Пустая улица

Погаси огонь в домах,

Зелье отвари в котлах,

Обернись сегодня в нечисть,

Позабудь дух человечий.

Обхитри так бесов злобных,

Изгони их в мир загробный.

Местные жители называли эту улицу «Пустой». Прежде всего, здесь царило полное безлюдье. Старые кирпичные девятиэтажки, что тянулись по обе стороны улицы, были признаны аварийными и давно подлежали сносу. Уже год прошел с тех пор как последний житель этих домов перебрался в новостройку, но городское управление не спешило браться за снос, – и опустелая улица медленно превратилась в молодежную обитель.

Юноши и девушки в стенах заброшек без страха за свою жизнь закатывали шумные вечеринки или устраивали тихие, но зрелищные граффити фестивали, покрывая ветхие серые стены изображениями, которые случайно захожее сюда взрослое поколение зачастую называло нелепым безобразием.

Однако такая жизнь на «Пустой» улице кипела исключительно по ночам и только в редкие, особенные, одной только молодежи известные дни. А под солнцем здесь неизменно хозяйничала мертвая, холодящая душу тишина. С луной к тишине спускалась тьма. Черная и непроглядная, тяжело ступая по безлюдной прямой дороге, пробиралась она в каждый дом и заявляла свои права...

Алан поёжился от холода и быстро накинул капюшон куртки. Ему показалось, что ночь сегодня выдалась особенно холодной, почти декабрьской, хотя до зимы было еще больше месяца. «Надо было и перчатки надеть», – подумал он, засовывала руки в карманы. Молодой человек прекрасно знал, что на «Пустой» улице нет освещения и после одиннадцати ночи здесь становится настолько темно, что хоть глаз выколи, поэтому без источника света сюда лучше и не соваться.

Алан достал из кармана мобильный телефон и привычно включил фонарик. Парень работал барменом в ночном клубе, а до этого там же – охранником. Его дом располагался недалеко от места работы, всего в пятнадцати минутах пешком, но только если идти через «Пустую» улицу.

Алан был не из числа робких, он не боялся темноты и не боялся тех, кто в этой темноте скрывается, а потому всегда сокращал путь через эту безлюдную местность.

Он знал «Пустую» улицу вдоль и поперек и, если бы пришлось, смог бы пройти ее в полной темноте, без единого лучика света. Но сегодня у него было слишком хорошее настроение, предаваться унынию и идти в черноте ночи совсем не хотелось. Может, если бы на него смотрела луна, он бы так и поступил, – предпочел бы греть руки в кармане куртки, – но малое светило скрылось за тучи еще с вечера и появляться не спешило.

Алан торопился. Уже неделю он находился в отпуске, однако сейчас направлялся именно в ночной клуб, в котором работал. Там у него было назначено свидание с любимой девушкой.

Они встречались уже больше года и были счастливы. Иногда они ругались, впрочем как и большинство пар, но мирились буквально на следующий же день.

Но в этот раз их перемирие затянулось. Только спустя неделю Николь, так звали девушку Алана, приняла его извинения. Пусть их отношения все еще оставались напряженными, но Алан надеялся все разрешить этой ночью, даже подготовил Николь дорогой подарок.

Их ссору можно было назвать не иначе как высосанной из пальца. Этот неприятный инцидент произошел неделю назад, когда еще на улице стояло «бабье лето» и молодые люди, наслаждаясь коротким мгновением теплой осени, гуляли в центральном парке. Был будний день и поздний вечер – людей немного. У водоема ругались двое: молодая хрупкая девушка и рослый парень. По яростным крикам было не сложно догадаться: они являлись парой и их отношения явно трещали по швам.

Вмешиваться в чужие дела Алан не любил, а потому решил просто пройти мимо. Ну, покричат друг на друга и успокоятся – с кем не бывает? Но вдруг распаленный гневом парень замахнулся и резко ударил девушку кулаком в живот. Та скорчилась от боли и рухнула на землю. Но парень и не думал на этом останавливаться и точно обезумевший ударил ее еще два раза ногой. Алан подскочил к парню настолько быстро, насколько смог, и рывком оттащил его от скрюченной на пожухлой траве девушки.

– Убью! Убью!!! Всех убью, а-а-а! Умрите! – исступленно кричал молодой человек.

Эти вопли звучали так отчаянно и так люто, что ни один прохожий не усомнился в искренности недобрых намерений – парень был готов убивать. Покалеченная девушка дрожала всем телом и никак не решалась подняться на ноги. Обхватив голову обеими руками, она лежала, испытывая запредельный ужас и невыносимую боль. Случившееся казалось ей дурным сном – ее любимый не такой, он не может быть таким.

Алан не в первый раз сталкивался с ситуацией, когда парень пускал в ход кулаки. Доводилось ему видеть и обратную ситуацию, когда девушка была не прочь учинить драку. Работая в ночном клубе охранником, ему приходилось разнимать немало пар, друзей, коллег и знакомых, которые под градусом выпитого алкоголя вспоминали обиды и на пустом месте принимались предъявлять друг другу претензии прямо в заведении.

Однако, несмотря на свой немалый опыт, Алан не мог припомнить случая, когда человек, точно бешеный пес, рвался вперед с неистовым желанием убивать.

Алан в свои двадцать пять лет имел крепкое, здоровое тело – в юности он занимался боксом, и это положительно сказалось на его физическим состоянии, а техника ведения боя навсегда прописалась в его мышечной памяти.

