, эти газы встречались с несущимися от Солнца частицами, принимали их яростный удар, ионизировались и стекая назад, от ядра, образовывали гигантский «павлиний» хвост длиной уже в два миллиона километров. Через два месяца этот хвост наверняка будет уже более двадцати миллионов. Как и у любой такого же «калибра» долгопериодической кометы. Каждый газ ионизируясь, светил своим цветом, почему звёздное небо кометы было таким красивым. И переменчивым. Колоссальная мощь процессов ионизации и переизлучения, что каждую секунду разворачивались на границе кометной комы каждый час и сутки меняла радужную картину небес. Только значительная протяжённость этих процессов в пространстве и во времени могла предметно показать их мощь людям, дерзко проникшим к комете.

Лёгкие толчки маневровых двигателей периодически компенсировали искажения в сложной траектории, заданной пилотом корабля. Несимметричное гравитационное поле и интенсивно стреляющая испаряющимися газами поверхность кометы добавляла мерзкой болтанки людям внутри транспорта. Приходилось постоянно либо быть пристёгнутым к креслу или переборке, либо крепко держаться за поручни. Иначе от шишек и синяков не убережёшься.

Бортинженер Соколов поправил шлем и чуть повернул голову. Очки объёмного вида, соединённые с бортовым шлемом, получали изображение с сотен внешних камер и сенсоров корабля, соединяя человека и корабль в единое целое. Это не вид через иллюминаторы с толстым бронестеклом. Создавалось полное впечатление, что это ты сам в медленно плывёшь над этими ледово-каменными просторами, под призрачным туманным небом, сквозь радужные полосы которого колюче просвечивают почти не мигающие звёзды.

- Изучаешь будущее место своей работы? – услышал он голос своего напарника Быстрова.

-Да вот… интересно посмотреть всё это со стороны. Как я понимаю, когда прибудем на место у нас возможностей «погулять» уже не будет.

-Почему не будет? Будет. Просто не часто. Ведь сейчас тут по поверхности ходить весьма неудобно. Видал, как «стреляет»?

Соколов повернулся в ту сторону, где последние полтора часа вырастал очередной такой красно-фиолетовый джет.

- Вижу. Опасно. Может «пульнуть» в космос.

- Это да. Представь, идёшь себе в скафандре, наступаешь на полость, проломил корку и отправляешься в открытый космос. Если привязался, то синяки запомнишь надолго. А если нет... Конечно, я тебя отловлю, притащу на Базу, но это же не дело, гонять челнок по всякому поводу. Да и тебе придётся синяки да шишки после долго залечивать.

- Думаю не синяки, а мегасиняк.

- То есть?

- Подбросит, если вот так нарваться, с весьма приличным ускорением.

- Вот-вот! И я о том же! Убить – не убьёт, а автомедика с нашим медикусом надолго займёшь.

Бортинженер промолчал, он знал что такое дисциплина. Хотя было очень жаль – первая комета проекта «Венера». Быть на ней, но так и не выйти на поверхность, так и не коснуться рукой, хотя бы и в скафандре. Как человек, выросший на внешних станциях он прекрасно умел контролировать свои желания. Те, кто не умел и не желал – в колониях заканчивались быстро, а незначительное количество оставшихся не пускали дальше загрузочного модуля. Космос не прощает разгильдяйства. Поэтому импульсивного придурка в команде держать никто не будет.

Внезапно по поверхности кометы прошла какая-то волна. Шла она сзади догоняя транспорт. Панцирь на поверхности небесного тела кое-где вспучился и через трещины к звёздам рванулись сразу тысячи микрогейзеров. Транспорт сильно тряхнуло. Быстров, который не подумал пристегнуться, надеясь на свою реакцию, еле успел ухватиться за ближайший поручень и теперь поминал Бога и чёрта. Картинка в очках шлема тоже резко качнулась. Горизонт ушёл вниз. Автопилот, управляемый радарным и лазерным курсовыми корректорами, практически моментально перерасчитал траекторию.

- Транспорт, коррэкцийя на боковое и пэрэрасчёт на вращение! – раздался голос навигатора Базы с характерным акцентом «южных» поселений Марса. Одновременно курсовой экран пилота выдал поправки на боковое и угловое ускорение.

