Прогулки в темноте

Пустырь посреди старого военного городка. Недостроенное здание, вокруг которого сгущаются странные серебристые сумерки.

На бетонных плитах, подтянув ноги к подбородку, сидит девочка лет пяти-шести. Рядом, напротив, прямо на земле паренёк в солдатской форме. Выглядит он неважнецки — на бритой голове темнеют синяки, левый глаз подбит и с губы кровь сочится, а на шее жуткий синий след от петли.

— Мне больше некому об этом рассказать, — говорит он тихо. — Ты же выслушаешь меня?

— У тебя совсем нет друзей? — интересуется девочка, глядя на солдата с жалостью и содроганием. Она не любит чужую кровь. Её вид вызывает слишком странное чувство.

Паренёк грустно качает головой и начинает свой рассказ. Он о глупости, о разбитых надеждах и неоправданной жестокости.

Кадры последних часов жизни паренька предстают, словно объёмная голограмма. Девочка смотрит во все глаза, а потом прячется за бетонную плиту. Страшно. Как будто это здесь и сейчас происходит. Она видит, как несколько рослых парней избивают и подвешивают её собеседника в петле. Но он же сидит рядом и рассказывает…

— Прости… — неловко извиняется солдат.

Девочке жаль, но она не знает, что сказать ему.

Он уходит.

Тепло.

А она просыпается, вспоминая детали странного сна. Они ещё держат её в своих цепких объятиях, но отступают перед ежедневной рутиной.

Снова школа, насмешки и всё то, что она так не любит.

Только последние занятия вдруг отменяют. В школу должен прибыть важный гость. Время года осень, но ещё не холодно. Пожалуй, это хорошая возможность, чтобы погулять.

Она идёт с соклассницей в район, где та живёт и видит знакомую недостройку. Узнаваемые плиты.

— Что это? — спрашивает она у подружки.

— Построить что-то хотели. Не знаю. А ещё говорят тут, солдата повешенного нашли…

И всё же, то был не просто сон.

Лучше вернуться домой, потому что идти по этой земле тяжело. Так много произошло здесь раньше. Столько сокрыто, за асфальтовым покровом этих дорог и площадок, костей. Только вряд ли эти старые кости станут рассказывать кому-то свои истории. Всё, что от них осталось — лишь вязкий призрачный туман, неприятно льнувший к ногам.

***

Прошло несколько лет, а я до сих пор помню это и многое другое. Сколько их было, приходящих во снах и наяву? Рассказывающих свои трагичные истории или просто смущающих привычный порядок вещей своим присутствием.

В общем, детство у меня выдалось весьма своеобразным.

Я никогда не была популярной в школе. Меня не любили во дворе. И на новом месте, когда родители решили переехать, я ни единой живой души не нашла даже просто, для того, чтобы поболтать.

Но куда бы я ни направилась, всюду меня находят те, кого уже выслушать мало кто может. Зачем им это, не знаю. Никогда не рвалась в медиумы. Не была посредником, передающим послания. Просто слушала и оттого, наверно, снискала у них популярность.

Видимо, внимательные слушатели в чести даже у мёртвых.

Только кто выслушает меня?

А, впрочем, это риторический вопрос. Ведь в данный момент, я не особо нуждаюсь в собеседниках. Меня гораздо больше интересует новое место, куда мы приехали.

Это новый многоквартирный комплекс, и окна из нашей квартиры с одной стороны выходят на клубок новеньких автомобильных дорог, мостов и колец. С другой же можно спокойно наблюдать утонувший в зелени двор и крышу старенькой школы, и россыпь маленьких домиков вдалеке.

Чудится будто окна с той и другой стороны показывают совсем разные миры или наша новая квартира соединяет прошлое и будущее. Это обстоятельство и новизна, дарят ощущение того, что возможно именно здесь моя жизнь изменится в какую-то иную, лучшую сторону.

Вот только, оказывается, есть вещи, которые не меняются никогда…

С наступлением ночи, в коридоре слышатся тихие шаги. Чьи-то маленькие босые ступни, шлёпая по новому линолеуму, направляются к дверям моей комнаты.

Воздух проникающий из приоткрытой форточки показался холодным. Даже слишком. Совершенно позабыв о постороннем шуме, я поднялась, чтобы закрыть форточку. Не люблю мёрзнуть.

И тут дверь тихонько скрипнула, заставляя меня резко обернуться и застыть с поднятой рукой.

Никого. Только виднеется мутноватая полоска света от уличного фонаря на полу и всё.

Уже машинально закрыв форточку, я приблизилась к приоткрытой двери и тут заметила ещё кое-что. На тёмном покрытии пола в неверном свете виднелись маленькие влажные следы. Будто детские.

Немного постояв на пороге, я устало вздохнула, понимая, что и на новом месте, меня вряд ли оставят в покое.