Протокол счастливого бульканья

Лёха стоял посреди своей новой, пахнущей свежей шпаклёвкой и чужим горем трёшки и понимал: с недвижимостью что-то не так. Не то чтобы стены кривые — они были идеально ровными, он проверил лазерным уровнем. Не то чтобы соседи шумные — была звенящая, гробовая тишина. Дело было в мелочах.

Например, розетка на кухне, в которую он воткнул зарядник, тихо и жалобно всхлипнула. Лёха отпрянул, словно обжёгся. —Галлюцинации, — провозгласил он, инженер-метростроевец, выпускник Бауманки, враг всякой мистики. — Невыспался. Нервы.

Он подошёл к холодильнику, чтобы достать банку кваса. Дверца не поддавалась. —Что, замок заело? — пробормотал Лёха и дёрнул сильнее. Из холодильника донёсся глухой,недовольный рык. Лёха отскочил. Рык повторился, теперь уже отдаваясь лёгкой вибрацией в плитке под ногами. Квартира явно выражала недовольство.

В этот момент в дверь постучали. Лёха, всё ещё в лёгком ступоре, открыл. На пороге стояла женщина в синем жилетке с выцветшей надписью «УК „Наш Дом“». Она выглядела так, будто хоронила последние остатки жизнерадостности где-то в девяностых.

— Леха Зимин? — голос у неё был ровным, как асфальтовый каток. — Я ваш управдом. Ангелина. Можно Лена.

— Заходите, — прохрипел Лёха.

Ангелина шагнула внутрь, её взгляд скользнул по стенам с профессиональной оценкой, словно врач на осмотре хронического больного. —Жалуетесь на нестандартное поведение жилплощади?

— Вы… вы тоже слышите? — Лёха не верил своим ушам.

— Слышу. И не только. Объект К-28-ХР-445б, — она достала из потрёпанной папки бланк. — Панельный дом, семьдесят четвёртый год постройки. Квартира с признаками осознанности третьего уровня. Проще говоря, у неё характер.

— У квартиры… характер? — Лёха почувствовал, как реальность под ним треснула.

— Именно. Согласно регламенту НИИ Особых Резиденций, вы, как новый резидент, обязаны соблюдать правила эксплуатации. — Она протянула ему листок. Лёха машинально взял.

Он читал: «ПРАВИЛА ЭКСПЛУАТАЦИИ ОБЪЕКТА К-28-ХР-445б.

1. Слив в унитазе исключительно по прямому назначению. Запрещено утилизировать остатки пищи, строительный мусор, надежды на светлое будущее.

2. Включение более двух энергоёмких приборов в разные розетки одной комнаты приравнивается к причинению физического страдания. Санкции: временное отключение горячей воды.

3. По вечерам, с 22:00 до 06:00, рекомендуется фоном транслировать сборник Аллы Пугачёвой «Айсберг». Объект предпочитает классический период.

4. Критиковать качество ремонта в присутствии объекта строго воспрещается».

Лёха поднял глаза на Ангелину. Та смотрела на него с усталым пониманием. —Это… шутка?

— Мой выходной день — шутка. Это — ваша новая реальность, — она вздохнула. — Вчера вы слили в унитаз остатки борща. Объект страдал несварением. Вы слышали бульканье?

— Слышал, — признался Лёха, чувствуя себя полным идиотом.

— Вот видите. Нарушение пункта первого. Штраф пока не выписываю, как новичку. Но в следующий раз, гражданин Зимин, будьте готовы к тому, что ваша канализация начнёт цитировать вслух «Евгения Онегина». Такие случаи были.

Она развернулась и ушла, оставив Лёху наедине с ворчащим холодильником и его новой, одушевлённой жизнью.

---

Прошла неделя. Лёха, человек науки и логики, пытался наладить контакт. Он разговаривал со стенами, хвалил проводку и даже купил самый дешёвый сборник Пугачёвой. Квартира вроде бы успокоилась. Рыки прекратились, дверца холодильника открывалась, правда, иногда с небольшой задержкой, словно обдумывая решение.

Всё изменилось, когда его друг Сергей вручил ему на новоселье новенькую «Умную Колонку Миднайт». —Голосовой помощник, Лех! Всё включит, выключит, музыку найдет! — радостно бубнил Сергей.

Лёха, уже наученный горьким опытом, с подозрением посмотрел на блестящий цилиндр. —Не знаю, Серег… У меня тут… магия плохо ловится.

— Какая магия? Это технологии! — Сергей воткнул колонку в розетку.

Квартира замерла. Тишина стала густой, тягучей, как кисель.

— Окей, Миднайт, — скомандовал Сергей. — Включи что-нибудь весёлое.

