Прощание с учеником

Погребальный костёр горит жарким красным пламенем. В его дыме слились запахи горящей плоти – как людей, так и монстров. Вроде бы и две разные стороны, что час назад убивали друг друга, да только итог один. Гореть, облитыми бензином, и оставлять после себя лишь пепел и вонь. Во́нь горящей плоти и волос.

Первый час после волны почти всегда спокойный. Или, по крайней мере, кажется таковым. Многие радуются, что сами выжили. Кто-то обносит трупы, кто-то пьёт и курит. Но также это и момент скорби. И жалко всех становится. И молодняк, что впервые взял в руки автомат, сойдя с Бронепоезда, и опытного офицера, которого ждёт любимая женщина и ребёнок в ЦРВНД. Люди мрут сотнями, и с этим ничего не поделаешь. Только смириться. Но от чего же так ко́лит внутри? Отчего же сердце обливается кровью холодной. Я подношу к губам папиросу и глубоко затягиваю горький табак. Сегодня погиб ещё один ученик. Двадцать шестой. Двадцать шестая смерть, что будет ещё долго зиять шрамом на сердце.

Это был парень, лет двадцати семи. Широкоплечий, высокий, здоровый как скорл. Одним словом, Медведь, за что так и прозвали. Я же его просто Мишей звал. Умом он тоже не был обделён. Имел очень хорошее аналитическое, логическое мышление. В пылу драки соображал быстро. Вот помню, как-то раз нашу группу отправили в торговый центр в городе обнести. По данным разведки – задача представлялась не сложной. Всего-то два входа перегородить, чтобы никто не зашёл, зачистить и забрать одежду, детали для электроники и инструменты. Сам же торговый центр не представлял из себя чего-то сверх выдающегося. Просто гигантский ангар, словно на его месте раньше был завод, но его закрыли и сделали базар.

Единственные, кто могло доставить нам проблем на месте, – это сектанты. Нам сказали, что они там себе логово развернули. Сделали баррикады из мешков с песком и арматуры, ощетинились стволами и сидят. Однако, должно было быть их немного, всего особей девять. Такая мелочь нашей группы проблем бы не доставила. Да только, чего разведка не передала – это то, что поклонялись они там феркаду. Мерзкая нежить. Собрана из плоти не то что разных людей, разных видов чудовищ. Обычно она образуется самостоятельно, на полях сражений, где погибло очень много существ, и после своего образования только наращивает себе мышечную массу. Однако тут то ли сектанты сами её сделали, то ли поймали. Они приковали к полу эту зверюгу гигантскую и молились ей, жертв приносили, а отрубленные конечности либо давали съесть, либо пришивали к туше.

Как сейчас помню нашу встречу. Последний сектант вместо того, чтобы бежать на нас, наоборот убежал, да так что пятки сверкали. Взял кувалду и расшиб крепления в полу, за которые была прикована эта мерзость. Её гротескный вид чуть не заставил меня проглотить язык. Отходящая местами гниющая плоть обнажала арматуру, железные пластины, связки, гидравлические поршни и сухожилия. Длинная приплюснутая морда, пустые глазницы и пасть с жёлтыми клыками. Её тело словно было сшито из нескольких других монстров. Передние лапы от Кодлера, сзади семь хвостов от Скорла. На животе зачем-то болтаются головы Церберов, примотанные колючей проволокой, но живые. Видимо, сектанты не гнушались и аугментикой. В прорехе в брюхе светился мотор от какой-то машины. Задние лапы были частично механизированы, ржавые, толстые. Вместо шерсти были вшиты иглы и спицы, а вместо кожи проволокой примотан кевлар. На спине зияла примотанная на колючку и посаженная на арматуру пушка. И весь этот кошмар, казалось бы, так и норовил развалиться, однако плоть держалась на своих местах, лишь изредка роняя на землю капли чёрной крови и ярко-оранжевого гноя.

