Профессор магии на полставки. Том 2

Чем больше я смотрел на часы, тем меньше верил в происходящее. То, что часы попали в этот мир, не поддавалось никакой логике.

План тьмы — это не то место, которое можно спокойно изучать. Это со стихийными планами кое-как удалось, но многое не поддаётся учёным как бы они ни старались. И всё же магов принявших тьму как свою силу хватало во все времена. Всё-таки мало кто откажется от силы, которую даёт тьма. Правда, многие плюют на опасность которую несёт тьма, если воля твоя слаба. Да и нельзя забывать, что сущности тьмы тоже весьма коварны и речи их сладки и обманчивы.

Одновременно с этим единственный способ сущности тьмы попасть в наш мир — человек. Благодаря контракту или договору они способны удерживать форму и контактировать с нами. Однако то же самое касается и людей.

Без помощи фамильяра человек не может долго находиться в плане тьмы. Любой предмет также будет изнашиваться быстрее обычного. Достаточно недели, чтобы даже хороший клинок стал хрупким как горный хрусталь, если не обволакивать его маной. Что уж говорить о простых часах.

Десять лет назад их здесь не было, это я мог сказать с уверенностью. Вот только когда они здесь появились и как долго тут были, я тоже сказать не мог — всё же я не посещал это место очень долгое время. Само появление часов — это что-то из разряда невозможного, и очень сомнительно, что они оказались здесь сами по себе.

Я видел в этом два варианта развития событий. Либо это последствия того ритуала, о котором я до сих пор мало что знаю и в котором я был вынужден участвовать, либо Евгений выжил и таким образом сообщил о себе.

Я больше склонялся к первому варианту, потому что даже самый могущественный маг не сможет продержаться там и года, даже заключив договор. Выбраться же оттуда, когда единственный путь назад был закрыт, практически нереально. Да и будь Евгений жив, уверен, он бы дал заявить о себе — и другими способами, и намного раньше. Уж в чём, а в уме ему не было равных.

— Жизнь любит преподносить сюрпризы, не так ли? — вырвал меня из мыслей Ворон. — Если хочешь моего совета, оставь часы здесь. Носить их с собой будет опасно, а уж если кто прознает о них, то попытается украсть. Такой артефакт тьмы мало кто упустит из своего внимания.

— Да знаю я, — отмахнулся я рукой. — Надёжнее места для хранения нет. Что с ними сейчас делать я не знаю, и пока не придумаю, пусть тут лежат. Проблема в другом. Чем теперь артефакт заменить? Придется нагрузку распределять на другие два.

Ладно, что-нибудь придумаю. Задерживаться в городе я в любом случае не собираюсь. Тем более надо бы поймать Алеева и переговорить с ним насчёт ритуала. Пока я летел в самолете, мне как раз пришла в голову занятная идея, но вот соглашаться или нет, решение стоит только за княжичем.

Тянуть в любом случае я не собираюсь.

***

Вечером этого дня я вернулся в Академию. Пока я отсутствовал, мои студенты вовсю тренировались, причём следил за этим сам Алеев. Одних он подбадривал, другим объяснял и давал советы, касающиеся нейтральной магии. Может его назначить своим ассистентом и окончательно наплевать на занятия? Формально-то они будут проходить, а там пусть попробуют пожаловаться на меня — я им такую жизнь устрою. Эх, мечты, мечты.

Когда все уходили, Максим всё равно продолжал тренироваться, только уже не по моей программе. В основном он медитировал и пытался снова пробудить в себе громовой резонанс, чтобы подавить его.

Об этом я догадался, когда по его телу пробежали молнии и парень снова чуть не потерял сознание. Его тело обгорело в нескольких местах вместе с одеждой, а зелье исцеления не особо помогало с такого рода ранами. Это я наблюдал уже несколько раз, просто пока не вмешивался.

Вечером он всё также тренировался на площадке и заметно удивился, когда я подкрался к нему со спины. Заклинание невидимости отлично сработало, а вот приглушение — нет. Услышал меня, когда я находился в трёх шагах, и резко отпрыгнул в сторону.

— От такого своеволия ничего хорошего не будет, — сказал я, замедлив шаг и накрывая нас звуковым барьером. — Я же говорил тренироваться по заданному материалу, а не усмирять проклятие.

— Вы чего подкрадываетесь, Алексей Дмитриевич? — недовольно буркнул он, сверля меня взглядом. — И вообще, откуда вы это знаете?