Колонка замигала синим светом. —Включаю плейлист «Танцуй, пока молодой!»

Из динамиков полился оглушительный техно-бит. И в этот момент квартира взбеленилась.

Люстра в зале раскачалась, бряцая стеклянными подвесками, как зубами. Розетка, из которой работала колонка, с треском выбросила вилку, и та, словно пуля, влетела в стену напротив. Из-под дивана послышалось яростное шипение. По стенам поползли трещины, складываясь в примитивные, но недвусмысленные рисунки — нечто среднее между черепом и восклицательным знаком.

— Что это у тебя, короткое замыкание? — испуганно спросил Сергей.

— Нет, — мрачно ответил Лёха, отключая колонку. — Это ревность. Ей не понравился твой плейлист. И твой голосовой помощник.

Когда Сергей, бледный и недоумевающий, ушёл, в квартире воцарилась зловещая тишина. Лёха сидел на кухне, тупо глядя на кафель. Вдруг радиатор отопления под окном отчётливо простучал: «Тук-тук-тук. Тук-тук».

Лёха вздрогнул. Стук повторился, уже настойчивее. Это была морзянка. Он, как и любой уважающий себя технарь, знал её. .- -. . -.(ANEN? Нет...) .- -. . -.. .-. . .(ANDREE?) .- -. -.. .-. . .(ANDRE?)

— Андрей? — вслух произнёс Лёха. — Кто такой Андрей?

Батарея простучала снова, уже быстрее, с раздражением. -. . - .... --- -.. .-(METHODA? Нет...) -. . - ..--- --...(NET27)

Лёха схватил блокнот. «Сеть 27». Так в доме называли щиток провайдера в подвале. Он ринулся вниз.

В подвале, в сияющем клубке оптоволоконных кабелей, он увидел Этого. Существо, похожее на бородатый, многоликий ком пыли, света и меди. Один из его «ликов» медленно повернулся к Лёхе. —Наконец-то, — просипело оно голосом, напоминающим помехи dial-up модема. — Я — Системный Администратор. Ты мой новый смотритель?

Лёха мог только кивнуть.

— Твой «Объект» в ярости, — продолжил Администратор. — Ты впустил в его экосистему примитивный шпионский ИИ. Колонку нужно либо изолировать в свинцовый контейнер, либо… принести в жертву.

— В жертву? — переспросил Лёха.

— Сбросить с балкона. Ей же хуже. Квартира требует сатисфакции.

Вернувшись наверх, Лёха с содроганием взял колонку. Он вышел на балкон. Квартира затаила дыхание. Даже ветер стих. —Прости, Миднайт, — пробормотал он и швырнул блестящий цилиндр вниз.

Раздался удовлетворённый, глубокий вздох, прошедший по всем стенам сразу. В спальне сам собой включился старый телевизор. На экране замигал курсор в чёрном окне. C:\КВАРТИРА> THREAT NEUTRALIZED. USER ACCESS LEVEL: FRIENDLY. THANK YOU.

Лёха медленно сполз по стене на пол. Он сидел на холодном полу своей одержимой квартиры, слушая, как по трубам начинает течь вода, а с потолка доносится довольное, тихое постукивание. Он был дома.

*******

Он привык. Уже не прыгал, когда розетка тихо вздыхала, и не удивлялся, обнаружив утром на стене сложный узор из конденсата, напоминающий схему метрополитена неизвестного города. Он стал «Смотрителем-Инженером», как его с налётом трагической иронии называла Ангелина. Его жизнь обрела новые, сюрреалистические ритуалы.

Каждое утро он здоровался с прихожей. По вечерам обсуждал с кухонной вытяжкой последние новости. А по ночам слушал, как Квартира, насытившись Пугачёвой, тихо перебирала трубами, наивая мелодии, похожие на песни китов.

Однажды субботним утром его уютный мирок рухнул. С потолка, прямо с люстры, с тихим шелестом посыпался песок.

Лёха замер с кружкой чая в руке. Песок был мелкий, желтоватый, пахнущий то ли пустыней, то ли старой штукатуркой.

— Что теперь? — спросил он вслух, обращаясь к пустоте.

В ответ за стеной, в гостиной, с треском включился телевизор. C:\КВАТИРА> SYSTEM STATUS: AGITATED. REASON: EXTERNAL SONIC ATTACK. SOURCE: APARTMENT 29 (VERTICAL).

— Сосед сверху? — уточнил Лёха.

Экран мигнул: AFFIRMATIVE.

