Прыжок в бездну

2035 год от Рождества Христова. Год Нулевой от Катастрофы.

Он начался не с грохота, а с тишины. Зловещей, давящей тишины, повисшей над миром, задыхавшимся в клубках взаимных обвинений и лжи. Запад и Восток, десятилетиями балансировавшие на лезвии бритвы, наконец сорвались в пропасть. Сначала – экономические удары, разрывавшие вековые связи. Потом – локальные конфликты у границ, словно искры, высекаемые сталью о камень. А потом… потом хватило одной искры.

Ей стала «авария» на Курской АЭС. Колоссальный, неестественный выброс радиоактивной смерти, накрывший европейскую часть России. Следы вели не к сбою техники, а к умелой, циничной диверсии. Ответ пришел не через суды или трибуналы. Он пришел с неба.

Превентивный удар. Горстка тактических ядерных боеголовок стерла с лица Земли маленькую, гордую европейскую страну, чье имя вскоре забылось в пепле. Ответ Запада был мгновенным и сокрушительным. Ракеты взмыли из шахт, с подводных лодок, с аэродромов. Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород… вспышки ослепительного света, сменившиеся грибами атомного огня, вздымающимися к почерневшему небу. Россия ответила всем, что у нее было. И тогда в адский танец смерти вступили все остальные. Китай и США, Индия и Пакистан, Ближний Восток и Европа – карта мира вспыхивала кострами ядерных взрывов, словно бумага, брошенная в огонь.

Великая Война длилась меньше часа. Но ее итоги измерялись не минутами, а миллиардами жизней. Более половины человечества испарилось в атомном пламени или было погребено под руинами мегаполисов. Оставшихся ждал медленный кошмар. «Ядерная зима» накрыла планету саваном пепла, скрыв солнце на долгие годы. Радиация отравляла воду, землю, воздух. Повсюду полыхали пожары, некому и нечем было их тушить. Орбита Земли превратилась в смертоносный капкан из обломков тысяч спутников и станций. Экология рухнула. Цивилизация откатилась на века. А потом пришел Голод. Он добивал ослабевших, сводя счеты там, где не успела ядерная волна.

Война кончилась так же внезапно, как и началась. Просто потому, что стрелять стало некому и незачем. Выжившие, забившиеся в бункеры, заброшенные шахты и редкие уцелевшие уголки планеты, очнулись в аду. Их объединяло лишь одно: инстинкт выживания. Жажда просто дожить до завтра.

Именно тогда, среди руин и отчаяния, под свинцовым небом, собрались они. Не политики, не генералы – их смыло волной. Собрались Старейшины. Ученые, чудом уцелевшие инженеры, врачи, даже бывшие промышленники и руководители регионов, проявившие недюжинную волю к жизни. Те, кто понимал, что разногласия и амбиции погубят последних людей. Они отбросили флаги, идеологии, былые обиды. Была лишь Земля. И ее нужно было спасти любой ценой.

Так родился Совет Старейшин. Их первое решение было жестоким, но необходимым: ВСЕ ресурсы – на медицину и еду. Военные разработки – под полный запрет. Наука должна была служить жизни, а не смерти.

Следующие десять лет были десятилетием Смерти и Терпения. Еще треть выживших сложила кости – от лучевой болезни, от голода, от давно забытых инфекций, вернувшихся в мир без антибиотиков и чистой воды. Но Совет не сдавался. Лаборатории, развернутые в уцелевших бункерах и подземельях, работали круглосуточно. Селекционеры выводили радиационно-устойчивые культуры. Инженеры чинили древние генераторы и очистные сооружения. Врачи боролись за каждую жизнь, изобретая протоколы лечения на ходу.

И наконец, в 2095 году, словно луч солнца, пробившийся сквозь вековую пелену пепла, пришла Весть. Она разлетелась по уцелевшим коммуникационным сетям, передавалась из уст в уста, зажигая искорки надежды в потухших глазах:

«Создана. Работает. Капсула… Медицинская Капсула!»

Это был не просто прибор. Это был символ возрождения. Первый плод Золотой Эры Науки, родившейся из праха. Устройство, способное не только лечить лучевую болезнь – бич выжившего поколения, – но и побеждать рак, регенерировать ткани, восстанавливать утраченные конечности. Машина, дарующая не просто здоровье, но и надежду. Надежду на то, что человечество не просто выживет, но и сможет жить. Жить долго. Жить без страха перед тенью радиации и скрюченной немощью старости.

Старики, чье детство пришлось на Голод, и их дети, рожденные в бункерах при красном свете аварийных ламп, осторожно ступали по радиоактивному пеплу. Небо было чуть менее свинцовым, руины все еще фонили, а орбитальная свалка грозила новыми катастрофами каждую ночь. И все же... в цепких пальцах, сжимавших скудные пайки, в задумчивом взгляде на седые от пепла волосы ребенка – появилась неуловимая твердость. Не ликование, а хмурая решимость выжить именно сейчас, подпитанная слухами. Слухами о Капсуле.

Сначала их были единицы – те, кого удавалось довезти до уцелевших подземных комплексов. Они возвращались не чудом исцеленными, а просто... живыми. Без кровавого кашля, без гниющей плоти от лучевых ожогов, без судорог от забытых болезней. Потом – десятки. Сотни. Капсула не воскрешала мертвых и не очищала землю. Но она дала шанс тем, кто еще мог держаться. Шанс не просто выжить, а работать.

И они начали отвоевывать свое будущее у Катастрофы, шаг за шагом, с той же хмурой решимостью:

На основе Капсулы родились первые установки для массовой дезактивации – грубые, энергоемкие, но способные очищать воду и землю на крошечных, жизненно важных пятачках.Агрономы и биологи, больше не тратя силы на борьбу с неизлечимыми язвами и лучевой болезнью, смогли направить знания на создание радиационно-устойчивых культур и замкнутых агросистем. Голод медленно отступал.Лишь когда здоровье перестало быть сиюминутной катастрофой для каждого, началась настоящая Эпоха Восстановления. Сперва – расчистка завалов и земли от радиации. Потом – медленное, невероятно трудное возрождение промышленности, уже не военной, а жизнеобеспечивающей. И лишь спустя десятилетия – первые робкие проекты глобальной экологической ремедиации, попытки залатать раны самой планеты.

Надежда была хрупкой, как первый лед, и такой же обманчивой в первые годы после Вести. Но Капсула стала не символом, а инструментом. Первым реальным инструментом в их многовековой войне за то, чтобы перестать просто выживать. Чтобы снова начать жить.

Они тогда еще не знали, что Золотая Эра Науки, начавшаяся с Капсулы, принесет не только спасение, но и новые мечты, новые амбиции и новые горизонты.

Но это будет потом. А тогда, в 2095-м, они просто дышали. И верили, что худшее – позади.