Протокол

Дождь за окном отдела некроархеологии стучал по подоконнику с таким унылым постоянством, что даже призраки в углу выглядели сонными. Элиан Пейперкрофт, единственный штатный сотрудник этого отдела, с удовлетворением поставил последнюю подпись на пачке бланков «Уведомление о проведении работ по принудительному духовному взаимодействию, форма 7-Г». Печать с гербом Имперского университета магии идеально легла на бумагу.

— Ну вот, Марта, все формальности соблюдены, — сказал он, обращаясь к прозрачной фигуре женщины в старомодных очках, парившей над стопкой фолиантов. — От заявки на использование земельного участка до разрешения на временное изъятие духовной сущности из цикла вечного покоя. Осталось лишь провести полевой опрос и составить протокол.

— Каталогизация разрешительных талонов завершена, — отозвался дух библиотекарши, чьё вечное существование скрашивала только любовь к систематизации. Её пальцы перебирали невидимые карточки. — Напоминаю, что бланк «Добровольного согласия духа на опрос» нужно заполнить в трёх экземплярах до начала основного ритуала. И не забудьте графу «Цель вызова» — Комитет требует максимальной детализации.

— Непременно, — Элиан аккуратно уложил в свой кожаный портфель свитки, запасные перья, чернильницу, несколько пустых бланков на случай ошибок и запасную пару очков. Его плащ висел на вешалке — строгий, серый и начисто лишённый какого-либо намёка на таинственность. Некромант выглядел как бухгалтер, собравшийся на аудит в преисподнюю. Что, в общем-то, было недалеко от истины.

Объектом предстоящего исследования был курган Бальтазара I Железнобокого, монарха, прославившегося тем, что он мог неделю пировать, а потом месяц осаждать неприятельскую крепость, ни разу не сменив доспехи. Курган находился под охраной государства, что означало гору дополнительной документации, которую Элиан заполнил с присущим ему педантичным упорством.

На месте раскопок его уже ждала небольшая группа студентов-практикантов, мокрых, несчастных и явно мечтавших о более героических подвигах, чем заполнение полевых журналов. Элиан, не обращая внимания на дождь, развернул перед ними планшет со схемой, защищённый вощёной тканью.

— Коллеги, внимание. Сегодня мы проводим плановый опрос высшего должностного лица эпохи Мрачных Королей. Цель — уточнение данных о системе налогообложения и административном делении приграничных земель. Все действия — строго по протоколу. Марта, вы готовы вести протокол?

Призрак библиотекарши парил рядом с диктофоном, который она физически не могла включить, но само её присутствие дисциплинировало студентов.

Ритуал проходил не в зловещем полумраке склепа, а под натянутым брезентовым тентом, спасавшим от дождя древние кости и современное оборудование. Элиан расстелил на каменном саркофаге чистый лист пергамента, разложил заточенные гусиные перья, установил подставку и, сверившись с карманными часами, ровно в полдень начал чтение заклинания.

Звучало оно не как древнее проклятье, а как выдержка из административного регламента: «Силою статьи 14, пункт "В”, Имперского Кодекса о культурном наследии, я, нижеподписавшийся, уполномоченный печатью Университета, призываю дух, ранее известный как Бальтазар Первый, явиться для дачи добровольных свидетельских показаний!»

Воздух над саркофагом задрожал, заколебался и сгустился в фигуру могучего старца в призрачной, но всё ещё внушительной короне. От него веяло мощью, пылью веков и едва уловимым ароматом старого вина и ржавого железа.

— Кто смеет тревожить сон Железнобокого?! — прогремел голос, от которого задрожали струйки воды на брезенте и похолодели спины у практикантов. — Я покорил Огненные Холмы! Я пил из черепа вождя гоблинов! Я…

Элиан, не моргнув глазом, надел очки, подобрав перо потолще.

— Сотрудник отдела некроархеологии Элиан Пейперкрофт. Присаживайтесь, ваше величество. Начнём с базового опросника. Полное имя при жизни?

Призрак вначале оторопело замер, потом рассвирепел.

— Какой ещё опросник? Я — БАЛЬТАЗАР!

— Фамилию уточнить не можете, я понимаю, дань эпохе, — Элиан сделал аккуратную пометку на пергаменте. — Переходим к вопросу о подушевом налоге. В хрониках упоминается так называемый «налог на бороду». Это была метафора или реальный фискальный инструмент? Если реальный, то как происходил учёт? Были ли исключения для духовенства и лиц с недостаточным оволосением лица?

Король изумлённо вытаращился на некроманта. Его призрачные доспехи звякнули.

— Ты… ты вызвал мою тень из вечного покоя… чтобы спросить о НАЛОГАХ?

— В данном случае нас больше интересует не макроэкономическая картина, хотя она тоже важна, — терпеливо пояснил Элиан, — а именно административные механизмы. Методы учёта, отчётности и, собственно, взыскания.

— Да как ты смеешь! — взревел Бальтазар, и его призрачная форма вспыхнула багровым светом. — Я повелевал армиями! Троны дрожали при моём имени! Я вырвал сердце у дракона Гориннира и бросил его к ногам своей королевы!

