Проводник

Избегать.

Тайный мир, скрытый под обычной реальностью, иногда просвечивается. Таковой стала улица Новшер. Когда-то здесь жили люди. Сюда приходили работать, проводить время с пользой и удовольствием. Здесь стояли жилые дома и общественные заведения.

Но однажды произошел страшный взрыв.

Он унес жизни многих людей. Спустя время улица опустела, превратилась в пепелище и руины. Все, кто проходил или проезжал мимо, видели её прежней, целой, живой. Но это была лишь иллюзия, видимость. Внутри всё казалось куда ужаснее.

Люди перестали возвращаться. А когда случалось, что они забредали, терялись, то сходили с ума, лишались рассудка. Их память и сознание размывались в ядре катастрофы.

Вот тогда и приставили нас, хранителей их пути, проводников, сопровождающих.

Меня зовут Дарси. Они не видят меня, но я вижу их. Люди склонны бояться, и через этот страх они воспринимают наше присутствие. Не осознавая этого, они используют нашу функцию, ограждая себя от таинственной и жуткой стороны мира.

Нам этого достаточно. Я довольна тем, что могу закрыть глаза живым на всё то ужасное, что творится на этой улице.

Конец Новшер — эта лестница, ведущая вниз. Прямо перед последними ступенями есть площадка. Она похожа на петлю, пролет. В моменты люди склонны возвращаться по ней назад.

— Что ты делаешь? — окликнул меня Честер. — Смотри!

Я сделала пару шагов, чтобы взглянуть на мужчину, которого недавно отпустила.

— Что? Я ничего не вижу!

— Он только что собирался развернуться! Ты не идёшь по лестнице до конца?

— Зачем? — по правде говоря, я никогда не спускалась по этой лестнице. Мне казалось, достаточно сопроводить его до начала.

— Как зачем? Чтобы человек не развернулся обратно. Получается, ты до конца не выполняешь свою работу.

— Да ладно тебе. Пустяки. Человек уже на другой улице...

Не успела я договорить, как друг исчез.

Чувствовать.

Мы существа, которые были призваны защищать людей. Мы не едим и не спим, мы просто существуем, когда рядом проходит человек. Кто же мы?

— Ты не думаешь, что это слишком? — спросил меня Честер. — Видеть эти сожженные дома, испорченные гнилью и ржавчиной.

— Слишком для нас или для людей?

— Для нас, конечно же. Если бы люди видели всё это, они бы не приходили сюда.

— Тогда и нас здесь не было бы.

— Да, ты уже говорила. Но мы ведь тоже что-то чувствуем? Согласись, мы ведь тоже не без чувств? — продолжил он после паузы, словно задавая вопрос для уверенности.

Моим спутником был старик, который чуть было не зашёл в лавку с одеждой. Но я вовремя его остановила, схватив за плечо. Он ощутил что-то и пошёл дальше своим изначальным путем.

— Ну и ладно.

Она спала. Это был фантом женщины с внушительным весом, которая торговала одеждой в небольшом магазинчике. Когда-то так и было. Сейчас в этой черной комнате осталось только её мёртвое тело, которое поднимается и опускается, словно левитируя в воздухе. Иногда оно оживает. Кажется, она всё ещё спит, храпит, и малейший шорох способен её разбудить. Как и в тот день.

Узнавать.

Каждый раз, когда я проходила мимо его дома, я видела через окно: он сидит на диване. Напротив — телевизор. Он играет на приставке. На кофейном столике — пепельница с сигаретой, и дым живой, стремительно ползёт к потолку.

В очередной раз, когда я задержала взгляд, он посмотрел на меня. Я испугалась. Неужели он увидел меня? Так должно быть?

Каждый день одно и то же. Он в чёрной футболке и джинсах на одном и том же месте, в одно и то же время.

— О чем ты думаешь? — перебил мои мысли Честер.

Сегодня милую девушку сопровождали мы оба.

— Да так, пустяки.

— Может, сходим на свидание? — Он взглянул на меня, улыбнувшись.

— Я не могу. — Мой голос звучал безразлично. — Я должна работать.

— Так я тоже работаю. Мы можем прямо на работе...

— Я смогу в четверг.

— В четверг? — Парень остановился. — Но... Когда четверг?

— Никогда, Честер. Для нас сегодня среда, завтра среда, и все следующие недели — среда.

— Просто скажи, что я тебе не нравлюсь, — обиделся он.

— Дело не в этом. Скажи, разве мы можем позволить себе жить, как люди? Ведь мы не люди.

Девушка исчезла за лестницей.

— Опять ты её отпустила?! Нельзя оставлять людей одних! Лестница — это тоже часть улицы!

Я промолчала.

Бояться.

Иногда всё идет не так, когда проходящий мимо совсем не слушает проводника. На этот раз произошло то же самое. Жалко, что меня не видят; иначе я бы устроила настоящее представление.

Я не знала, что делать, наблюдая за тем, как женщина в магазине пытается найти продукты и бытовые принадлежности. Что бы она ни брала в руки, это оказывалось чем-то другим: прогнившим, промокшим, грязным и старым.