В одно движение эта гадина разорвала троих разведчиков, которым не повезло оказаться слишком близко. Меня же по счастливой случайности отбросило на мешки с песком. Медведь дал по ней очередь из пулемёта. От твари отвалилось несколько кусков гнилой плоти и арматуры. Но, к сожалению, это было напрасно. Гигант только разозлился. Тогда Миша поднял гранатомёт и побежал назад, после чего скрылся за стеклянной витриной бутика, что стоял справа. Феркад за ним. А я уже за ней, держа в руке связку гранат. Хотел закинуть их ей в желудок напоследок. Из-за своих размеров тварь была очень неповоротливая, и даже несмотря на то, что потолки в помещении были под пять метров, иногда она билась головой о потолок или задевала телом прилавки. Медведь же бежал сломя голову. Видимо, он успел уже семь раз пожалеть о том, что вызвал гнев этой мрази на себя. Однако он всё равно пытался вывести монстра от нас. Он никуда не сворачивал, бежал исключительно прямо вдоль прилавков. Тогда я не совсем понимал, зачем. Мише же было просто всё равно, он просто бежал к концу ангара, где находились ворота на склад. Но и Феркад не отставала, в отличие от меня. Проскочив под воротами на склад, Медведь скрылся от меня. Гигант же на полном ходу врезался смял их, словно они были не из железа, а из фольги. Через несколько секунд я услышал взрыв, а потом увидел облако пыли. Прибежав к Медведю, я увидел только прижатую бетонной балкой гадину, что из последних сил пыталась выбраться. С её морды постепенно слезала гниющая плоть, обнажая уродскую спайку черепа и железа. Не говоря ни слова, медведь вырвал у меня из рук связку гранат и бросил под голову этому монстру. Через несколько секунд раздался второй взрыв, что окончательно похоронил его.

Благодаря Мише мы тогда отделались малой кровью. Ему присвоили новое звание, и я лично просил начальство о том, чтобы устроить его на какую-нибудь должность. И место нашлось. Ребятам из гопа нужен был новый курсант. А так как у него с аналитическим мышлением всё было в порядке, то можно сказать, что все были довольны.

И в целом он хорошо бы вписался в эту организации. Чуть-чуть и отправился бы на курсы. Жаль только, три дня не дожил. Птер свалил его, пока он стоял на вышке и пытался огнемётом их отогнать. Он даже вскрикнуть не успел, как был мёртв. А вместе с ним и ещё двенадцать бойцов. Баллон с огнесмесью разорвался, и целое отделение поглотило пламя. Какая нелепость! Выжить там, где никакая удача, не в силах помочь тебе. Однако погибли от того, что тебя со стены сбил какой-то птер. И даже никто не подумает, что ты был крутым бойцом, подающим надежду.

- Товарищ Бобёр, тут у Медведя радиостанция была хорошая. Вам нужна будет?

Ко мне подошёл новобранец с поезда, мужик по имени Штильц Холдман. Это была его первая волна, поэтому позывной он ещё не получил. На вид ему было уже лет шестьдесят, поэтому и автомат держал слабо. Выглядел он весьма потрёпанным. Каким чудом он выжил, не знаю. Может быть, спрятался, конечно, но тогда помрёт в другой раз. Лицо испищряли десятки морщин, а на узком подбородке была серая бородка.

- Да, давай сюда. Хоть какая-то память об ученике.

- Он был вам дорог? – Я почувствовал на себе его взгляд, и что-то мне в нём не понравилось.

- Медведь? – Решил я с усмешкой уточнить, больше риторически, чем если бы я хотел действительно уточнить его вопрос. – Конечно, ещё спрашиваешь.

Старик сел рядом на бревно. Его впалые карие глаза внимательно смотрели на меня.

- У вас до него было много учеников?

- Много, очень много. Иногда я готовил целые подразделения. Но чаще всего одиночных бойцов или маленькие группы по три-четыре человека.

- Наверно, многие из них добились больших карьерных высот. – Его голос звучал тепло, но почему-то мерзко. Словно он разбирал и оголял меня.

- Увы, не все... – Я почему-то хотел всё ему рассказать, но словно не от искренности, а от того, что он медленно срывал с меня слои, как с лука.