- Принято! – Почти сразу ответил пилот. – Что случилось?

- Вай, нашу кыску Аллах пинул! Пасматры назад, там из-за либма султан выброса скора появитца.

«Киской» называли комету обитатели Базы. И если хохмач Ахмед говорит, что «киску пнул Аллах», это, скорее всего, означает, что в ядро кометы воткнулся шальной метеорит. Соколов быстро переключил обзор на заднюю полусферу.

И действительно, там, из-за края кривого горизонта стремительно вспухал «пузырь» раскалённых газов пополам со сверкающими в свете Солнца как тысячи звёзд, ошмётками панциря кометы.

- Рулы скарэй, а то этот бешенний метеорит нам стабилизация нарушил,- завершил Ахмед.

Непосредственной опасности уже не было, но процесс причаливания, этот выброс заметно осложнил.

Полыхающий пузырь заслонил почти всю заднюю полусферу. Над кораблём стремительно пролетали крупные булыжники исчезая среди струй газа кометной комы.

- Стыковочный разворот двадцать секунд! – раздался голос пилота корабля по громкой связи.-Всем подтвердить что пристегнулись!

Так полагалось, хотя индикаторы пристёгиваний к амортизационным креслам были у пилота перед глазами.

Быстров, уже успевший закрепиться, буркнул в коммуникатор что-то для успокоения пилота и тоже нацепил шлем. Решил не пропускать такого зрелища. Хоть и знал, что после можно будет просмотреть запись, которую он загодя включил при подходе к комете. Запись-записью, а вот «в живую» такое редкое событие, как столкновение кометы с метеоритом посмотреть интересно.

Меж тем корабль развернулся вдоль продольной оси. Теперь на визорах шлема кометная поверхность перевернулась и проплывала «сверху». В космосе, понятия «верх» и «низ» весьма относительны, так что в данный момент их задавало положение внешних камер корабля.

Транспорт наконец достиг противоположного конца гигантской «картофелины» кометного ядра. Горизонт выгнулся и ушёл вверх. Но ненадолго. Корабль выдал серию импульсов, в результате чего прекратил своё скольжение вдоль главной оси ядра и развернулся носом к Базе. Поверхность «торца» ядра теперь снова была «сверху», но теперь медленно уплывала назад и «вверх».

Наконец, из-за горизонта медленно выросли причальные конструкции базы. Над ними же возвышались трубы Большого Двигателя. Жилые отсеки были далеко под поверхностью, так что всё, что только напоминало о присутствии здесь людей были эти конструкции – причал и хвост Двигателя.

Впрочем даже не хвост, а хвостик. Большая часть его громады уходила далеко под поверхность кометы.

- Э! Вижу тэбя! – раздался голос Ахмеда.- Хорошо идёшь. Прямо на второй свободный причал. Включаю автомат причаливания.

- Есть захват! – тут же отозвался пилот, когда зафиксировал передачу управления кораблём на причальную автоматику.

- Понял. Расслабься. Теперь считай уже на Базе.

Корабль ещё раз развернулся. Теперь поверхность кометы скользила прямо перед его носом. Снизу вверх. Снизу же наплывали огромные «шпалы» причала. Ещё серия импульсов, корабль ещё более замедлил своё движение, стабилизируясь относительно причала. Нос его по-прежнему смотрел в сторону поверхности. Там, напротив носа, уже ясно нарисовались стыковочные узлы.

Ещё импульс и корабль почти остановился.

Толчок. По кораблю прокатился гул. Это причальные захваты зацепили корабль и зафиксировали его вдоль направляющих. Через несколько секунд, стыковочный узел медленно стал приближаться. На самом деле сам корабль к нему «поехал». Но в невесомости это как-то не особенно существенно: ты движешься навстречу стыковочному узлу и всей комете или она со всеми стыковочными узлами Базы движется навстречу тебе. Сам стыковочный узел был предусмотрительно упрятан в недра кометы, чтобы разный мусор, летающий возле кометы не побил транспорты. Внешние конструкции хоть и страдали от этого, но они были сделаны так, что какого-то существенного влияния на их работоспособность эта летающая мелочь, оказать не могла.