В этот момент с потолка донёсся приглушённый, но от этого не менее чудовищный звук — рёв дрели, переходящий в утробный скрежет перфоратора. Квартира вздрогнула, будто от удара током. Со стен осыпалась побелка. Холодильник издал звук, похожий на предсмертный хрип.

Лёха, не раздумывая, помчался наверх. Дверь в 29-ю квартиру была распахнута. Внутри, в облаках цементной пыли, стоял мужик в подштанниках и респираторе и с диким упоением долбил стену.

— Извините! — закричал Лёха, перекрывая шум. — Что вы делаете?!

Мужик выключил перфоратор и снял наушники. —Ремонт, братан! Евро! — он гордо ткнул пальцем в зияющую дыру, из которой торчала арматура. — Несущую? Да ерунда! Дом старый, крепкий, не развалится.

В этот момент из глубины дыры донёсся тихий, протяжный стон. Не человеческий. Скорее, такой, какой мог бы издавать сам бетон, если бы ему было больно.

— Слышите? — напрягся Лёха.

— Слышу, — мужик хитро подмигнул. — Сквознячок. Сейчас монтажной пеной заправлю.

Лёха понял — слова здесь бессильны. Он стремглав помчался вниз, схватил телефон и набрал Ангелину.

— Лена, это чрезвычайная ситуация! Сосед сверху долбит несущую! У меня с потолка песок сыпется, а Квартира… она стонет!

— Успокойтесь, гражданин Зимин, — послышался в трубке её мёртвый голос. — Акт о несанкционированном шуме я уже составила. Отправлю ему по почте. Придёт через три рабочих дня.

— ТРИ ДНЯ?! Да он за это время до моего этажа доберётся!

— Регламент, — безжалостно констатировала она и положила трубку.

Лёха в отчаянии опустился на стул. Перфоратор за стеной снова заурчал. В ответ по всем батареям прокатился оглушительный грохот, будто по ним проехал отряд гномов в железных башмаках. С потолка посыпалась уже не пыль, а мелкие камешки. В воздухе запахло озоном и палёной проводкой.

Нужен был план. Военный совет. Лёха рванул в подвал.

Системный Администратор светился тревожным оранжевым светом. —Положение критическое, — прошипел он. — Объект испытывает острую боль. Активированы защитные механизмы.

— Какие?! — испуганно спросил Лёха.

— Смотри, — Администратор махнул одним из своих пылевых щупалец, и на ржавой трубе проступило изображение, словно на экране. Лёха увидел лифт. Внутри него, прижавшись в угол, сидел бледный как полотно призрак в спортивном костюме образца 1985 года и плакал, глядя на кнопки этажей.

— Это Призрак Первого Жильца. Он дезориентирован. Вибрации разбудили Тварегора из подвала.

— Какого ещё Тварегора?!

Из темноты позади Администратора донёсся низкий, рычащий звук. Лёхе почудилось, как в глубине коридора шевельнулась огромная, покрытая плесенью и ржавчиной тень.

— Неважно. Ты должен остановить источник боли. Официальные методы не работают. Используй неофициальные.

Лёха вернулся в свою квартиру. Стены вибрировали. В углу зала из розетки сочилась струйка тёмной, пахучей жидкости — «слёзы Квартиры». Нужно было действовать. Он вспомнил свою инженерную мудрость: «Любую сложную систему можно обмануть, если понять её логику».

Он подбежал к щитку с электросчётчиками и начал дёргать рубильники, отключая электричество во всём подъезде. Шум перфоратора сверху тут же прекратился. Послышалось ругательство.

Затем Лёха схватил тяжёлый молоток и изо всех сил ударил им по батарее отопления. Раздался оглушительный, колокольный звон, понесшийся по всему стояку.

Наверху воцарилась тишина. Через минуту в его дверь постучали. На пороге стоял сосед-ремонтник, бледный и растерянный.

— Ты чего тут устроил? Свет вырубил, батареи долбишь!

Лёха посмотрел на него с наигранным ужасом. —Вы ничего не слышали? Не чувствовали?

— Чего такого?

— Вибрации! — таинственно прошептал Лёха. — Дом старый, знаете ли… После вашего перфоратора в стенах… проснулось. Оно. Я пытаюсь его успокоить старинным методом — звоном по чугунку. А свет… — Лёха понизил голос до conspiratorial шёпота, — Оно не любит свет. Может, выйти.

Сосед побледнел ещё сильнее. Он оглянулся на тёмный подъезд, откуда донёсся ещё один приглушённый рык Тварегора. —Что… что проснулось?

— Не знаю. Но оно очень голодное. И любит, когда шумят.

Мужик молча, не говоря ни слова, развернулся и быстрым шагом направился к своей квартире. Через пять минут Лёха услышал, как он что-то спешно грузит в машину под окнами.

