Прядь о четырех братьях

У Харальда, конунга Согна и Фьордов, было четверо сыновей. Все они были могучими и сильными воинами и достойными людьми. Их звали Харальд, Альрик, Хельги и Свейн. У каждого была своя верная дружина и корабли. Харальд конунг разделил между сыновьями земли, которыми он владел. Харальду конунг отдал Согн, потому как Харальд был старшим и должен был стать конунгом после него. Альрику – Фьорды, Хельги – Южный Мёр, а Свейну – Вальдрес.

Все сыновья жили с Харальдом конунгом и их матерью Бергторой дроттнинг в Согне в поместье Харальда конунга.

Они были очень дружны между собой и всегда помогали друг другу в битвах.

Однажды Харальд, сын Харальда конунга, и Альрик, его брат, сражались против Дарри ярла в Северном Мёре, потому как Харальд конунг, их отец, давно враждовал с ярлом.

Братья в бою были очень отважны. И сражались бок о бок. Воины Дарри ярла сразу обращались в бегство, когда видели, что на них идут Харальд и Альрик. Особенно они боялись Альрика, потому как он был знаком с колдовством и мог входить в шаманскую ярость. Когда он так делал, он становился страшнее любого берсерка, поэтому его враги старались избегать с ним поединка. Но Альрик, хоть и обладал таким умением, использовал его редко, только в очень трудных битвах. По обыкновению же он сражался, как есть, и всегда был очень отважен, и сражался перед знаменами. А часто он сражался так, как будто битва была для него игрой – настолько он был искусен в воинском деле. За это его дружинники и его отец, Харальд конунг, его очень уважали. Потому что не было в Норвегии воина лучше, чем он.

Когда же Альрик сражался вместе с Харальдом, своим братом, или с Хельги и Свейном, его сила возрастала, потому как он чувствовал поддержку братьев. А если случалось такое, что все четыре брата сражались в одной битве, горе было их противникам. Ибо братья были так сильны и проявляли в бою такие доблесть и бесстрашие, что всякого, кто вставал у них на пути, непременно настигала гибель, а воины братьев забывали обо всем, воодушевлялись храбростью своих предводителей, и бились с врагами так, будто не знали усталости. И братья всегда побеждали. Они были очень славными конунгами.

Харальд и Альрик быстро разбили Дарри ярла и щедро напоили орлов валькирий[1]. Дарри ярл погиб в этой битве. А Харальд и Альрик завладели всеми его землями и передали их своему отцу Харальду конунгу. Когда это произошло, Харальд конунг был конунгом в Согне и во Фьордах, в Южном Мёре и в Вальдресе, потому как его родичи, которые правили в этих фюльках, признали его власть над ними. Теперь же Харальд конунг стал конунгом еще и в Северном Мёре. И люди стали говорить, что Харальд конунг очень могущественен.

Когда Харальд и Альрик вернулись в Согн, и прошло какое-то время, одним вечером, когда солнце садилось, Альрик вышел на высокий берег Согнефьорда и стал смотреть на воду и на все то, что было вокруг. К нему подошел Харальд конунг и сказал:

– Отчего тебе нравится смотреть на фьорд, Альрик?

Альрик сказал:

– Мне нравится смотреть на фьорд оттого, что то, что я вижу, будет принадлежать мне. И все, что находится на юг и на север отсюда. И на восток, и на запад.

Когда Харальд конунг это слышит, он говорит:

– Я дал тебе Фьорды, а Согн получит Харальд.

Альрик говорит:

– Я не стану отбирать Согн у Харальда, но кажется мне, что и Согн будет моим, хоть я и не знаю, почему.

Харальд конунг задумался и посмотрел на Альрика. И вспомнил тот сон, что снился ему много зим назад, когда он еще не был конунгом. Тот сон был о вороне, который летал над фьордом и держал в лапах шерстяную нить, которая спускалась к земле и распадалась на много других нитей, и нити эти распространялись на всю Норвегию.

Харальд конунг внимательно смотрит на сына и видит, как переливаются зеленые глаза Альрика в свете вечернего солнца. Вдруг Альрик протягивает Харальду конунгу красную нить. Харальд конунг берет нить и говорит:

– Если ты будешь конунгом всей Норвегии, я буду только этому рад. Очень давно я заметил, что можешь ты больше, чем другие, и превосходишь во всем своих братьев.

Альрик сказал:

– С братьями я сильнее, чем без них.

Харальду конунгу понравились слова Альрика. И он был очень доволен тем, что услышал.

А после Харальд конунг сказал:

– Ведомо тебе многое, сын, и даже то, о чем я думаю. Не иначе это все колдовство, какому научила тебя Адальбьёрг, моя мать.

На это Альрик сказал:

– Я никогда не проникал в твои мысли, отец, но я знаю, что сейчас ты подумал о том сне.

Больше Харальд конунг и Альрик ни о чем не говорили, и Альрик пошел обратно в усадьбу, а Харальд конунг остался смотреть на фьорд.

Альрик идет в усадьбу и встречает Хельги, своего брата.

Хельги равняется с Альриком и говорит ему:

– Снова ты бродишь в горах, брат. Что такого ты в них находишь?

Альрик ответил Хельги так:

– Они могут рассказать о многом, если знать, как спрашивать.

Хельги смеется и говорит:

– Боги не могли дать мне более странного брата, чем ты, Альрик. Думается мне, что прославишься ты больше всех нас.

Альрик ничего не сказал Хельги, только посмотрел на него.

Тут они видят, что к ним идут Харальд и Свейн. Когда братья подошли, Харальд сказал:

– О чем вы здесь беседуете?

Хельги рассказал Харальду, о чем они говорили с Альриком. Когда Харальд это услышал, он сказал:

– Хоть я старше тебя, Альрик, а кажется мне, что после отца конунгом станешь ты, а не я.

Альрик сказал:

– Что норны сплели, того не переплести.

Он встретился с братом глазами, и оба увидели, что понимают друг друга.

Свейн сказал:

– Я не против служить Альрику, если он будет конунгом, главное, чтобы все мы всегда сражались вместе и до отвала кормили волков и гусей крови[2]!

Услышав такие слова, все братья засмеялись и вместе пошли в усадьбу. Харальд конунг в это время шел домой и услышал последние речи своих сыновей. Эти речи очень понравились ему. И он подумал о том, что не зря в свое время он уступил гордой деве, что была теперь его дроттнинг, ведь она родила ему таких сыновей: сильных, славных и доблестных. А еще – дружных между собой.

Харальд, Альрик, Хельги и Свейн приходят в усадьбу, и там их встречает Бергтора дроттнинг, их мать. Она говорит сыновьям, что ей очень приятно видеть их всех вместе и знать, что они в любом деле поддержат друг друга и никогда не учинят между собой распри. А Адальбьёрг говорит, что не будет братьев славнее, чем они. А потом она зовет Альрика и говорит ему, что хочет поговорить с ним. Альрик соглашается, и они с Адальбьёрг уходят.

Адальбьёрг и Альрик приходят к трем высоким соснам, где по обыкновению они ведут свои беседы. И Адальбьёрг говорит:

– Уже скоро начнет вершиться твоя судьба. Ты должен быть готов к этому, Альрик.