- Не всем же сиять, как звёзды. – Его голос разразился лёгким смешком.

- Они... они все могли. – Я уже не контролировал ни свои мысли, ни речь. Калейдоскоп воспоминаний медленно проявлялся на горизонте памяти.

- А что помешало, или может кто? – Этот вопрос ударил пощёчиной. Мысли словно струны вернулись на прежнее место, оставляя лёгкий звон.

- Ты на что намекаешь, немощь? Сфигали ты вообще мне в душу лезешь? Может, ты подмазаться под меня хочешь? Или опытного бойца в себе в шестёрки захотел? – Мой голос звучал твёрдо, как никогда, и я посмотрел на него исподлобья с остервенением.

- Нет, что вы, что вы. Очень часто достаточно разделить печаль с кем-то, и станет легче. А кому, как не абсолютно незнакомому человеку, можно поведать своё горе, чтобы он унёс его с собой и больше не появился. – Он попытался вновь забросить свои сети и плесенью проникнуть мне под кожу. Но второй раз я это ему не позволил.

- Да, а ты психолог, как погляжу. Вот так тебя и назовём.

- Вы видимо меня не поняли. Я совершенно серьёзно хочу понять вас и помочь. Совершил он последнюю попытку получить моё расположение.

- Знаешь, психолог, давай-ка ты лезть мне ни в голову, ни в постель не будешь. Если тебе чего нужно, так сразу говори. Чего хотел?

- Извините, пожалуйста, я лучше пойду.

Эй, психолог, ты куда? Ай, ладно, проваливай. Хотя, знаешь, постой, кое-кого ты мне напомнил. Ты меня слышишь?! – Старик спешно ушёл. Так что эта фраза больше сотрясала воздух. Однако она вновь погрузила меня в воспоминания. Они начали мелькать перед глазами словно бешеный волчок, сменяя картинки одну за другой. У меня был ученик с точно таким же острым подбородком и точно такими же карими глазами. Все прозвали его Водяным. Волновался много, и чей-то оригинальный язык придумал кличку. И вот, готов поклясться, что если бы поставили рядом психолога и Водяного, то точно отец и сын. Какое совпадение.

Водяной был чуть младше меня. Как и остальных моих учеников, мне его подсунули для того, чтобы я отполировал алмаз. Я уже тогда наработал себе авторитет, но из-за небольшого ума был горячей головой. Думал, что мой опыт и интуиция помогут избежать любую проблему. И что самое печальное, судьба мне не давала усомниться в этом. Или же я просто не замечал её намёки, пока они не стали для меня провалом.

Водяной же был на редкость осторожным, однако крайне наблюдательным. Он видел глубже, слышал больше и чувствовал опасность гораздо лучше многих ветеранов. А что самое главное, мог очень быстро анализировать ситуацию. Может быть, из-за него вышел бы отличный командир. Вышел бы...

Из-за своей гордыни я часто пренебрегал его наблюдениями, да и в целом шпионил его за паникёрство. Хотел бы я оправдаться, что в большинстве случаев его опасения были не сбывшимися. Да только толку с того.

В последний раз я взял его на зачистку подземного логова психов. Коридор за коридором мы зачищали катакомбы. Шли быстро, иногда даже не обрушая тоннели, что вели к развилке. Мы берегли взрывчатку. Хотели подорвать склады с боеприпасами и горючим. Либо загнать их всех в одно место и замуровать. Водяной шёл со мной и прикрывал. Остальные члены операции также действовали в двойках. И учитывая нашу неосторожность, это единственное, что позволяло завершить успешно операцию с малыми потерями. По ходу движения мы периодически замечали обугленные трупы.

– Похоже, мы не первые, кто хотел разворошить это гнездо. Да, Водомерка? – сказал я, несколько издеваясь над напарником.

– Но почему тогда нам не доложили о второй группе?

– Чёрт его знает. Но судя по трупам, сожгли их не давно. Может, мы сможем тогда и союзника найти.

– Ой, и не нравится мне это.