Перфоратор молчал.

Лёха облегчённо выдохнул и погладил косяк двери. —Всё, успокоились. Молодец.

Стена в ответ тихо и тепло дрогнула, словно кот, которого почесали за ухом. С потолка перестал сыпаться песок. По трубам побежала спокойная, размеренная вода.

На следующий день пришла Ангелина. Осмотрела квартиру, сверяясь с бланком. —Самовольное отключение энергоснабжения общего имущества. Нарушение тишины в неположенное время путём нанесения ударов твёрдым предметом по элементам отопительной системы, — она подняла на Лёху усталый взгляд. — Штраф.

Лёха лишь ухмыльнулся. —Зато ваш «Объект» в норме. И сосед больше не долбит. Евроремонт отменился.

Ангелина вздохнула, поставила галочку в графе «ЧС локального уровня ликвидировано силами Смотрителя» и, не выписывая штрафа, развернулась к выходу. На пороге она остановилась.

— Кстати, Зимин. Вы неплохо справляетесь. Для новичка.

После её ухода Лёха сел на диван, включил Пугачёву на минимальную громкость и открыл ноутбук. Он начал составлять «Технический паспорт настроения Квартиры», где тщательно описывал её «предпочтения» и «фобии». Это была его новая реальность. Абсурдная, нервная, но его.

Вдруг ноутбук завибрировал. Экран погас, а потом загорелся вновь. На фоне рабочего стола возникло новое окно. C:\КВАРТИРА> NEW DIRECTIVE: SOCIALIZATION PROTOCOL. INITIATE CONTACT WITH OBJECT K-27 (HORIZONTAL). STATUS: LONELY.

Лёха медленно перевёл взгляд на стену, за которой была квартира напротив. —Опять? — тихо спросил он.

Из кухни донёсся одобрительный, бурлящий звук. Водопровод явно смеялся.

*****

Лёха с тоской посмотрел на сообщение. «Протокол социализации». Звучало как приговор. Его Квартира, эта ворчливая бетонная душа, теперь решила, что ей скучно, и потребовала знакомства с соседом.

Объект К-27. Квартира напротив. Статус: «Одинокий».

— И что я должен делать? — спросил он вслух, обращаясь к вытяжке. — Прийти с пирогом? «Здравствуйте, моя панельная многоэтажка хочет с вашей подружиться?»

Вытяжка тихо щёлкнула зажиганием, но пламени не возникло — лишь запах газа и лёгкой иронии. Ответ пришёл с другого фронта. Телевизор моргнул.

C:\КВАРТИРА> PROPOSED METHOD: INITIAL CONTACT VIA SHARED INFRASTRUCTURE. RECOMMENDED: VENTILATION SHAFT.

— Вентиляционная шахта? — Лёха с содроганием представил, как он, тридцатилетний инженер, ползёт по тёмным, пыльным лабиринтам, чтобы передать привет от одной аномалии другой.

Но спорить было бесполезно. Квартира уже выражала нетерпение: дверца кухонного шкафчика начала ритмично хлопать, создавая подобие барабанной дроби.

Сдавшись, Лёха подошёл к решётке вентиляции в прихожей. Она была холодной на ощупь. Он постучал по ней костяшками пальцев. — Э-э… Привет?..

Из глубины шахты донёсся лёгкий шелест, будто кто-то просыпал сухие листья. Шелест приблизился, и через решётку на Лёху пахнуло ароматом старой книги, ладана и… жареной картошки.

— Кхм-кхм, — раздался из решётки тихий, интеллигентный голос. — Прошу прощения за беспокойство. Это ко мне?

Лёха от неожиданности отпрянул. —Э… Да. В смысле, нет. Это… моя квартира проявила инициативу. Хочет познакомиться.

— А-а-а, — голос в вентиляции проникся пониманием. — Объект К-28. Слышала. У вас там… довольно темпераментно.

— Это мягко сказано, — фыркнул Лёха. — А вы кто?

— Мария Петровна. Смотритель Объекта К-27. Мы, знаете ли, более… классического склада. Преобладают черты библиотеки и чуть-чуть заброшенной церковной лавки. Революцию, к сожалению, не переносит. Начинает лить слезы из всех кранов. Конденсатом, конечно.

Лёха прислонился лбом к прохладной стене. Он вёл светскую беседу через вентиляцию с пожилой женщиной о темпераменте их живых квартир. Его жизнь окончательно и бесповоротно свернула не туда.

— Так что, передаём привет, — выдавил он. — Моя… кхм… просила социализации.