Вскоре весь транспорт скрылся в ангаре. Толчок и гром. Стыковочный узел Базы слипся с корабельным, быстро зафиксировал его и стянул стыки. Автоматически переходный отсек заполнился воздухом и люки разблокировались. Механизм пшикул сжатым воздухом, медленно и торжественно открыл проход на Базу.

- С прибытием на Базу!– услышали они в наушниках весёлый говорок Ахмеда. – Вныманые, тут час ищо ходить неудобна будет. Сичас запускаю двигатели ориентации. А то ядро уже далеко развернуло.

Соколов выключил и медленно стянул с головы шлем. Повернул голову вправо и посмотрел в ложемент Быстрова. Напарник почёсываясь – видно всё-таки приложился о переборку во время незапланированных кульбитов корабля,- тоже стянул шлем и вопросительно посмотрел на бортинженера.

- Неплохой салют в нашу честь Природа устроила! – хмыкнув выдал он наконец.- Надо будет посмотреть на досуге ещё раз.

- Ядро б не треснуло от этого метеорита,- озабоченно ответил бортинженер и отстегнулся от своего ложемента.

Тут же проявилась слабая гравитация кометы. Еле заметно, но ускорение увлекло его к ближайшей переборке.

- Как я понимаю, в ближайший час ходим по стенам и потолку? – саркастически выдал подкравшийся сзади «медикус» смены Круглов и ныне наблюдающий за эволюциями бортинженера.

- Типа того! – мурлыкул под нос Быстров и тоже, отстегнулся.

На Базе «под» стыковочным узлом их встречали руководитель смены Салих и инженер Касим. Несмотря на то, что «южане» изо всех сил старались держались бодро, было видно под конец смены усталость подошла к опасному пределу, за которым даже тренированная воля космонавта не всегда может справиться с накатываемым приступами апатии и истощения. Вокруг запавших глаз встречающих лежали тёмно-фиолетовые тени, хорошо заметные на смугловатой коже. Глубокие преждевременные морщины пролегли от уголков глаз к вискам и поперёк лба. Упрямо сжатые губы расслабились в улыбке, когда прибывшая смена как горох ссыпалась из стыковочного узла.

Вскоре все шестеро стояли на палубе под люком, соединяющем корабль с Базой. Как всегда все привычные к микрогравитации и невесомости они проигнорировали лестницу и просто головой вперёд нырнули «вниз». Только почти у самого низа сделав кувырок, развернулись ногами к полу.

После приветствий и объятий принялись выяснять что же произошло. Выясняем, но пока непонятно- Салих озабоченно кивнул. Да, крупный метеорит и какой-то на удивление быстрый, большая редкость в этих местах. Надо же – почти в самый центр.

Салих, очень опытный космолётчик и хороший учёный-астрогеолог, качая головой, сказал, что по уму надо посмотреть что это за метеорит был такой – быстрый и очень твёрдый, ядро пробито глубоко, однако времени до манёвра уже в обрез. Внешние камеры показывали, что кратер завалило осколками и ноздреватым льдом, надо копать, а то и бурить, роботов-ползунов для этого недостаточно, рисковать жизнями бурильной команды при экстренном бурении очень неразумно, если засыпет, откопать до манёвра вряд ли удастся. А завалить могло – нагретый от удара лёд был в нестабильном состоянии и наверняка выбросит мощный джет. Сильный выброс подобен небольшому взрыву и, если под него попасть, запросто может убить или искалечить.

Прибывшая смена согласилась с Салихом. Тот, перевёл разговор в привычное русло гостеприимного хозяина.

- Проходите, стол накрыт в главной кают-компании! Там Абдаллах, уже всё сделал. И нас ждёт всех.

- А Ахмед? – спросили прибывшие. Обаятельный Ахмед был душой любой компании.

- Придёт, когда «отрулит». Надо остановить вращение ядра вокруг оси и вернуть его в прежнее положение. Сейчас идёт пересчёт новой конфигурации ядра после столкновения с метеоритом. Удар всё же был очень сильный.

- Насколько уже развернуло ядро? – тут же снова перешёл на беспокоящую его тему Соколов. Салих тяжело вздохнул, но ответил. По его виду можно было сказать, что он чувствует себя несколько виноватым за этот метеорит.

