Протоколы Утренней Зари: Золото Предков

Эта ночь выдалась особенно тёмной, что было необычно для Петербурга. Шёл ливень, а потому небо было скрыто тучами. Капли дождя стучали по окнам, наигрывая какую-то свою мелодию: загадочную, странную. В просевшей плитке на дороге, ведущей к ангару, появились небольшие лужицы. У входа стояли двое людей, слабый свет придорожных ламп освещал их: серые шерстяные пальто, военные каски иностранного образца, на лицах маски.

Вдруг раздались два выстрела, слегка приглушённые, но от того не менее смертоносные. У входа в ангар теперь лежали, истекая кровью, два трупа. Из темноты вышли четыре фигуры, у одной из них в руках лежали два пистолета, дуло которых дымилось. Они были одинаково одеты: чёрное пальто, перчатки, берцы, на лице такого же цвета военные респираторы.

— Сирый, сможешь без грохота ангарку открыть? — спрашивает один из них.

— Никак нет. Да и, разве есть сильная разница? Всё равно ж перестрелка начнётся! — отвечает тот, перезаряжая автомат. — Нет, ну правда, Капитан! Какая разница, им всё равно не свалить. Захотят улететь — собьют расчёты ПВО, небо закрыто на всю ночь. Официально даже передавали. “В целях учений сил воздушного сдерживания”. Вы сами же нам и включали! —

— Как отличить человека, который ни разу не управлял кораблём или сипом? — задал риторический вопрос Капитан, убирая неудобный пистолет назад в кобуру. — Поверь, есть такие пилоты, которые не то, что от расчётов ПВО, но и от воздушных патрулей уйдут. —

— Например — наш Капитан. — вставил зачем-то третий человек. Его голос был звонче остальных.

— Отставить разговорчики. Кратко сказать, лучше не давать им шанса. Могут и уйти, если достаточно опытный пилот будет. Действуем по плану: стараться брать живыми, при попытках напасть после захвата — убивать. — отрезал тот, кого называли Капитаном, после чего добавил. — Ну, давайте вскроем этот ящик Пандоры. —

Прогремел взрыв, и отряд двинулся внутрь ангара. Конечно же, никто внутри нападения не ожидал: надеялись на охрану, или на двери. Кто же подумает, что частную армию разобьют четыре оперативника службы безопасности из государства, только оправившегося от гражданской войны?

Четвёрка бойцов прорывалась к сердцу ангара — взлётной точке сипа. Капитан орудовал двумя клинками: одним длинным и другим покороче. Цель, которым являлся один из шпионов, успел сбежать прямо из-под удара, швырнув попутно в него стул, который, конечно, был сразу отброшен. Хотя, при этом, пара пуль стрелка неподалеку и угодила в него, куда-то в плечо, от чего он даже выронил один из клинков — вот всё же минусы сражений на холодном оружии: стрелки. Кое-как подобрав свой клинок, он ринулся к сипу.

Но время уже было потеряно. Гулкий шум оповестил всех присутствовавших о запуске двигателей, тогда прозвучал приказ: “Сирый, постарайтесь не казнить всех. Но не дайте никому сбежать”. Капитан, до этого продвигавшийся со странной и слегка завораживающей медлительностью, делая небольшие, но точные шаги, наконец перешёл на бег. Пара рывков — он уже у сипа, цель внутри. Когда он почти добрался, створки пассажирского модуля захлопываются, а сип начинает стремительно набирать высоту. В этот же момент Сирый видит, что вместе с сипом исчез и глава отряда.

Ливень не прекращался. Он стал барабанить по обшивке сипа и по телу Капитана. Тонкие и довольно большие капли будто иглы врезались в него, не причиняя особого вреда. Респиратор, закрывавший лицо, не давал дождю помешать действиям оперативника: дождь не бил по лицу или глазам —, а потому он медленно, кое-как перебирая руками: перегрузки и ранение напомнили о себе —, пробирался к запасному шлюзу. Под его ногами зияла пропасть. Сип шёл на низкой высоте, практически над самыми крышами домов, из-за чего можно было разглядеть даже убранство некоторых квартир окраинного Санкт-Петербурга.