— Мило, — отозвалась Мария Петровна. — Моя, в принципе, не против. Она давно хотела пообщаться с кем-то более… энергетически активным. Но, знаете, всё должно быть прилично. Через вентиляцию — это как-то…

В этот момент его собственная Квартира, видимо, решила, что процесс идёт слишком медленно. Розетка в прихожей дёрнулась, и из неё выскочила вилка зарядного устройства, как выпавший зуб. Она лежала на полу, безжизненная и укоряющая.

— Я понял, я понял, — вздохнул Лёха. — Нужно что-то более осязаемое.

Он направился к лифту, чувствуя себя полным идиотом. Выйдя на площадку, он увидел, что дверь в квартиру 27 приоткрыта. На пороге стояла аккуратная пожилая женщина в очках и с вязаным платком на плечах. Она с любопытством разглядывала его.

— Зимин? — уточнила она.

— Да. Лёха.

— Проходите. Только, пожалуйста, не шумите. Моя Лизавета Петровна сегодня немного нервничает. В подъезде молодые люди громко разговаривали.

Лёха переступил порог и замер. Интерьер был точной копией его квартиры по планировке, но атмосфера — совершенно иной. Воздух был густым и настоянным на запахе старых фолиантов и воска. Книги лежали не только на полках, но и аккуратными стопками на полу, на подоконнике. В углу стоял огромный, почерневший от времени киот с иконой, перед которой теплилась крошечная, почти игрушечная лампадка. Стены были покрыты узорами, но не трещинами, а словно бы проступающими сквозь штукатурку старославянскими буквами.

— У вас… очень уютно, — сдавленно сказал Лёха.

— Спасибо, — улыбнулась Мария Петровна. — Мы стараемся. Ах, да! Лизавета Петровна, это наш новый сосед, Леонид.

В ответ одна из стопок книг на полу тихо пошевелилась, и верхний том, «Справочник садовода-любителя» 1962 года, мягко упал на ковёр, раскрывшись на странице о посадке картофеля.

— Она вам «здравствуйте» говорит, — пояснила Мария Петровна. — Картофель — это символ гостеприимства и… кхм… стабильности.

Лёха кивнул, чувствуя, как его собственная Квартира по стояку передаёт ему лёгкий, ревнивый толчок. Он явно задержался у конкурентки.

Внезапно дверь лифта на площадке открылась с привычным ему звуком издёрганных нервов. На пороге возникла Ангелина. В её руках был не бланк, а небольшой, похожий на геодезический прибор, трещалка с антенной.

— Смотритель Зимин. Смотритель Орлова, — кивнула она им обоим, её взгляд был ещё усталее обычного. — Зафиксировала несанкционированный межобъектный контакт. Уровень энтропии в стояке подскочил на семь процентов. Вы что, тут смотрины устраиваете?

— Это была инициатива К-28, — начал оправдываться Лёха.

— Мне всё равно. Любой контакт между Объектами повышенной осознанности требует утверждения по форме 7-Г «Акт о смотринах». Вы его заполнили? Нет. Вы провели замеры фоновой сюрреальности до и после? Нет.

— Мы просто познакомились! — возмутилась Мария Петровна.

— В моём регламенте нет слова «просто», — холодно парировала Ангелина. — Теперь мне придётся составлять протокол о нарушении правил содержания общего имущества. А именно — атмосферы подъезда. Она теперь пахнет не пылью и тараканами, а… — она понюхала воздух, — … старой бумагой, тревогой и жареной картошкой. Это нештатная ситуация.

В этот момент его Квартира, не выдержав, вступила в диалог. С потолка в коридоре, прямо перед дверью 27-й квартиры, с тихим шуршанием посыпалась засохшая штукатурка, сложившаяся в небрежную, но узнаваемую стрелку, направленную обратно, к его двери.

— Объект К-28 требует возвращения своего Смотрителя, — констатировала Ангелина, делая пометку. — Налицо признаки эмоциональной зависимости. Добавлю в досье.

Лёха, краснея, попрощался с Марией Петровной и вернулся к себе. Дверь захлопнулась за ним с таким звуком, будто её захлопнули в пятнадцатом веке.

В прихожей его ждал «сюрприз». Все вещи из шкафа были аккуратно выложены на пол в виде слова: «ИЗМЕННИК».

Лёха вздохнул и потянулся к пылесосу. —Ладно, ладно, успокойся. Я домой вернулся. Больше никуда не пойду.

Телевизор молча моргнул зелёным светом. Похоже, на этот раз он был прощён. Он сел на диван, и через пару минут батарея под окном издала тихое, утробное урчание. Квартира мурлыкала. Всё было хорошо.

До следующего раза.