– Да тебе вообще ничего не нравится. Давай быстрее, иначе всё веселье пропустим.

Через некоторое время мы вышли на большую комнату. По её середине лежало тело с двумя баллонами за спиной. Я уже хотел поддаться вперёд, чтобы выручить пострадавшего, или хотя бы снять огнемёт, что здесь бы безусловно пригодился. Но Водяной остановил меня за плечо.

- Стой. Что-то не так. Боец в чужой форме. Да и нам про него не доложили.

- Ай ладно тебе. Сейчас посмотрим.

- Стой, подожди. Вдруг это психи для нас подготовили специально.

- Стали бы они себе подобных сжигать.

- Подожди, дай подумать.

- Да чего тут думать, надоел!

Сорвав с плеча руку водяного, я бросился к огнемёту. Я даже не осмотрел помещение. Не столько по неосторожности, сколько для того, чтобы показать свою правоту.

Я потряс баки. Внутри оставалась ещё прилично горючего. Да и детали были на месте. Было нечего бояться. Как вдруг раздался крик, и я почувствовал толчок. Развернувшись, я увидел, как псих вонзает гигантский нож в грудь водяному. Слева от входа, через который мы зашли, в глубине комнаты был ещё один проход, который я с начала и не заметил. Водяной спас меня, заслонив своим телом. Я мгновенно выхватил пистолет и послал пулю в черепушку гада. Он сложился пополам, а я подбежал к ученику. Псих вонзил ему нож промеж рёбер. Из уголка рта водяного текла струйка крови. Он не мог промолвить и слова. Только хрипел и стонал от боли. Жизнь покинула его очень быстро. Даже если бы я достал нож, закрыть рану мне было нечем. Он просто захлебнулся собственной кровью, пока я смотрел на него, не в силах хоть как-то помочь ему. Моя надменность подвела меня. Он был первым из моих учеников, кто погиб по моей вине. И осознание моего провала дошло до меня не сразу, но именно тогда я принял первый удар по своему самолюбию. Первый раз серьёзно усомнился в своих навыках. Мне нужно было просто осмотреть комнату, а не бежать к огнемёту как какой-то юнец. Просто посмотреть назад, и, может быть, Водяной остался бы жив.

Сильная волна эмоций захлестнула меня. Глаза наливались слезами, а моё тело требовало действия. Я поднял огнемёт и забросил его на спину. Затем пошёл в тот самый проём, откуда явился убийца водяного. Через несколько десятков метров коридор расширился, и я попал в какой-то зал. Кроме моего фонаря, освещения не было. Как вдруг я услышал сильный топот перед собой. Белый луч фонаря вырвал из темноты массивную неуклюжую фигуру. Это был подчинённый психов, индивид их вида, но слишком тупой для маломальски сложной работы. Из мешка на его голове раздалось невнятное бормотание. Сжав с ненавистью рычаг, я пустил струю пламени. Псих вспыхнул как канистра с бензином, однако прошёл несколько шагов в мою сторону, после чего обезумел от боли и начал метаться по комнате. Издавая пронзительные крики, которые одновременно и радовали меня, и ранили сердце. А запах горящей плоти и волос был настолько тошнотворен, что уже приносил удовольствие. Через несколько секунд он упал. Огонь его горящего тела осветил комнату и вырвал из тени деревянную дверь. Я попытался её открыть, но она не поддавалась.

-Да чтоб тебя Бронепоезд переехал! – Выкрикнул я в сердцах и вышиб дверь ногой. За дверью было множество маленьких тел, жмущихся друг к другу. Мой фонарь вырывал их лица. Чумазые, с большими чёрными глазами, они словно умоляли не трогать их. Это был выводок психов. Что у психов не отнять, так это забота о себе подобных. Мелких они действительно берегли. Для НИЦа было бы большой удачей найти хоть несколько особей. Было бы удачей... Я нажал на рычаг, и вопль боли заполнил подземелье.