Альрик смотрит на свою бабку очень внимательно.

– Недалек тот час. – Говорит Адальбьёрг. – Это будет трудно. Тебе понадобится все твое мужество.

Альрик ничего не говорит, но по его глазам видно, что он понимает, о чем говорит Адальбьёрг. А потом он говорит:

– Я готов ко всему. Даже если за это придется заплатить.

– Плата может быть слишком большой. Понимаешь ли ты это? – Спрашивает Адальбьёрг.

– Разве я могу уйти от того, что предначертано? – говорит Альрик.

Тогда Адальбьёрг говорит:

– Ты очень сильный, Альрик. И духом, и телом. Только твой дед, Свейн Тяжелый Меч, обладал такой силой, какой обладаешь ты. Ты взял все лучшее из нашего рода. И ты наш род прославишь. Не может быть иначе, ведь ты сын великого конунга и славной валькирии. И вижу я, что ты мудр, а это очень важная черта для правителя. А в том, что ты будешь править, у меня нет сомнений.

– Ты говоришь обо мне слишком хорошо, Адальбьёрг, – говорит Альрик, – вряд ли я заслуживаю таких слов.

– И все же я говорю правду, – сказала Адальбьёрг.

Одним утром Альрик идет в горы. Оттуда он видит, как небо расплывается над фьордом. И как вода во фьорде рябится от ветра. Альрик смотрит на воду. А потом он идет дальше и видит большое дерево. Высоко в небо тянутся его ветви. Дерево это такое красивое, что рядом с ним все остальные деревья кажутся неприглядными. А внизу, у корней дерева, сияет источник. И вода в нем такая прозрачная, точно лёд на чистом озере. Альрик смотрит на эту воду, и она манит его так сильно, как может его манить только гром битвы. Альрик склоняется над источником и смотрит вглубь его. Вдруг он слышит голос: «Ты должен дать мне что-то, если хочешь испить из источника».

– Проси все, что хочешь. – Говорит Альрик.

У Альрика были очень красивые густые волосы, которые доходили ему до пояса, и голос попросил в залог их. Альрик отошел от источника, когда это услышал. Он понимал, что значит такая плата[3]. Но думал Альрик недолго. Он вытащил меч из ножен и отрезал волосы. Медленно длинные пряди стали падать в источник. И тогда Альрик смог испить из него. Ледяной и обжигающей показалась ему вода. Но никогда он не пил ничего лучше этого.

Альрик возвращается в усадьбу и первой, кого он там видит, это Бергтора дроттнинг, его мать. Бергтора бледнеет, когда видит Альрика, и спрашивает:

– Что случилось с тобой, Альрик? Куда пропали твои красивые волосы?

Альрик не отвечает ей. Тогда Бергтора подходит к нему ближе и смотрит в его зеленые глаза и видит в них очертания листьев. Это вызывает у Бергторы большое беспокойство. Альрик замечает это и говорит ей:

– Один дал больше, чем я, мать[4].

После этого Альрик заходит в дом, а Бергтора остается на улице. К ней подходит Адальбьёрг и говорит:

– Твоему сыну уготована великая судьба. И он эту судьбу исполнит.

Бергтора соглашается с ней, и обе женщины уходят.

Харальд конунг беседует со своими людьми в бражном зале. С ним находятся и его сыновья. Тут в палаты входит Альрик. Все сразу замолкают, когда видят его. Харальд очень поражен и смотрит на брата. Хельги и Свейн переглядываются и тоже смотрят на Альрика с огромным удивлением. Харальд конунг встает с престола и пронзительно смотрит на сына. Он чувствует большой гнев, но долго молчит и смотрит Альрику в глаза. Потом он говорит:

– Зачем ты сделал это, Альрик?

Харальд конунг спрашивает это, потому что не верит, что Альрик мог позволить кому-то такое сотворить с собой. И когда конунг это спрашивает, его глаза горят от гнева.

Альрик смотрит в глаза конунга и говорит:

– Не тебе суждено пить воду прозрачную, но конунгу из рода твоего… За другим ты явился.

Харальд конунг удивляется и смотрит на Альрика. И видит, что глаза Альрика сверкают точно морская вода на солнце, и в них видны очертания листьев.

Те слова, что произнес Альрик, сказал Харальду конунгу Мимир, когда конунг обнаружил его источник в горах Вальдреса, куда он приехал сватать Бергтору, свою дроттнинг.

Харальд конунг больше ничего не говорит сыну. И все его люди молчат. Альрик смотрит на них очень гордо. Наконец Харальд конунг говорит:

– Если так задумали боги, на то их воля.

После этого Альрик уходит из бражного зала и идет на улицу. Харальд идет вслед за ним. На улице Харальд окликает брата:

– Альрик!

Альрик останавливается и поворачивается к Харальду. Харальд говорит:

– Я сделал бы также.

Альрику нравятся слова Харальда. И он не скрывает этого. Харальд понимает, что Альрик оценил то, что он только что сказал, и спрашивает:

– Какая она?

Альрик отвечает:

– Как лёд. Как огонь. И медовая брага. Как уста юной девы. Как холодный клинок. Как полынь и смерть.

Харальд пристально смотрит на Альрика, и Альрик видит, что брат понимает то, о чем он говорит.

– Скоро я поеду в Нумадаль к Гардару ярлу свататься к его дочери. – Говорит Харальд. – Поедешь со мной?

– Поеду. – Говорит Альрик.

Зимой близко к лету Харальд конунг и Харальд воевали на востоке в Хрингарики с сыновьями Сигрёда ярла Аслейком ярлом и Асгримом ярлом. А Альрик, Хельги и Свейн сражались в это время на юге в Хёрдаланде и снискали там большую славу. Харальд конунг и Харальд победили ярлов и взяли с них большую добычу. По пути в Согн они остановились в Нумадале у Гардара ярла. У Гардара ярла была дочь. Ее звали Йорунн. Она была очень статная, а нрав ее был добрый и приветливый. Она была умна и хороша лицом. Красота ее была спокойной, точно течение реки в безветренный день.

Когда Харальд конунг и Харальд подъехали к палатам Гардара ярла, Йорунн и ее служанки возвращались домой с прогулки. Харальд увидел Йорунн, и она сразу понравилась ему. Йорунн взглянула на сына конунга с интересом, и по ней тоже было видно, что Харальд пришелся ей по нраву. В тот же вечер Харальд сказал отцу, что хочет, чтобы дочь Гардара ярла стала его женой. Харальд конунг сказал, что родство с ярлами Нумадаля будет им только на пользу, а раз и девушка Харальду понравилась, то тут и думать нечего. И во время пира он обсудил это дело с Гардаром ярлом. Гардар ярл не нашел причин для отказа и сказал, что пусть Харальд приезжает летом свататься. На том и было решено. На следующий день, вечером, Харальд и Йорунн шли вместе вдоль усадьбы Гардара ярла и беседовали, и беседа их была очень душевной. А после они обещали друг другу, что обязательно дождутся лета и не изменят своих намерений. Поэтому с начала лета Харальд ждал, когда подойдет время ехать в Нумадаль.

