Проклятый дом

— Прекрасный дом! Две спальни, две кухни, три раздельных санузла! Интернет, водоснабжение, электричество! Участок полностью…

— Подождите, подождите. Скажите, а почему такая низкая цена, если участок такой прекрасный-расчудесный?

В голосе парня звучал неприкрытый сарказм, и Олеся на всякий случай огляделась, убеждаясь, что они в самом деле там, где надо.

Миниатюрный двухэтажный домик, редкая по нынешним временам крыша с имитацией черепицы, и труба камина, как дань прошлому. Летняя кухня, небольшое здание бани и миниатюрный сарайчик, и пара раскидистых яблонь, усыпанных цветами и источающих сладкий аромат из детства.

Минусом можно было назвать лишь небольшой беспорядок участка. Участок заросший травой почти по колено, сорняки пробивающиеся даже сквозь блоки, из которых сложена тропинка, и пыльные окна — даже от калитки заметно.

Немного смущал лес, подошедший достаточно близко, обступивший забор не только с задней части дома, но и ненавязчиво отрезавший от соседних домов. Но сейчас, под лучами тёплого, летнего солнца, всё это казалось совершенной мелочью.

— Мась, ну чего ты, — девушка натянуто улыбнулась риэлтору и незаметно ткнула своего парня в бок. — Классный ж участок! Смотри, и стоит на отшибе — не будут постоянно мимо машины ездить. А уж потом и вовсе… Да и мы сможем и вечеринки тут устраивать…

— Ваша девушка дело говорит, — энергично закивала женщина-риэлтор. — Замечательный дом! Самое оно для настоящего семейного домика.

— И всё равно, — парень продолжал хмуриться. — Почему такой дешёвый? Я смотрел предложения, даже менее удобные участки стоят дороже. Даже те, которые стоят в совсем уж ужасных местах.

— Масик, перестань, — улыбка девушки стала ещё более натянутой. — Какая вообще разница…

— Нет, Олесь. Мы дом покупаем, чтобы жить, или чтобы купить? — сердито взглянув на возлюбленную, парень требовательно посмотрел на риэлтора. — Так почему, говорите?

— Причина до банальности проста, — женщина отрепетировано рассмеялась. — Нынешняя хозяйка хочет избавиться от дома поскорее, и не нуждается в деньгах.

— Вот видишь, всё просто…

— Здесь кого-то убили? С домом всё-таки что-то не так? — требовательнее спросил парень.

— Она просто узнала, что её муж ей здесь изменял, — гораздо суше произнесла риэлтор. — Обычная история. И обычная продажа обычного дома. Никаких скелетов, тайн и историй. Самый скучный дом.

Олеся вздохнула, отводя глаза от настороженного лица своего «масика». Она сама здесь уже восьмой раз за последний месяц. Тоже всё пыталась подвох найти. Приезжала и с риелтором, и сама. И на такси, и на машине, и автобусом добиралась. С соседями только старалась не сталкиваться — чёрт их знает, насколько они будут рады возможной соседке. Начнут ещё пакостить или сплетен всяких напридумывают… А то и чего похуже! Оно ей надо?

И сам домик Олеся тоже облазила весь или почти весь. Правда внутри была только один раз — в самый первый, когда приезжала с риелтором. Зато по участку походила вдоволь, в сарайчик и баню заглянуть сумела, и летнюю кухню на удобство опробовала. И ягоды с кустов попробовала, чтобы убедиться, что они здесь тоже изумительные. Точь-в-точь как в детстве, у бабушки на огороде.

Своему парню Олеся об этом не рассказывала. Незачем ему.

Глеб точно не обрадуется подобной инициативности. А, зная его, Олеся была уверена, что он не только не обрадуется, но и не оценит и даже не поймёт. Скорее уж начнёт искать подвох и подозревать её во всём, в чём не надо.

И не поймёт он довода, что Олесю сюда буквально тянет. Чем дольше она здесь находится, тем яснее понимает, что это — её. То самое «место силы», о которых сейчас модно говорить. Она чувствует себя здесь, как дома! И дышится здесь легче, и уезжать не хочется, и спокойно, как будто весь окружающий мир перестаёт существовать… С каждым приездом она всё яснее понимает, что не имеет никакого права лишить себя этого уголка уюта.

Глеб рассматривал всё хмуро и недовольно.