Поэтому он был готов принять этот уличный бой и усмирить неразумно разбушевавшегося человека, но вдруг, на одно мгновение взглянув в глаза парня, Алан растерялся и получил сильный удар по лицу. К счастью, дальше сработали боевые инстинкты и многочисленный опыт, которые позволили ему на автомате провести контрудар и врезать противнику прямо по челюсти.

Рослый парень грузно повалился на землю и стих. Алан проверил его пульс. Тот был жив и даже удивительно быстро вернулся в сознание, и, продолжая валяться, причитал как одержимый: «Убить, убить… умрите же… прошу, умрите… заглушите боль».

Приехала полиция, которую Николь вызвала сразу же как только Алан вмешался в конфликт. Разобравшись на месте с обстоятельствами дела и оформив необходимые документы, правоохранительные органы поспешили в участок. Алана с Никой они дежурно поблагодарили за проявленное неравнодушие, покалеченную девушку отправили на скорой в больницу, сошедшего с ума парня погрузили в машину и уехали. И вот когда молодые люди остались одни, Ника устроила Алану скандал.

Она горячо осуждала его за то, что он полез в чужой конфликт, защитил чужую девушку и совершенно не подумал о ней. Ника была зла на то, что он ни на секунду не допустил мысль, что этот человек мог покалечить и его, может даже, убить, а после напасть и на нее, изувечить или даже изнасиловать.

Но больше всего она негодовала оттого, что Алан, после того как повалил обезумевшего парня на землю, принялся утешать чужую девушку, совершенно не думая о том, что и она была напугана ни чуть не меньше. У нее также тряслись ноги, и она еле нашла силы, чтобы собраться и позвонить в полицию.

Вот так в ту ночь Алан впервые серьезно поругался со своей девушкой. Потом, думая о том вечере, он ловил себя на мысли, что в словах Ники был смысл. Тогда он совершенно не подумал о ней, действовал чисто инстинктивно, при этом подвергая ее серьезной опасности. И если бы он не справился, этот обезумевший человек действительно мог убить сначала его, затем свою девушку – как выяснилось позже, ее звали Каролина – а после и Николь. И пусть Алан ни разу не пожалел о том, что вмешался тогда и помог, он несколько дней чуть ли не вымаливал у Ники прощение.

И вот вчера она начала нормально с ним разговаривать и даже предложила вместе провести время.

Поэтому у Алана было прекрасное настроение. Ни холод, ни темнота улицы не могли омрачить радость от предвкушения предстоящей встречи. Парень ускорил шаг, быстро пересек площадку перед старой школой и уже свернул за угол, ведущий на главную освещенную улицу, но вдруг – услышал пронзительный крик.

Остановился. Прислушался. Голос раздавался из ближайшей подворотни. «Может это Бил?» – подумал Алан о нищем, который не так давно облюбовал этот двор. Парень познакомился со стариком по пути на работу и в дальнейшем, встречая, неизменно перекидывался с ним парой вежливых фраз. На вид тому было около шестидесяти, но Алан совсем бы не удивился, если бы старик сказал, что ему не больше сорока, – жизнь на улице может сильно накинуть человеку возраст.

Крик повторился и тут же перешел в яростную ругань. «Это девушка», – определил Алан и нырнул под свод подворотни.

– Заткнись! Как же ты меня достал! Сгинь! Пропади! Исчезни! Сдохни в конце концов! Убить? А если я хочу убить тебя?! Я никогда ничего не желала так сильно, как убить тебя! – голос сорвался на отчаянный визг. – Умри! Тварь… Демон! А-а-а!!!

В подворотне было так темно, что Алан шел ориентируясь лишь на голос. Он ступал медленно, осторожно отмеряя каждый свой шаг; все время водил телефоном, пытаясь осветить дорогу перед собой хоть ненамного больше – проку не вышло.

«Что-то не так», – подумал Алан и остановился. Тишина. Голос больше не раздавался. Отчего-то ему сделалось страшно. На мгновение он даже подумал развернуться и уйти. Да и Николь он обещал больше не вмешиваться в чужие дела. Если узнает, что он, пытаясь помочь, пострадал, ему точно несдобровать.

И когда сомнения одолели его полностью, он услышал горький плач.

– Почему я? За что? Я… Я просто хочу поспать… спать…

Нельзя уходить. Это неправильно. Отчаянный, обреченный, полный боли голос не отпускал.

Алан включил на телефоне видеокамеру. «На всякий случай», – подбодрил он себя и сделал шаг.

Внезапно тусклый свет его смартфона скользнул по стене и выхватил из темноты человеческую фигуру. Алан от неожиданности отпрянул и побледнел. На него смотрело судорожно искаженное, залитое кровью лицо. Глаза, раскрытые неестественно широко, точно силились вырваться из орбит, взирали на него с безмолвным ужасом. Из длинной тонкой шеи насквозь проколотой в трех местах еще сочилась густая кровь.

Алан с трудом узнал его. На холодном грязном асфальте подворотни лежал старик Бил.

Сердце колотилось безумно. Алан с трудом сдерживал подступившую тошноту. Ему захотелось тут же бежать, бежать не оглядываясь, но ноги приросли к земле, и он даже не мог двинуться. Раздался шорох.

Алан машинально направил свет телефона на источник шума.

Молодая девушка сидела на асфальте, привалившись к забитому до краев мусорному баку и устало шевелила губами. Она выглядела совершенно изможденной и невероятно растрепанной. Остекленелый взгляд ее какое-то время блуждал в пустоте двора, прежде чем уловил направленный на нее тусклый свет.

Девушка покосила голову, всматриваясь; подняла руку и убрала с лица прядь грязных спутанных волос.

