Пшеничное поле

Пшеничное поле

Сильный ветер гнул колосья пшеницы к земле. Взбивал пыльную перину под ногами. Трепал волосы, раздувал подолы платьев. Они бежали, взявшись за руки. Смеялись и дурачились. Счастливые и беззаботные в своём уютном маленьком мирке. И они не знали, что совсем скоро всё изменится.

Их было двое, и они всегда были вместе. Они жили в домике, похожем на игрушечный. Столь маленьким и красивым он был, и не верилось, что он настоящий. Около домика росли цветы и яблоня. Поэтому стоило только открыть окошко, как в нос ударяли сотни ароматов. От этого благоухания у другого человека запросто могла закружиться голова. Но не у них. Для них это обыденно и привычно. Как ясное голубое небо, как ласковое солнце над головой, как пшеничное золотистое поле.

Они были сёстрами. Близняшками, похожими друг на друга, как две капли воды. Вот только у одной из сестёр были рыжие волосы, а у другой золотистые, цвета спелой пшеницы. Они носили белые платья и тёмные башмачки. Светловолосую звали Энн, рыжеволосую — Лиз. И до дня, когда поднялся ветер, их жизнь была размеренной и безмятежной.

Но в день Ветра всё изменилось. Ветер был таким сильным, что едва не сбивал с ног. Но это не пугало сестёр. Они вообще не знали, что такое страх. Ведь в их мире не было места страху и тревоге, и другим негативным чувствам.

Но когда небо над пшеничным полем вдруг потемнело, Энн резко остановилась и вскинула голову.

— Что с тобой, Энн?

Энн только пожала плечами и слабо улыбнулась. Она и сама не знала, что с ней. Просто впервые в её сердце зашевелилась тревога.

— Тогда бежим скорей!

Лиз не любила подолгу стоять на одном месте. В отличии от сестры, она была взбалмошной и немного безбашенной…

Они вновь бежали, взявшись за руки. Но вскоре резко остановились обе. Внезапно перед ними, посреди золотистого пшеничного поля возник огромный, выше их роста, прямоугольник. Внутри него шевелилась и пульсировала темнота. И столь странно смотрелся чёрный прямоугольник среди золота поля, что сёстры на мгновение остолбенели и замерли на месте.

— Что это? — еле слышно прошептала Лиз, первая пришедшая в себя.

— Не знаю…

Лиз протянула было руку, чтобы дотронуться до пульсирующей внутри прямоугольника темноты. Но Энн отдёрнула её.

— Не надо!

— Но почему?

— Просто не надо, Лиз…

— Но…

— Давай вернёмся в дом.

Энн стало страшно. Она не могла объяснить почему, просто очень захотелось убраться подальше от пульсирующей темноты, спрятаться в спасительной уюте и покое домике.

Лиз же, напротив, пульсирующая темнота притягивала, манила прикоснуться к ней. Почему? Лиз тоже не могла объяснить. Её глаза, прежде голубые и ясные, потемнели и в них загорелся зловещий огонёк то ли любопытства, то ли нетерпения. Энн стало не по себе от взгляда сестры, и она потянула её прочь от прямоугольника.

— Ну, хорошо, — нехотя согласилась Лиз.

Всю дорогу до дома они брели почти молча. Энн пыталась завести разговор, но Лиз была задумчивой и рассеянной и отвечала невпопад, а то и вовсе просто кивала.

А ночью Лиз пропала…

***

Энн подскочила в постели посреди ночи. Ей впервые в жизни приснился кошмар.

— Лиз? — прошептала она, вглядываясь во мглу комнаты.

Никто не ответил. Стояла тишина, в которой ничего не было, кроме её собственного дыхания.

Смутно проступали очертания мебели и убранства дома. И вроде всё, как всегда. Вот только кровать сестры была пуста.

Энн села в постели, ожидая, что вот-вот из ниоткуда выскочит Лиз и громко рассмеётся, скажет, что просто пошутила.