Наконец, рука нащупала заветный вентиль. Оборот, ещё, и дверь открылась. Оперативник не задумываясь, одним рывком оказался внутри сипа. Там на него уставились трое человек, оцепеневших от ужаса осознания. Капитан же не задумываясь вытащил клинки, после чего тут же положил обоих охранников. Цель убивать было нельзя: у него достаточно важной информации — он просто приложил того головой о внутреннюю обшивку. Пилот же, осознавший, что происходит, выхватил пистолет и произвёл выстрел почти наугад, попав в ногу, и тут же поплатился за это жизнью.

Спустя каких-то тридцать минут от начала штурма всё закончилось. Когда серебристая стрела, которую напоминал своим внешним обликом захваченный сип, вернулась в ангар, внутри уже находились два отряда полицейских сил. Из распахнувшихся створок пассажирского модуля, держа свою добычу, вышел Капитан. Его одежда была слегка потрёпана и оборвана клинками противников, а плечо и вовсе побагровело, но при этом он держал себя в руках и не подавал виду.

— Ну что, вам тут ещё один пациент! — крикнул он подбежавшим полицаям, отдавая им в руки цель. На этом его задание выполнено — можно идти домой. Но вдруг к нему обратился Сирый.

— Сэр, у нас тут какая-то девчонка долбанутая. Нашли её спрятавшейся в технических комнатах, странная — даже не сопротивлялась. Но молчит, ни слова не скажет. — проговорил он слегка взволнованным голосом. — Не взгляните? —

— Первое, не надо всяких “сэров”, я вам не сэр, а Капитан. Второе, ну пойдём взглянем на эту твою “девчонку”. — ответил слегка в издевательской манере Кэп.

Когда они вошли в сероватый кабинет, который был будто бы изначально создан для допросов: давящие стены и потолок, неудобные кресла, стол из пластика — Капитан увидел довольно молодую, лет двадцати от роду, девушку с угольно-чёрными волосами, довольно короткой стрижкой, ярко-зелёными глазами и неожиданно знакомыми чертами лица. Но как бы он не напрягал свою память, он не мог вспомнить, где уже видел её. Та была напугана, хотя и пыталась не показывать этого, пускай и получалось не совсем удачно, но Сирого у неё обмануть получилось — это насмешило Кэпа.

— Попрошу всех покинуть помещение. Мне нужно поговорить в атмосфере более-менее спокойной. — проговорил оперативник, после чего указал Сирому и двум блюстителям порядка на выход.

— Но… Вдруг она опасна! — попытался возразить Сира, его прервал Кэп.

— Никаких “но”, с глаз долой, остолопы. Запугали и радуются! — ответил Капитан слегка металлическим голосом, в котором читался гнев.

Все трое покинули комнату довольно быстро, и когда дверь за ними захлопнулась, оперативник присел на стул напротив девушки, снял респиратор, да и взгляд стал легче, в нём даже можно было разглядеть интерес, и уже собирался заговорить, когда собеседница его прервала.

— Слушайте, знали бы Вы как это выглядит со стороны. Вы тут щас допрос вести собираетесь, или в любви признаваться! — выпалила она, после чего взглянула в глаза оперативника.

— Погляжу, Вы совсем не переживаете? — рассмеялся Капитан, но продолжил. — Оперативник службы — Феликс Ветров, а как Ваше имя? —

— Ну, хотя бы решил познакомиться для приличия! — поддерживая странный диалог, ответила девушка. — Кира. Просто Кира. —

— Поверьте, Вы не в моем вкусе, Кира. Итак, интересно, что же такая молодая девчонка, не сочтите за оскорбление, как Вы, забыла в ангаре у шпионов? — продолжил Феликс, пускай и довольно резко меняя тему.

— Прекрасный вопрос! Эту тему я бы и хотела обсудить! Услышала я в городе значится, что есть здесь какие-то странные мужички, чуть ли не армию тут понабирали, да и сидят в своём ангаре чего-то. Ну и подумала, что что-то ценное охраняют, пошла проведать. Схватят — ничего, кто ж маленькую девочку обижать будет? — тут она усмехнулась. — Пока ждала ночи — сама и уснула. Просыпаюсь, а перед глазами — кино! Четыре человека раскидали целую небольшую армию. Думала под шумок умыкнуть чего-нибудь, сами понимаете небось, что уличная жизнь — так себе штука, а тут такая кладезь оружия, да ещё какого! Иностранной работы! Да за такое можно столько всего купить. Ну и чего-то забегалась, всё сюда стаскивала, а тут этот, которого Вы только что выгнали, ну а я чего делать могу: ничего. Вот и сижу теперь здесь. Могу вот вам немного тайн рассказать, придурков этих на свойском шпарящих. — тут же, почти без передышек, высказала Кира, после чего добавила. — Интересно? —

— История, конечно, прекрасная. Да и сюжет удивительный. Допустим, мне даже и вправду интересно. — довольно холодно проговорил оперативник.