Алан похолодел от ужаса. Девушка держала в руках нож – здоровый кухонный нож. Только сейчас Алан смог разглядеть: лицо, руки, тонкая, совершенно не по сезону надетая, светлая кофта – все было забрызгано кровью. «Она, она убила старика», – промелькнуло в путавшемся сознании Алана. Сильный шок мешал ему трезво мыслить.

Он едва не уронил телефон – руки дрожали, и не только оттого, что он в первый раз видел чью-то смерть, но и оттого, что впервые кто-то смотрел на него настолько дико, настолько по-звериному жутко, словно на добычу, которая должна наконец утолить измучивший ее голод.

Алан все еще не мог шевельнуться и не мог оторвать от девушки взгляд. Он нашел ее смутно знакомой, видел ее где-то и видел эти глаза. «Глаза, глаза… – звенело в его голове. – В них что-то еще, что-то, что держит меня здесь. Отчаяние? Безумие? Нет, не только. Обреченность! – вот что!»

Он увидел в них безысходность; охвативший ее душу, ее разум беспросветный мрак; боль, пожирающую ее мысли, и неистовое, всепоглощающее стремление к избавлению.

В нависшей тишине Алан слышал, как бешено ускоряется биение его сердца. Пальцы, так крепко держащие телефон, как утопающий спасительный круг, напрочь окоченели и не чувствовались. И вдруг как черт из табакерки из закоулков его памяти выскочило лицо обезумевшего юноши из парка и посмотрело прямо ему в глаза.

Алан отпрянул – оказывается, он все же способен двигаться. В ту же секунду следом из памяти вырвалось лицо девушки, которую он спас тогда. Каролина.

Та самая избитая в парке собственным парнем девушка сидела сейчас перед ним в темноте подворотни.

– К-каролина? – запинаясь, спросил Алан. Звук его голоса отразился от стен испуганным эхом — стало стыдно. Алан не был трусом, но неутешительная ситуация натягивала нервы до предела. Он собрался с духом и осторожно произнес: – Что с тобой? Ты… в порядке?

– Убить? – спросила девушка в пустоту. – Нет, нет, не хочу! – горько пробормотала она и прикрыла уши ладонями. – Не хочу… Хочу просто спать… спать…

Голова ее упала на грудь, и Алан подумал, что девушка провалилась в сон. Но в следующую же секунду она резко вскочила на ноги, крепче сжала рукоять окровавленного ножа и, вскрикнув «Убить!», кинулась на Алана, как обезумевшая.

Алан был готов. Как только девушка вскочила, он уже понял, что она задумала. Ему казалось, что ставшие ватными ноги его подведут и, только сделав шаг, он тут же рухнет на асфальт, но силы откуда-то взялись и он – побежал.

Каким бы Алан ни был хорошим бойцом, биться против вооруженного ножом человека, он не хотел. Пропустить один удар кулаком в лицо не так страшно, как пропустить один удар ножом в живот.

К тому же сейчас он был совершенно не уверен в своих возможностях: тело его предательски не слушалось, дыхание сбилось напрочь, бросало то в жар, то в холод; гравитация будто усилилась в десятки раз – каждый новый шаг становился тяжелее предыдущего, точно бежал он не по асфальту, а по вязкому болоту.

Подобное Алан испытывал только в страшных снах, но никогда не думал, что столкнется с таким в реальности. Или все это сон, кошмар? И если постараться, то можно проснуться, вздохнуть с облегчением, вытереть пот и, успокоенный, вновь уснуть.

За секунду Алан вылетел из подворотни и бросился в сторону дома. Пробежав полминуты, он осознал, что разумнее было бы сразу завернуть за угол и выскочить на освещенную, оживленную улицу. Но из-за шока здравые и логичные мысли приходили с запозданием, и Алану ничего не оставалось, как жадно хватая обжигающий воздух, нести свои ноги по темной прямой пустой дороге.

Наконец его дыхание сбилось, грудь сжало от боли. Не в силах это терпеть, Алан остановился и набрал полную грудь кислорода. «Как можно так быстро выдохнуться?» – упрекнул он себя, хотя и знал, что виной всему одолевший его ужас.

Он стоял в начале «Пустой» улицы. Свет от далеких уличных фонарей мягко падал на пешеходный переход, ведущий в сторону жилых домов. Алана это немного подбодрило.

Он еще не успел перевести дыхание – Каролина его нагнала и решительно замахнулась ножом.

Алан вовремя увернулся, отпрыгнув в сторону. Но девушку это не остановило, и она продолжила лихорадочно размахивать холодным оружием.

– Убить! Убить! Сдохни тварь, просто сдохни! – неистово кричала Каролина.

Алан не понимал, почему она так сильно желает его смерти, но умирать в его планы не входило, а потому он все продолжал отступать и уворачиваться.

– А-а-а, стой на месте! Умри! Умри… Подохни! Заткнись, заткнись…

Девушка начала уставать, движения ее перестали быть резкими, и она спотыкалась на ходу. Ей явно были непривычны подобные нагрузки, поэтому она жадно глотала ртом воздух и все выкрикивала бессвязные слова и ругательства.

Немного переведя дыхание, она продолжила нападать, хоть и не так энергично. Даже полоснула пару раз ножом по воздуху, точно видела там кого-то. Наконец силы ее совсем оставили, она запуталась в собственных ногах и бросилась лицом вниз на асфальт. Пытаясь смягчить падение, она машинально выставила вперед руки. И совершенно позабыв, что держит нож, грудью напоролась на острое лезвие и – стихла.

На холодном бетонном покрытии тут же образовалась лужа крови.

Алан, изнемогая от усталости, рухнул наземь. Посидел так минуту, потом трясущимися пальцами набрал номер.