Пепел догорающей сигареты добрался до пальцев и вот-вот грозился обжечь меня. А оставшиеся в живых новобранцы всё также подкидывали трупы в общий костёр. Гнетущее чувство внутри дрожало струной и тянуло на жаркий огонь. Хочется почувствовать эту боль и в ней забыться.

От моих гниющих размышлений меня оторвал толчок в плечо. Два сержанта в резиновых одеждах тащили белобрысую девушку со вспоротым брюхом.

- Бобёр, извини!

Я промолчал и вновь затянулся дымом сигареты.

- Слушай, а может хоть одежду с неё снимем, чего добру пропадать?

- Ты изврат что ли!

- Да я не в этом смысле. Одежда-то потом пригодится, зачем её сжигать. На складе итак ничего приличного не осталось.

- Рваньё это. Всё, что можно использовать с неё сняли. В костёр. Раз, два взяли!

Тело девушки с хрустом упало в костёр. Её белые волосы оплавились, а кожа постепенно начала покрываться чёрной коркой. Её, лопающаяся от огня, кожа пробудила во мне воспоминания о ещё одной моей ученице.

– Ондатра... – Прошептал я, и образы болезненных воспоминаний нахлынули на меня с новой силой.

В отличие от других моих учеников, Ондатра сама ко мне пришла. Во время одной из волн садист отрезал ей несколько пальцев на левой руке, искромсал лицо и оторвал ухо, оставив ей ужасные шрамы. Нос стал неровным, рубленым, части ноздри не хватало. Кожа на левой щеке срослась криво, из-за чего казалось, что она постоянно улыбается. Жуткая картина. Она и до этого случая не отличалась красотой, после – совсем без слёз не взглянешь. Ей пообещали «путёвку» в Столицу, на Завод вроде, однако она отказалась. Вместо этого она начала проситься в разведку. Желающих выйти за стены, чтобы рисковать жизнями ради Хабора, было немного. Поэтому спорить с упорной женщиной не стали.

Ондатра быстро зарекомендовала себя как кровожадный боец. Отступающих противников преследовала и добивала, а над ранеными ещё и измывалась. Вырезала узоры на их телах, отрезала конечности, после чего оставляла умирать от кровопотери. Жуть, а не картина. Она напоминала иногда больше психа, чем человека, однако была злее. Казалось бы, вполне себе самостоятельный боец, однако ей этого было мало. Она хотела больше крови, больше опыта, и в какой-то момент она попала со мной в группу.

Увидев, как я хладнокровно и эффективно зачищаю здание практически в одиночку, она захотела перенять мой опыт. Отказать ей я не мог, ибо понимал, что даже мой колоссальный опыт не сможет спасти мою шкуру от поехавшей психопатки, а так может получится исправить её. Поэтому я работал с ней дольше остальных. Учил выслеживать крупную добычу за счёт более мелкой. Грамотно расценивать силы и ресурсы. А также вдалбливал ей в голову, что иногда нужно отступать. Однако ей было всё равно. Часто она просто слала меня с моей осторожностью и рвалась в гущу битвы. А я за ней, прикрывать ей спину. И до поры до времени моя опека работала. Однако рано или поздно судьба сыграет злую шутку.

Мы были на зачистке крупного жилого района в городе. В принципе, ничего необычного. Заехали в район, окружили квартал и выставили дозор. В это время остальные десантники планомерно зачищали здания. Что удивительно, противника почти не было. Так, несколько собак и пара особей неопознанного зверья. Можно было бы даже организовать схрон или временную базу. Быстро зачистив этажи, мы приступили к мародёрству. Улов был и вправду богатый. Уйма электроники, одежда, хорошая мебель и что немаловажно – инструменты. Ондатре это всё было не интересно, и я бы даже сказал, что она заскучала.

– Ондатра, помоги отнести вниз телевизор. – Я еле удерживал в руках большущую коробку. Моя напарница же стояла в дверном проёме и курила папиросу.

– Хрупкую девушку заставляешь таскать такие тяжести? Ну ты и мерзавец, Бобр.

– Нашлась принцесса, давай помогай вещи выносить. Или в следующий раз не возьму!