— Горелая одежда и ожоги на теле говорят сами за себя, — я пальцем указал на не до конца залеченные раны, которые были обмотаны бинтами. — Зачем пытаться угробить самого себя таким варварским способом?

— Если есть другой путь, я его найду, — упрямо заявил Алеев. От услышанного у меня дёрнулся глаз. Он это заметил и поспешил добавить: — Алексей Дмитриевич, я не хотел задеть вас словами. На кону стоит моя жизнь. Слепо довериться одному варианту, не имея под рукой запасного плана…

Я понимал опасения парня. Мы с ним знакомы всего пару недель, и несмотря на спасение, полностью доверить мне свою жизнь он не мог. Тем более его настораживало, что я практически ничего не требую взамен.

Поэтому княжич сам того не осознавая, искал подвох и пытался своими силами справиться с проклятием, не задумываясь о последствиях.

— Во время ритуала ваше тело будет испытывать огромные нагрузки. Каждая микротравма уменьшает ваши шансы выжить, — я провёл большим пальцем правой руки по своему горлу. — Если хотите пережить ритуал, не перенапрягайтесь. Пока что на три дня я отстраняю вас от занятий, чтобы вы восстановились. Магией пользоваться тоже запрещаю, только изучать теорию. Это не обсуждается. К тому моменту я закончу работать с приготовлениями.

— Уже? — удивлённо спросил парень.

— Чем позже начнем, тем меньше шансов на успех. Мне осталось сварить парочку зелий, чтобы перестроить ваше тело, подготовить место и предупредить ИСБ. Немногим позже я сообщу, где будет проходить ритуал, — прежде, чем парень что-то успел сказать, я добавил: — Также зайдите ко мне на днях, чтобы мы подписали магический договор. Клятва это хорошо, но у меня нет желания, чтобы потом для её подтверждения кто-то бы лез в мою голову.

Это княжич мне может принести клятву с отказом ото всех претензий в случае смерти, но поверит ли в мои слова род Алеевых? Разница в наших статусах (всё же мой официальный сейчас несколько ниже) слишком велика. Тут даже связь с главой ИСБ не поможет. Они будут в своем праве затребовать доказательства приношения клятвы, а значит меня будет проверять имперский менталист.

Слишком много хлопот на ровном месте. Тем более Алеевы затаят на меня глубокую обиду, ведь я выставлю их полными идиотами. И сына их «убил», и ещё доказал их неправоту. А так имея на руках договор, они даже не посмеют сунуться в имперскую канцелярию. Их самих сразу же пошлют в далёкие земли, если они попытаются его оспорить.

— Само собой, Алексей Дмитриевич. Я предупредил своих слуг о возможных последствиях. Шаблон договора у меня готов, всё, что нужно, это ваша подпись. Можем её подписать хоть сегодня, — довольным голосом ответил Алеев и широко улыбнулся. Чему он так обрадовался, я только догадывался.

— Отлично. Нужна ещё одна копия для Лидии Евгеньевны. Она тоже будет помогать в ритуале, — ответил я, внимательно наблюдая за реакцией княжича. Надо отдать ему должное — он сохранил невозмутимый вид.

— Вы же не нарушили слово? — спустя пару секунд спокойно поинтересовался Алеев. Видимо подбирал выражение, чтобы оно не звучало оскорбительным.

— Нет, — хмыкнул я в ответ. — Однако её присутствие облегчит мне работу. Если вы потеряете контроль над телом, я физически не смогу погрузить вас в сон и поддерживать ритуал.

— А какая ей от этого выгода? — с любопытством спросил княжич. — Мы с ней, конечно, дружим, но я не думаю, что она станет рисковать просто так.

— Она согласится, — ухмыльнулся я. — Тем более для нее это ценный опыт.

— Разносторонность прикладной магии я понять могу. А ритуалистика здесь каким боком? — недоумённо спросил Алеев. — Насколько знаю, это не профиль Лидии Евгеньевны.

— Магии можно учиться по-разному. Иногда такой взгляд со стороны даёт в разы больше, чем обычное обучение, — терпеливо объяснил я парню и посмотрел в сторону выхода. — Я могу не просить её о помощи, но от этого хуже будет всем. Так что скажете?

— Возражать против её участия не стану, — уверенно ответил Алеев. — Но прежде она должна подписать договор о неразглашении. Чтобы уберечь все стороны от последствий.

— На ваше усмотрение, Максим Леонидович, — ответил я, после чего направился к выходу. Мне ещё Морозову учить и подготовить к тому, с чем ей придется столкнуться.