Олеся нервно прокрутила на запястье браслет — всё же, именно она потянула своего парня сюда в его редкий выходной. Но она просто не могла уже сдерживаться. Ей до ужаса хотелось наконец поделиться своим восторгом. Своей радостью!

Но Глеб не оценил. И слушая, как он задаёт новые и новые дурацкие и даже бессмысленные вопросы, Олеся всё яснее понимала, что он — против. И покупку этого дома не одобрит. Найдёт сотни тысяч причин, начиная от банальной «далеко до работы» и заканчивая тем, что пристройка козырьком смотрит на северо-северо-запад, а не на северо-западо-запад.

— Мы ещё подумаем, — с сомнением произнёс Глеб.

Риэлтор ему улыбнулась с профессиональной вежливостью и сочувственно посмотрела на девушку.

— Мась, иди в машину, я сейчас…

— Что такое? — Глеб обернулся вопросительно, настороженно.

— В кустики схожу, — девушка смущённо развела руками.

— Идёмте, я вам открою, лучше в доме сходите, — отозвалась риэлтор.

— Там же грязь!

— Но теплее, чем на улице, — парировала возмущение парня Олеся и радостно кивнула риэлтору.

Понадеялась, что Глеб слишком хочет уже домой и не обратит внимание на излишнюю радость любимой.

— Вы тогда дом пока придержите, — негромко попросила Олеся, когда они отошли от парня подальше.

— Мне показалось, ваш парень сильно против этой покупки.

— Вам показалось, — уверенно соврала Олеся. — Сами знаете, как это бывает. Не та погода, носок сполз, в грязь наступил — и всё, настроение испорчено и всё не то, и всё не так.

— В самом деле, — риэлтор рассмеялась.

Она открыла двери ключом и приглашающе кивнула девушке внутрь.

— Вы же помните, где туалет?

— Да, да, конечно.

Энергично покивав, Олеся проскользнула внутрь.

Внутри было светло. Светлее, чем в прошлый раз.

Может, виной тому лишь более раннее время суток и то, что солнца сегодня значительно больше, но чем дольше девушка осматривалась по сторонам, тем сильнее уверялась, что в прошлый раз здесь было грязнее. Сейчас же пропала паутина по углам, да и обои выглядели не такими пыльными.

Олесю затопила благодарность к хозяйке, которая пересилила неприязнь по отношению к неповинному зданию, и немного навела здесь порядок — если, конечно, риэлтор не соврала, и назвала реальную причину продажи. Но этот пункт Олесю как раз волновал меньше всего.

Она была железно настроена купить этот дом. Невзирая ни на что.

***

— Сделка завершена. Поздравляю с покупкой!

Риэлтор прочувствованно улыбнулась Олесе, протягивая её пакет документов. Девушка, в порыве чувств, прижала его к груди — бережно и радостно.

Наконец желанный дом полностью в её владении!

— А бывшая хозяйка точно не захочет оспорить сделку? — Олеся с тревогой оглянулась на домик.

— Даже если захочет, у неё не выйдет, — успокаивающе покачала головой женщина-риэлтор. — Оформили мы всё правильно. Единственный способ, если она решит признать себя недееспособной, но хозяйка вряд ли пойдёт на такое. Этот дом не стоит того, чтобы портить себе жизнь.

— Ха-ха, и вправду!

Олеся неискренне рассмеялась, но, оглянувшись на дом, подумала о том, что сама она при необходимости за этот дом будет бороться до последнего. И мысленно хихикнула над незатейливой шуткой — Олеся точно знала, что этот дом не продаст ни за что!

— Держите ключи. И… Удачи?

— Благодарю. До встречи.

— Надеюсь, что мы больше не встретимся, — риэлтор весело рассмеялась.

Весело насвистывая, она ушла, а Олеся осталась, с новым чувством обозревая дом. Теперь уже свой дом.

Глеб работает допоздна, а время сейчас обед — спешить некуда. Зато можно медленно, с чувством осмотреться. Присмотреть, где какая будет комната и что следует изменить в первую очередь.

В груди чувствовался лёгкий трепет, как перед первым поцелуем почти, только ощущалось ещё более интимным.

В конце концов это её первый собственный дом. А по ощущениям ещё и последний – потому что единственно возможный.

Задержав дыхание, Олеся открыла дверь.