– Да какую холку уже делаем? А дичи нихрена! Дай же просто покурить.

- Кури на здоровье. Но и от работы отлынивать я тебе не позволю. На этаж выше квартиры заперты, и их ещё не досмотрели. Иди вскрой и посмотри, что там есть интересного.

- Ну ладно, не кипишуй.

Ондатра взяла в руки автомат и пошла наверх. Я же понёс телевизор вниз. Что-то она совсем вредной стала. Может, напросится на зачистку какого-нибудь логова монстров. Воспоминания о Водяном отзвенели в голове. Нет, лучше отучить её. Поговорить с ней хорошенько и вправить мозги. Пока она кого-то из своих не загасила.

Внизу разведчики крутятся вокруг грузовиков и забрасывают в девятьсот тридцать девятые Мки и уралы разное барахло. Еле-еле дотянув и забросив телевизор, я остановился перекурить. Прошло пять минут, десять, полчаса. А Ондатры всё не было. Я уже начал переживать и раздражаться. Если бы она начала охоту, то были бы слышны выстрелы. Спать? Тоже нет, на задачах она никогда не спит. Что-то тяжёлое несёт? Опять нет. Ей это барахло и даром не сдалось, она бы нас скорее напрягла. Надо её проверить.

- Обморок, дай дробовик свой, - обратился я к худощавому бойцу.

- Зачем тебе?

- Вопросы не задавай, кретин, а молча ствол отдай. Вот автомат мой, посторожи.

Забрав у бойца дробовик, я вернулся в подъезд, где должна была находиться Ондатра. Сначала всё было тихо. Как, в принципе, и должно быть. Однако, не дойдя до этажа на зачистку которого я послал свою подопечную, я услышал странные звуки. Улюлюкание, смех и разговор на непонятном языке. Я снял дробовик с предохранителя и прижал к плечу. Затем медленными тихими шагами вошёл в квартиру через приоткрытую дверь. От того, что я там увидел, кровь в моих венах мгновенно закипела. Двое полуголых психов истязали Ондатру. В этот же момент мой палец нажал на спусковой крючок, и голова первого психопата разорвалась, окропив лицо второго остатками мозга и крови. Этот же выстрел, словно команда «марш», заставил меня буквально влететь в комнату и разнести голову второго психопата крупной картечью. Он даже не успел удивиться, как был уже убит. Я бросил двустволку на пол и подбежал к Ондатре. Но только я успел опуститься на колени около неё, как моя левая рука машинально выхватила пистолет и направила его в дверной проём, откуда я пришёл. Тут же раздался выстрел, что разнесло голову третьему психопату, отчего он с разбегу врезался в стену и обмяк. Я даже не успел толком осознать, что я сделал, тело действовало быстрее меня.

Вид Ондатры был скверный. На лице было несколько гематом. Передние зубы были выбиты. На месте вырванных волос образовались кровавые раны. Одежда была сорвана, обнажая белую, испещрённую порезами кожу. Правая рука была сломана и вывернута в неестественном направлении. Последний целый глаз ничего не отражал. В нём была только пустота.

– Ондатра, всё хорошо, всё позади. Они мертвы. Ты меня слышишь? – Ответа не было. Она словно не слышала меня. Достав бинты из подсумка, я перебинтовал её открытые раны и наложил шину на руку. Ондатра же даже бровью не повела. Я даже не хочу думать о том, что сделали с ней эти мрази. Нести вниз мне пришлось на своей спине. Пока я её нёс, нечто холодное стекало у меня по шее. Это были слёзы Ондатры? Или может мой холодный пот? Было ясно одно. Мне было страшно. Страшно снова потерять ученика.

Держись, держись, Катя. Сейчас мы вернёмся на базу и всё будет хорошо. Всё будет хорошо. – Повторял я больше для себя, чем для неё.

Внизу нас встретили удивлённые лица. Они пытались окружить меня. Суетились. Пытались оказать помощь. Но их мельтешение больше раздражало.

