Проклятый

Ничего себе. Давно никто не навещал старика Проклятого. Не уж то там снизу кто-то ещё помнит о том, что я существую.

Присаживайся, мой дорогой друг. Пришёл ты специально или наткнулся на меня случайно, но сегодня довольно-таки памятная дата. Мне исполняется 1500 лет. И не скажешь, что мне так много – слишком много ворчу и всё болтаю без умолку.

Раз ты никуда не торопишься, я хотел бы рассказать тебе повесть – повесть большую и несомненно тяжёлую. Хотел бы рассказать тебе о своей жизни, как всё началось и закончилось. Вряд ли тебе когда ещё удастся поговорить со свидетелем тех событий, которые застал я. А началось всё очень и очень, очень и очень много утерянных воспоминаний назад...

1500 лет назад

311 г. от Великого Бегства

Над Севером тогда висела долгая, неприятная и полная ужасов ночь. Снег колотил по брюху сумрачного неба, и изредка из ран вырывались струи волшебных северных сияний, но то было редко. Звёзды смешивались с градом кипенных хлопьев, и вечно казалось, будто бы и они вот-вот упадут.

Именно тогда я родился. Мать моя разбилась об острые, клыкастые скалы, и я вывалился из её лона прямиком в окровавленный покалывающий снег.

Я не вопил и не плакал. Молча мои беспросветно чёрные глаза упирались в темноту, что меня окружала. Благо, я был лёгким, как северный ветер, и не провалился в толщи сугробов.

Медленно мои коленочки елозили по снегу, руки волочились по ватным буграм – тянулись долгие минуты, часы, а может даже и дни, но ночь не уходила. Я полз из ниоткуда в абсолютное никуда. Я толком ничего и не видел, но глаза мои отчего-то отказывались закрываться. Голое тело пронизывало холодом, и едва сформировавшиеся косточки трещали от каждого движения, но я продолжал неумолимо ползти.

И вдруг я услышал плач. Стоны назврыд вырывались тяжёлыми, басистыми придыханиями и вываливались эхом на эту нескончаемую ночь. Я устремился к нему, и вскоре моему взгляду предстала жуткая картина.

-...

Огромный, сгорбившийся и осунувшийся всей своей уродливостью человек смиренно ронял слёзы в пушистый снег, медленно сковывающий свою пасть на его груди. Лицо его было покрыто волдырями и бородавками, нелепо торчала россыпь волос под носом, сам он был жирным и расплывшимся, косолапым и сутулым. Всё в нём было мерзким и пугающим, но в то же время он так беспомощно, так отчаянно и искренне плакал, зарытый по шею в снегу и прикрывший свои прыщавые глаза, что я не мог не проникнуться сочувствием к его неизвестному мне горю.

Я увидел чёрное нечто в его груди. Оно было темнее и грязнее всего того, что окружало нас. Сама ночь не могла сравниться с тем, до какой степени мрачная гадость пронизывала душу урода.

Я приблизился к нему – в последний момент только он вообще заметил, что я нахожусь рядом с ним – и ладошка моя крохотная коснулась его обледеневшего от слёз лица. Ужасное нечто пронзило моё тело и ребристым червём впилась в мои сосуды, пронесясь угрём по моей крови. Я почувствовал такую невероятную боль, которую не почувствую уже никогда.

Плоть моя разорвалась на части, и я перестал быть младенцем, ведь плечи мои разошлись, а тело обросло жиром и крепкими костями. Теперь уже я смотрел сверху вниз на незнакомку.

Именно так. В ту секунду я впитал проклятие бедной девушки, и она перестала быть уродом. Уродом стал я.

Передо мной предстала Кея – моя вторая и последняя мать. Локоны её были рыжие, сама она была бледной, но в бледности этой была самая тёплая ласка, что я только видывал.

Она посмотрела тогда на меня – высокого и жуткого. Не знаю даже как, но она поняла, что я поглотил её проклятие. С улыбкой и невероятной печалью она прижалась к моей груди и горько зарыдала, когда из моих уст вырвалось первое моё слово: «Мама».

Таков был мой настоящий день рождения. Тогда же я и поглотил самое первое моё проклятие, после которого меня стали называть Проклятый. Ты и сам знаешь законы нашего мира... Хотя, молодёжь может позабыть и не такое.

В нашем мире существует много всего странного и непостижимого, но самым удивительным, несомненно, являются проклятия и благословения. Их порождают чувства. Накликав беду на человека, ты можешь действительно её наслать, если злоба твоя достаточно велика. Тоже самое и с благословениями, хоть они и довольно редки.

Я же был рождён с даром поглощать проклятия одним только прикосновением. Ты только подумай... Такой крохотный дар в руках маленького ребёнка повлёк за собой то, что весь наш мир изменился до неузнаваемости. По крайней мере, я уже давно его не узнаю...