— Ой! Какие же вы скучные иногда, люди в погонах! Вам тут сочиняешь красивый текст, а вам небось надо монотонным этим странным языком, а-ля: “Сегодня, в девять вечера, я, а то есть гражданка РНД Кира, фамилии и отчества не имею, оказалась на территории дислокации группы иностранных шпионов…” — так рассказывать, что ли? Нет уж, спасибо. — делано обиделась девушка, но всё же проговорила. — Если отпустите, тайну вам небольшую расскажу, о том, куда эти идиоты документики попрятали. —

— Ну, для начала, этот “странный язык” называется официальным стилем, необходимым для заполнения протоколов, и да, возможно, иногда он даже удобнее. Хотя сейчас, слушая Вас, я понимаю, что в целом, тут даже интереснее. Далее, про ваше “если отпустите” — у меня есть немного другое предложение. Но для начала, давайте всё же выскажете информацию о документиках, чтоб ребята пока их нашли. — в голове Феликса всё продолжала маячить мысль: эта девчонка на кого-то слишком похожа. На кого-то знакомого, чуть ли ни родного! Но этого не может быть… Голова слегка начинала закипать.

— У меня есть немного другое предложение… — передразнила его Кира, после чего рассмеялась. — Что, всё же в любви признаваться собрались? —

— Да что ж ты заладила со своим “в любви признаваться”! Нет, спасибо. Но по безумности возможно даже гениальнее. — ответил Феликс, подбросив в руках невесть откуда взявшуюся ручку.

— Ну, хорошо. Допустим, я Вам поверила. Там у технической комнаты рядом есть знак такой на стене, вроде выхода. Он прямо краской нарисован. Ну и там можно одну из железок, из которых стена состоит, отогнуть. Они туда конверт какой-то кинули, наверное, схрон тайный, если вдруг накроют всю эту их схему. Давайте сразу и предложение ваше? — ответила собеседница, приподняв руки, чем как будто бы случайно показала, что наручники уже давно сняты.

— Интересно… — проговорил Феликс, после чего позвал Сирого и отправив того проверить указанное место. Сам же в это время продолжил. — Для начала, удивлён вашей прыткости. Мало кому удавалось эти наручники с себя снять без шума. Да и образованности тоже — не каждый инженер догадается, как так сделать. Ну а предложение у меня простое. Если Сирый сейчас вернётся, и взаправду принесёт этот Ваш “конверт”, то думаю, я бы не отказался, чтобы в моей команде появился новый боец. —

— Это вы так людей в службу набираете? Повстречали проходимца на улице, который знает чуть больше остальных, и всё — в сверхсекретную структуру? — рассмеялась Кира. — Надо сказать, я сейчас очень удивлена. —

— Нет, не на Службу. В мою команду сипа. Я погляжу, характер у вас дерзкий, да и навыки интересные. Судя по всему, происхождения Вы также высокого? — ответил мужчина, вглядываясь в глаза девушки, будто пытаясь заглянуть в саму её душу.

— Ого, как трубы-то гнутся! Вот это я понимаю: собеседование! С чего это мне такое счастье? Мне, которую Вы знаете как, по сути, воровку, и то, около пяти минут, которые мы с Вами говорим? И можно я уже перейду на “ты”, а то надоело уже выкать.

— Да, можно, конечно. Ну, скажем так, чувство у меня хорошее, насчёт тебя, Кира. Может и обманчиво оно, но… Думаю, негоже такому таланту на улицах Петрограда пропадать. Не я с ребятами, так кто-нибудь ещё задержит, а может и убьёт, сославшись на “она напала”. К тому же, “Утренней Заре” не хватает своего шпиона. И почему бы и нет? — ответил Феликс, разглядывая своего возможного будущего подопечного. — Ну так что? —

В этот момент в комнатушку прибежал Сира, держащий в руках вскрытый конверт. Он размахивал им, словно безумец. В его глазах читалось изумление, а также радость, что заинтересовало Капитана ещё сильнее.