Приехала полиция. Несмотря на то что свидетелей происшествия не оказалось, следователь не спешил обвинять в убийстве Алана, ведь у того было железобетонное доказательство своей невиновности – видеоматериал. На нем пусть не очень четко, но довольно красноречиво видно, что произошло и кто виноват.

Кроме того, полиция опознала Каролину – девушка была объявлена в розыск. Несколько дней тому назад она убила своего парня и подалась в бега.

Алана следователь тоже узнал, так как именно он работал над делом об избиении в парке, поэтому посчитал, что парень имеет право знать, что произошло.

– Девушка сама заявилась к нам и попросила отпустить ее молодого человека. Она горячо убеждала нас в том, что он никогда прежде не поднимал на нее руку, не кричал и даже не спорил с ней; он ее чуть ли не боготворил, а потому она никак не может понять, что же с ним случилось и почему он так изменился. Во время допроса парень, не умолкая, говорил о каком-то демоне. Ясно дело: умом тронулся. Мы его все же отпустили – жалоб-то на него не было. Ты писать заявление не стал, его девушка тем более… Зря мы тогда так поступили…

– Что произошло?

– Я и сам не знаю. Позвонили соседи, сообщили о шуме. Мы приехали на вызов, а в квартире парень уже дух испустил. Она его ножом зарезала. Скорее всего, тем самым, которым бездомного убила и тебя – пыталась. Ну, это уже экспертиза покажет. Ладно, бывай. Позвоним, когда надо будет, – придешь в участок.

Полиция уехала. А Алан все стоял и думал: что могло подтолкнуть девушку на хладнокровное убийство? Он еще мог как-то объяснить убийство произошедшее в квартире: девушка могла пырнуть своего парня случайно при самообороне. Но то, что она зарезала бомжа, а после попыталась убить человека, который ее спас, – объяснить было невозможно.

Николь! Он совсем забыл про свою девушку. Алан впился глазами в телефон и понял, что опоздал уже на два часа. Набрал номер. Николь не ответила.

Он вздохнул и, прекрасно понимая, что она, скорее всего, уже ушла, но все же удерживая в душе последнюю надежду, решил отправиться в клуб. Алан вновь остался один в кромешной темноте «Пустой» улицы. Снова включил фонарик в телефоне – тут же уронил и замер.

Устройство упало экраном вниз и тусклым лучом осветило жуткое существо напротив.

У существа не было лица: ни рта, ни носа, ни глаз – одно иссохшее морщинистое пятно. Но Алан явственно ощутил, как устремлен на него пронизывающий, немигающий взгляд совершенно безликого темного нечто. С замершим дыханием смотрел он на это высокое, выше двух метров, неестественно худое и сгорбленное создание в старом дырявом черном балахоне и не мог пошевелиться.

Существо стояло на двух ногах, тонких как ивовый прут, а вместо ступней имел бычьи копыта. Руки его с двух сторон свисали плетью, а пальцы были едва ли не длиннее предплечий; ногти отросли настолько, что закрутились дугой и вросли в кожу.

Капюшон балахона, должный прикрывать голову, висел тряпкой; на покатые плечи ниспадали седые жиденькие тоненькие волосики, они были столь редкими, что если бы не правильно упавший свет, их и вовсе нельзя было бы заметить.

«Демон!» – выдал напуганный разум Алана.

Парень не был суеверным и даже мог бы назвать себя атеистом: он сомневался в существовании Бога, а в существовании Дьявола – еще больше, но увидев Это, не мог думать ни о чем другом.

Алан с трудом пересилил свой страх; не отводя глаз от существа, потянулся за телефоном, наконец выпрямился и сделал шаг. Раздался стук копыт. Алан пошел быстрее. Демон не отставая, последовал за ним. Дробное постукивание копыт по бетонному покрытию давил на уши, оглушал сознание.

– Ч-чт-то ты т-такое? – дрожащими губами, громко настолько, насколько хватило мужества, спросил Алан, и в тот же миг прямо над ухом раздался повелительный голос.

– УБЕЙ… УБЕЙ… УБЕЙ…

Алан молниеносно закрыл уши руками и чуть не вскрикнул.

– УБЕЙ ИХ ВСЕХ… ОНИ НЕДОСТОЙНЫ ЖИТЬ… ОНИ ГРЕШНЫ… УБЕЙ…

Мерзкий, хладнокровный голос медленно запускал темные невидимые щупальца в сознание Алана, впивался в мозг, обвивал каждую мысль и тянул в неизвестность, на дно...

Алан вздрогнул, точно проснулся. «Думай, Алан, ты должен думать», – приказывал он сам себе. И первая подбадривающая мысль, за которую он ухватился, – кем бы и чем бы ни было это существо, оно не стремится его убить, оно требует убивать других.

– ВСПОМНИ БОЛЬ… ВСПОМНИ ЯРОСТЬ… УБЕЙ… ОБИДА СМОЕТСЯ… НУЖНО УБИТЬ…

Демон продолжал скандировать призыв к убийству. Голова начала нестерпимо болеть. Думать становилось все труднее, так хотелось тишины, что Алан не сдержался и яростно выпалил:

– Заткнись уже!

Безликое создание проигнорировало его и продолжало требовать.

«Если так продолжится, – подумал Алан, – Я сойду с ума» – и, собрав все оставшиеся силы, побежал. Ему хотелось скорее выбраться из этой «Пустой» улицы, выйти на люди и найти в них спасение.