***

Три дня пролетели как один. Я себя почувствовал как в дне сурка. Утром тренировка, потом занятия, потом обсуждение мероприятий на турнире, алхимия и сон. На остальное попросту не хватало времени. Если бы не Мария Игоревна, чувствую, и на алхимию у меня не оставалось бы времени.

Арену строили далеко за пределами Академии, и я физически не мог наблюдать за ходом работы. Поэтому возникли проблемы в коммуникации между друг другом.

Например, я говорил, что требуется арена с каменной местностью, с выступами, где будут расставлены ловушки и големы. Дополнительно я указал, куда расставлять ловушки и как их прятать.

Арену в итоге построили, только в процессе кому-то взбрело в голову увеличить масштаб арены. Как следствие, расставленные ловушки потеряли всякий смысл, потому что появились новые пути. Зачем командам тратить время на длинный путь, когда можно пойти коротким, тем самым завоевав себе победу?

Такие нюансы всплывали в каждом аспекте. Приходилось помогать переделывать планировку арены в очень сжатые сроки. Конечно, я мог этим не заниматься, но это уже было дело принципа. Раз взялся что-то делать, то делай это на совесть.

И тем не менее не могу скрывать, но мне хотелось всех этих работников проклясть, чем-нибудь вроде и безобидным, но чтобы они на всю жизнь запомнили, как тратить моё время. Жаль, что нельзя поддаваться столь явным эмоциональным порывам. Да и тут помимо меня хватало «советчиков», вот и получался сломанный телефон.

Также в Академии кто-то распустил слух, якобы я простолюдин и, почувствовав вседозволенность, всячески ущемляю аристократов. Бред чистой воды, но по словам Ворона нашлись те, кто поверил в эту чушь. Что-то мне подсказывало, что за этим стоит Чернышев, но никаких доказательств у меня не было. Пока что.

В любом случае, слухи мне никак не мешали, поэтому я не обращал на них внимания, сосредоточившись на подготовке к ритуалу. Для этого пришлось выехать загород и снять один из домиков с довольно большой внутренней территорией, где я вскоре начертил огромный магический круг, затем расставил артефакты в нужном порядке, убедился в правильной работе плетений и много чего ещё.

Отдельно я написал главе ИСБ, что собираюсь провести ритуал. Я ожидал, что она позвонит в ответ, но на удивление девушка отреагировала спокойно, лишь пожелала мне удачи. Интересно, это из-за фолианта Безобразова она так подобрела?

После меня, первой на место проведения ритуала прибыла Морозова. Княжич предупредил меня, что задержится по личным обстоятельствам. Поэтому я лёг на траву и смотрел на звёздное небо, размышляя о магических формулах и тёмных измерениях.

Лидия на удивление тоже вела себя спокойно. На её лице я не видел даже намека на волнение, хотя казалось бы, на кону стоит жизнь чужого человека. Похоже общение с осколком сущности тьмы пошло ей на пользу. Девушка просто уселась в одно из кресел на мансарде и читала какую-то книжку, чтобы скоротать время.

И всё же за этим делом ей не удавалось скрыть, что она с неподдельным интересом разглядывала плетения магического круга. Половина из них была настолько редко применима, что я сомневался, что девушка вообще о них слышала.

— Вы уже изучали проклятия? — обратился я к Морозовой. От неожиданности она не сразу поняла, что это говорю я ей, а не Ворону, что кружил над нашими головами.

— Немного, — виновато ответила студентка. — Только то, что проклятия по принципу работы схожи с зачарованиями.

— В какой-то степени так и есть, — я согласно кивнул, а Морозова тем временем отложила книгу и подошла ко мне ближе. — Проклятия затрагивают ядро маны, меняя её структуру. Если структуру сильно изменить, она может отразиться на потоках носителя. Если же брать в целом, проклятия это всё те же плетения, на которые можно влиять и которые можно видоизменять.

— А разве не проще его снять? — с любопытством спросила девушка.

— Не всегда. Снять проклятие равно навредить ядру. В худшем случае маг станет или калекой, или умрёт — сказал я и заметил, как Ворон спустился мне на плечо. — Скоро начнём. Готовься.

Не прошло и пяти минут, как пришёл сам Алеев. Увидев капли крови на его одежде, я догадался что к чему.

— Покушение? — поинтересовался я.

— Случайно попал под раздачу, — недовольно буркнул парень. — Спутали мой автомобиль с другим и подорвали из гранатомёта. Пришлось ждать, пока слуги пригонят новый транспорт. Я уже полностью восстановился.