— Сэр, то есть кэп, то есть… Ну в общем, мы нашли! И Вы не поверите, взгляните! — протараторил младший оперативник, после чего отдал слегка желтоватый конверт с единственной надписью, как будто начертанной из крови: “Gold”.

— “Золото”... Интересно, конечно. — начал Феликс, когда вытащил из конверта стопку листов. Спустя около трёх минут чтения, он заговорил снова. — Я ведь правильно сейчас понимаю, Сира, и я не один вижу, что тут прямым текстом говорится о поисках золотого запаса империи нашими англо-франкскими “коллегами”? —

— Так точно! Что прикажете делать? — ответил тот.

— Доложи в штаб, все листы — туда же. Девчонку отпустить под мою ответственность, думаю, что нам пора бы уходить отсюда. Всех пленных допросить, буду ждать результата утром. — скомандовал Капитан, после чего взглянул на Киру, мол: “Ты свободна”.

— Есть. Прикажете сопроводить её? — спросил Сира, но в ответ получил лишь отрицательный кивок головой.

Все трое покинули комнату. Феликс отдал ещё пару приказов остальной группе, после чего направился к выходу, где его ожидала маленькая фигурка. Он рассмеялся, зачеркнув в мыслях ещё один пункт “нерешённые задачи”.

— Знаете, я тут подумала, а я согласна. Работа на постоянной основе, да и побираться по всяким закоулкам, где половина норовит тебя убить, а другие — того хуже, даже в подробности вдаваться не буду, не очень хочется. Куда приходить хоть? — спросила Кира слегка странноватым голосом, который хотя и пытался походить на насмешливый, но не справлялся.

— Хм, как ни удивительно — в воздушный порт, Северное Гнездо; отсек две тысячи шестьсот шестьдесят седьмой. Только, подожди. — с этими словами, Феликс достал из кармана блокнот, откуда вырвал лист, и кое-как написал на нём пару слов. Дальше, он выдал этот лист Кире. — Там будет наш корабельный механик, звать его Генрих. Передай ему эту записку, скажи, что от Капитана Ветрова, он поймёт. —

Девочка молча взяла протянутый лист, и как будто растворилась в темноте. Оперативник даже удивился, а потом понял — просто скользнула куда-нибудь в подворотню, коих в Петрограде ныне развелось в огромных количествах: целые районы строились и строились подряд, за ними школы, ныне ставшие не чем-то элитным, а буквально для всех, да и янтарных станций развелось много. Было абсолютно непривычно разглядывать такой город, ставший в том числе и популярным туристическим местом, что не могло не повлиять и на приток разных маргиналов, шпионов и не только.

Феликс ещё постоял под ливнем, размышляя о том, как же сильно повлиял технологический прогресс на город, слушая удары капель воды о плитку. Над Северной Столицей просыпалось солнце. Тогда Феликс двинулся в штаб, где позже и лёг спать на диване в своём кабинете.

Утром, прежде чем отправиться на экстренное собрание, из-за которого его и разбудили, он сначала сходил в душевую, благо таковая была в здании, а потом обработал свою рану, хирургического вмешательства не понадобилось: пуля прошла на вылет. Плечо слегка жгло, но на то он и прикладывал спирт — бактерии, как ему объяснял Лучезар, бортовой учёный и по совместительству врач, умирают от этой штуки не хуже, чем почки человека!

В кабинете руководства всё было как всегда: вычурные узоры на обоях странного серого цвета, деревянный стол на руководителей всех отделов, которые ещё называли комитетами, обитые кожей стулья, разные украшения, смысла в которых и вовсе не было, а на стенах висели портреты отличившихся оперативников службы: как нынешней, так и её аналогов из прошлого.

Монотонные доклады Феликс не слушал никогда: скука, да и только, а всё важное потом всё равно укажут ещё раз, зато без лишней воды. Но в этот раз он был приятно удивлён. Поначалу всё шло как обычно, пока не дошли до содержания конверта и ночных допросов.

— “... Из выше высказанных фактов следует, что британо-франкские, германские и американские службы специального назначения уже четвёртый год подряд занимаются поисками золотого запаса имперских времён, который мы считали безнадёжно утерянным. Прошлая версия, гласящая о вывозе запаса иностранными интервентами, по всей видимости на данный момент и вправду опровергнута деятельностью самих интервентов.

