Прореха Бытия

Увы и ах... но приходится начинать с картонной, безвкусной фразы из дешёвенького романчика с приключениями, но такова наша жизнь, и совсем некогда заниматься вытягиванием жирных, лоснящихся заковырок-фраз из ума через сопло родного носа, тем более что ум мой занят сейчас более серьёзными вещами, в уши вставлены беруши, а сам родной нос скрыт под толстой марлевой повязкой... Но давайте по порядку...

Так вот... Если вы сейчас читаете эти строки, то...

— Аллилуйя!!! Все мои расчёты оказались верны, и мне удалось переслать этот контейнер... бутылку, которая, я уверен, по-прежнему находится где-то недалеко от вас, ту самую из-под доброго старого рома с вложенной в неё рукописью, сюда, в ваше пространство... в Новый Чудный Мир.

Но разрешите мне начать сначала, хотя где точно Начало, как оно началось, как закончилось, может ли оно, это «начало», вообще заканчиваться и обладает ли в принципе концом, наши учёные ещё не выяснили, но тем не менее...

Я Гондолец. Причина, почему я гондолец, проста... я родился здесь.

А «Здесь» у нас зовётся Гондолией.

Где расположена Гондолия, я вам сказать не могу, да и сомневаюсь, что наша географическая гондолокация может быть сопряжена с вашей или чьей-либо ещё.

Правильнее будет говорить не где, а в «ЧЁМ».

Так в чём находится наша вселенная Гондолия?

Ответ: — В бульоне.

Все мы плаваем в Протобульоне.

Это не место. Это состояние. Это очень... очень важно понимать, иначе я не смогу донести до вас этот свой вопль... Вопль Предупреждения и Отчаяния!

Конечно, правильнее было бы сказать... мы уже не плаваем, а по-прежнему, вопреки всему, ещё держимся на поверхности... а совсем правильно, если взглянуть в лицо правде... мы уже захлебнулись и тонем.

А что произойдёт с нами, когда мы окончательно потонем, никто точно не знает. Но точно то, что мы не окажемся на Дне. Вся щекотливость нашего положения состоит в том, что дно в нашем «Внутреннем Межбытии» отсутствует. Если вы удивились, то я вам отвечу, что представьте себе — так бывает. Поверхность есть, а дна нет.

Мы многого не знаем о нашем мире...

— Нет... хотелось бы самого себя одёрнуть и всё-таки выражаться яснее... потому что мы не можем измерить ещё не узнанное и судить о ещё непознанном, и поэтому правильно будет так...

— Нам известно совсем немного о нашем мире...

Так вот... На момент написания этой рукописи нашим физикам-учёным удалось установить несколько неоспоримых фактов...

Первое — это то, что окружающее нас пространство замкнуто и имеет форму кокона.

Второе. Им удалось продвинуться ещё дальше и выяснить, что пространство является «условно конечным».

Почему так? А потому что оно эластично.

Вдруг если в вашем мире ещё не знакомо это явление, то я скажу пару слов... Эластично — это, к примеру, когда что-то растяжимо и упруго, но одновременно туго и плотно... или когда одно «что-то» можно натянуть на другое «нечто», но при условии, что натягиваемое «что-то» не натягивается на «нечто» в тот момент, когда это «нечто» находится в состоянии вялости... если вдруг «нечто» в состоянии вялости, то тогда «что-то» очень легко стягивается...

Нашим же подвижникам-метафизикам удалось проникнуть в тайны бытия за пределы нашей вселенной и узнать кое-что про «Всё, что не Здесь».

Так вот, «Всё» может переживать Три состояния: — Состояние Наполненного Бытия. — Состояние Вялого Бытия. — Состояние Кульминации.