— Хорошо, — кивнул я и положил руки за спину. — Не будем терять времени. За мной.

После этого я проинструктировал парня, куда ему встать, что делать и как себя вести. Само собой, подробности ритуала я ему рассказал двумя днями ранее, но перестраховаться не мешало.

Закончив всё объяснять и отдав парню шесть флаконов с зельями, я призвал на помощь Вельзи. Парень её не видел, зато Морозова благодаря уникальной связи с собственной сущностью тьмы её сразу заметила и, мягко говоря, удивилась. Вот её об этой детали я предупредить забыл.

— Вельзи, встань сзади княжича и как увидишь снопы искр, кради у него столько маны, сколько сможешь. Она вся твоя, — обратился я к сущности тьмы.

— О, мастер решил расщедриться на вкусную ману! — жадно облизнулась девушка и радостно помахала хвостиком. Выглядело это на самом деле жутковато, с её-то клыкастой улыбочкой, а ведь она могла визуально выглядеть и как обычная девушка, если бы этого хотела, разумеется.

— Главное не лопни, — сказал я, после чего обратился к Алееву. — Пей.

Парень молча кивнул и открыл первый флакон, за ним второй, третий, вплоть до шестого. Я в свою очередь протянул руки вперёд и наполнил магический круг маной. Конструкт засиял ярким лазурным светом, и одновременно с этим под моими ногами расползлась густая тьма.

Деревья теряли очертания, словно их размывала невидимая река. Воздух густел, превращаясь в чёрный сироп, и каждый вдох становился тяжелее. Даже магический свет от круга и артефактов едва освещал наши силуэты. Вскоре вокруг не было видно ничего, кроме ритуального круга и нас — его участников.

Увидев первые снопы искр, я закрыл глаза и продолжил заливать ману в круг. Теперь всё зависит от парня. Либо он через боль сможет изменить природу проклятия, либо сгорит в этой силе.

Спустя около пяти минут ритуала, я почувствовал изменения в магическом фоне. Открыв глаза я увидел, как снопы искр стали бить ещё сильнее.

— Мастер… — услышал я голос Вельзи.

— Знаю, — ответил я, догадавшись, что она физически не успевала поглощать такое бешеное количество маны.

Значит время плана Б.

Я уменьшил контроль над ритуалом и призвал живую тень прямо перед парнем. Из-за бушующих вокруг парня молний (хорошо, что я заранее об этом подумал и создал вокруг дома барьер, который должен был скрыть все спецэффекты от ритуала) тень чуть было не рассеялась, но в последний момент положила ладонь на плечо княжича и вытянула ману, стабилизировав энергию.

Однако в этот же миг тьма начала рябить, преломляя пространство. Контролировать ритуал и заклинание одновременно я не мог, даже учитывая, что артефакты брали на себя большую часть нагрузки. И что ещё хуже — молнии парня разрушали контуры плетений, ослабляя действие ритуала.

Так просто сдаваться я не собирался.

Я стиснул зубы и усилил поток маны на максимум. На коже и одежде парня стала образовываться корка льда, на которой можно было разглядеть затейливые вьющиеся узоры. Чем больше я вливал туда ману, тем сильнее проявлялась родовая магия.

Уже через полминуты я буквально заковал княжича в ледяные доспехи, одновременно с этим забирая излишки его собственной энергии. Только тратил я гораздо больше маны, чем успевал восполнять.

Не прошло много времени, как и лёд стал трещать по швам. Я чувствовал, как штормит магический фон, и что если сейчас не усыпить парня, то он просто взорвётся, потому что энергии больше некуда выходить.

— Я подарю ему немного времени, — неожиданно услышал я голос Ворона и увидел, как тот принял человеческую форму и поправил воротник своего камзола.

Выглядел он как высокий мужчина сорока лет, с тонкими чертами лица и чёрными как смола волосами. Радужка его глаз светилась красным цветом, как у какого-нибудь вампира. Если бы не крылья за спиной, его вполне можно было бы принять за обычного человека.

Сказать, что я удивился, ничего не сказать. Единственный раз, когда я видел его в этой форме, было во время нашего знакомства. Все остальные разы он отказывался принимать эту форму, ссылаясь на то, что человеческое тело слишком неудобное в использовании.

— Действуй, — сказал я, глядя на то, как на кончиках его длинных ногтей образовалось пульсирующее ало-чёрное пламя.