Также, отдельным вопросом остаётся исчезновение некоторых подразделений армии белогвардейцев востока, находившихся под управлением Александра Васильевича Колчака. Стоит предположить, в том числе опираясь и на наши расследования, и на расследования британцев, что они скрылись где-то в лесах Сибири, либо всё же погибли и остаются не именованными среди гор трупов, оставленных на полях сражений белого и красного движений.” — прочитал с бумаги один из штабных работников, разодетый в официальный костюм с серым галстуком.

Потом его место занял следующий докладчик — немного лысоватый мужчина лет пятидесяти с густыми усами и бородой, а также слегка усталым лицом, по всей видимости уже давно трудящийся на благо внутренней безопасности. Что-то в нём выдавало бывшего красного, хотя и принявшего новые институты, но Феликс не мог понять, что именно.

— Что же, господа и дамы, хочу отметить, что вчерашний штурм принёс нам ещё неутешительные новости, кроме уже озвученных. Ранее, как многим известно, от Сибирских отделов службы поступала информация о подстрекателях, утверждавших, что Александр Колчак до сих пор жив. Тогда это оставалось только на уровне слухов: дополнительные допросы руководителей красного движения в Иркутске точно и безоговорочно подтвердили факт расстрела Колчака, а также последовавшее за этим избавление от тела посредством проруби, в которую его просто-напросто выбросили. Но ныне мы получили новую информацию, о которой по какой-то причине не было известно нашим Сибирским коллегам, а соответственно и нам. Как оказалось, шпионы ОАФИ смогли обнаружить возможные координаты одного из поселений белогвардейцев.

Хочется отметить, что нам поступил официальный запрос министерства внутренних дел, чтобы именно столичная Служба занималась расследованиями этого вопроса. С нашими же коллегами мы побеседуем отдельно.

В связи с этим, считаю необходимым избрать оперативного служащего для проведения засекреченной операции под прикрытием по поиску утраченного золотого запаса, а также для расследования дела Колчака. — проговорил тот, уже не используя каких-либо листочков: либо заучил, либо просто знал, что говорить. Далее он сделал паузу, а потом продолжил. — Для начала, думаю необходимо прояснить некоторые позиции. Во-первых, почему единственного оперативника: все остальные оперативники столичной службы будут заняты сохранением безопасности в столице, а также поиском и устранением шпионов иностранных государств. Часть также отправится в отделы Службы по Сибири, где будут наводить порядок. Во-вторых, почему именно засекреченная операция под прикрытием. Тут всё ещё проще, и думаю уважаемая комиссия и так понимают почему. —

— Да, мы понимаем. Перейдём ближе к делу, предположу, что у комитета по решению вопроса сепаратистских сил уже есть и человек, которого они бы хотели предложить на роль этого самого оперативника? — в ответ ему прозвучал голос генерала службы.

— Никак нет, товарищ Генерал. Точнее, у нас есть предложение человека, но он не из нашего комитета. — ответил бывший красный, добавляя излюбленное их движением “Товарищ”, которое где-то в сердце Феликса до сих пор отдавало странным чувством: будто что-то всё же перевернулось в нём. — Не буду томить нас всех мучительным ожиданием, наш комитет предлагает на эту роль оперативника из специального отряда службы по борьбе со шпионажем — Ветрова Феликса Александровича. Блестящего офицера, чья штурмовая группа из четырёх человек вчера и захватила ценную информацию, а также чья приверженность идеям Совета не поддаётся сомнениям.

Считаю его наилучшим кандидатом на эту должность, ведь к тому же — он один из немногих оперативников, которому практически нет необходимости в построении легенды: он уже обладает и собственным сипом “Утренняя Заря”, и командой, да к тому же имеет необходимые репутацию и опыт: он уже несколько раз занимался личными поисками золотого запаса, хотя и не продвинувшись дальше того, что уже знал благодаря службе. Есть ли у уважаемой комиссии какие-либо возражения по поводу назначения гражданина Ветрова на данную должность? —

Феликс был обескуражен предложением, вынесенным комиссии. Он не ожидал, что когда-либо Служба вернётся к вопросу имперского золота, но теперь мало того, что таковое предложение было озвучено, так ещё и расследование хотят поручить именно ему! В глубине души он был рад, но пока не показывал этого.