Дочь бонда Кетиля звали Торунн. Она жила со своим отцом на хуторе в Аурланде, где было поместье Харальда конунга.

Торунн была очень красивой девушкой. У нее были длинные волосы цвета ржаных колосьев и голубые глаза.

Хельги сын Харальда конунга встретил ее на берегу Согнефьорда, когда она спустилась к воде, чтобы найти потерянную фибулу. Хельги подошел к ней и спросил, что она ищет, и не может ли он помочь ей. Торунн очень смутилась, услышав за спиной мужской голос, и поспешно повернулась. Когда она увидела Хельги, она смутилась еще больше, потому как Хельги был красив, как Бальдр, и смотрел на нее очень пристально.

– Как твое имя? – Спросил Хельги.

– Торунн, – ответила дочь бонда.

– А ты – Хельги, сын конунга. – Сказала она потом. И тут же на ее щеках вспыхнул румянец.

Хельги это очень понравилось. И он заговорил с ней о ее отце и о хуторе, где она жила. А после он сказал, что охотно встретился бы с ней в другой раз. Это было в начале лета. С тех пор Хельги часто встречался с Торунн, и они подолгу сидели где-нибудь у воды или в горах над фьордом и беседовали обо всем, о чем им хотелось. А иногда Хельги опускал голову Торунн на плечо, и они долго так сидели молча. Это было самой большой вольностью, какую позволяла сыну конунга дочь бонда.

К назначенному сроку Харальд и Альрик приехали в Нумадаль. Гардар ярл принял их хорошо. Харальд изложил суть своего дела. Гардар ярл сказал, что с радостью отдаст за Харальда Йорунн и велел позвать дочь. Когда Йорунн пришла, он сказал дочери, что сын конунга Согна сватается к ней, и спросил ее, согласна ли она стать женой Харальда. Йорунн ответила, что ей по нраву это сватовство, но она послушается в этом деле мнения своего отца. Тогда Гардар ярл сказал, что сегодня они поднимут кубки в честь ее обручения с Харальдом. Тогда Харальд преподнес Йорунн и ярлу золото и дорогие подарки. Свадьбу было решено справить в конце лета в Согне. Харальд и Альрик пробыли у ярла несколько дней.

Одного родича Гардара ярла звали Сигурд. Он много зим назад пал в битве. Когда это случилось, его дочь была совсем мала. Гардар ярл взял ее к себе на воспитание. Девочка росла вместе с Йорунн. Дочь Сигурда звали Фрейдис. Она обладала большой красотой и была сведуща в колдовстве. У нее были длинные рыжие волосы да такие густые, что сама Сив могла бы ей позавидовать.

Когда Харальд и Альрик гостили у Гардара ярла, Фрейдис украдкой поглядывала на Альрика, когда им случалось где-либо пересечься. Фрейдис была очень гордая, поэтому не подавала вида, что сын Харальда конунга запал ей в душу, только Йорунн она поведала об этом. Фрейдис нравилось в Альрике все: и его гордый взгляд, и его суровые черты, в которых сразу была видна сила, ей даже нравились его черные короткие волосы, которые ещё не успели к этому времени отрасти. Фрейдис казалось, что раз сын конунга носит такие волосы, значит это не просто так, значит у него есть тайна, и Фрейдис хотелось эту тайну разгадать.

Как-то вечером Фрейдис шла одна горной дорогой. В горах она собирала травы, чтобы сделать затем из них снадобья. И когда Фрейдис уже спускалась к усадьбе Гардара ярла, она столкнулась с Альриком. Фрейдис остановилась. Альрик сказал ей:

– Если хочешь пойти со мной, я не буду против.

Фрейдис не стала скрывать своего желания и сказала:

– Хочу.

Тогда Альрик сказал ей:

– Но ты не будешь моей дроттнинг.

Фрейдис подумала и сказала:

– Пусть так.

Тогда Альрик пошел в горы, туда, откуда пришла Фрейдис. Фрейдис пошла вслед за ним.

Трава была влажной и холодной, но Фрейдис не было холодно. Сильные объятия Альрика не давали ей замерзнуть. Фрейдис не жалела о своем решении, но должна была признать, что ей никогда не добиться от Альрика того, чего она хочет, и не приворожить его с помощью колдовства, потому как Фрейдис поняла, что он не хуже ее разбирается в этом и вряд ли ей когда-либо удастся перехитрить его. Утром Альрик сказал ей:

– Если ты того хочешь, я заберу тебя в Согн, когда Харальд приедет за Йорунн.

Фрейдис сказала:

– Хочу.

Вскоре после этого Харальд и Альрик стали собираться обратно в Согн. Перед тем как уехать, Харальд и Йорунн стояли рядом с длинным домом и разговаривали. У Йорунн были очень красивые синие глаза. Харальд смотрел в эти глаза и видел в них печаль.

– В конце лета я приеду за тобой, Йорунн. – Сказал Харальд.

– Я буду ждать тебя. – Сказала Йорунн.

Тогда Харальд целует ее, а после они долго стоят, обнявшись. Потом Харальд и Альрик уезжают.

Когда братья вернулись из Нумадаля и прошло немного времени, как-то вечером сошлись они все вместе недалеко от конунговой усадьбы. Харальд и Альрик говорили о чем-то своем и потому отошли от дома, чтобы домочадцам не были слышны их речи. Хельги возвращался домой от Торунн и выглядел очень взбудораженным. Видно, совсем затуманился его ум из-за стыдливой девы, которая так и не уступила ему, а брать ее силой Хельги не хотел. Он даже думал по осени идти к ее отцу, Кетилю бонду, свататься. Свейн был в доме у Торфинна ярла, который недавно приехал в Аурланд. В последнее время Свейн часто ходил к ярлу и проводил у него в доме много времени. А причиной тому была младшая дочка Торфинна, красавица Гудлауг. Очень любил Свейн с ней беседовать. И когда говорил он с Гудлауг, называл ее ласково – Лауга.

В этот раз, возвращаясь от ярла, Свейн увидел братьев рядом с усадьбой и подошел к ним.

Когда увидели братья, в каком состоянии Хельги, они стали над ним подшучивать, но шутки их были не злыми.

Харальд сказал:

– Вижу, что потерял ты рассудок, Хельги, из-за бондовой дочери.

Хельги вспыхнул и сказал:

– А ты совсем забросил своих тир[5], Харальд, и все тоскуешь по Йорунн.

В это время Альрик смотрел на братьев и их слова казались ему забавными. Харальд и Хельги заметили это. И тогда Харальд сказал:

– Думается мне, что ты совсем не печалишься из-за Фрейдис, Альрик.

Альрик говорит:

– Не ей суждено быть моей дроттнинг. Так зачем мне о ней печалиться?

– Боюсь, дело дойдет до драки, если вы продолжите в том же духе. – Говорит Свейн.

Хельги говорит:

– Хорошо тебя сегодня принимала Гудлауг, Свейн, оттого ты и хочешь примирить нас.

Свейн говорит:

– Верно ты говоришь о Лауге, брат, сегодня мы славно с ней побеседовали.