Как появилась наша Вселенная и откуда, нам досконально неизвестно. Мнения на этот счёт расходятся. Самая убедительная теория, на мой взгляд, — это теория «Большого Впрыска», или как её ещё называют, «Начало от Конца». Если в двух словах, то в результате неких тектонических фрикций и неоднократных смещений пластов, а это всё происходило за пределами нашего вселенского пространства и до разворачивания вектора нашего времени, наступило Состояние Наполненного Бытия, или, если коротко, Большой Конец. Затем наступила точка Сингулярности и Состояние Кульминации, и наш Протобульон Жизни был впрыснут в кокон нашей Вселенной, или, говоря с обратной точки отсчёта, выпрыснут наружу Большого Конца.

Но я лично в своих притязаниях на Истину продвинулся ещё дальше.

Мне повезло. Подвернулась очень счастливая оказия.

Дело в том, что я работаю уборщиком на полставки в НИИ Прикладной Эластичности.

Однажды уменьшенную в 1:7;&€;%$1€@ раз натуральную копию модели нашей Вселенной молодые лаборанты по небрежности прожгли сигаретой и списали с баланса нашего НИИ. Эта копия долго, неофициально конечно, ходила по рукам... и не только рукам... работников и работниц, посетила все возможные и невозможные вечеринки и укромные уголки, закоулки и места и даже была любимой забавой всех вокруг без исключения в игре под названием «Хи-хи... чпок». Когда страсти вокруг этого девайса слегка улеглись, я тихонечко отнёс его к себе домой. Я, к вашему сведению, всегда интересовался наукой и загадками мироздания, так как природа наградила меня пытливым и острым умом. В своей домашней лаборатории я подверг вышеупомянутую модель доскональным исследованиям и естествоиспытательным опытам. В конце концов своим острым умом мне удалось наткнуться на прореху в ткани модели. А это значило, что точно такая же прореха существует и в ткани нашего мира. Как раз через эту дыру я и пытаюсь установить контакт и отправить вам эти жалкие биты информации о нашем незавидном положении, чтобы предупредить о грозящей разумной жизни беде. Более того, если мои дерзкие предположения подтвердятся, то, используя атрибут эластичности пространства, я и сам попытаюсь протиснуться наружу в вашу вселенную. Но сейчас было бы опрометчивостью глубоко рассуждать на эту тему и строить конкретные планы. Но я предвкушаю — скоро увижу ваш Чудный, Прекрасный Мир.

С Любовью, ваш Гондолец.

Чёрные печатные буквы на ярко-зелёном прямоугольном фоне видавшей виды таблички под паутиной из трещин разбитого стекла сообщали любому, овладевшему чтением на русском, что...

...сама табличка, а также грязно-мышиного цвета стена, на которую она была прибита, как и вся девятиэтажная постройка, включая крышу, похожую на испуганного голой жопой ежа множеством хаотично натыканных на неё телевизионных антенн-колючек, напрасно пытающихся отпугнуть прочь безликую, безрадостную серую мглу, уже подмявшую под себя окрестный пустырь с беспорядочно разбросанными по нему холмиками из отбросов и другого хозяйственного мусора и такими же одинокими, беспорядочно высаженными на плешивой земле чахлыми деревцами...

...были собственностью жилищно-коммунального хозяйства под номером двадцать, а само ЖКХ являлось по сути малосемейной общагой при трамвайно-троллейбусном депо.

Предрассветная мгла без спросу, нагло проникшая через дымчато-серое, давно немытое стекло на последнем, девятом этаже, бесцеремонно обнажила внутреннее неприглядство комнаты.

На узкой кровати, кое-как помещаясь валетом, в первозданной наготе, едва прикрытые скомканной простыней, лежали два тела...

Свешивающаяся с кровати рука, дёрнувшись, задела рядом стоящую пустую бутылку, и та, упав на бок, с шумом выкатилась на середину комнаты...

Валька, откинув угол простыни, подскочила и протёрла опухшие глаза.