— Но, так ли важны все эти характеристики в условиях нового кризиса? — прозвучал вдруг голос Генерала. — Может быть стоит избрать кого-то… Более подходящего? Ветров — Капитан Имперского Флота, он излишне прямолинеен и легкомыслен. Да что тут говорить, насколько мне известно, он только недавно позвал на свой корабль одну из подозреваемых, обнаруженных в этом злополучном ангаре! —

— Товарищ Генерал, послушайте. Насколько мне известно, на его сипе весьма уникальный состав, и, если он кого и приглашает туда — он уверен в этом человеке! — проговорил красный, после чего продолжил. — К тому же, именно Ветров в своё время не дал Петру Николаевичу Врангелю увести весь бывший императорский флот в Югославию, и сделал он это в том числе благодаря помощи пленённых во время войны людей, которых отбирал лично. Как человек, изучивший досье всех лучших наших оперативников, в том числе и вашего сына, — на эти слова был сделан отдельный акцент — я с уверенностью утверждаю, что только Ветров полноценно подходит на эту роль. И опять же, давайте не будем забывать, что он один из немногих авиаторов, чья репутация уже давно указывает на его заинтересованность в поисках золотого запаса Империи! —

— Гражданин Комаров, вы слишком уверены в этом Ветрове, а я напомню, что он — простой штурмовик, чудом выживающий так долго. Ничем не лучше всех прочих. До сих пор считаю, что это не лучший вариант. Для операции такого уровня он слишком легкомысленен. — опять прозвучал монотонный голос генерала, который как будто бы закапывал в землю Феликса, и как бы говорил: “нет уж, ты потеряешь и этот шанс”.

— Товарищ Генерал, действовать необходимо немедленно, и на данный момент Капитан Ветров — лучший вариант. Если так, я предлагаю голосовать! Но тогда предложите другой достойный вариант. — ответил с вызовом красный, продолжая яро защищать Феликса, что он невольно удивился.

— Не слишком ли Вы многое себе позволяете? — попытался апеллировать Генерал, но тут подал голос первый диктор:

— Нет, и вправду! Давайте просто проголосуем, если у Вас есть другой достойный кандидат! —

— Я не располагаю данными о других кандидатах. — проговорил Генерал, после чего в кабинете остро прозвучали слова Комарова.

— Тогда, предлагаю проголосовать, согласны ли присутствующие здесь главы комитетов нашей службы с назначением Ветрова Ф.А. на данную должность? —

Феликс затаил дыхание. Он чувствовал себя странно, как будто бы его птица удачи пыталась ускользнуть. Наконец, присутствующие в зале подняли руки. Не все, но чуть больше половины. Из уст только что сомневавшегося в данном решении генерала прозвучали заветные слова: “Экстренная комиссия Службы Державной Безопасности постановляет утвердить Ветрова Ф.А. в роли оперативника, исполняющего операцию, предложенную комитетом борьбы с сепаратистскими силами “Золото предков”, под кодовым названием “Утраченный ковчег”.”

Ещё пять часов Феликс решал все организационные вопросы, а также собирал свои незначительные пожитки. Но к семи часам вечера, он уже был в “Гнезде”, по пути в которое уже сменил неподходящую форму службы на своё ассиметричное пальто-бушлат, к которому он сам и пришил хлопковый капюшон, и левая пола которого короче правой. Служебное оружие он заменил личной саблей, а также кортиком. Служебные берцы заменил на авиаторские, в подошву которых уже давно вшит охотничий нож.

Ангар под номером “две тысячи шестьсот шестьдесят семь” встретил его как всегда: небольшим уютом хаоса, творящегося внутри. Практически сразу появился и Генрих, весьма удивлённый днём, который у него выдался сегодня.

— Добро пожаловать домой, герр Ветров! У меня к Вам, пожалуй, множество вопросов, которые, если позволите, я задам прямо сейчас. — проговорил механик, от части радуясь появлению капитана.

— И тебе привет, Генрих. Для начала, ну я ведь просил, обращайся ко мне на “ты”. Мы ж с тобой знаем друг друга уже без малого десять лет! Ну, а теперь, про вопросы, думаю, ты про Киру? — ответил Феликс, слегка смущённый всеми почестями, которые как будто были вшиты в саму суть корабельного инженера.

— Прошу извинить, но мне так удобнее. Да, в том числе и про девчонку. Где ж вы её отыскали такую! Без рода, без семьи — круглую сироту. Так мало того, ещё и столь дерзкую и невоспитанную! — слегка взгорячённо начал тот, но его прервал Капитан, перешедший почему-то на немецкий, который в команде знали только они двое.