Коридор встретил уютной тишиной, вальсом пылинок в лучах жаркого летнего солнца и запахом дома: совершенно неописуемая смесь ароматов ванили, прохладной свежести и тепла.

Запах окутал, расслабляя неимоверно. И преследовал всё время, пока Олеся ходила по комнатам.

Ощущение было настолько тягучим, настолько сладостным, что девушка даже не особо рассматривала обстановку. Точнее, забывала рассматривать «что надо поменять». Просто бродила по комнатам, как по музею, или неожиданно найденному дому из детства.

По документам в доме было едва ли пять комнат, но Олесе казалось, что их не меньше полусотни. Похожих, и неуловимо разных. Но одинаково прекрасных. Девушке показалось, что каждая комната радостно подаётся ей на встречу, становясь светлее и чуточку чище от одного лишь того, что Олеся зашла внутрь и ласково погладила очередной стол, или комод, или подоконник… Даже солнце начинало светить чуть ярче, согревая.

Её настолько захватило это впечатление, что она потеряла счёт времени. И лишь телефонный звонок немного привёл её в чувство. И то, не с первого раза — погрузившись в любование, Олеся знакомый рингтон слышала приглушённо.

Глеб позвонил. Ничего срочного, обычная влюблённая болтовня. Но завершив вызов, девушка увидела на телефонном дисплее время и непонимающе заморгала.

Часы показывали, что уже начало пятого. Она блуждала здесь почти три часа, не ощущая ни голода, ни жажды, ни усталости.

Олеся покрутила на запястье любимый браслет, который стал однозначно свободнее, и неосознанно подтянула повыше, чтобы не потерять. С грустью оглядела ставший уже родным дом.

Уезжать не хотелось. Хотелось сесть на диванчик, почувствовать под ногами мягкий ворс ковра, который выглядел удивительно чистым — словно его только-только пропылесосили. Хотелось заглянуть и на чердак, и в погреб, посмотреть что там, в бане и в сарае, оставшихся на участке.

Олеся мимолётно удивилась, что столько времени здесь бродила, но при этом не успела обойти всё. А ведь домик то — маленький совсем, да и участок считай, что крошечный!

Тяжело вздохнув, девушка погладила крышку комода, успокаивая то ли себя, то ли дом, который ощущался таким живым и совершенно родным.

— Я ведь не навсегда уеду, — пробормотала себе под нос, бездумно глядя на картину на стене. — Завтра уже вернусь. Завтра… Уже за-автра…

Она словно гипнотизировала сама себя. Убеждала. Собраться помог новый взгляд на часы. Немного. От звонка Глеба прошёл ещё почти час.

И как бы не хотелось остаться. Как бы ни тянуло… Пора было уезжать.

Олеся прошла на кухню и умылась, поплескала водой в лицо, улыбнулась своему угрюмому отражению в тусклом зеркале.

— Я вернусь уже завтра, — прошептала негромко.

Отражение покачало головой, но Олеся переборола себя и вышла на улицу. Посмотрела на подёрнутое тяжёлыми облаками небо и зябко поёжилась. Желание вернуться в дом лишь усилилось: там было совсем тепло, и солнечно ярко.

— Завтра. Я. Вернусь. Завтра.

Повторяя эти слова как мантру, Олеся с усилием прошагала к своей машине.

Не оглядываясь. Потому что боялась, что тогда вся решимость сойдёт на нет.

Уезжать не хотелось совершенно.

***

— Ещё раз повтори — что ты сделала? — обманчиво спокойным тоном спросил Глеб.

— Дом. Купила, — по словам повторила Олеся, глядя на возлюбленного с обидой. — Я тебе уже куча раз это повторила!

— Ты купила дом, не посоветовавшись со мной? Даже не показав, никак не обсудив…

— Ты ведь видел его! Мы вместе ездили.

— Но мы ведь уже обсудили, что тот дом нам не подходит.

— Это ты решил, что он нам не подходит, — проворчала Олеся, продолжая нервно крутить болтающийся на запястье браслет. — А я тебе сразу сказала, что он шикарен и мне нравится!

— Шикарен? Шикарен?! Там участок, заросший бурьяном по колено! Покосившийся забор, который наверно ещё царя помнит. И чаща какая-то кругом, как будто дом не в посёлке, а натурально посередь леса стоит, и воняет болотом. И ты мне говоришь, что это угробище — шикарно?!