Большие полные груди с крупными, правильной круглой формы тёмно-коричневыми сосками отвисло прикрывали поверху гармошку её живота. Откинув спадающую прядь за ухо, она быстро встала и, проскочив в ванную, бесцельно, по привычке и без всякой надежды покрутила кран и, убедившись, что воды в нём нет, с усилием подхватила полное эмалированное ведро и потащилась обратно в комнату, поставив его невдалеке от кровати и сняв с него крышку. Затем слегка небрежно откинула свисающую с ложа любви руку и, бухнувшись на голые пухлые коленки, исчезла, оставив снаружи лишь белые плодородные ягодицы, похожие на свежие сдобные булки...

Семён открыл глаза. С трудом сведя в фокус разбегающиеся зрачки, он узрел перед самым своим носом холмы Валькиной аппетитной попы и почувствовал, как энергетическая волна приятного тёплого желания разлилась по телу, закончившись лёгким призывным толчком в его член...

— Валька, ты чё, сдурела, чуть свет голышом под кроватями лазать...

— Давай-ка лучше я тебя по утреннему стоячку оприходую... — произнёс он и громко шлёпнул свою подругу по соблазнительному заду...

Валькина голая попа распаляюще заколыхалась, вызвав новую волну возбуждения в теле Семёна.

Кровать содрогнулась, и из-под неё на поверхность, до ушей Семёна, донеслись нечленораздельные глухие матюки... видимо, от неожиданности Валька ударилась головой об железную раму. Затем из-под кровати появился зелёный пластмассовый таз и сама голая Валька...

— Да пошёл ты... придурок! — не злобно, как бы между прочим ответила она, устанавливая таз рядом с ведром и оглядываясь по сторонам.

Подобрав валявшуюся невдалеке пустую бутылку из-под рома, оприходованную прошлой ночью, Валька присела над тазом, широко разведя согнутые в коленях крупные ноги, бесстыдно явив на обозрение все подробности своей первозданной сельвы...

Семён громко хмыкнул и, не отрывая заинтересованного взгляда, медленно произнёс:

— Не, Валька, ты точно сдурела...

— А кукушку свою обещала подвергнуть культивации ещё месяц назад, к моему дню рождения, между прочим.

— Обойдёшься! — ответила Валька, обхватив двумя пальцами горлышко, а остальную часть бутылки из-под рома погружая в ведро... на поверхности воды забулькали поднимающиеся пузыри воздуха...

— Ты мне, Степа, лучше скажи, в каком ларьке ты подобрал это пойло и резинку для траха... — произнесла Валька, указывая свободной рукой на сиротливо лежащий в подтёкшей лужице использованный нацюцюрник, а рядом с ним — вскрытую упаковку, на которой крупными английскими буквами было написано "Extra Sensation", а ниже по-русски: "с крупными точками и рёбрами для экстрастимуляции обоих партнёров"...

— Да что случилось-то? — начал слегка распаляться Степан.

— Толком можешь объяснить, что не так...

— Голова бо-бо, и ты тут как мегера...

Валька, слушая в полуха, поливала свою тропическую сельву водой из бутылки...

— Сон мне был в руку...

— Или не в руку... а ещё куда... дурной сон... — буркнула Валька себе под нос, одной рукой поливая, а другой тщательно и осторожно омывая свои сокровенные прелести...

— Гондольцы лезут!!!

— Вот так вот, Степа!!!

— Кто лезет?? — замотал головой Степан и, помолчав, добавил:

— Куда лезут?

— Куда, куда... Туда!!! Ко мне лезут... куда... через прореху в ткани вселенной... — передразнила Валька ошалевшего Степана и добавила: — Гондольцы твои...

— Я больше эту дрянь не пью...

Ошалевший голый Степан привстал и сел на кровати.

— Откуда лезут? — тихо промямлил он.

— Из брызгалки твоей! Дурень!

— Вот откуда!!!

Прошёл месяц. Страсти улеглись. Самого страшного не случилось, а Валентина на радостях даже посетила салон красоты и на удовольствие Степану сделала себе... в общем, сделала всё как нужно...

Видимо, учёный и естествоиспытатель из Гондолии так и не смог протиснуться через прореху в ткани Вселенной в наш Прекрасный Чудный Мир.