И ему удалось осуществить задуманное. Как только он выскочил на оживленный тротуар, демон «Пустоты» исчез. Он не показался, даже когда Алан, стоя на месте, переводил дыхание. «Наверно, почудилось, – подумал Алан. – Все это лишь галлюцинации, из-за стресса, из-за пережитого шока, не более».

Наконец он добрался до клуба, уже совсем не ожидая застать здесь Николь. И каково же было его удивление, когда он увидел ее сидящую за стойкой бара.

Алан тут же поспешил к ней. Девушка заметила его, но никак не отреагировала и продолжила неторопливо потягивать коктейль.

– Ника, прости меня, – начал Алан с извинений. – Я не хотел опаздывать, просто так получилось…

– Почему ты не предупредил меня, что опоздаешь?! – накричала на него Ника. – Это ведь несложно. Ты совсем не уважаешь меня и мое время? Я для тебя пустое место? Почему я должна ждать тебя два часа?

– Прости, просто случилось кое-что ужасное…

Алан не собирался говорить Нике о произошедшем, но то ли из-за того, что ему очень хотелось выговориться и отпустить ситуацию, то ли из-за того, что именно сейчас он отчаянно нуждался в поддержке, в теплых словах, чтобы успокоить наконец душу и быстро бьющееся сердце, он все рассказал. Рассказал даже о том, как после пережитого шока ему привиделся сам дьявол.

Девушка слушала его не перебивая, лишь молча потягивая коктейль через трубочку. И когда Алан закончил говорить и смолк, она первым делом упрекнула его в том, что он вновь не подумал о ней.

– Я ждала тебя здесь, а ты не просто меня проигнорировал, ты поставил свою жизнь в опасность! Тебя хоть посещала мысль о том, что бы я почувствовала, если бы мне позвонили и сообщили, что ты умер? И умер не потому, что на тебя напали, а из-за своей глупости! Сколько раз я тебя просила: если задумал глупость, подумай и о других, не только о себе. И как так вышло, что в эту ночь ты встретился именно с Каролиной? И почему она захотела убить именно тебя?

– Я ведь уже сказал: она убила своего парня, убила бездомного, а после хотела убить меня.

Он даже показал ей видео, на котором было все видно, но даже это не убедило Николь.

Ей все было ясно, тут нечего и думать: после той ночи в парке Алан и Каролина тайно общались, и вот теперь, когда она захотела наладить отношения, Алан порвал с Каролиной, из-за чего та решила с ним поквитаться.

Девушка не стала произносить это вслух. Для нее было достаточно и того факта, что ее парень вновь пренебрег ее предостережениями. Сколько бы она его не просила, он не шел к ней навстречу, а ее последующие домыслы были лишь домыслами, чтобы успокоить себя и найти более вескую причину для расставания.

Ника встала из-за стойки, посмотрела на Алана пустыми глазами и холодно произнесла:

– Нам надо расстаться. Я не могу встречаться с человеком, который меня совсем не слушает.

– Ника, подожди! – схватил он ее за руку. – Ты серьезно собираешься бросить меня сегодня? После всего, что я пережил? Я понимаю, я провинился, но ты можешь хотя бы подумать о моем состоянии? Мне сейчас и без того плохо, а ты только еще больше все усугубляешь!

– Прости, но лучше сейчас, чем потом. Больше не звони мне.

Алан смотрел, как она покидает заведение. Он не погнался за ней. Он действительно очень устал.

Наконец, Алан перестал смотреть на дверь и попросил своего друга, бармена Эмиля, налить ему виски.

– Мне жаль, друг, – посочувствовал тот Алану.

Эмиль все это время стоял за стойкой, протирая бокалы, и слышал рассказ друга с самого начала, и невольно стал свидетелем горького финала. Он не мог даже представить, что именно сейчас чувствовал его друг, а потому попытался утешить Алана, как мог. Вышло не очень.

– Это самая дерьмовая ночь из всех возможных, – устало вздохнул Алан, возвращаясь домой на такси.

Он не хотел в очередной раз идти через «Пустую» улицу. Теперь она пробуждала в нем неприятные ассоциации.

В машине он размышлял о том, что сегодня произошло: было ли все это взаправду или завтра он проснется и поймет, что все это лишь дурной сон. Убийца-Каролина, демон «Пустоты»…

Тут его внезапно пробрало холодным потом. Он вдруг явственно вспомнил, о чем кричал бывший парень Каролины, а затем как вихрь пронеслись в его голове события того вечера и сегодняшней ночи.

Он вспомнил, как растерялся тогда из-за безумного взгляда парня, как причитал тот, лежа на земле, и чуть ли не умолял всех умереть; вспомнил, как девушка пыталась убить его, словно одержимая; вспомнил, как она хваталась за уши, затыкала их, кричала кому-то заткнуться. Она даже пыталась прирезать кого-то невидимого ножом – кого-то, кто ее направлял...

Безликое существо предстало перед глазами Алана, и его тело задрожало. Он обхватил себя руками и зажмурился.

«Нет, не может быть. Это лишь галлюцинация. Это не взаправду». Он повторял это про себя до самого своего дома: пока ехал на такси, пока поднимался до своего этажа с загулявшим допоздна соседом, пока дрожащими руками силился попасть ключом в замочную скважину.

Наконец он зашел домой, снял обувь, на ходу скинул куртку и направился в ванную. Сил не осталось даже на то, чтобы включить в прихожей свет. Принять душ, смыть с тела непроходимую дрожь, завалиться спать и забыться – всё, чего ему хотелось.

Он почти дошел до ванны, когда вспомнил, что не закрыл входную дверь. Но стоило ему только подумать об этом – дверь со скрипом захлопнулась.