— Скажем так, встретил я её на операции, сам понимаешь. Другим ни слова. На вопросы о происхождении девчонки, думаю, будем отвечать, что я “случайно заметил, как она сбегала от полицаев по крышам, и решил, что нам в новой экспедиции может пригодиться такой вот лазутчик”. Ребята проверять не станут, а о моей службе им лучше не знать. Как бы я им не доверял, всё же, пусть лучше они останутся в неведении. — проговорил мужчина, оглядываясь по сторонам.

— Так точно, Капитан! Разрешите один вопрос? — тут же голосом, который Феликс в голове называл “для рапортов”, высказал бортовой механик.

— Разрешаю, конечно, будто бы я когда-то запрещал задавать вопросы. — тут же отреагировал оперативник.

— Сэр, она смутно напоминает мне кого-то, и уж извольте за небольшую дерзость, но напоминает она главным образом то ли Трикс, то ли её. Но, насколько мне известно… — начал тот, но его оборвал Капитан.

— Не нужно, не вспоминай этого, прошу. Кажется, не одному тебе она кого-то напоминает. Думаю, навестим и Трикс как-нибудь, может она подскажет. — ответил Феликс, размышляя в голове. — Слушай, надо бы собрать команду, через три дня — отправляемся в путь. Насколько мне известно, ты недавно слегка модернизировал нашу силовую установку? —

— Да, так точно! Это заняло немного времени, но теперь, думаю, с нашей Зарёй посоревноваться в скорости и манёвренности сможет разве что какой-нибудь гоночный сип, которых я лично знаю очень мало. Плюсом, я также поменял наши старые турели на более продвинутые, пробовал придумать, как тяжёлое вооружение поставить — но, так и не получилось, оно слишком крену добавляет, поэтому пока что обходиться будем ракетами. — ответил Генрих, явно более заинтересованный в таком ответвлении диалога. После чего они стали обсуждать технические характеристики Зари.

Кира сидела в странной и слегка необычной каюте, ей здесь всё казалось совершенно непривычным и пугающим. Ни разу она не бывала на борту сипов — этих странных летающих аппаратов разных форм, цветов и размеров. Когда она только пришла к ангару, который назвал Феликс, ей и вовсе показалось, что её обманули: в ангаре царили тишина и темнота. Но стоило ей только оказаться чуть за порогом, как дверь захлопнулась, включился свет, а позади неё оказался странный человек, говоривший с нерусским акцентом, который несколько раз повторил “Руки за голову, кто такой?”.

Тогда она вспомнила про лист, выданный оперативником, и показала его, сопровождая это фразой “Я от Феликса”. Немолодой механик, она догадалась, что это был именно он, наконец успокоился, после чего был ещё больше удивлён содержанию записки. Конечно, она бы хотела разделять с ним это удивление, но так и не смогла прочесть текста. В голове что-то отражалось, она понимала, что возможно когда-то в детстве её начинали учить этому языку, но она не была в этом уверена.

Когда механик убедился наконец в подлинности записки, он пригласил Киру пройти дальше, и перед ней предстала “Утренняя Заря”. Она напоминала из себя корабль, но сильно видоизменённый и явно обладающий совершенно другими характеристиками. Как девушке объяснял механик, Заря совмещает в себе сразу три основные задачи: гражданское размещение и грузоперевозки, научная деятельность, боевые столкновения. Сип, именно так называется этот тип воздушных судов, был метров тридцать, или тридцать пять в длину, и где-то метров восемь-десять в высоту.

Но первое, что заметила Кира, были крылья, чем-то напоминающие плавники древних существ, что жили одновременно с таинственными динозаврами, и отходившие от “туловища” механического монстра примерно на метров пятнадцать-двадцать, непривычные даже для других сипов. Толстые, исполненные, наверное, из авиационного металла, они плавно перетекали в две трапециевидных гондолы, которые держали огромные винты, направленные вверх. По бокам было видно и ещё четыре меньших двигателя: по два спереди и сзади —, только, направлены они были уже вперёд. Конечно, она знала, что они могут поворачиваться, но всё равно удивлялась этому. Также, она заметила и винт в самом хвосте, расположенный вертикально.

