Прыгуны: Книга первая

Геннадий был человеком старых взглядов. Он всегда пользовался только наземным транспортом, тратя много времени на дорогу, чтобы добраться до работы, и никогда не покидал Землю. Он всегда находил причины, чтобы этого не делать, ему казалось, что если он поддастся на уговоры и решит слетать на другой конец Галактики, то никогда не вернётся домой. Жена Гене закатывала скандалы на этой почве, обвиняя в черствости и невыполнении супружеского долга, что он никогда не путешествует с ней и детьми, что его невозможно уговорить даже на поездку к маме на Марс. К слову, его любимая тёща к нему в гости наведывалась раз в полгода и этого, в понимании Гены, было более чем достаточно, а дважды терпеть за полгода женщину, которая выносила ему мозг только одним своим присутствием, он не желал. Про путешествия тема в доме стояла всегда ребром: или я или работа, но Марта чаще говорила сгоряча, однако не сбавляла оборотов, наседая на мужа с очередным желанием наконец отправиться в отпуск полной семьёй, а не так, словно она мать одиночка с детьми, да при живом муже.

Марта очень хотела прекратить сплетни, показать, что Гена не странный, просто у него очень плотный график в работе и их отпуска не совпадают. Ей уже поднадоели подколы её подруг, что её Гена что есть, что нет, вместо мебели, какой-то он слишком правильный, не ревнует её ни к кому, приносит всю зарплату в дом и не злится на жену, когда та тратит много денег на наряды. Странно, что у них вообще есть дети, ведь при таком раскладе у Гены, не может быть и …. Марта обижалась на такие высказывания, выгораживала вечно занятого мужа, но потом вечером выговаривала всё мужу, который едва переступал порог после работы. Марта пыталась встряхнуть Гену, даже намекнуть, что у неё настолько охладели к нему отношения, что она готова искать любовь на стороне, но тот словно не слышал её или просто делал вид. Он кивал, как будто ему было всё равно, разогревал себе ужин и уходил в зал, включая телевизор и воюя с котом.

Марта давно бы бросила мужа, но она до сих пор любила его, любила по своему, любила за покладистость. Он был удобным, во всех смыслах, такого мужа было ещё поискать, её подруги просто завидовали ей, так она решала, после очередной глупой ссоры, в которой снова выходила проигравшей.

Когда у Марты заканчивались доводы, она прибегала к хитростям и тогда у Гены в карманах и кейсе могли появляться красочные буклеты с призывом посетить прекрасную планету где-то там за пределами солнечной системы. Встроенный женский голос в рекламном буклете приятным тембром вещал, какие красоты ждут гостей, решивших посетить дивные места чужого мира. Сервис на высшем уровне, душа и тело отдохнут, а развлечения наполнят впечатлениями: отдохнувшими и обновлёнными, вы вернётесь домой и с новыми силами возьметесь за работу. Путёвки были доступными. Их выдавали на работе в качестве отпускных и люди с охотой их брали, но Гена всегда мог найти с десяток доводов, почему ему не хочется никуда улетать и почему дома лучше. Жена снова ворчала, брала детей и в очередной раз улетала одна, без мужа.

Марта посетила несколько миров. Дети всегда с восторгом рассказывали папе, каких зверей диковинных они видели и даже катались на некоторых из них. Делились своими сокровищами, которыми набивали карманы: камни, засохшие листки экзотических растений, люминесцентные водоросли, песок. Дети однажды умудрились привезти брюхополза двухвостого. Зверь, по недоглядке Ильи и Софьи, любителей экзотических змееголовых, уполз к соседям через вентиляционную шахту и ещё долго службы по отлову редких животных наведывались в их высотку, чтобы убедиться, что больше нет угрозы заражения.

Геннадий, к слову, не любил животных, никаких, но в его квартире жило их предостаточно: террариумные ползучие и плавучие гады, радужные рыбки, шумные попугаи, и пушистый кот, который всегда любил развалиться в хозяйском кресле, выбирая момент, когда Гена возвращался с работы, переодевался и шел в зал, чтобы посмотреть новостной канал. Кота невозможно было спихнуть с сиденья кресла: откормленная морда начинала сопротивляться, шипеть и распускать когти. Гена морщился, получая очередную царапину, отдергивал руку и скромно присаживался на ручку кресла, с ненавистью поглядывая на кота, в стотысячный раз прикидывая, чем и как можно было бы избавиться от животного. Кот тоже поглядывал на хозяина, дергая хвостом, не теряя бдительности, однако с кресла не собирался уходить, вальяжно потягиваясь. Он знал, что его не тронут, но всегда нужно опасаться детей, которые очень любили Бонифация наряжать в космонавта и запускать в полет по комнатам на планере.

В их доме в престижном районе Москвы, на N-ннадцатом этаже головокружительной «свечки», располагалась просторная квартира. Геннадий заработал на неё сам, правда, часть денег взятых в кредит, он до сих пор выплачивал, но это не имело значения — так жили все, кого он знал. Его соседи и друзья имели по нескольку кредитов, на квартиру, машину, боксы здоровья, персональные площадки для парковки транспорта, которые располагались на воздушных платформах и много ещё каких жизненных удобствах, окружающих современного человека, чтобы тот чувствовал себя частью общества.

Геннадий тоже являлся владельцем лётоплана Хёндай Энджерал Моторс, и он, как и большинство граждан большого мегаполиса, выплачивал кредит за него и за место на причальной станции, но мобиль он подарил жене, продолжая пользоваться такси, каждый день, на протяжении двух десятилетий.

В дорожных пробках Геннадий мог остаться наедине с самим собой, размышлять и строить планы на будущее, слушать любимую музыку, мечтать.

