Повисшая в комнате гробовая тишина давила на виски, не давая покоя. В голове засело неприятное чувство тревоги, которое вгрызалось в душу, словно могильный червь. Открыв глаза, я уставилась в потолок, скользя невидящим взглядом по сеточке трещин на белой штукатурке. Холодный свет луны проникал сквозь неплотно зашторенное окно, словно сталь, прорезая кромешную тьму ночи.
Проведя заледеневшими кончиками пальцев по белоснежной простыне — словно пытаясь ощутить реальность, зафиксироваться в ней, — я тяжело вздохнула. Переведя взгляд на полоску света, я некоторое время наблюдала за причудливым танцем крохотных пылинок, витавших в воздухе, проживающих свою короткую, но насыщенную жизнь.
Осторожно сев на край кровати, будто боясь нарушить таинственную атмосферу, я опустила босые ноги на каменный пол. Холод от камня пробрал до костей, и я невольно дернулась. Окидывая пустым взором помещение, я перескакивала с одного предмета на другой, пока неожиданно мой взгляд не зацепился за матово-черную скрипку в дальнем углу. Она переливалась в свете луны, отбрасывая причудливые тени на стену.
Руки, подчиняясь неведомой силе, сами потянулись к инструменту, покрытому пылью времен. Долгие годы он пребывал в молчании, забытый всеми, одиноко дожидаясь своего часа. Поднявшись, я осторожно опустилась на корточки, проводя тонкими пальцами по изгибам скрипки, словно прося прощения за долгое отсутствие. Металлические струны призывно поблескивали, будто приглашая сыграть.
Подняв инструмент, я вышла на небольшой балкон, огороженный кованой решеткой. Ледяной ветер тут же накинулся на меня, словно хищный зверь, проникая под тонкую рубашку и кусая кожу, стараясь заморозить самую душу. Окинув взглядом мрачное небо, я заметила, как тучи сгущаются, заслоняя луну. Порывы ветра усилились, разметав рыжие волосы. Что-то темное неумолимо надвигалось, сковывая душу подобно тискам.
Положив край скрипки на плечо, я провела смычком по струнам, и инструмент издал звук, похожий на стон боли. Вдохнув полной грудью прохладный осенний воздух, я начала играть, растворяясь в музыке, словно в океане. Поначалу тихая, наполненная печалью мелодия постепенно переросла в яростную, полную боли и отчаяния музыку души. Ее подхватывал разыгравшийся ветер, разносивший ноты в ночном просторе.
Перед глазами против воли возникали картины, все больше отрывая меня от реальности, унося туда, куда так рвалась измученная душа. Смычек скользил по струнам все быстрее, разделяя со мной чувства, что выплескивались наружу, словно волны, разбивающиеся о скалы действительности.
С неба сорвались первые капли дождя, вскоре превратившиеся в настоящий ливень. Холодные струйки стекали по щекам, смешиваясь со слезами, прокладывая путь по бледному лицу. Все это уже не имело значения — я была далеко.
Крепко зажмурив глаза, я неотрывно следила за постоянно ломающейся, будто в такт мелодии, «линией жизни». Вверх-вниз, вверх-вниз... Она слабела с каждой секундой, приближаясь к кульминации. Пальцы, зажимавшие аккорды на грифе, впились в струны с такой силой, что тонкая кожа не выдержала, орошая матовую поверхность алой кровью, пропитывая манжет рубашки и смешиваясь с каплями дождя.
Охваченная безумием музыки, я не замечала ничего вокруг. Резко поднявшись вверх, линия сорвалась в пике, оборвалась на полпути и превратилась в прямую. Последняя нота гулким эхом разнеслась в ночной темноте, завершив свою мимолетную жизнь на самом пике.
В это самое время в крохотной палате с белыми стенами душа покинула бренное тело никому не известного гения, уносясь вслед за мелодией скрипки, ухватившись за последнюю ноту этой прощальной композиции.
Тяжело дыша, я потухшим взглядом наблюдала, как свинцовые облака рассеиваются, позволяя полной луне вновь осветить своим мертвенно-бледным светом одинокую фигуру на балконе старинного дома. Тишина вновь опутала город, и лишь капли дождя срывались с крыш, ударяясь о землю.
— Прощай, — еле слышно прошептала я в пустоту онемевшими губами.
В этот день одна душа обрела вечный покой,
разбивая в дребезги вторую, что осыпалась осколками, едва скрипач отыграл свою мелодию. Нас связала музыка, она же нас и разлучила... Прощай, моя верная муза. Надеюсь, мы встретимся вновь.