Прозрение

Владислав Игоревич, симпатичнейший и состоявшийся мужчина, праздновал своё сорокалетие в небольшом уютном ресторанчике. Компания состояла из него самого, любимой жены Риты, четырнадцатилетней доченьки Дины и друга семьи Лёвушки. Лёвушка был больше чем друг, он был практически членом семьи, и дружба их длилась уже более 25 лет.

Ах, как же уютно и хорошо было в этом ресторанчике: мягкий приглушенный свет умирал в матерчатых красных абажурах, в углу зала тихо перебирал клавиши рояля тапёр… Влад, купаясь в любви близких и Лёвушки, наслаждался вечером, любил весь мир и мысленно благодарил бога за всё, и особенно за замечательную жену, за дочку (умницу-красавицу) и за верного друга. Уже много теплых и хороших слов было сказано юбиляру и праздник тихонько близился к концу. В голове немного шумело: коньяк уже давал о себе знать, но как-то мягко и по-дружески. И ему было так хорошо, что даже хотелось плакать от счастья.

Он попросил счет и вышел покурить, а когда вернулся, то залюбовался открывшейся перед ним картиной. Его любимая Ритка-маргаритка, откинувшись на диване, потягивала шампанское, а доченька с Лёвушкой, облокотившись на стол, что-то обсуждали и тихо смеялись. Их лица были рядом, и в полумраке вдруг мягко и нежно стёрлись различия в возрасте; Влад вдруг заметил, как они удивительно похожи. Ну просто брат и сестра: один овал лица, один разрез глаз, одинаковые носы… «Как странно, - лениво подумал он, - вот никогда раньше не замечал». И вдруг восемь бетховенских аккордов (Та-та-та-тааам! Та-та-та-тааам!) громыхнули у него в ушах, раскаленный невидимый штырь пронзил его от макушки до пят и волосы стали дыбом. Его даже качнуло, и он мгновенно протрезвел, потому что к нему внезапно пришло понимание... «Владик, что с тобой?, - испуганно спросила жена, - ты что-то побледнел». «Ничего, милая, ничего, - нашел он в себе силы ответить и даже улыбнуться, - сердце что-то кольнуло. Уже прошло. Не беспокойся любимая, всё хорошо…»

А уже ночью, лёжа на кровати рядом с посапывающей женой, он вспоминал… Они познакомились на бальных танцах: одноклассница давно пыталась его туда затащить (там всегда был недостаток в мальчиках) и он однажды дал себя уговорить. А лет ему было тогда почти столько же, сколько сейчас Дине. Там он и увидел свою Риту – и это была любовь с первого взгляда, а одноклассница была немедленно забыта. И с Лёвушкой он познакомился в тот же день – он тогда был ее партнёром в танцах. Они оба дружили с садика, оба были из интеллигентных семей, и семьи их тоже дружили между собой, они даже жили в одном доме. Её отец был часовым мастером, мать имела какое-то отношение к стоматологии. Ну а отец Лёвушки трудился первой скрипкой в филармонии, а мама была преподавателем политэкономии в местном университете. Ну и на бальные танцы детей отправили сообща, чтобы приобщить детей к высокому искусству.

Первые занятия, уроки у станка и погружение в волшебный мир танца. Мечта его исполнилась (не сошлись чем-то Рита с Лёвушкой по танцевальным параметрам) – Рита стала его партнёршей, и это было счастье, потому как любимая теперь была вся в его руках. Правда, поначалу очень тяжело давался контакт, ну это когда в вальсе или танго для лучшей управляемости партнершей надо было прижаться к ней частью тела от пупка до груди, ну чтобы слиться в одно целое. А это очень сложно в тринадцать лет, потому как сердце начинает стучать быстрее, а подростковый организм непроизвольно начинает увеличиваться в размерах и поделать с этим ничего нельзя. В таких случаях (справедливости ради стоитсказать, что с привычкой это происходило все реже и реже) он неуклюже дотанцовывал до ближайшего окна, отпускал Риту, которая якобы начинала наводить порядок в одежде, а сам становился к окну, и делая вид, что любуется липами, пережидал прилив. А Лёвушка хитро прищуривался и показывал большой палец. Он-то всё понимал и всегда был рядом…