Тут братья понимают, что они все смотрят друг на друга и каждый видит в глазах другого согласие. После этого они идут в усадьбу и, когда они идут, Альрик оборачивается и видит, что небо над фьордом стало темным, и ему это не нравится.

Утром Альрик идет в горы. И смотрит с них на фьорд. Вверху текут облака, внизу зыбятся воды фьорда. Альрик смотрит на фьорд с высоты, и в это время в его волосах шумит ветер. Альрик идет дальше в горы и видит там высокое дерево, которое врезается ветвями в небо. Листва этого дерева омыта мутной влагой, а под ним сияет источник. Альрик смотрит на дерево и видит, что с ветвей его капает мёд. И пахнет вокруг душистыми травами.

Альрик идет к дереву. Вдруг он слышит свист стрел, он разворачивается и видит, что стрелы летят в его сторону. Он хочет увернуться, но ему это не удается, и стрелы вонзаются ему в плечо. Альрик смотрит в ту сторону, откуда появились стрелы, и видит там лучника. Ни на кого не похож этот лучник. Глаза его сверкают, как лёд. Он прекрасен лицом и так уверенно держит лук, что сразу видно: вряд ли сыщется тот, кому будет под силу с ним состязаться в стрельбе. Альрик думает, что это верно сам Улль, раз ему не удалось увернуться от этих стрел. Он идет к дереву и садится под ним. Спиной он прислоняется к стволу и чувствует, какой ствол шершавый. Альрик поднимает голову и смотрит на ветви и видит, что от них исходит сияние, и парит орел сверху. Взор Альрика туманится, и он погружается в сон.

Вечером Альрик не вернулся в усадьбу. И Бергтора дроттнинг почувствовала беспокойство. Она сказала об этом Харальду конунгу, своему мужу. Харальд конунг сказал, что, верно Альрик увлекся новой женщиной или отправился в горы и остался там на ночь, ведь так уже бывало. И сказал жене, чтобы она не беспокоилась понапрасну. Бергтора дроттнинг послушала Харальда конунга, но ночью сон не шел к ней. А утром, когда все осталось по-прежнему, и в особенности днем, когда Альрик также не вернулся, она пришла к Харальду конунгу и сказала ему:

– Верно, что-то случилось, Харальд. И чувствую я, что это так.

Харальд конунг сказал:

– Подождем до вечера. Альрик не из тех людей, кто легко позволит с собой что-то сделать. Не ты ли сама об этом всегда говорила мне.

Тогда Бергтора дроттнинг говорит:

– Это так. Но, если ты не прислушаешься ко мне, Харальд, я вновь надену лебяжьи одежды. И уже не сниму их.

Харальд конунг рассердился и сказал:

– Ты, как прежде, дерзка со мной, Бергтора. И вижу я, что это доставляет тебе удовольствие.

Бергтора молчит. Харальд конунг видит, что выглядит она очень несчастной. Тогда он подходит к ней и обнимает ее. Бергтора говорит:

– Нет большей ценности, чем наши сыновья, Харальд. Я не вынесу, если с ними что-то случится.

Тогда Харальд конунг говорит, что если Альрик не вернется вечером, то утром он отправит людей на его поиски.

Внизу, у корней ясеня, было холодно. И светила луна на могучие ветви. И с них нисходили росы на долы. Вверху средь ветвей бродили олени и глодали побеги. А по стволу резво сновала белка. Альрик спал у корней. И снилось ему просторное поле. Там капища строили люди и играли в хнефатафл[6] прямо на траве. И все вещи, какие были у них, были из золота. А после сидели эти люди на престолах в одеждах блестящих и держали совет. Альрик слышал их речи, но не все смог запомнить. А после Альрик увидел странника в синем плаще.

Странник подошел к нему и сказал:

– Речи мои, Альрик, слушай, на пользу их примешь, коль ты их поймешь. Муж не должен хотя бы на миг отходить от оружья. Никогда не знаешь, когда на пути меч пригодится. Надобно в дружбе верным быть другу, но на обман отвечать всегда ложью. Следует мужу в меру быть умным, редка радость в сердцах, если разум велик. Лучше живым быть, нежели мертвым, живой – наживает. Что толку от трупа? Сын – это счастье, хотя бы на свете отца не застал он. Не будет и камня, коль сын не поставит. Гибнут стада, родня умирает, и смертен ты сам, но смерти не ведает громкая слава деяний достойных. День хвали вечером, жен – на костре, меч – после битвы, дев – после свадьбы, лёд – если выдержит, пиво – коль выпито. С тем, кто хуже тебя, спорить не надо, нападет негодяй, а достойный уступит. Не ведают часто, сидящие дома, кто путник пришедший, изъян и у доброго сыщешь, а злой не во всем нехорош[7].

Затем странник сказал:

– Пил ты, я знаю, воду прозрачную из колодца Мимира, невелика была плата твоя. Но того ты не знаешь, что хитрил с тобой Мимир – с тебя он больше возьмет, чем потребовал.

А после он сказал:

– Вижу, что знания множить ты хочешь и к знаньям ум твой открыт. Слушай теперь, что тебе я поведаю. Было время, висел я в ветвях на ветру на дереве том, чьи корни сокрыты в недрах неведомых. Девять песен узнал я от сына Бёльторна, Бестли отца. И мёду отведал тогда я священного. И знанья умножил. Я вырезал руны, что создали боги, и сам их окрасил. Гальдры я знаю – не знает никто их, даже конунгов жены[8]. Но тебе их спою, коль ты их запомнишь.

Сразу после этого странник поет свои заклинания. А потом он зовет двух дев в кольчугах сверкающих. Мист имя первой, Христ – второй. И девы эти подносят Альрику рог с медовым питьем, и он пьет из этого рога. От медового напитка дух Альрика приходит в движение, и Альрик чувствует ярость, а после этого все речи, какие он произносит, звучат так ладно и складно, что произнеси он такие речи на тинге, все ему бы поверили, пусть бы он и говорил неправду.

Утром Харальд конунг собрал людей и отправил их на поиски Альрика, потому как вечером Альрик не вернулся домой. Харальд, Хельги и Свейн тоже вызвались идти. А когда прошло еще два дня, Харальд конунг и сам отправился в горы на поиски сына. Но поиски эти не были успешными.

Минуло девять дней и девять ночей истаяло. Но ни люди конунга, ни братья, ни сам конунг Альрика не нашли. Бергтора дроттнинг подняла в усадьбе большое волнение. И сама хотела лететь по небу и искать любимого сына. И когда она уже готова была набросить на плечи лебяжьи одежды, в ее покои вошла Адальбьёрг и сказала:

– Ты дала слово, Бергтора, что, надев эти одежды, ты уже их не снимешь. Как бы ты не пожалела об этом. Еще до рассвета Харальд, Хельги и Свейн ушли в горы. И, думается мне, что в этот раз они вернутся вместе с Альриком.

Бергтора дроттнинг доверяла Адальбьёрг, поэтому сказала, что подождет возвращения сыновей. Но, если они придут только втроем, она сделает то, что обещала. Адальбьёрг не стала ее отговаривать.

