Простой вопрос

Пограничник взял паспорт и спросил на хорошем английском:

- С какой целью вы прожили в России сорок два года?

Я замялся и сказал по-русски:

- Хз.

Пограничник хмыкнул и поставил печать в паспорт.

В самолете пассажиры начали громко хлопать сразу после взлета. Видимо, у многих из них, как и у меня, не был куплен обратный билет. Боинг 777 быстро набирал высоту. Родина при этом стремительно уменьшалась, пока не скрылась, казалось, навсегда, за белыми облаками. Я попросил стюардессу принести виски. На что та улыбнулась и принесла простой воды. Похоже, что мой английский был еще не так хорош. Рядом со мной сидела дама неопределенного возраста с каменным лицом.

- Тоже летите? – спросил я.

Дама только хмыкнула в ответ и сказала:

- I don’t speak Russian.

Потом сделала вид, что спит, надвинув на глаза черную повязку.

Я достал из сумки газету, постелил ее на откинутый столик, положил два сваренных вкрутую яйца, аккуратно порезанную дома краковскую колбаску и достал маленькую бутылку домашнего самогона. Поверили? Как же. Все, что я только что перечислил, отобрала суровая тетка на таможенном досмотре. А на мои скромные возражения буркнула:

- С яйцами за границу не положено.

Так яйца, колбаса и самогон остались на Родине. Я же достал пакет купленных в дьюти-фри чипсов со вкусом бекона и захрустел. Дама, сидящая рядом, отделилась от меня еще и наушниками. Смертельно хотелось выпить. Тетя Соня, узнав о моем решении покинуть страну, назвала предателем и сказала, что ностальгия начнет мучить сразу после отрыва шасси от взлетной полосы. Что мне сразу захочется ржаного хлеба, крика петуха и шума берез. Но ничего этого совсем не хотелось. Я отстегнул ремень и пошел прогуляться по салону. Большинство людей, из тех, кто не спал, сидело, уткнувшись в свои гаджеты. Только одна девушка листала модный журнал. Она посмотрела на меня и улыбнулась. Я улыбнулся в ответ.

Внезапно в салоне погас основной свет и загорелся аварийный. Самолет начало мелко трясти.

- Please, take your seat, - раздался строгий голос стюардессы.

«Вот и началось», - подумал я, усаживаясь на свое место. – «Сейчас скажут, что закончилось топливо, или что отказал двигатель, и мы вернемся обратно. И все мои терзания – ехать или не ехать – окажутся напрасными. «Родина слышит, Родина знает, где её сын в облаках пролетает».

Но тут все как-то сразу успокоилось. Разволновавшиеся было пассажиры опять уткнулись в свои гаджеты. А моя соседка, приподняв на секунду повязку, сказала:

- Фак.

И снова заснула. Или только сделала вид. Черт их поймешь, этих иностранцев.

Лететь было еще часа три. Туда, где тебя никто не ждет, оттуда, где никого уже не осталось. Я в уме выстроил фразу на английском и нажал кнопку вызова.

- Ай вонт смолл дринк, - сказал подошедшей стюардессе и для убедительности щелкнул пальцем по горлу. Но та только дежурно улыбнулась и покачала головой.

- Нот дринк.

- Фак, - ответил я. Но тут моя соседка сняла повязку с глаз и достала из дамской сумочки бутылку виски «Джонни Уокер».

- Люся, - сказала она на чистом русском. – Из Москвы.

- Федя, - сказал я. – Из Саратова.

Через три часа пограничник возьмет мой паспорт и спросит на хорошем английском:

- Зачем вы жили в России сорок два года?

И как ответить на такой простой вопрос..