Сердце вновь заколотилось как бешеное. Алан все понял. Всем своим естеством ощутил подступающую неизбежность. Тело пробрало дрожью. Стало невыносимо холодно, точно в один миг температура в доме резко опустилась ниже нуля.

Алан затылком чувствовал на себе тяжелый, требовательный, пробирающий душу взгляд. Чувствовал как мерзкие холодные щупальца вновь заползают в его сознание, ужасают мысли и готовятся повелевать.

Он медленно, еле дыша обернулся. На него взирало безликое, темное существо.

На мгновение Алан потерялся в пространстве: стены сжались в узкую непроходимую щель, потолок опустился и безжалостно давил на череп, ноги совершенно не чувствовались, и Алану показалось, что он парит в воздухе.

Демон «Пустоты» стоял перед ним, склонившись в немом упреке.

– УБЕЙ ЕЕ… ОНА НЕ ЗАСЛУЖИЛА ЖИТЬ… ОНА ТЕБЯ ПРЕДАЛА… РАСТОПТАЛА ТВОИ ЧУВСТВА… ВЫПЛЕСНИ ЯРОСТЬ… УБЕЙ…

– Заткнись! Кем бы ты ни был, я не собираюсь тебя слушать! Я не стану никого убивать! Я не убийца…

Алан выбежал из дома на улицу. Как и в прошлый раз: как только он оказался на оживленной местности, демон за ним не последовал.

Алан не мог вернуться обратно, не мог больше слушать этот противный, терзающий его нервы голос.

Он не знал, что ему делать. Усталость накрыла его, и единственное, о чем он мог думать, –это о мягкой, теплой постели. Ничего не хотелось так сильно, как забраться под легкое пуховое одеяло, накрыться им с головой и уснуть крепким спокойным сном.

Ноги привели Алана в ближайшую гостиницу. Он снял свободный номер и поспешил в свои апартаменты – спать. Но стоило ему только закрыть за собой дверь, как сцена повторилась. Демон его уже ждал.

– УБЕЙ… И ТЫ ОСВОБОДИШЬСЯ… ОБРЕТЕШЬ ИСТИННОГО СЕБЯ…

– Ты меня уже достал, – обессиленно проговорил Алан и свалился на пол, не дойдя до кровати. – Я слишком устал. Я просто хочу поспать…

Пол показался Алану таким мягким, таким убаюкивающим. «К черту одеяло! – промелькнуло в голове. – И так хорошо...» Он чувствовал, что уже проваливается в сон, подальше от этого ужаса, в мир полный света, более реальный и прекрасный, чем его нынешняя действительность.

Но стоило ему оказаться в полудреме, как в ушах разразился самый истошный вопль и немедля вернул его в сознание.

Он резко приподнялся и оказался лицом к лицу с сидевшим на корточках демоном. Алан сразу пришел в себя и отпрянул. А демон продолжал сидеть, склоняя голову то в одну, то в другую сторону, как бы желая получше рассмотреть человека напротив.

Алан не отводил глаз от существа, смотрел на него с отвращением и возрастающей ненавистью и вдруг понял, что не боится монстра: иссохшее сгорбленное тело, длинные костлявые пальцы, лицо, как неумело натянутая черная драпировка больше не пугали его и казались только омерзительной нелепостью. Было ли это из-за недосыпа или из-за того, что он уже привык видеть демона и знал, что тот ничего ему не сделает, Алан точно сказать не мог.

Сейчас его мысли занимало иное – слова Каролины: «Я хочу спать». Не означает ли это, что она не спала долгое время именно из-за демона «Пустоты»?

– НЕЛЬЗЯ СПАТЬ… УБИВАТЬ… ПОСЛЕ ЗАСНЕШЬ… СНАЧАЛА УБЕЙ…

– Замолчи!- процедил сквозь сжатые зубы Алан и с размаху, насколько хватило сил, ударил демона по безликому лицу.

Рука прошла насквозь, а существо даже не дрогнуло, точно состояло из плотного сгустка тумана. Алан ударил еще раз, потом еще – и каждый раз рука не встречала сопротивления.

«Все же это галлюцинация», – не очень уверенно решил Алан, и противный голос тут же вышвырнул такую мысль прочь.

Снова нестерпимо захотелось спать. Глаза закрылись. Голова упала на пол. Но заснуть вновь не получилось – неутомимый голос не позволял этого сделать. Каждый раз, когда Алан вроде бы засыпал, истошный вопль возвращал его обратно.

Обессиленный, Алан разомкнул слипшиеся веки и посмотрел на часы – полпятого утра. Понимая, что здесь заснуть не получится, он поднялся – голова резко закружилась, а комната заходила ходуном. Алан с трудом устоял на ногах. Не шевелясь, некоторое время он восстанавливал дыхание и способность ориентироваться в пространстве, затем решительно открыл дверь и на ватных ногах побрел вон из гостиницы.

Он заметил один важный факт: когда на его пути встречаются люди, демон бесследно исчезает и не мучает его требованием превратиться в убийцу.

Алан решил позвонить Эмилю. Бармен, наверно, не так давно вернулся домой с работы и готовится ко сну.

Пошли долгие гудки, и вскоре Эмиль поднял трубку.

Как оказалось, он и впрямь собирался ложиться спать и все же звонку лучшего друга очень рад. Эмиль волновался за Алана, понимая как тот за вечер натерпелся. Его очень беспокоило, что друг ушел из клуба в крайне удрученном состоянии, поэтому решил, что днем непременно встретится с ним и поговорит.

Однако он совсем не ожидал, что Алан сам ему позвонит и, более того, попросит остановиться у него на ночь, хотя вернее было бы сказать – на утро. Эмиля немного смутила такая просьба, но, объяснив ее эмоциональным потрясением, он сразу же согласился.