Харальд, Хельги и Свейн исходили все горы, и потому как они ничего не добились, Харальд и Хельги стали спорить между собой. Пока братья бранились, Свейн пошел искать дальше.

– Мы уже все обыскали здесь, Харальд, – сказал Хельги.

– Ты предлагаешь нам бросить поиски, Хельги? – Спросил Харальд, и голос его звучал жестко.

– Нет, но…

– Харальд! Хельги! – Позвал их Свейн.

Харальд повернулся к брату и сказал:

– Что такое, Свейн?

– Я нашел его. Пойдем. – Сказал Свейн.

Харальд и Хельги переглянулись и побежали за Свейном.

Братья нашли Альрика у высокого дерева. Альрик сидел, прислонившись к стволу, а из его левого плеча торчало две стрелы. Тогда Харальд скинул со спины щит. Они с Хельги подняли Альрика и положили его на этот щит. Когда братья уже отошли от дерева, Альрик открыл глаза и увидел в вышине небо. Сине-белые тучи клубились вокруг солнечных просветов. А в них виднелись окружья щитов. И было все вокруг яркое, и спускался к земле Биврёст, и поднимался от земли пар от недавно прошедшего дождя.

– Все будет хорошо, брат, – Сказал Хельги.

Свейн шел рядом с братьями. Он увидел, что Альрик крепко сжимал что-то в кулаке. Свейн сказал:

– У него что-то в руке.

Харальд и Хельги посмотрели на Свейна. Тогда Свейн потряс Альрика за запястье. Кулак Альрика разжался и за кромку щита, на котором его несли, что-то посыпалось. Свейн наклонился к земле и увидел, что то были руны, вырезанные на кусках коры и окрашенные кровью. Свейн поднял эти руны и положил их в поясную сумку. Тогда братья пошли дальше.

Братья пришли в усадьбу, когда солнце было уже высоко в небе. В конце пути Альрик шел уже сам, но Харальд, Хельги или Свейн время от времени помогали ему. Бергтора дроттнинг увидела сыновей издалека и пошла им навстречу. Увидев Альрика, она очень испугалась, но Альрик сказал ей:

– Со мной все в порядке, мать.

В усадьбе Альрику извлекли стрелы и перевязали раны. Адальбьёрг присутствовала при этом. Потом она вышла из палаты и встретила Бергтору дроттнинг и сказала ей:

– Много он отдал за мудрость. Но отдаст еще больше.

Скоро в поместье Харальда конунга все стало, как раньше. Раны Альрика быстро затянулись. Помогли травы его бабки Адальбьёрг. Но сам он уже не был прежним. Стал он еще суровее, чем был, и все чаще начал ходить в горы.

Прошло еще немного времени. Торгест, ярл Северного Мёра, которого Харальд конунг посадил править от своего имени в этом фюльке, прислал в Согн своих людей. И те сказали конунгу, что Торгест ярл просит дать ему воинов, потому что ярлы Оркадаля Гейррёд и Бьёргольв нападают на его владения и хотят заполучить Северный Мёр. Эти вести вызывают у Харальда конунга гнев. Он призывает к себе своего сына Альрика и своего сына Хельги и говорит им, что хочет, чтобы они пошли в Оркадаль с ратью и напали на Гейррёда и Бьёргольва ярлов и завоевали Оркадаль.

– Я хочу, чтобы все ярлы и все конунги и все херсиры знали: я пойду войной на каждого, кто посмеет напасть на мои земли. – Сказал сыновьям Харальд конунг.

– Мы сделаем все, как ты хочешь, отец. – Сказал Альрик.

Конунг сказал:

– В этом нет у меня сомнений.

У Альрика и Хельги были свои корабли, и у каждого была своя дружина, но Харальд конунг дал им еще людей и велел выступать в поход немедля. Когда все было готово, Альрик и Хельги спустили корабли на воду и поплыли по фьорду в сторону открытого моря. Погода была благоприятной, и дул попутный ветер. Поэтому Альрик и Хельги быстро достигли Оркадаля. Там они высадились со своим войском и выступили против Гейррёда ярла и Бьёргольва ярла. Битва была очень жаркой и кровопролитной. Альрик и Хельги шли на врагов вместе и рубили на обе стороны. Они шли впереди своего войска и воодушевляли этим своих воинов. Страшны они были на поле битвы. Точно пламя костров горели их глаза, а их лица, забрызганные кровью, вселяли в противников ужас. Быстро в войске Бьёргольва и Гейррёда ярлов началось бегство. Но скоро к ним пришло подкрепление. Это были их союзники, сыновья хладирского ярла Хакона Торлейк и Гисли со своей ратью. У них было много могучих воинов, и это придало доблести воинам Гейррёда и Бьёргольва. Но воины Хельги и Альрика бились так отчаянно, что их врагам было трудно противостоять им. Хельги сражался храбро и отважно и многих сразил в сече. Альрик же пришел в такую бешеную ярость, что один ринулся в войско ярлов, и не было никому пощады от него. Его меч не успевал очищаться от крови, и вся земля вокруг него была усеяна волчьей добычей [9]. Скоро Альрик остался один посреди трупов. Он стоял в кольчуге, залитой кровью, и смотрел, как сражалось его войско. Яростно сверкали его зеленые глаза в буре копий [10]. Скоро к нему подбежал Хельги, и братья вдвоем стали взирать на разбитое битвой поле. А их воины бились кто сзади, кто впереди. И видно было, что почти никого не осталось из войска Бьёргольва и Гейррёда, Гисли и Торлейка. Скоро битва закончилась. Бьёргольв и Гейррёд сложили в ней головы. Они пали от руки Альрика. А Гисли и Торлейка отправил к Всеотцу или Фрейе Хельги. Так Оркадаль стал владениями Харальда конунга.

Когда братья были уже на корабле и возвращались домой, Хельги сказал Альрику:

– Славно мы напоили орлов валькирий [11], брат.

Альрик согласился с ним. И они стали беседовать друг с другом.

Ярла Южного Мёра звали Рагнар. Он был родичем Харальда конунга и правил в Южном Мёре от имени конунга. Однажды от него пришли вести, что Ингьяльд конунг из Раумсдаля пришел в Южный Мёр и стал разорять страну. Рагнар ярл выступил против него и одолел его. Но Ингьяльд конунг собрал новых людей и снова напал на Рагнара ярла. Ярл и конунг начали воевать. Победа была то на одной, то на другой стороне. И так продолжалось все время. Когда Харальд конунг узнает об этом, он очень гневается и приказывает своему человеку пойти и позвать Альрика. Альрик приходит, и Харальд конунг рассказывает ему о том, что происходит в Южном Мёре. А потом он говорит, чтобы Альрик собрал людей и отправился в Южный Мёр на помощь Рагнару ярлу. Альрик говорит:

– Не хотел бы я покидать сейчас Согн, отец.

Харальду конунгу такие слова пришлись не по нраву, и он сказал:

– Ты хочешь ослушаться своего конунга, Альрик?

Альрик смотрит в глаза Харальда конунга и молчит. Конунг говорит:

– Или ты первый раз в жизни трусишь?

Альрик гневается, когда это слышит.

