Прогулка

Сначала был шорох. Шуршание полиэтилена в руках звучало громче, чем все мысли в голове. Я натянул на голову пакет, и мир сузился до мутного, дымчатого купола. Очертания комнаты: книжная полка, стремянка и гитара в углу, темный провал окна – поплыли, стали мягкими и смазанными, будто окунул голову в аквариум с грязной водой.

Я сделал глубокий вдох. Звук собственного дыхания заглушил всё. Громкий, влажный, голос моего дыхания и шелест пакета заставили меня забыть о гудящем на кухне холодильнике, о порывах ветра на улице, о тикающих часах. Воздух быстро стал спертым, теплым, с привкусом собственного тела и сладковатым химическим запахом пластика. Я чувствовал, как пакет прилипает к губам при каждом вдохе, а потом отстает с легким щелчком.

Мысли взметнулись подобно охапке осенних листьев на ветру. Они уговаривали меня, но я прижал края к шее. И тут наступила странная пустота. Паника не пришла. Вместо нее пришла тяжесть. Сначала в конечностях – руки будто налились свинцом и сами опустились на колени. Потом тяжесть поднялась к вискам, стала густым, теплым туманом внутри черепа. Желтоватый свет лампочки над головой начал меркнуть. Края поля зрения стали съеживаться. Темнота наступала, поднимаясь из глубин тела.

Я больше не мог собрать в кучу свое «Я», оно текло сквозь пальцы как песок. Дышать стало бессмысленно. Не было большого смысла в том, чтобы ловить ртом воздух. Он был пустой и горький. В ушах зазвенело, будто лопнула струна. Лопнула где-то далеко, за внезапно выросшей стеной из киселя, что отделял меня от комнаты. Зрение окончательно сломалось, и мутные пятна, танцующие в черном бархате, пропали. Я слился с пакетом и стулом, растекся по полу и растворился в черноте.

Прогулка

Давно меня здесь не было.

Лес сегодня мрачен. Вокруг стволы, стволы, стволы… Они сплошной стеной тянутся вверх сколько хватает глаз, закрывают пышными кронами небо, погружают тропу в холодную тень. Под ногами влажный перегной и грязь. Мокрая хлюпающая почва затягивает в себя ботинки, налипает на подошву, делает обувь тяжелой. Лес тих и похож на кишку – повсюду влага, темно, дорога бежит вдаль, извивается, теряется в туманной дымке, прячется в сгущающихся тенях. Того и гляди, скоро покажется тупик-аппендикс, а может и что похуже.

Смысл жизни. И в правду, зачем мы живем? Зачем это все? Зачем ждать, когда закипит чайник? Зачем подниматься каждое утро, смотреть на стройку за окном? Зачем передавать гены, зачем учиться, зачем работать, зачем развивать науку во благо человечества? Навряд ли ты познаешь плоды своего труда. Зачем делать что-либо для своих нерожденных внуков и правнуков? Тебе от этого станет приятнее разлагаться в земле? Можно просто все оборвать и ничего более не чувствовать, как это происходило на протяжении миллионов лет до твоего появления и как будет происходить после окончания жизни. После смерти тебя не будет волновать то, что будут чувствовать окружающие. Мертвые же не беспокоятся, там просто нечему это делать. Пока люди смертны, для всего перечисленного у меня нет ответа.

Может показаться, так думать – пик эгоизма. Но, а для чего думать о других людях? Ты не сможешь этого делать, когда умрешь. А чтобы не умереть раньше задуманного и подольше подумать о других людях, тебе в первую очередь надо позаботиться о себе любимом. Или нелюбимом, у всех по-разному.

Эти мысли крутились в голове, пока я глубже уходил в чащу, и в какой-то момент я просто забыл сверять путь с солнцем. А когда очнулся, солнца уже не было.

***

До конца не хотел признавать, что я потерялся. Сижу и грею руки у наскоро сооруженного костра. Темно, на холодной земле пляшут тени. Голодные языки пламени облизывают сухие ветки. Еды нет. В голове пусто.

По всем сторонам: слева, справа, спереди, сзади – на многие километры вдаль только густой лес. Он суров, он холоден и угрюм. Казалось, еще пару мгновений назад жесткие ветки хлестали меня по лицу, высокая трава хватала за ноги, охрипший, задыхающийся в безумном вое ветер отрывал от тела куски плоти и буйная зелень жгла кожу. Но вот теперь я сижу у огня и всматриваюсь в глубокую непроницаемую тьму – настолько густую и сконцентрированную черноту, что и описать сложно. Такой резкий переход.

***

Огонь потух. Тлеющие угли присыпаны и продолжают чуть заметно дымить далеко позади. Уже потерял пылающие точки из виду.

Иду давно, но все равно ощущаю запах костра. Видимо, одежда пропиталась дымом. Сквозь абсолютный сумрак ничего не видно. Шагая вслепую, я размышлял о людях. Каждый человек, как бы он того не хотел, сам наполняет свою жизнь смыслом. Есть люди, которые живут в свое удовольствие – они действительно счастливы, и мысли об этом делают таких людей еще радостнее. Есть люди, живущие ради какой-то цели – их жизнь наполнена стремлениями и ростом. Есть люди, не задумывающиеся о смысле жизни. Они движутся вместе с толпой, бездумно несутся по течению в темную неизвестность и в целом уподобляются сардинам, жизнь таких людей спокойна и постоянна, черные и белые полосы для них – разные оттенки серого. Есть и люди, уже ищущие смысл своего существования, но еще его не нашедшие. Их жизнь полна страха. «Что, если во всем сущем и во мне лично нет абсолютно никакого смысла? А если нет никакой цели, если не найдется то, ради чего хотелось бы остаться на Земле подольше?» - иногда задумываются они и чувствуют мурашки по коже.

Есть люди, признающие бессмысленность своего существования. О них многого не скажешь: они либо принимают суть дел и больше с нами не задерживаются, либо принимают суть дел и пытаются жить дальше, подобно Сизифу, что без цели катит в гору свой камень.