Дом Эмиля находился всего в пятнадцати минутах пешком от гостиницы, но для Алана эти пятнадцать минут казались вечностью. Он вяло плелся в полудреме, а рядом с ним как тень, отбивая копытами ритм, шагал демон и неустанно нашептывал новые приказы.

– ТЕБЕ НУЖНО УБИТЬ ЕГО… ОН ТЕБЯ ПРЕДАЛ… ОН ПЕРЕСПАЛ С НИКОЛЬ… УБИТЬ… ОТОМСТИТЬ…

Алан пробовал не слушать безликое нечто, порывался занять мысли чем-нибудь милосердным, вспомнить что-нибудь светлое, что-нибудь важное или хотя бы зацепиться за что-нибудь незначительное, глупое, но отвлеченное – не вышло. Как бы он не пытался, слова чудища, минуя все барьеры, острыми когтями впивались в разум.

В это раннее утро людей на улице было практически не встретить, поэтому демон все время был с Аланом и не умолкая говорил ему то, чего Алан никогда бы не хотел слышать.

Эмиль и Николь? Нет, это невозможно. Демон только подначивает. Нельзя поддаваться.

...Алан нашел себя у двери Эмиля, непрерывно давящим на кнопку звонка. Наконец дверь отворилась и показался обеспокоенный бармен.

– Дружище, ты так? – только и успел спросить он, как на него грузно повалился обессиленный Алан.

– Ты же немного выпил, эй… – недоумевал Эмиль, ведя друга на диван в гостиной.

Алан плюхнулся на мягкий матрас и почувствовал, что упал на воздушные облака. Никогда он еще не ощущал такого прекрасного чувства. Да и демон, как только появился Эмиль, сразу же исчез.

Алан хотел было поговорить с другом, но усталость взяла вверх, и он провалился в сон. Вернее, так он успел подумать, но истошный вопль вновь вернул его в реальность.

Алан оглянулся и не увидел Эмиля, а над диваном, раскинув длинные костлявые пальцы веером, навис демон. У него не было рта, а морщинистое лицо не выдавало эмоций, но Алан мог поклясться, что подобным жестом он выказывает свое презрение к нему и насмехается.

Неужели даже здесь у него не получится поспать? «Ну уж нет», – решил Алан твердо и отправился в спальню к Эмилю, который только-только забрался под одеяло и поудобнее устраивался.

Алан ворвался как зомби и, на ходу пробурчав просьбу поспать вместе, рухнул на пол.

– Прошу, – еле слышно проговорил он, – мне нужен хоть кто-то, кто побудет рядом со мной, пока я сплю.

– Эй. Это ненормально! Давай вызовем тебе скорую!

Алан его уже не слышал, он погружался в сон... и опять – вопль. С непомерным усилием Алан снова открыл глаза – на него нервно таращился встревоженный Эмиль. Демона не было, но вопль был.

И вот тут Алан осознал страшное… Даже находясь возле людей, он не сможет заснуть.

Он поднял голову, сел, прислонился спиной к стене и посмотрел на своего друга.

– Эмиль, ты спал с Николь?

– Что? Что за бред ты несешь? Совсем из ума выжил?

– Да или нет?

– Нет! Черт, откуда у тебя вообще взялись такие мысли?

Возможно, всему виной недосып и то, что веки нещадно слипались, не давая взглянуть другу прямо в глаза, но Алану вдруг стало отчетливо ясно: Эмиль врет. Его друг, его лучший друг предал его.

Сегодня – или это было вчера? – он опоздал в бар на два часа. Чем же все это время занималась Ника? Верно, общалась с барменом, с Эмилем. Но о чем? О нем? О них? Она поэтому его бросила? В этом причина, а не в том, что он ее не слушал?

«Да как они могли так со мной поступить?! Убить… Убью!»

И тут, как раскатистый гром, разразилось в голове Алана осознание своих мыслей, и он ужаснулся. Он только что хотел убить Эмиля и Николь? Просто потому, что какой-то демон нашептал ему какой-то бред?

Нет, ему нельзя здесь оставаться. Нужно уходить. Нужно все обдумать. Он не может стать убийцей, не может и не хочет.

Опираясь руками об стену, он снова поднялся на ноги. Едва не упал – его вовремя подхватил Эмиль. Неизвестно откуда взявшейся силой, Алан резко оттолкнул друга, тот оступился и с грохотом рухнул на пол.

– Эй, что ты делаешь?! Ты веришь в бред, который где-то услышал? Кто тебе это сказал? Давай выясним всё! – взорвался Эмиль.

– Не подходи ко мне, – покачал головой Алан, понимая, что прямо сейчас находится в крайне неадекватном состоянии, и даже сам не знает, что может натворить. – Мне нужно уйти. Потом поговорим.

Он с лихорадочной поспешностью покинул дом – уже третий за эту перетекшую в день ночь. Эмиль не пошел за ним, посчитал, что тому и вправду не помешает проветрить голову.

– ТЫ ДОЛЖЕН ЕГО УБИТЬ… ОН ТЕБЯ ПРЕДАЛ… ОНА ТЕБЯ ПРЕДАЛА… НЕЛЬЗЯ ПРОЩАТЬ… УБИТЬ… ВСПОМНИ ТУ НОЧЬ В КЛУБЕ, КОГДА ОНИ ОСТАЛИСЬ ВДВОЕМ… ОНИ НЕДОСТОЙНЫ ЖИТЬ… УБИТЬ…

Алан бесцельно бродил по улицам и твердил себе, что все это ложь, манипуляция, что именно так демон и рассорил ту пару. Он уже начал понимать, что этот безликий сделает все, лишь бы Алан начал убивать. И мешать спать, а следовательно, трезво мыслить – еще один метод внушения.