– Не знаком я с трусостью. Верно, говоришь ты это от гнева, ибо не будь его, ты говорил бы со мной иначе. – Говорит Альрик. – Будь по-твоему. Я поеду в Южный Мёр, хоть мне это и не нравится.

Когда Хакон, хладирский ярл, узнает о гибели своих сыновей в битве с Хельги и Альриком, он очень гневается. И не по душе ему то, что уже два соседних с ним фюлька оказались под властью Харальда конунга. А его человек Эйрик Непобедимый говорит ему, что, если дело и дальше так пойдет, то скоро Харальд конунг появится с войском в Трёндалёге и в самом Хладире, потому что люди поговаривают, что Харальд конунг хочет завладеть всей Норвегией, поэтому и посылает везде своих сыновей. А еще Эйрик говорит:

– Видел я тех, кто сражался в битве вместе с твоими сыновьями в Оркадале, Хакон. Они рассказывали, как сражались Альрик и Хельги, сыновья Харальда конунга. Не зря об их ратных подвигах идет такая слава. Они яростны и беспощадны в бою, особенно Альрик. Он настолько бесстрашен, что один идет против целого войска. И люди говорят, что он сильнее любого берсерка. Он и его брат учинили такое кровопролитие в Оркадале, что об этой битве там будут помнить еще долго. И это они сделали только вдвоем. Представь, что будет, если все четыре брата явятся сюда. Думается мне, добра нам ждать от них не придется, случись такое. Слышал я, как сражались они все вместе в одну зиму в Рогаланде. Землю, залитую кровью и покрытую брашном Хель [12], оставили они после себя. Долго люди в Рогаланде не могли после них оправиться.

Хакон ярл задумывается и говорит:

– Торлейк и Гисли погибли в честном бою. Но мне не по нраву, что Харальд конунг захватывает новые земли. Нет у меня желания подчиняться ему. Или одному из его сыновей.

И ярл решает идти войной на Харальда конунга. Скоро его люди сообщают ему, что Харальд конунг отправил своего сына Альрика в Южный Мёр, и что Альрика не будет какое-то время в Согне. И Хакон ярл понимает, что пришло время выступить в поход.

Одним вечером в Аурланде солнце желтыми полосами ложилось на землю. А с моря шли темные тучи. Хельги, сын Харальда конунга, встретился с Торунн в горах у березы, которую они назвали своей. Хельги был странный в этот вечер. Он был очень печальный, и Торунн все время казалось, что что-то у него в душе произошло. Она спросила Хельги об этом, но он ничего не сказал ей и только безудержно стал целовать ее руки, ее глаза и губы. Странным огнем горели глаза Хельги. Это пугало Торунн. И она не могла найти этому причины. И хоть она не хотела, чтобы это было так, в этот раз она уступила Хельги. Хельги обнимал ее очень крепко и был очень ласков с нею. А после он положил голову Торунн на колени, Торунн стала перебирать пальцами его волосы, и они долго так сидели молча.

Свейн, сын Харальда конунга, был в это время в доме Торфинна ярла и беседовал с Гудлауг. А когда он уходил, Лауге захотелось немного пройтись с ним, и она сказала служанке идти позади них на расстоянии. Та так и сделала. Служанка была уже стара и не поспевала за Свейном и Гудлауг, и скоро дочь ярла и сын конунга оторвались от нее. Тогда Свейн берет Лаугу за руку и говорит:

– Было бы хорошо, если бы ты согласилась стать моей женой, Лауга.

Гудлауг улыбается и говорит:

– А ты спроси моего отца об этом.

Сказав это, она убегает. И Свейн понимает, что слова Лауги означают половину успеха. Он идет в усадьбу Харальда конунга и встречает там Бергтору дроттнинг, свою мать. Бергтора спрашивает Свейна, отчего он такой радостный. Свейн не открывает ничего матери, но долго с ней беседует. И беседа их очень приятна.

Харальд, сын Харальда конунга, в этот вечер был очень задумчив. Он ходил по усадьбе и не задерживался нигде надолго. А потом он пошел в горы. Когда он возвращался домой, он встретил Харальда конунга, своего отца. Харальд конунг спросил у него:

– Что тревожит тебя, сын?

Харальд сказал, что он и сам не знает. Они поговорили немного, а потом конунг сказал, что ему нужно пойти по одному своему делу. И когда Харальд конунг уходил, Харальд сказал:

– Альрик будет конунгом.

Харальд конунг неодобрительно посмотрел на него и сказал:

– Я передам все тебе.

Харальд сказал:

– И все же, думается мне, что конунгом будет Альрик.

Харальд конунг говорит:

– Альрик будет конунгом, только если ты сам уступишь ему свое место.

После этого он уходит. И Харальд остается один.

А уже утром все братья и Харальд конунг стояли в полном вооружении в ожидании битвы…

Битва началась яростно и кровопролитно. Тучи сошлись над Согнефьордом. И были подняты копья. Рьяно пробирался вперед Харальд конунг, сверкая золоченым доспехом, и рубил мечом направо и налево. Яростно сражалось войско за своего конунга. Но не смог выстоять конунг в битве. Харальд, сын Харальда конунга, шел перед знаменами и своей храбростью воодушевлял воинов. Рядом с ним шел Хельги и рубил на обе стороны. Вдруг ратник Хакона ярла Альв Косоногий бросился на Хельги с длинным боевым топором. Харальд видит это и хочет помочь Хельги, но ничего не успевает сделать, кроме как закрыть собой брата. Удар был настолько сильным, что рассек Харальда надвое. Хельги приходит в бешенство и ударяет Альва щитом, Альв падает, и Хельги вонзает ему в сердце копье, и Альв тут же умирает. Затем Хельги стал пробираться к Свейну, потому что Свейна окружило несколько воинов Хакона ярла. Когда Хельги это удалось, Свейн был ранен в нескольких местах, и у него из ран кровь лилась так сильно, что ее нельзя было остановить. Хельги овладела ярость, и он стал рубить мечом всех, кто ему только попадался из войска Хакона ярла. Дружинники Хельги, видя, что Хельги склонился над братом, сомкнулись вокруг него и Свейна и не позволяли врагам подойти к братьям. Хельги держал Свейна за руку, и у него в глазах была влага.

– Я поклялся отцу, что буду защищать тебя, – сказал Хельги, – и нарушил клятву.

– Скоро я буду пировать с Одином. Порадуйся за меня, брат, – сказал Свейн.

– Рано призывает тебя отец ратей [13]…

Но Свейн уже не слышал Хельги. Он улыбался и смотрел куда-то в небо. Затем он умер.

К этому времени уже много людей с обеих сторон было убито, а кто-то бежал к кораблям, поэтому поле брани заметно поредело. Хельги приказал воинам защищать тело брата, а сам взял в руки меч после того, как ему перевязали раны. Он стоял на поле битвы и смотрел по сторонам. Везде лежали трупы, и было много крови, кое-где шевелились раненые, кто-то еще бился. Лицо Хельги и вся его кольчуга были забрызганы кровью. Он смотрел на ратное поле и думал об отце и братьях. Он смотрел перед собой, как будто смотрел куда-то, и то, куда он смотрел, находилось не на поле боя.

