Простое доказательство

Нос катера с мягким толчком уткнулся в прибрежный песок, и молодой чернокожий матрос привычным движением опустил трап. Первым спустился на берег экскурсовод, а за ним потянулись и немногочисленные туристы: экскурсия на папуасские острова стоило недёшево. С ошалелым выражением лиц жители средней полосы России смотрели на раскидистые пальмы и наслаждались ярким тропическим солнцем.

Экскурсовод поднял громкоговоритель, профессионально улыбнулся и сказал:

– Сейчас мы прогуляемся по прибрежной полосе этого замечательного острова, а затем посетим настоящую деревню местных жителей – представителей народности Тави. У вас есть уникальная возможность ознакомиться с бытом людей, жизнь которых не менялась на протяжении столетий. Они до сих пор пользуются луком и копьём, живут охотой и собирательством, не умеют читать и писать. Здесь, в Папуа - Новой Гвинее, очень много таких племён. Они не хотят развиваться и мы – цивилизованные люди – не препятствуем этому, сохраняя самобытность малых народов этих островов.

Туристы активно щёлкали фотокамерами, снимая буйную растительность всех оттенков зелёного цвета, и ярко-синее море. Удивление и восхищение необычной природой явственно проглядывало в их глазах. И только двое мужчин среднего возраста, казалось, не замечали ярких красок тропического острова. Они вели оживлённую беседу, уделяя внимание только ей и друг другу.

– Уважаемый Андрей Иванович, – говорил высокий блондин худощавого телосложения, – вы не понимаете всей глубины и важности этой математической задачи! Великая теорема Ферма отличается необычайной простотой, которую люди так и смогли постичь за триста лет! Недаром же на полях «Арифметики» Диофанта был комментарий Ферма: «Невозможно разложить куб на два куба, биквадрат на два биквадрата и вообще никакую степень, большую квадрата, на две степени с тем же показателем. Я нашёл этому поистине чудесное доказательство, но поля книги слишком узки для него».

Собеседник блондина представлял собой полную его противоположность: брюнет с изрядным лишним весом, который с заметными усилиями передвигался по пляжу в городской обуви. Андрей Иванович задумчиво помолчал, а затем, рассеянно глядя на блестевший под ногами песок, произнёс:

– Но ведь спустя триста с лишним лет доказательство было найдено, Иван Николаевич? Вы не слышали об Эндрю Уайльсе, который не так давно завершил свой многолетний труд, поставив точку в данном вопросе?