Само же туловище было исполнено странной и округлой фигурой, чем-то напоминавшей морских китов, только если бы их нос был заострён и копировал бы нос какого-то боевого корабля. По бокам сипа были видны оконца, выплавленные, как показалось Кире, из красного стекла. Также, одной из главных достопримечательностей машины являлся его мостик. Он был исполнен как часть корпуса: металлические балки прошивали окна, из-за чего они делились на две части. Сами они, кажется, были сделаны из пуленепробиваемого стекла, как минимум, на что-то подобное намекал Генрих. Там же на мостике, как ей объяснил механик, находится и самое технологичное место сипа — стол управления, с которого можно с помощью разных “кнопочек и рычажков” работать с некоторыми системами корабля.

Также, нельзя было не отметить лапки-держатели, сделанные из какого-то сплава, а также четыре боковые турели, находящиеся у крыльев и выдвигаемые из бортов во время боя, кроме того, была ещё одна спаренная носовая, которая имеет то же свойство находиться во время спокойного полёта внутри корабля.

На борту, как поняла девушка, также были медицинский отсек, лаборатория, совмещённая с консерваторией, где она даже успела разглядеть телескоп — вещь, которая ей раньше только во снах и являлась. Ещё были и небольшая площадка для занятий спортом на корабле, которая нужна скорее для поддержания психологического состояния команды, и кухня со столиком на десять человек, и радиорубка, да даже душевая, и конечно каюты для обитания пассажиров сипа. Правда, из всего экипажа, живут в каютах только трое человек: Феликс, Генрих и ещё один, имя которого Кира не расслышала.

После экскурсии, Генрих привёл девушку в её каюту, кажется, та пустовала уже долгое время, скорее всего предназначалась или для важных гостей, или для кого-то из членов команды, хотя вроде бы, как она осознала из рассказов немца, а он оказался всё-таки немцем, что слегка удивило Киру, команда за всё время насчитывала только шесть человек, и то, изначально их было пятеро, но в одно из приключений к ним прибавился бортовой учёный. С тех пор их стало шестеро.

Но каюта Кире понравилась. Она была просторная, в ней можно было погулять, отдохнуть, а ещё — поспать на удобной кровати, чего Кира в своей съёмной комнатушке, которую она арендовала в Петрограде на те небольшие сбережения, что получала с продажи всякого хлама, иногда и украденного, позволить себе не могла. А тут, в этой комнате, кроме кровати были ещё и личный стол с тумбочкой и кучей шкафчиков на странных зажимах. Ещё, в комнате стояли большой шкаф и передвижной стул. Но главной достопримечательностью был иллюминатор. Он был небольшой округлый, но при том завораживающий воображение. Девчушка, решившая наконец-то хорошенько выспаться, лежала на кровати и любовалась этим окошком в мир приключений, и представляла, как будет смотреть на небо во время полёта. Так она и уснула, чувствуя при этом странную смесь: с одной стороны — новое место, да и куча опасностей, пускай, может быть, это ловушка каких-то поехавших психов, но с другой, если и так — то она хотя бы выспится как человек.

Проснулась она внезапно. Нет, её разбудил не шум или не резкое движение. Кошмар. Почему-то во сне она лежала одна посреди пепелища, вокруг сновали люди. Кажется, она звала кого-то, но когда попыталась подняться, ощутила резкую боль в районе талии, где, как оказалось, была рана. Она чуть проползла, когда услышала крики. Она увидела маму. Нет, лица она не помнила, но почему-то понимала — это именно она. Та рванулась к ней, но вдруг прозвучал выстрел, а затем ещё один. Мать Киры упала, а кровь, брызнувшая из раны, залила девочке лицо. И тогда она проснулась, в холодном поту, в незнакомой комнате, её всё пугало. Она ещё минут тридцать соображала, где она, лихорадочно бегая туда-обратно по комнате, но наконец она вспомнила и успокоилась. Она здесь, на Утренней Заре, возможно, нашла наконец-то себе дом, хотя, скорее всего, такой же временный.

Наконец, она выбралась из каюты, после чего отправилась бродить по ангару — хотелось запечатлеть в памяти этого древнего ящера сидящим в гнезде: одиноким и величавым. В её голове уже плотно засело это сравнение вымершего монстра и её нового дома, пускай и прошло ещё меньше дня пребывания тут. Но всё же, ей нравился этот сип. Кира даже и не заметила, как бесшумно за её спиной образовался Феликс.

— Ну, пора знакомиться с командой, Кира! — проговорил он, после чего развернулся и двинулся в сторону трапа на сип. Девушка, пускай и слегка напуганная, двинулась следом.