Хакон ярл, видя, что сын Харальда конунга все еще жив, приказал Эйрику Непобедимому и его людям стрелять в Хельги из луков. Дружинники Хельги закрыли Хельги щитами. Тогда Сигурд ярл, зять Хакона ярла, отправился к ним с большим отрядом витязей. Противники сошлись в жесточайшей схватке. Бой был долгим, и много могучих воинов сложило в нем головы. Хельги сражался отважно и очень яростно. Но и ему пришёл конец в этой битве. Человек Сигурда ярла Торлейк Берсерк нанес Хельги глубокую рану боевым топором. От этой раны Хельги умер.

Когда Бергтора дроттнинг узнает об исходе битвы, ее охватывает безумие, и она берет факел и хочет поджечь дом изнутри. Она говорит Адальбьёрг, чтобы та уходила. Адальбьёрг говорит:

– Пожила я много. И многое испытала. Пойдем в Хель вместе. А сын твой – сильный. Он справится и без нас.

Тогда Бергтора дроттнинг поджигает усадьбу, и они с Адальбьёрг сгорают вместе с ней.

Хакон ярл хочет остаться в Согне и установить там свои порядки, но его люди сообщают ему, что боевые корабли Альрика плывут по фьорду. Не хотелось Хакону ярлу встретиться сейчас с Альриком. Он бросает все и уплывает на своих кораблях в Хладир.

Когда Альрик возвращается в Аурланд и узнает, что произошло, его охватывает великий гнев. Он становится так страшен, а его глаза сверкают такой ледяной сталью, что люди боятся подходить к нему. Он приказывает своим людям готовить тризну и выбирает самые лучшие корабли для погребального обряда. Когда все готово, и все четыре корабля спущены на воду, Альрик приказывает поджечь их. Корабли отталкивают от берега и пускают в них горящие стрелы. Альрик долго стоит на берегу и смотрит на уплывающие корабли. Его люди стоят позади него и никто не смеет издать и звука. Потом Альрик поворачивается. Бьёрн ярл, двоюродный брат и большой друг Харальда конунга, говорит ему:

– Что нам прикажешь, конунг?

Все склоняют перед Альриком головы. И Альрик говорит:

– Собирай людей, ярл. Мы идем войной на Хладир.

Время уже подходило к тому сроку, когда Харальд должен быть ехать в Нумадаль, чтобы забрать с собой Йорунн. Поэтому Альрик конунг, прежде чем выступить в поход против Хакона ярла, едет в Нумадаль. Там он сообщает Гардару ярлу о гибели своего брата. Йорунн в это время заходит в бражный зал и слышит речи, какие ведут ее отец с Альриком конунгом. Она становится белой, как снег, когда это слышит, и застывает на месте.

Гардару ярлу очень хотелось породниться с конунгами Согна, и он сказал:

– Раз Харальд теперь сидит за одним столом с Одином, бери ты мою дочь в жены.

Альрик конунг говорит:

– Не возьму.

Гардар ярл удивляется. И ему кажется, что Альрик конунг хочет его унизить.

Альрик конунг говорит:

– Не ей суждено быть моей дроттнинг. Она была предназначена моему брату.

Йорунн слышит это и уходит. Вечером она идет по усадьбе и встречает Альрика конунга. Она подходит к нему и благодарит его. Альрик конунг говорит:

– Всего больше Харальд хотел, чтобы ты была его женой, Йорунн.

Йорунн бледнеет. Альрик конунг видит это, но ничего не говорит ей и идет к Гардару ярлу, ее отцу. Конунг приходит к ярлу и говорит ему:

– Есть у меня к тебе одно дело, Гардар.

Ярл спрашивает, что это за дело. Альрик конунг говорит:

– Я дал обет в Согне, что подчиню себе всю Норвегию. И можешь мне верить, я этот обет исполню. Будешь моим ярлом?

Слова Альрика конунга вызывают у Гардара ярла большое возмущение, он молчит и во все глаза смотрит на конунга. Тогда Альрик конунг говорит ему:

– Нумадаль все равно будет моим. Добром или силой. Но я не хотел бы брать его оружием.

Гардар ярл молчит.

– Подумай до утра, ярл. – Сказал ему Альрик конунг и ушел.

Ночью в покои Альрика конунга пришла Фрейдис. Она была очень взволнована. Альрик конунг сказал ей, что если она хочет поехать в Согн, то пусть будет готова к утру, и отослал ее.

Утром Альрик конунг идет к Гардару ярлу и спрашивает его, что решил ярл. Гардар ярл говорит, что не признает Альрика конунгом, но готов быть его союзником. Альрик конунг соглашается с этим, но говорит ярлу, что когда он во второй раз приедет в Нумадаль, Гардар встретит его как своего конунга. Сразу после этого Альрик конунг уезжает в Согн. И Фрейдис едет вместе с ним.

После того, как Альрик конунг вернулся в Согн, он стал собирать войско, чтобы идти с ним на Трёндалёг. Он пустил ратную стрелу ярлам в Южный Мёр и Северный Мёр, а также в Оркадаль, Фьорды и Вальдрес. После этого он спустил корабли на воду и выступил в поход. По дороге Альрик конунг узнает, что Ингьяльд конунг из Раумсдаля снова напал на Южный Мёр и убил Рагнара ярла. Это вызывает у Альрика конунга гнев, и он идет на Раумсдаль. Битва в Раумсдале была очень короткой. Альрик конунг быстро разбил Ингльяльда конунга и сжег дотла его поместье. Он посадил в Раумсдале своего человека. А Скарпхедина, сына Рагнара ярла, Альрик конунг посадил ярлом в Южном Мёре править от его, конунга, имени. Затем Альрик конунг пошел на Трёндалёг. Там он взял Хладир. Жестокой и долгой была эта битва. Альрик конунг не сдерживал себя в ней и давал волю своей шаманской ярости. Многие пали от его меча, а иные полегли только от одного его взгляда: так страшен он был на поле стягов. После этой битвы все в Хладире было залито кровью. Хакон ярл не был сражен в битве и был взят в плен. Альрик конунг сам хотел лишить его жизни, но в тот момент, когда он занес над ярлом свой меч, из ярлова дома выбежала маленькая девочка. То была Тюри, дочь Хакона ярла. Она стала звать отца. Альрик конунг сдержал свой гнев и не стал убивать ярла. Он долго смотрел ярлу в глаза и думал, что с ним сделать. Потом он сказал:

– Ты будешь ярлом в Хладире, Хакон. Моим ярлом.

Хакон ярл говорит:

– Я лучше умру, чем буду твоей собакой!

Тогда Альрик конунг говорит:

– И все же ты будешь служить мне.

Хакон ярл соглашается, хоть и чувствует, что это большой позор для него.

Альрик конунг оставляет Трёндалёг и направляется в Халогаланд. В Халогаланде правит конунг Хроальд, могучий и доблестный воин. Он очень умен, и поэтому люди называют его Хроальдом Мудрым. Хроальд конунг, узнает, что к его землям подошло войско Альрика конунга, и отправляет к Альрику конунгу своих людей и велит им передать ему, что Хроальд конунг скатился с престола конунга на престол ярла. Вскоре он сам предстает перед Альриком конунгом и передает ему все земли, которыми владеет. За это Альрик конунг сажает его ярлом в Халоголанде.

