Пупырчатая революция

После семнадцатой цветной революции тюремный склад напоминал музей современного искусства: стеллажи ломились от комбинезонов всех цветов радуги, включая «противоречивый ультрафиолетовый с зелёными пупырышками».

Начальник тюрьмы Иволгин, считал дни до пенсии и с ностальгической тоской вспоминал самую первую революцию, оранжевую, когда зэков просто переодели из цветов победителей в темно-синие комбинезоны проигравшей партии:

— Опять эти долбо... демократишки выиграли! Теперь, значит, «Попугаи абсурда»! Им, видите ли, комбинезоны в горошек подавай и пучок перьев в зад! А где я их возьму? Хоть свой ткацкий комбинат в гараже открывай, моли-диверсанты!

На совещании в отделе режима и охраны предложили гениальное:

— Давайте заключённых голыми водить! Стыд — лучший сдерживающий фактор! И никаких политиканов не обидим.

— А если замерзнут?

— Включим отопление на полную. У нас же уголь от «революции чёрных бриллиантов» остался.

Бунт.

Заключённые, узнав про наготу, взбунтовались. В ход пошло всё.

Курятник разграбили под руководством петушатника — щеголяли в перьях. Рецидивист Гога «Цып-Цып» соорудил костюм павлина из проволоки и куриных перьев.

Цех упаковки опустошили — пенопластовые шарики летали градом. «Булыжник — оружие пролетариата! Он запрещен после революции булыжников! А пенопласт — оружие интеллектуалов!» — орал бывший профессор философии.

Лазарет обчистили — на "проспекте" бинтами выложили лозунг «Свободу попугаям!», чтобы было видно из космоса.

Иволгин, наблюдая за этим через камеры, матерился на государственном языке попугаев, в рамках устава:

— Да они же цирк устроили! Где охрана?

— Охрана присоединилась, — доложил заместитель. — Сержант Клювов в попугайском наряде требует повышения зарплаты семечками.

Апогей.

Когда толпа в перьях и пенопласте подошла к кабинету начальника, Иволгин решил действовать:

— Включите систему «Антицвет»!

Это была его тайная разработка — огнетушители с хлоркой, нейтрализующей любой цвет. Но вместо вонючего раствора вылетели конфетти из перемолотых в шредере приказов прошлых лет.

Финал.

Иволгин, запершись в складе, нашёл последний комбинезон — «прозрачный с люрексом» от неудачной «революции кристальной честности». Рядом валялась упаковка из пленки с пупырышками, которую он когда-то приказал сохранить для завёртывания особо буйных.

— Вот он... символ нашего времени, — прошептал он, нажимая на пупырышки.

Хлоп. Хлоп. Хлоп. С каждым щелчком в голове всплывали:

- Оранжевые носки 2005-го.

- Голубые унитазы, которые красили в розовый и перекрашивали в зелёный.

- Фиолетовые наручники для «пурпурных диссидентов».

На тысячный "хлоп" его нашли охранники-попугаи:

— Шеф! Вы как?...

— Я — как вы! — закричал Иволгин, обвешанный пупырышками, и запел из мультиков. — В горошек! В клеточку! В пятнышко! Я ваш цыпленок в клеточку, у меня есть зелёная кепочка! Ко-кое всё красивое, ко-кое всё зелёное, ко-ко!..

Новая власть, «Партия абсурдных попугаев», оценила бунт:

— Перья — это прогрессивно! Пенопласт — экологично! Голые заключённые — прозрачно!

Теперь тюрьму переименовали в «Дом творческого перевоспитания», где единственное правило: «Запрещено запрещать».

Иволгин, прикинувшись попугаем, улетел на пенсию.

Вместо него начальником стал Гога «Цып-Цып», провозгласивший:

— Кукареку! То есть, кар-р-рамба!