- Когда я в последний раз смотрел, было тридцать два градуса отклонения.

- Много! – удивился пилот корабля.

- Да, на удивление много, метеорит шёл очень быстро. Думаю, что часом здесь уж не обойдётся. Ну да ладно, проходите, проходите. Там обсудим.

После шумного застолья, на которое Ахмед почти не опоздал, сменщики отправились на инспекционную приёмку «хозяйства».

Экипаж транспорта остался в каюткомпании на попечении медиков обоих смен и балагуристого Ахмеда, который, правда, даже в кают-компании интерфейса с головы не снимал. Контролировал задачу выполнение которой задал автоматам.

В помещении астрогации снова заговорили о последнем происшествии, свидетелями которого только что все были.

Ахмед вывел на экран схемы траекторий планеты и кометы. Инерциальная траектория кометы была прочерчена сплошной линией. Пунктир показывал путь, по которому комету направил человек. Сплошная проходила довольно далеко и от линии орбиты и вообще от «точки встречи» Венеры и кометы Кромера-Ланса IV из-за причиной был сильного наклона орбиты коменты к плоскости эклиптики. Чтобы вывести комету на траекторию столкновения с планетой, нужно было не только поменять ей эксцентриситет1, но и повернуть слегка плоскость орбиты. Пунктир, утыкался точно в золотистый кружок планеты с тёмным пятном точки встречи.

- Как там? «Прицел» нам не сильно сбит? – поинтересовался Соколов, кивнув в сторону монитора главной ЭВМ.

Да нет, не очень. Всё в пределах,- спокойно ответил Салих,- Вот посмотри.

На экране высветилась другая схема. Почти в центре разноцветных кругов, закрывая их на четверть по площади, находился мутный белый шарик.

- Вот Венера,- Салих клацнул ногтём по белому шарику на экране,- а вот, круг наибольшей вероятности.

Палец Салиха скользнул в сторону и прошёлся по внешнему кругу.

- Пока что мы далеко от планеты, но по мере приближения круг этот будет уменьшаться. Пока как видите, он шире эффективного диаметра планеты.

Салих прервался и глянул с интересом на прибывшую смену.

- Я вам, если честно, завидую. Вам предстоит довести комету до финиша. Красивое будет зрелище, когда она упадёт на Венеру!

- Постараемся запечатлеть в мельчайших деталях! – заверил его Быстров.

- Да уж,- задумчиво глядя на схему отозвался Соколов,- бабахнет славно. Нашим атмосферным станциям, думаю, очень даже достанется.

- Их уведут на другое полушарие,- сказал более информированный бортинженер.

- Всё равно, ударная волна обогнёт планету не один раз. И температура там подпрыгнет существенно.

- Не всё так мрачно. Всё просчитано.

- Но болтанка будет им обеспечена весьма серьёзная.

- Ну разве что….

- Ну и главная наша задача, чтобы этот «пельмень», пардон, «киска», никоим образом не зацепил Щит…- глубокомысленно изрёк Быстров. Впрочем, именно эта задача и ложилась непосредственно на их плечи. Предыдущая смена успешно выполнила свою задачу и теперь именно они должны будут довести проект до конца. Довести комету до «финиша». Финиша на поверхности Венеры.

- Кстати! Я знаю, что до вас тут депеши с трудом доходят,- тут же доложил Соколов, сделав неопределённый жест рукой,- плазма мешает. Тут со «Звёздочки» пришло сообщение, что Щит уже почти завершён. Через месяц они переводят и станцию, и Щит в режим полной функциональности.

- А вот это уже очень хорошая новость! - тут же оживился Салих,- Но, получается, что Марс от них сильно отстал.

Салих, родившийся и выросший на Марсианских станциях, весьма ревниво относился к успехам или «неудачам» своей родины. Поэтому последняя фраза прозвучала с хорошо читаемыми нотками сожаления.

- Ну не совсем, но отстал. Думаю, что и там больше чем на год монтаж не задержится,- поддержал его Быстров.

1Орбиты комет резко эллиптические, поэтому, для отображения степени вытянутости этого эллипса астрономами используется геометрический параметр эксцентриситета.