— Нормальный там забор! Бурьяны легко скосить — там колючек нет почти. А деревья… Ты сам когда-то мне рассказывал, что хотел бы домик в лесу, а теперь, когда подвернулся нормальный вариант, сразу тебе всё не так. Что потом выяснится? Бетон для парковки недостаточно твёрдый?

— Ну и живи тогда там сама, раз тебе он такой замечательный! А я в то захолустье ни ногой!

— Да и пожалуйста! Да и не надо!

Олеся вскочила с дивана, притопнув ногой.

— Ты куда?

— В дом. В свой! Буду там жить! Без тебя!!!

Выпалив это, девушка заметалась по комнате, собирая немногие вещи, которые могут понадобиться: кофту, джинсы, водолазку, на случай если завтра будет прохладно.

Глеб наблюдал за этим с хмурым скептицизмом, но не делал ничего, чтобы девушку остановить или отговорить.

— И ты вот так просто уйдешь?

Парень остановился в дверном проёме гостиной, наблюдая, как Олеся не может застегнуть замок на босоножках из-за спешки.

— Нет, — девушка выпрямилась. — Сначала я скажу тебе «прощай». Никогда бы не подумала, что из-за своих глупых принципов наши отношения закончатся вот так.

— Из-за твоих принципов, — в тон произнёс Глеб. — Тебе ведь дом оказался важнее, чем я!

— Ха!

Презрительно фыркнув, Олеся прижала к себе сумку с вещами.

— Остальное заберу позже.

Она вышла, не прощаясь. В ней кипела злость и обида. Особенно на то, что Глеб даже не попытался её понять! Упёрся в своё «это плохой дом» и слушать ничего не пожелал!

Олеся кипела от злости всю дорогу до злополучного дома. И лишь один раз свернула с дороги, чтобы по-быстрому купить что-нибудь из еды. Девушка решила завтра плотно заняться уборкой в своём новом жилище и сделать его максимально уютным, коль всё так повернулось.

Заодно, поможет отвлечься от мыслей о Глебе, которые не оставляли.

Время было к одиннадцати вечера, когда она наконец доехала.

Буквально пара шагов по своему участку, и Олеся почувствовала, как ей становится легче.

Как по волшебству, её окутало ощущение, что она дома. Что она в безопасности.

— Видишь, Глеб? Это прекрасный дом!

Она произнесла это вслух, испытывая потребность выплеснуть эмоции хотя бы так, и почувствовала дискомфорт. Браслет на запястье. Подарок Глеба. Он болтался на руке, словно за день стал велик на пару размеров, и ощутимо натирал. И весил сейчас словно целую тонну, ощущаясь кандалами.

— Раздражаешь, — недовольно произнесла Олеся.

Не думая, она стянула побрякушку с руки, сразу почувствовав себя легче. И, зло улыбнувшись, бросила браслет в траву. На эмоциях. Бездумно.

— Катись ты, Глеб, туда же, куда и твой браслет, — пробормотала девушка.

На душе сразу стало легко, и Олеся рассмеялась. Недавние переживания теперь казались такой ерундой. Бессмыслицей.

В небе загрохотал гром, сверкнула молния, и Олеся вздрогнула, вспоминая, что она по-прежнему стоит на улице.

Торопливо, чуть не запутавшись в траве, девушка добежала до дома и, открыв дверь чуть дрожащими руками, ворвалась внутрь. С наслаждением вдохнула, ощущая любимый аромат ванили, и щёлкнула выключателем в автомате. Успокоенно выдохнула, когда свет загорелся ровно и без перебоев.

Не обращая больше внимания на грохот за окном, на усилившиеся завывания ветра и сверкания молний, погрузилась в бытовуху: включить водоснабжение, подключить холодильник, приготовить яичницу.

Оставленный на комоде телефон надрывно жужжал, но Олеся игнорировала звонки Глеба. Не хотела с ним общаться и портить обволакивающее ощущение уюта.

На оставшийся на улице браслет упала первая капля дождя, а телефон резко замолчал.

Но Олеся этого уже не заметила.

***

Дождь закончился под утро. Солнце осветило вершины деревьев, отразилось в лужах и каплях воды.

Окрасило красным браслет, лежащий в грязной луже среди травы.

Ничего кроме него не напоминало о том, что ещё вчера здесь стоял дом.