Прихватывая кофе и свежие газеты, которые ещё выпускались в эксклюзивных издательствах, сидя в салоне мобиля, Геннадий читал о биржевых сводках, последних мировых новостях, нововведениях, достижениях. Всё больше появлялись новости о расширении территорий, расселении людей по соседним планетам союзных систем. Исследователям открывались новые горизонты, строились полностью роботизированные заводы, космические орбитальные оборонительные комплексы, росла сеть корпораций, доставляющих людей в мгновение ока, перемещая из одной точки Вселенной в другую. Однажды отпала надобность в космических кораблях, о которых одно время было столько разговоров. Когда открыли новый путь перемещения, людям стали доступны технологии, о которых только могли мечтать фантасты прошлого века. Новые технологии были способны переместить человека в мгновение ока, без сложных и долгих перелётов. Налаживались связи с союзными системами, открывались новые пути перемещений. Зачем космический корабль, если есть возможность за доли секунд перенестись в нужное место? Кораблестроение при этом не угасало, а шло активным ходом, будто Земля готовилась к нападению.

Возможно всё же Земляне где-то наследили и не везде они были приняты с радушным приёмом или даже, возможно, как полагал Геннадий, всё-таки были больше вторженцами, чем мирными исследователями глубокого космоса.

Геннадию, к слову, все эти разговоры о вооружении, космических путешествиях и тем более о мгновенных перемещениях не нравились. Он подспудно ощущал в них опасность. Жена только фыркала и отмахивалась на эти замечания, называя Гену параноиком, трусом и питекантропом. Вся жизнь теперь была завязана на технологиях. От них почти невозможно было отмахнуться, и только глупец продолжал жить прошлым, не принимая настоящее.

Газета всегда завершалась рекламным блоком от корпорации межзвёздных перевозок, приглашающих посетить чудесные места за небольшую плату, которая была ровна месячной зарплате среднего москвича. Разыгрывались билеты среди счастливых обладателей лотерейных купонов, нужно было лишь внести сумму, равную проезду в такси. Беспроигрышная система предлагала совершить повторный розыгрыш на ближайшую планету. Только назови код своей кредитной карты, и система сама сгенерирует для тебя билет. Никуда ходить не нужно — всё создано для человека, где время и комфорт ценилось больше всего.

На красочной агитационной странице Геннадий закрывал периодическое издание, скатывал газету в рулон и одним движением отправлял в утиль, встроенный под сиденье машины. Уничтожитель смачно чавкал и через пару секунд сигнализировал о готовности к работе, ожидая новую порцию макулатуры. Перед выходом из мобиля, в этот же утиль отправлялся очередной красочный буклет, который Гена находил в своем кейсе или кармане пиджака. Рекламка всегда означала только одно: близится лето и Марта снова строит планы семейного отдыха, а это значит, что она снова заведет старую пластинку и вновь прозвучат слова обвинения в его адрес с упрёками в бесчувственности, вечной загруженности и нежелании принимать участие в семейной жизни. Марта испробовала всё, на что была способна: от подозрений мужа в измене, до заявлений, что Гена самый большой трус в галактике и что даже его дети по нескольку раз самостоятельно летали со школьными экскурсиями, а он боится даже воздушным транспортом воспользоваться, чтобы доехать до работы.

Нет, Гена не был трусом, хотя летать воздушным транспортом он немного побаивался, и было почему. В десять лет он едва не разбился на школьном планере, во время показательных соревнований. Неисправность машины списали на случайность. Семье Древко выплатили компенсацию, но Гена навсегда остался с психологической травмой и с тех пор никогда не летал. Мать зря тратила деньги на психологов. Всё было тщетно.

Геннадий не любил стремительный рост техногенных новшеств, которыми обрастала Земля. Уходила человечность мира, терялось лицо, стиралась индивидуальность, роботы замещали людей, темп жизни ускорялся. Даже знакомые все больше погружались в мир виртуальных общений, реже встречаясь за кружечкой пива в баре. Словно вымирало общество, заполняясь на что-то бездушное, и Геннадий это чувствовал где-то подсознательно, глубоко внутри себя. Он ни с кем не делился этим замечанием, но и старался не впускать в свою жизнь машины без надобности.

Единственный раз, когда Геннадий проявил настойчивость в отношении траты семейного бюджета, это когда Марта и дети на выставке достижений «Экспо 2105» начали восторгаться при виде домашнего помощника, который замещал поломойку-уборщика, готовил еду, сервировал стол, открывал двери на подобии швейцара и даже чесал кота. Геннадий был не против, если бы говорящий пылесос однажды дал сбой и зачесал кота до смерти, ведь он и сам всегда мечтал выдворить обнаглевшее животное из квартиры, но робота в своем доме он бы не потерпел. Марта не стала настаивать, а дети через несколько минут переключились на другие вещи: их было легко увлечь сладостями и подарками. Да и детские игрушки теперь были какой-то безвкусной пластмассой, с кричащими цветами. В них мало было эстетики, зато они стоили дорого, истощая отцовский кошелек в моменты семейных походов в развлекательные центры. Геннадий пока безуспешно пытался отвлечь детей на полезные экскурсии, всё надеясь, что Софья с Ильей повзрослеют, будут его слушаться и полюбят старые вещи, которые Гена с любовью собирал, храня в шкафу под замком.

Ему нравилась история вещей: любовь эту передал ему отец, однажды на десятилетие, подарив карманные дедовские часы. Все эти годы Гена не расставался с ними. Ход часов давно замер, но красивый латунный корпус с гравировкой ещё блестел при свете солнца. На внутреннем корпусе крышки было нацарапано: «от отца сыну». Однажды Гена мечтал подарить эти часы своему сыну Илье, чтобы семейная ценность продолжила своё существование в роду по мужской линии.