Это выглядело бы забавно, если бы не мое зрение: у кассы сидит молодой парень, студент и, тоже, фантом. До взрыва он хотел подзаработать. А сейчас вынужден сосуществовать с миром живых в этом убогом месте.

Я ещё раз попыталась коснуться женщины. На этот раз она увидела то, что должна. В магазине никого не было. Он был пуст и пах гарью. Посмотрев по сторонам, до неё дошло, что она находится в ужасном месте. В руках она держала ржавую металлическую корзину с товаром, который никто не вынес отсюда после катастрофы.

Я почувствовала её испуг.

— Кто здесь? — крикнула она, уронив то, что набрала.

— Кто здесь? — эхо отозвалось ей.

Когда человек сильно переживает, его воображение рисует самые неожиданные картины. Можно услышать несуществующие звуки и увидеть несуществующих монстров. Можно сойти с ума.

Женщина вышла из магазина и направилась дальше. Её сердцебиение постепенно пришло в норму, и я сопроводила её до лестницы.

Возвращаясь назад, мне снова захотелось взглянуть в окно того парня. Но, возможно, лучше бы я этого не делала. Я увидела его на том же месте, как и обычно. Только вместо того, чтобы смотреть на меня, он продолжал играть.

Вдруг в его комнату вошёл высокий мужчина. В ярко синей рубашке он мне кого-то напомнил. В руках крепко сжимал ремень.

Парень резко встал с дивана и оба они начали спорить о чем-то. Я не слышала, моё чувсво требовало уйти. Я не слушалась.

Последовали удары. Удар за ударом...

Я вскрикнула, и... Сразу же прикрыла рот.

— Кто там? — Они это услышали.

Я не могла понять, что именно они услышали. Мой голос, или что-то другое в своем мире? Ведь это было не по настоящему. Это были кадры из прошлого.

Я бежала. Бежала из-за всех сил. Я боялась обернуться и увидеть там, обгоняющего меня, мужчину. Только когда мои колени ослабли и коснулись земли, я поняла, что никто не гонится за мной.

Смеяться.

Какими бы успешными ни были лекарства, всегда найдется тот, на кого они не подействуют. Сегодня был тот день, когда я впервые увидела его. Очкарик низкого роста в темно-синей куртке.

— Почему ты так легко одета? — спросил он, сильно удивив меня.

Я не могла понять, с кем он разговаривает. Оглянулась, посмотрела по сторонам. Но никого не было рядом.

— Ты это мне?

— В каком-то смысле.

— В каком это смысле? Ты меня видишь? Слышишь меня?

— На улице осень, тебе не холодно? — снова спросил он, будто не услышал меня.

А он услышал.

— На улице сейчас лето, — поправила я его. — Снимай куртку, почему ты в ней?

— Ты забавная, — рассмеялся парень.

Мы шли вместе. Он молчал, не задавал вопросов, а вскоре снял верхнюю одежду.

— И правда тепло, как летом.

— Ты видишь? — спросила его.

— Что я должен видеть?

— Катастрофу. Меня, своего проводника. — Мой взгляд замер на небе без солнца.

— Да, конечно, вижу. — Он посмотрел на меня и остановился. — Кто ты? Что делаешь в таком безлюдном, заброшенном месте?

— Я проводник. Провожаю людей. — Я чувствовала себя, словно на экзамене.

В ответ он просто рассмеялся.

— Ты насмехаешься? — спросила его, ведь в этом не было ничего смешного. — Ты первый человек, который видит меня. И первый человек, который видит эту заброшенную улицу, а не её былой облик.

— Правда? — Лицо его сделалось серьезным. — Знаешь, что люди говорят об этом месте?

Я не знала. Откуда?

— Говорят, что это аномальная зона, и каждый, кто окажется здесь, перенесется в прошлое.

— Да, — выдохнула я. — Новшер хочет казаться нормальной. Прячет свои шрамы, как может. Она умерла, но её не тронули. Обычно, когда человек умирает, на земле не оставляют следов. Хоронят. А тело этой улицы так и смердит.

Очкарик снова рассмеялся.

— Ты только что сравнила улицу с человеком. Это действительно что-то необычное, я тебе скажу.

— А ты не ответишь мне, почему так? — я посмотрела на него злобно и осуждающе.

Это место было для меня домом, и слушать о нём подобное унижало, как ни смотри.

— Ладно, — парень улыбнулся мне и мягко ответил. — Ты пытаешься оправдать аномалию. Это твой мир. Но правильно ли втягивать в это людей?

Я задумалась. Тяжело, откинув гордость, я признала, что мой мир это что-то несовместимое с миром вне этой улицы.

— Что ж, проводник, — обратился ко мне парень. — Проводи меня.

Мы с ним разговаривали всю дорогу. Он рассказывал, как всю жизнь смотрел на мир иначе, чем другие. Видел то, что не должен был видеть. У него был дар от природы, который не все понимали. Люди из-за этого не любили его, опасались. Но эта странность сделала Ричарда популярным в своем деле.

— Ты придёшь ещё?

Наконец в моей жизни появился кто-то ещё, помимо Честера.

— Да.