Репетировали, участвовали в конкурсах и даже занимали призовые места, потому как, что там скрывать, они и правда были красивой и талантливой парой. Всё свободное время вместе, потому что это была любовь. Вспомнились и провожания до дома, и разборки из-за неё с местной шпаной, и поцелуи в подъезде спиной к батарее, да и много чего еще… Ну и проводы в армию, где он, наконец, услышал, что его очень любят и будут ждать. И Лёвушка тогда тоже был рядом…

Минула армия, она его дождалась, и чудесна была их встреча. И в первый же вечер после его возвращения это и случилось: ее папа уехал проведать дальних родственников, мама была занята в поликлинике своими стоматологическими делами, и вся квартира была в их распоряжении. Все прошло чудесно и новый дивный мир открылся им. Единственное, что его смутило, — это что не было крови, а пацаны ему рассказывали, что в первый раз она точно должна быть. Но Ритка щелкнула его по носу, звонко рассмеялась и сказала, что она как дочь медика точно знает, что это происходит не всегда. И очень даже хорошо, что крови нет, потому как науке известны случаи, когда после дефлорации (как же ему тогда понравилось это удивительное красивое слово), женщины даже умирали от потери крови и медицина была бессильна. В доказательство она, как была голышом, сбегала в спальню к маме и вернулась с толстенным медицинским справочником. Открыв его на закладке, она торжественно зачитала ему что-то вроде: «может анатомически отсутствовать», «физиологические особенности» и даже «случаи самоповреждения». Он уже тогда подумал, как ему повезло с ней, какая она умная, любящая и предусмотрительная. А Лёвушки тогда рядом не было и это было даже хорошо…

Ну а дальше институт, первая работа, свадьба, рождение Динки, бессонные ночи и ее первые шаги, и тот волшебный миг, когда она сказала «папа». Затем садик, школа, болезни, взросление, ее первая победа на городской олимпиаде по английскому. Отпуска проводили вместе с Лёвушкой, он был или один, или с дамой, ну если был в тот момент в отношениях. В общем, радость и любовь царили в их семье... Росла Динка, росло и благосостояние семьи, а любовь к Рите не росла, потому любить сильнее чем он её любил, было уже невозможно. И Лёвушка тоже всегда был рядом…

А теперь вот это. Он тихо встал, прошел на кухню, прижался лбом к оконному стеклу и заплакал. Это неправда, что мужчины не плачут. Еще как плачут, когда их никто не видит. И даже хорошо, что Лёвушки сейчас рядом не было…

Дальше было как в тумане. За три дня он насобирал, как выражаются в протоколах, динкины «биологические образцы»: волосы из расчески, обрезки ногтей из помойного ведра. Пришлось даже заменить всей семье зубные щетки, чтобы был повод изъять Динкину. Трясущимися руками сложил он это всё добро в конверт и отправился в лабораторию, где у него тоже взяли соскоб. Он искренне надеялся на чудо, но чудес, увы, не бывает… И когда он вскрыл конверт с результатами, его снова догнали эти же восемь бетховенских аккордов.

И уже вечером, когда Динка упорхнула гулять с подружками, Влад положил перед Ритой это роковое заключение. И надо отдать ей должное: лицо ее почти не изменилось. «Хорошо с ней в покер играть, - грустно подумал он, - Меня бы, например, с ног сбило… Сильная женщина!». Она даже не пыталась оправдываться, никаких «отец не тот, кто родил, а тот, кто воспитал», всю ситуацию обсудили ровно, по-деловому. Правда в конце она все-таки всплакнула и сказала, что ей очень-очень жаль, что так все получилось. А Лёвушки почему-то сегодня опять рядом не было…

История закончилась для всех относительно хорошо. Спустя год Рита и Лёвушка поженились (чему безумно были рады их мамы Майя Ароновна и Тамара Ефимовна), правда с Диной, когда ей аккуратно сообщили о случившемся, случился нервный срыв, и даже понадобилась помощь психолога. С «бывшим отцом» они переписываются, созваниваются и иногда даже встречаются в кафе. Тем более, что им есть, что обсудить – он уже тоже женат и они с новой женой даже ждут ребёнка. И Лёвушки больше нет с ним рядом и никогда он больше не появится в его жизни...