– А ну разойдитесь быстро!!! Быстро в дом осмотреть всё вдоль и поперёк!!!

Сам же я усадил Ондатру в урал. Прошло ещё двадцать минут, пока не вернулись люди из дома. Они доложили, что на здание упало дерево, и психи забрались внутрь. Шегол приказал им взорвать дерево и уходить. Я был с ним в этом согласен.

Ондатра заговорила только через полчаса после того, как мы выехали из города. От её прежней наглости не осталось и следа. Её голос дрожал. Она что-то бессвязно шептала, постепенно увеличивая громкость.

– Ненавижу! Ненавижу! Вы все слабы! Ненавижу! Чтобы кровь ваших детей монстров поила!

– Ондатра, успокойся. – попытался её утихомирить Обморок.

– К чему это всё? Зачем сражаться, когда меня окружают псевдомужи? Немощи! Ненавижу!

Её всю трясло, а кровь в перемешку со слюной разлилась по кузову урала.

– Чтоб вам всем горло скорл перегрыз! НЕНАВИЖУ!

– Ну всё, Ондатра, реально хватит! - Обморок положил ей руку на плечо и попытался прижать её к скамье.

Мой глаз даже не успел рассмотреть движение, как Ондатра завалила на дно урала тело Обморока и повисла над его шеей.

– СДОХНИ, ТРУС!

Единственной рабочей рукой она схватила за горло испуганного Обморока и сжала с такой силой, что я услышал треск ломающейся трахеи. А по пальцам потекла тонкая струйка крови.

Но вдруг её голова запрокинулась в сторону, и она обмякла. Мой выстрел пришёлся прямо в её висок. Она упала, а остальные бойцы бросились к Обмороку. Мне же было плевать на него. Вместе с этим выстрелом рухнула очередная колонна моего внутреннего я. Я убил своего ученика, вновь. Мир утих, оставив только лёгкие дуновения ветра в пустоте. Боль подкралась к моему горлу и разразилась ручьём из моих глаз. Я не смог её уберечь, и её ярость сожгла её, оставив слепую оболочку, ведомую гневом.

Мясо с большинства тел сгорело, оголив голые кости и немного жира. Тоска и горе накатывались на меня всё новыми и новыми волнами. Хотелось ударить себя по голове чем-то тяжёлым и завыть. Но только скупая слеза скользнула по щеке.

- Бобёр, привет. – Подошёл ко мне мой командир Шегол.

- Что такое? – Сказал я со злобной гримасой.

- Соболезную твоей потере. За Медведем должны были сегодня приехать.

- Придётся их огорчить.

- Да, понимаю. Ты как, нормально?

- Жить буду. – Мне просто хотелось закончить этот диалог и отправиться спать.

- Давай не прикидывайся, не маленький уже. С тобой точно всё хорошо?

- Точно.

- Это хорошо. Тогда у меня к тебе дело есть.

- Сейчас?

- Ну а чего тебе киснуть? Ты же как никто знаешь, что ученики приходят и уходят, да и мы с тобой не бессмертны. Кто-то погибает, кто-то поднимается. И сокрушаться по этому поводу бессмысленно. То, что Медведь погиб, конечно, грустно, и мне его тоже жалко. Однако надо жить дальше.

- Ты прав. – Я шумно выдохнул и встал перед ним. – Что за дело?

- Эй, пацан, дуй сюда. – Шегол махнул рукой, и к нам подбежал парень лет двадцати четырёх. – Смотри, салага, это Бобёр – очень опытный разведчик. Он будет тебе и мамой, и папой, короче, твоим наставником.

- Понял. – звонко отрапортовал парень.

- Бобёр, вот боец. Парень хоть, и та ещё заноза в заднице. Однако толковый. Помоги, пожалуйста, возьми шефство.

Я призадумался и посмотрел наверх. С неба спала пелена багровых туч, и уже приближалась ночь, беспорно и неотвратимо. Чего сопротивляться судьбе, коли всё уже давно решено.

- Ладно, как хоть звать тебя, салага?

- Мой позывной – Шлейф.