Протокол 734

Командир Зориан выключил сенсорный щит в отсеке наблюдения. Корабль «Эон Скиталец», затаившийся в поясе астероидов, был их домом и лабораторией на протяжении пяти земных циклов.

Но сейчас в изоляционной камере находилось нечто, что не вписывалось ни в один из протоколов.

Объект классификации: «Солнечный-3».

Местное название: «Человек», подтип «женщина».

Она была без сознания, доставлена после незначительной аварии ее примитивного шаттла. Их медицинские дроны, следуя протоколу сохранения жизни, удалили ее неестественные покровы – обтягивающий комбинезон и текстильные слои.

Теперь она лежала на антигравитационной платформе, полностью обнаженная, ее тело освещал мягкий голубоватый свет сканеров.

— Начинаем запись, — мысленно проговорил Зориан, и его слова тут же транслировались в сознание двух других ученых – Тэла, биоконструктора, и Лиры, специалиста по ксеносоциологии.

Тэл приблизил манипулятор с мультиспектральным сканером.

— Интересно. Полное отсутствие хитинового панциря. Кожа, судя по всему, является основным барьером. Неэффективно, но... эластично. Обратите внимание на вариацию пигментации: общий золотистый фон, местами с более насыщенными участками.

— Это не просто пигмент, — подключилась Лира, изучая данные на отдельном терминале. — Я анализирую их глобальную сеть. Они называют эти участки «родинками», «веснушками». Часто ассоциируются с эстетикой, иногда с индивидуальностью. Это социальные маркеры.

Зориан наблюдал, как сканер выводит на голографическую проекцию карту теплового излучения тела. Области груди, паха и лица светились более интенсивно.

— Объясни эти термические аномалии, Тэл.

— Это скопление капилляров и нервных окончаний, — ответил биоконструктор. — Эрогенные зоны. У нас подобное есть лишь в районе щупалец для тактильного изучения окружающей среды. У них же... функция, судя по всему, сугубо репродуктивная и коммуникативная. Чрезвычайно гипертрофированная.

Его манипулятор бесстрастно указал на грудь женщины.

— Молочные железы. Постоянно выраженные, вне состояния лактации. У подавляющего большинства видов нашей Лиги они проявляются только в период вскармливания потомства. Здесь это перманентная характеристика. Социальный сигнал, подтверждающий гендерную принадлежность и, вероятно, здоровье.

— Согласна, — кивнула Лира. — Их культура придает этим формам огромное значение. Это объект желания, искусства, стыда и гордости одновременно. Парадокс.

Внезапно на коже женщины проступили мелкие пупырышки. Показания сканера заколебались.

— Реакция, — констатировал Тэл. — Температура ядра незначительно снизилась. Мы наблюдаем пиломоторную реакцию. Поднятие волосков для создания воздушной прослойки. Примитивный, но эффективный механизм терморегуляции. Сопровождается выбросом адреналина.

— Это не только терморегуляция, — возразила Лира, просматривая поток данных. — В их художественных произведениях это называется «мурашки». Реакция на холод, страх... или интенсивные эмоциональные переживания. Тело говорит на своем собственном языке.

Затем женщина издала тихий стон и медленно повернулась на бок. Ее рука бессознательно легла на живот. Движение было плавным, лишенным механической скованности их расы.

Зориан, обычно невозмутимый, почувствовал странный сбой в собственном когнитивном ритме.

— Обрати внимание на плавность мускульных сокращений, Тэл. Никаких сегментов, никаких явных сочленений. Один непрерывный биологический контур.

— Позвоночник, — Тэл увеличил проекцию позвоночного столба. — Гибкая ось, позволяющая совершать амплитудные движения. Не логично с инженерной точки зрения – уязвимо для повреждений. Но... эстетически завершено. Их танец, их объятия... все построено на этой гибкости.

Он переместил сканер к лицу спящей.

— А теперь самый сложный аспект. Мимика. Даже в бессознательном состоянии мускулы лица микроскопически двигаются. Они отражают внутренние состояния: покой, тревогу, боль. У нас для этого есть смена цветовых полей на головном гребне. У них – целый орган коммуникации, встроенный в дыхательную и пищеварительную систему. Гениально и неэффективно.

Лира молчала несколько минут, а потом произнесла с оттенком чего-то, что Зориан определил бы как «озадаченное уважение».

— Командир, я начинаю понимать. Мы смотрим на ее тело как на машину: неэффективная терморегуляция, уязвимая конструкция, гипертрофированные вторичные половые признаки. Но мы упускаем суть.

— Какую? — спросил Зориан.

— Это тело не создавалось для вакуума или высоких перегрузок. Оно создавалось для прикосновений, — голос Лиры звучал почти мечтательно. — Эта мягкая кожа – чтобы чувствовать ладонь другого. Эти теплые зоны – чтобы быть источником тепла для кого-то. Эта гибкость – чтобы обвиваться вокруг другого тела. Их репродукция... это не просто биологический акт. Судя по всему, это сложнейший ритуал, в котором задействованы все эти «неэффективные» системы: прикосновение, тепло, дыхание, взгляд.

В камере воцарилась тишина. Они, раса, давно отринувшая биологическое размножение как архаику, смотрели на этот хрупкий, теплый, дышащий организм. И впервые за много циклов Зориан почувствовал не превосходство, а необъяснимую, глубокую тоску по чему-то, чего у них никогда не было.

— Вывод, — наконец проговорил он, и его мысленный голос прозвучал тише. — Объект «Солнечный-3» представляет собой не просто биологическую единицу. Это комплексная система, где физиология неотделима от эмоциональной и социальной коммуникации. Принцип работы ее тела... основан на взаимосвязи. Он требует наличия другого такого же тела для полной реализации своих функций. Это... печально и прекрасно одновременно.

— Что записываем в официальный отчет? — спросил Тэл, его щупальца замерли над панелью управления.

Зориан в последний раз взглянул на спящую женщину, на изгиб ее бедра, на беззащитную мягкость кожи.

— Запишем: «Требует дальнейшего изучения». Глубокого и очень осторожного. Выключите сканеры. Дайте ей отдохнуть.

И в синей полутьме камеры земная девушка продолжала спать, не подозревая, что ее простое человеческое тело стало для кого-то откровением о всей вселенной чувств.