— Дрожали или нет — вопрос к сейсмологии, — Элиан оставался невозмутим, будто король сообщил ему о погоде. — А нас интересуют конкретные цифры. Согласно летописям, сбор с одного двора составлял два серебряных. Это включая налог на содержание дорог или без него? Нужно поставить галочку.

Ярость короля достигла апогея. Он был готов уничтожить этого наглеца, стереть его в пыль… но он был призраком, а Элиан — живым и весьма дотошным человеком.

— Я не отвечу более ни на единый твой вопрос, писец! — провозгласил он, с достоинством скрестив прозрачные руки на груди. — Можешь хоть до скончания веков стоять здесь со своими бумажками!

Элиан вздохнул. Он терпеть не мог, когда респонденты уклонялись от ответов. Это нарушало всю методику исследования, сдвигало график и вносило хаос в идеально выстроенный процесс.

— Жаль, — сказал он равнодушно, откладывая перо. — В таком случае, я вынужден применить статью 8-Д «О признании неконтактной духовной сущности объектом, не представляющим историко-культурной ценности». Марта, подготовьте соответствующий акт, в трёх экземплярах.

Призрак библиотекарши тут же принялся листать невидимый, но от этого не менее грозный, свод правил Университета.

Бальтазар нахмурился. Его гнев сменился любопытством.

— И что это значит, что за дурацкая статья?

— Это значит, — Элиан с торжественным видом достал из портфеля массивную бронзовую печать и небольшую чернильницу с алыми чернилами, — что ваше официальное историческое наследие будет пересмотрено в сторону упрощения. Окончательно и бесповоротно. В учебниках для начальных классов напишут: «Бальтазар I, прозванный Железнобоким. Подробности правления утрачены ввиду отказа от сотрудничества с академической наукой».

Он сделал паузу, чтобы дать время на осмысление этих слов.

— Вашу блестящую победу при Огненных Холмах припишут вашему же советнику, графу Элрику. Вашу знаменитую реформу налогообложения — вашей супруге, королеве Изабелле. А ваше прозвище, — Элиан посмотрел на короля поверх очков, — будут упоминать лишь в сносках, как пример монарха, чьё правление не оставило сколь-либо значимого следа в истории. Ваше имя станет синонимом… незначительности.

Король онемел. Его призрачная форма задрожала, но на этот раз не от ярости, а от ужаса. Лишить его заслуг? Отдать его победы, его славу, его величие какому-то выскочке-советнику и сварливой жене? Заменить его образ в веках на пустое место? Это было в тысячу раз хуже самой мучительной смерти на поле боя! Это было самое кощунственное осквернение, какое только можно было представить!

— Ты… ты не посмеешь! — прохрипел он, и в его голосе впервые зазвучала не мощь, а просьба.

— Это стандартная процедура, — парировал Элиан, уже поднося печать к чистому листу бумаги с заранее заготовленным текстом. — Утверждается на ближайшем заседании учёного совета. Голосование, учитывая предоставленный мною протокол о вашем отказе от сотрудничества, займёт не более пяти минут. Ваше дальнейшее сопротивление, — он добавил, глядя прямо в призрачные глаза короля, — лишь ускорит процесс и добавит в вашу итоговую характеристику формулировку «деструктивный».

Бальтазар I Железнобокий, гроза семи королевств, вдруг почувствовал, как почва уходит у него из-под ног. Вернее, из-под его бесплотного духа. Он видел, как его великие деяния, его кровь, его пот и его слава тают как дым под холодным, неумолимым пером этого… бюрократа от некромантии! Печать с университетским гербом казалась ему страшнее любой осадной башни.

— СТОЙ! — прогремел он, и эхо от его отчаянного крика прокатилось по окрестным холмам, заставив мелкую нежить и призраков попрятаться в свои склепы. Он тяжко вздохнул. — Ладно… — произнёс он. — Задавай свои дурацкие вопросы.

Элиан едва заметно улыбнулся в уголках губ и аккуратно, с почтением, отложил печать обратно в портфель.

— Благодарю за понимание и готовность к диалогу. Начнём, пожалуй, с административного деления приграничных земель. Марта, протоколируем, — он снова взял перо и обмакнул его в чернила. — И, ваше величество, — он поднял палец, словно говоря с непослушным студентом, — имейте в виду, любой намёк на уклонение от ответов, и статья 8-Д вступит в силу немедленно. Без предупреждения.

Бальтазар мрачно кивнул. Он был побеждён. Не мечом, не магией, а сокрушительной, неоспоримой силой бюрократии, регламентов и протоколов. Впервые Король-Воин почувствовал себя по-настоящему беспомощным.

— Так вот, — сказал Элиан, и его голос приобрёл деловую, собранную интонацию. — Северные долины. Начнём с переписи населения по данным на 25-й год вашего правления. У вас есть точные цифры? Или будем восстанавливать по косвенным данным?

Дождь застучал по брезенту с новой силой, но под тентом воцарилась идеальная тишина, нарушаемая лишь скрипом пера и покорным голосом древнего короля, отвечавшего на вопросы. Сила протокола в очередной раз доказала своё превосходство над силой духа.