Но ничего не происходило.

Энн встала. Быстренько оделась и обошла весь дом. Лиз нигде не было. Тогда Энн набралась смелости и выскочила из домика прямо в ночь. А ведь никогда прежде она этого не делала. Выходить их домика ночью было табу. Но, видимо, Лиз первой нарушила его. Иначе почему калитка распахнута? Ведь Энн точно помнит, как закрывала. Да, и башмачков Лиз нет.

— Лиз! — крикнула Энн что есть мочи.

Но вокруг царила тишина. И тогда Энн побрела в сторону поля. Почему-то ей казалось, что сейчас, вот-вот, она найдёт сестру. Наверняка, Лиз пошла к странному прямоугольнику. Энн вспомнила глаза сестры, когда та смотрела на пульсирующую темноту, и ей опять стало не по себе. Захотелось даже трусливо повернуть назад и спрятаться в домике. Но она поборола свой страх.

Ночь выдалась лунная. И пшеничное поле заливал серебристый свет, искажая всё вокруг и делая иным. Совсем иным. Потусторонним, жутким, но всё же завораживающе красивым. Энн невольно залюбовалась ночью. И почему же раньше они сестрой никогда не гуляли по ночам?

«Потому что… в ночи… таятся другие…» — шепнул внутренний голос, который до этого никогда с ней не говорил.

Энн вздрогнула и застыла на месте. Теперь ей казалось, что в пшенице притаился некто и выжидает, когда она станет максимально беззащитна. Возможно, он уже напал на Лиз, и та распростёрлась окровавленная около него. А сейчас черёд её, Энн. По спине от таких мыслей пробежалась холодная щекотка, и ужас лизнул шершавым языком затылок. Порыв ветра налетел и взъерошил волосы. Энн тряхнула головой, прогоняя страх. Ей нужно найти Лиз! А всё остальное неважно. Ведь они с Лиз единое целое, которое никак нельзя разделять.

Она зажмурилась. Представила лицо сестры. Попыталась установить с ней мысленную связь.

Не получилось.

Она попробовала ещё раз и её раз. Пробовала до тех самых пор, пока не добрела до прямоугольника.

Темнота внутри него всё так же пульсировала и шевелилась. Манила прикоснуться к ней. Энн даже протянула руку и почти дотронулась, но в последний момент передумала.

«Ну же смелее, Энн…»

Но Энн не была смелой, смелой была Лиз.

И тогда темнота внутри прямоугольника завибрировала, начала меняться. И скоро в ней показалась картинка: две девочки сидели на травке, у одной из них были рыжие волосы, у другой — золотистые.

«Ты узнаёшь?» — спросила темнота.

Девочки на картинке одновременно повернулись лицом к Энн.

— Да, — прошептала Энн, сглотнув ком в горле.

Как она могла не узнать себя и сестру. Конечно, это были они. Только маленькие.

Картинка стала меняться. Над маленькими девочками нависла огромная тень.

«Ты помнишь?» — прошептала темнота.

Энн мотнула головой. Она не помнила. Она ничего не помнила. Казалось, что всегда были пшеничное поле, чистое небо над головой и маленький, похожий на игрушечный, домик…

«Ты уверена?»

Конечно! Она не могла помнить. Она не хотела помнить.

Картинка зарябила и в следующее мгновение Энн увидела два распростёртых на земле окровавленных тельца.

Энн вскрикнула, зажала рот руками. Этого не могло быть! Ведь они с Лиз живы. Живут здесь в домике, посреди золотистого пшеничного поля.

«Нужно принять, Энн…»

Но Энн не хотела это принимать.

«Лиз уже ждёт тебя…»

И Энн увидела внутри прямоугольника Лиз. Сестра улыбалась ей и протягивала руку.

«Пора… нельзя задерживаться надолго в этом месте…»

Энн всхлипнула и сделала шаг вперёд, и темнота сомкнулась вокруг неё.

Первый круг перерождения души был пройден.

Конец. Май 2024г.