– Разумеется, слышал! Но его доказательство, опубликованное на страницах принстонского журнала «Annals of Mathematics», заняло 130 страниц! Где же та самая простота, на которую намекал Пьер Ферма?– Да нет, позвольте, - отвечал собеседник, а шум трепещущих на ветру пальм пытался заглушить его голос. – Всё не совсем так!..Спор продолжался, а группа туристов уже подошла к нескольким хижинам, построенным из веток местных деревьев. Щели в стенах и крыши из сухой травы, посеревшей от времени, наводили на мысль об убогости быта аборигенов. Несколько туристов с апломбом, выдававшим в них недавно переехавших в Москву жителей российской «глубинки», не удержались от возгласов:– Ужас какой! Да туда заходить страшно! Небось вши и клопы повсюду!..Но любопытство взяло вверх, и экскурсовод запустил внутрь самой большой хижины сразу всю группу. Внутри находились четверо: унылого вида женщина вместе с двумя девочками-подростками чистила деревянные горшки, а хмурый мужчина занимался починкой чего-то, отдалённо напоминавшего рыболовную вершу. Стульев в хижине не было, хозяева сидели прямо на земляном полу, утоптанном почти до состояния камня. Выражение смуглых лиц не позволяло увидеть эмоций. Было видно только, что к туристам они привычны, и просто делают свою повседневную работу. Экскурсовод бодро рассказывал о быте местных жителей, сохраняя фирменную улыбку даже тогда, когда описывал самые страшные для современного человека бытовые неудобства:– Отсутствие воды и канализации, зависимость от успеха охоты, рыболовства и собирательства – вот характерные черты сегодняшней жизни племени Тави. Как я уже говорил, точно также жили их предки на протяжении столетий. – А как же школа? Где учатся их дети? – спросила полная женщина с надменным выражением лица. – Куда смотрят власти?– Школ нет, детей учат сами родители, передавая им навыки для выживания в дикой природе. Им предлагалось поместить детей в интернаты, расположенные в более цивилизованных местах, но власти получили категорический отказ. Заставлять здесь никто никого не будет, люди имеют право жить так, как считают нужным. – А медицина?..– Изредка приезжают из «Красного креста», но местные жители их игнорируют, поскольку лечатся сами: с помощью сушёных трав, толчёных камней и обрядами шаманов.Туристы удивлённо созерцали уголок первобытной культуры, ощущая себя путешественниками во времени. Ничто не указывало на привычный им XXI век. Впечатление от погружения в историю было настолько сильным, что даже поклонники Великой теоремы Ферма отвлеклись от своей беседы и наблюдали за хозяевами хижины.– Андрей Иванович, – вполголоса сказал блондин, – вы только посмотрите на их жизнь! Тут не то что теоремой Ферма, простейшими арифметическими понятиями не пахнет. Всё их понятие о математике – «Царице наук» – зиждется на оперировании натуральными числами при подсчёте выловленной рыбы или пойманной дичи.– Да откуда им знать, что такое «натуральное число»! – вторил ему собеседник. – Пройдут века, а их потомки так и будут жить в хижинах из трав и палок. Жаль их. Но, тем не менее, друг мой, вернёмся к теме нашего разговора. Как вы помните, доказательство от Эндрю Уайлса, о котором мы говорили, изначально имело серьёзный пробел…Ферматисты продолжили свою беседу, используя термины, малопонятные для простого обывателя. Они вновь обсудили формулировку теоремы, поговорили о том, почему она так долго не могла быть доказана, и, не прерывая разговора, вместе с экскурсоводом и остальными туристами вышли из хижины.***Семья аборигенов продолжала свою работу, необходимую для выживания. Мать всё так же чистила деревянную посуду, которая быстро приходила в негодность. Отец чинил снасть, которой вылавливал значительно больше рыбы, чем было нужно для пропитания. Можно было меняться с жителями центральной части острова, которые давали взамен мясо, шкуры и молочные продукты. Всё было точно так же, как и до прихода туристов, визиты которых стали привычными для семьи – ушлые турфирмы уже несколько лет назад договорились с ней о регулярных посещениях. Взамен аборигены получали многие вещи, без которых можно было обойтись, но обладать которыми хотелось. И только дочки с никак не утихающим удивлением обсуждали туристов. Каждая группа была для них, как впервые. – Мама, это же дико! – сказала старшая дочь семьи. – О чём они говорят? В чём их ценности?– Успокойся, Тико. – сказала мать. – Они просто другие. Мы не можем судить их по своим меркам. Они существуют, проживая в мелких искусственных пещерах, куда и воздух попадает лишь при кратковременном открытии окон. Они озадачены выдуманными мирами, показываемыми им из ими же созданных приспособлений. У них вечная гонка, гонка за призрачной жизнью, успехом, благополучием. Но мы должны понимать и принимать их, и даже жалеть. Они – наши соседи. – Мама, но как же так? – откликнулась младшая дочь. – Они же глупые. Та задача, которую обсуждали эти двое, стоявшие в стороне, она же совсем простая? То решение, которое задал их собрат Ферма, я самостоятельно нашла уже к семи годам, помнишь? И Уайлс, нашедший очень сложное доказательство, не совсем прав, просто не все нашли ещё одно важное, существенное противоречие…