Дальше Альрик конунг идет в Финнмарк, там он берет обширную дань и силой заставляет жителей покориться себе. Затем он возвращается в Согн. По пути он захватывает все новые и новые земли, и нет такой силы, какая может противостоять ему.

Ближе к середине зимы Скарпхедин ярл, которому к этому времени Альрик конунг отдал во владения еще и Северный Мёр, пригласил Альрика конунга к себе на празднование йоля. Альрик конунг согласился и поехал к ярлу. Во время пира Альрик конунг сидел на почетном месте, а рядом с ним сидел Хальвдан, сын Торбьёрна, херсира Уппланда.

Хальвдан был большим товарищем Скарпхедина ярла, поэтому ярл и позвал его к себе. И хоть Альрик конунг и Хальвдан сидели рядом, они не разговаривали друг с другом. В середине ночи, когда люди продолжали пировать, Альрик конунг и Хальвдан столкнулись у очага. Хальвдан спросил, что Альрик конунг думает о пире, который устроил ярл. Конунг сказал, что ему все нравится, да только было бы лучше, если бы эль ярла был худшего качества, чтобы его, Альрика, воины пили меньше, а то, случись такое, что кто-то посмеет нарушить священные заветы йоля и захочет пролить кровь, некому будет сражаться. Эти слова понравились Хальвдану, и он повел с Альриком беседу, а к утру, оба поняли, что смотрят в одну сторону и имеют общие интересы. Вскоре после этого Хальвдан стал херсиром Альрика конунга.

Альрик конунг возвращается в Согн. И остается в Согне, пока с юга не приходят вести, что правители Хёрдаланда, Рогаланда, Агдира и Ядара объединились и собрали большое войско против него. Когда эти вести достигают Альрика конунга, он собирает войско, снаряжает корабли и выступает в поход. С ним был Хальвдан из Уппланда, Скарпхедин, ярл обоих Мёров, Хроальд из Халогаланда с сыновьями и их люди, а также много народу из разных фюльков. Войско Олава конунга из Хёрдаланда, Гицура ярла из Ядара, Гутхорма конунга из Агдира и Энунда ярла и его брата Хаука ярла из Рогаланда ждало Альрика конунга на севере Хардангерфьорда. Когда Альрик конунг прибыл, он предложил союзникам сдаться. Это было воспринято всеми, как неслыханная дерзость. Все знали: если Альрик конунг не победит после такого заявления – а силы противников были примерно равны – то навсегда потеряет уважение своих людей. Противники передали Альрику конунгу, что скорее умрут, чем подчинятся ему, и тогда началась битва. Трудно пришлось Альрику конунгу в этой битве, он потерял много людей, но все же одержал верх. Яростен и страшен был он в битве, много храбрых воинов пало от его руки. Говорили, что к концу сражения – на двенадцатый день – вся кольчуга конунга была покрыта кровью его врагов, да и сам он был тяжело ранен. Однако никто никогда не видел такой ярости в бою, какую проявил в той битве Альрик конунг. Он сразил Олава конунга и двух его братьев, Энунда ярла и Гутхорма конунга. Хальвдан из Уппланда сразил Хаука ярла, а Гицура ярла сразил Старкад, сын Хроальда ярла. Много доблестных мужей с обеих сторон полегло в этой битве. Когда битва закончилась, Альрик конунг решил остаться в Хёрдаланде и переждать там зиму, чтобы воины смогли отдохнуть и залечить раны. Он поселился в старом доме Олава конунга и приказал строить новые палаты. Весной он спустил корабли на воду для нового похода. Перед отплытием он посадил в Хёрдаланде своего херсира Хальвдана и двинулся на восток. Там он взял Вик, Раумарике, Вестфольд, Хейдмёрк и другие земли. В каждом фюльке он сажал своего человека. Вскоре вся Норвегия оказалась под его властью, а все местные правители подчинились ему.

Альрик конунг был очень могущественным конунгом. Он был смел и мудр, как Тюр. И ему не было равных в битвах.

Однажды Альрик конунг возвращался в Согн из морского похода в Восточные Страны. Хальвдан херсир давно уже не был у Торбьёрна херсира, своего отца, и предложил конунгу заехать в Уппланд. Альрик конунг согласился. И они поехали к Торьёрну херсиру. Херсир принял их хорошо. У Хальвдана херсира была младшая сестра. Ее звали Хельга. Она была очень умна и очень красива. У нее были глаза цвета ясного неба и длинные светлые волосы, которые спускались ниже пояса.

Красота Хельги была очень величественной, а взгляд очень спокойным. Она была скромна, но в ее лице читались гордость и достоинство. Но всего больше – ум. Альрик конунг беседовал с ней весь вечер в тот день, когда он приехал в усадьбу Торбьёрна херсира вместе с Хальвданом. Он говорил с ней о богах и Норвегии и о рунах. На следующий день их беседы продолжились. И так было до тех пор, пока Альрик конунг и Хальвдан херсир не уехали из Уппланда.

Когда Альрик конунг вернулся в Согн, он сказал Бьёрну ярлу, что хочет поехать в Хёрдаланд и жить там, и что Бьёрн ярл будет ярлом в Согне. Бьёрн ярл сказал, что, раз Альрик конунг того хочет, так оно и будет.

С самого первого дня, как Альрик конунг отправился в поход, Фрейдис ждала его возвращения и была очень рада, когда конунг вернулся. Но Альрик конунг больше не взглянул на нее. И, когда он уезжал в Хёрдаланд, он не взял Фрейдис с собой.

С того времени прошла одна зима. Как-то Хальвдан херсир пришел к Альрику конунгу и сказал ему, что было бы хорошо, если бы Альрик конунг женился. Альрик конунг согласился с ним и сказал, что его дроттнинг должна быть такая женщина, которой можно доверять. Хальвдан херсир согласился с этим. Тогда Альрик конунг сказал, что хочет, чтобы его дроттнинг стала Хельга, Хальвданова сестра. Хальвдан сказал, что конунг должен спросить об этом Торбьёрна херсира, его отца. Альрик конунг говорит, что не видит препятствий для своего успеха. И скоро он едет свататься к Хельге в Уппланд. Но об этой поездке здесь не говорится.

[1] Орлы валькирий – вóроны.

[2] Гуси крови – вóроны.

[3] В Скандинавии эпохи викингов короткие волосы носили только рабы-трэллы.

[4] Чтобы испить из колодца Мимира Один отдал глаз.

[5] Тир – рабынь, здесь еще и наложниц.

[6] Хнефатафл – древнескандинавская игра шашечного типа.

[7] Цитаты из «Речей Высокого», Старшая Эдда, местами перефразированные.

[8] Цитаты из «Речей Высокого», Старшая Эдда, сильно перефразированные.

[9] Волчья добыча – трупы.

[10] Буря копий – битва.

[11] Орлы валькирий – вóроны.

[12] Брашно Хель – трупы, Хель – богиня смерти.

[13] Отец ратей – Один.