– Ах, Нави, – засмеялась мать – Ты уже и русский язык успела выучить? Нельзя было давать тебе те забытые туристами книги. Да, мы развиваемся значительно быстрее их, но они не могут представить себе жизнь без механизмов. В этом и беда их общества, тупик их развития. Чем больше зависим от чего-то – тем более уязвим. Мы гораздо быстрее постигаем их науку, чем они сами, но зачем нам это показывать? Им бы принесло пользу, разумеется, если бы мы вошли в их мир. Из нас вышли бы прекрасные инженеры, учёные, специалисты любого профиля. Мы просто быстрее мыслим и гораздо глубже вникаем в суть вещей. На ту проблему, которую обсуждали двое туристов, мы вообще не тратим времени и сил разума, решая её в ходе детского развития, в пять - семь лет. Но зачем?..

– Нет, мама, ты не права. – не унималась Нави. – ведь мы бы могли опередить их, мы стали бы гораздо сильнее и успешнее?

Из угла хижины послышался тихий смех. Отца семейства теперь было не узнать – свирепое выражение лица, приберегаемое для туристов, сменилось смешливой гримасой простого чем-то обрадованного человека.

– Милая Нави, чем тебе плохо в нашей хижине? – спросил отец. – Мы живём здоровыми и выносливыми, мы практически не болеем. Мы избегаем иллюзий их мира, вызываемых телевидением и прочими порочными способами. Как мы получаем информацию? Из рук в руки. От того она и не искажается. А все эти придумки для получения информации только и могут, что усиливать искажения. Из уст в уста сегодня – правдивее. А все их иные приспособления? Мы можем стирать сами, готовить – сами, убирать дом – сами. Мы от этого сильнее. А наши соседи, полагаясь на машины, становятся всё слабее… Отключат электричество – и всё, ничего уже не смогут. Ни еду приготовить, ни постирать, ни уборку в доме сделать. Да просто посмотрите в их глаза. С каждым годом у туристов всё меньше разума во взгляде, и всё больше тупого удивления. Им непонятно и неприемлемо, что кто-то живёт иначе, чем они…

Грусть отражалась в глазах Нави, она опустила голову и несколько секунд смотрела в пол. А потом подняла взгляд, в котором сияло торжество.

– Отец, я поняла, как нам быть! – сказала Нави. – Я знаю, в какой ситуации мы можем быть вместе!

– Звёзды? – коротко спросил отец. – Полёты к другим мирам?

– Да, – потупилась Нави. – Неужели это так понятно?

– Мы все мыслим примерно раз в пятнадцать быстрее тех, кто считает себя цивилизованными, – ответил отец. – Нам безразлично, мы живём своим бытом. Но понимаем, что спустя короткое время нам придётся объединить усилия, чтобы спастись. Жить на земле станет сложно, они приведут её к краху с отравляющими атмосферу двигателями, и с «предпринимательством», вырубающим леса и отравляющим воду. Когда придёт черёд межзвёздным экспедициям, мы поможем цивилизованным. Мы дадим им идеи и инженеров, способных их развить и воплотить в жизнь. И даже представители бизнеса не смогут заблокировать наши инициативы.

– Ты думаешь, папа, это будет скоро?

– Я думаю, что ты это увидишь, Нави. – сказал отец. Он подошёл к заменявшему окно проёму и задумчиво посмотрел на звёзды. Через несколько мгновений к нему присоединились все члены семьи.

– Милый, ты правда думаешь, что мы полетим на звёзды уже при жизни младшей дочери? – спросила мужчину жена. – Не слишком ли короткий срок?

Тяжело вздохнув, муж ответил:

– Всё может быть. Они ускоряют гибель Земли, и возможный отход на другие планеты становится вероятнее с каждым годом. Как только этот вопрос станет остро – мы покажем свою способность и дадим уже готовые решения. Но мы ждём, улетать не хотелось бы. Да и вообще... Вдруг они ещё одумаются?..

Молчание семьи, имевшей самые незаурядные способности к анализу, было самым верным и правдивым ответом.