Думая так, Алан не заметил, как оказался на пороге аптеки, и тут у него зародилась идея — выпить снотворное!

Переваливаясь из стороны в сторону, он подошел к окошечке и попросил самое сильнодействующее снотворное, но аптекарша без рецепта от врача выдавать лекарство отказалась.

Верно, без рецепта не выйдет. Тогда можно просто разбить витрину. Алан сжал руку в кулак, замахнулся и ударил по стеклу. Удар получился до того слабым, что витрина даже не треснула. Алан разочаровано вздохнул и грузно повалился на пол.

Вновь оказавшись на полу, он захотел еще раз попытаться заснуть, но опять истошный вопль вернул его в сознание. И когда Алан очнулся, увидел перед собой следователя – того самого, который допрашивал его на «Пустой» улице.

– Очнулся наконец, – устало произнес офицер. – Ты чего творишь, парень? Совсем из ума выжил? Решил ограбить аптеку?

– Нет, мне просто нужно снотворное. Я хочу спать…

– Так спи!

– Я не могу заснуть, – лицо Алана выражало мучительное страдание.

– Понятно, – вздохнул следователь и обратился к фармацевту. – Простите, можно с вами поговорить…

Он попытался объяснить девушке ситуацию, в которой оказался несчастный парень, рассказал вкратце о том, через что Алан вчера прошел и что случившееся, вероятно, пошатнуло его эмоционально. Он попросил ее не писать заявление и обязался наказать парня, посадив в следственный изолятор на день.

Это и наказанием-то нельзя было назвать, но жестче он поступить с парнишей не мог, так как лично знал, как тот заступился тогда за девушку в парке и спас ее от безумца. Правда потом выяснилось, что и сама она была безумна, но это не столь важно. Паренек явно хороший, добрый, ответственный – таких сейчас днем с огнем не сыщешь, а потому полицейский решил ему помочь.

Все, что происходило дальше, Алану казалось сном, но это происходило в реальности.

Его отвезли в участок и посадили за решетку. В камере, кроме него, никого не было, хотя нет, не правда, – было. Когда Алан вновь остался в одиночестве, демон появился и как ни в чем не бывало продолжил призывать своим дьявольским голосом:

– УБЕЙ ПОЛИЦЕЙСКОГО… ОН ЗАПЕР ТЕБЯ В КЛЕТКЕ… ОТОМСТИ… ОН ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК… ВОР… ОН ОТПУСКАЕТ ПРЕСТУПНИКОВ… ОН САЖАЕТ НЕВИНОВНЫХ… НАКАЖИ И УБЕЙ…

Алан схватился за голову, которая от недосыпа и нескончаемого звона в ушах невыносимо болела. Каждое слово демона гулким эхом отражалось от стенок черепа; зарождая ненависть и нетерпимость ко всему живому, неутомимо истязало разум, затем слоем новых ужасающих убеждений плотно оседало в измученном сознании.

Алан подумал о том, что ему придется провести в этой холодной камере целый день, и все это время рядом с ним будет находиться это чудовище и продолжит шептать ему на ухо мысли об убийстве.

Каждый час, каждая минута и даже секунда ощущались как вечность. Алан не знал сколько прошло времени и сколько еще осталось. Ему казалось, что он сидит уже месяц. Его восприятие времени было полностью нарушено.

Он несколько раз пытался уснуть, но все было бесполезно. Безликий монстр не давал ему такой возможности, и всякий раз, когда Алан оказывался в шаге от желанной отключки, тот возвращал его обратно, и бесконечная тирада продолжалась.

– УБЕЙ ДЕВУШКУ… ОНА ВИНОВАТА В ТОМ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ… ОНА ВОРУЕТ ЛЕКАРСТВА… ОНА НЕДОСТОЙНА ЖИТЬ… ОТОМСТИ…

«Может так и есть… Может если она исчезнет, мир станет чуточку лучше. Я сделаю доброе дело. Меня может и похвалят, похвалит демон…»

Алан вскочил с лежака и энергично помотал головой. «Это же как я могу так думать? Нет. Нет. Это все повторения. Многократно и часто повторенные утверждения перестают восприниматься разумом, они проникают в бессознательное, обосновываются там и воздействуют на человека эмоционально, заставляя просто слепо верить. Да, так и есть. Я читал об этом где-то», – бормотал он себе под нос, силясь не сойти с ума.

Вдруг стало тихо. Голос пропал. Демон сдался?

Алан поднял голову и не увидел привычно нависшего над ним безликого – в проеме двери стоял знакомый офицер.

– Прости парень, вместо пары часов тебе пришлось провести здесь сутки. Я все никак не мог урвать время. Думал, как только вернусь на дежурство сразу же тебя выпущу, но нарисовались проблемы. Идем, я тебя выведу, ты… Боже, что с твоими глазами?! – чуть ли не вскричал мужчина, когда заметил у Алана совершенно красные белки под припухшими веками. – Ты что, плакал? – он взглянул повнимательнее. Под глазами у того зияли огромные темные круги, бледные щеки за ночь впали еще сильнее, лицо осунулось и имело совершенно нездоровый вид.

Алан смотрел на офицера молча, и в глубине его души возгорался огонь ненависти. Демон повлиял на него сильнее, чем он думал. Пришлось стиснуть зубы, собрать еще оставшиеся крупицы воли в кулак и сдержаться.

– Я просто не смог уснуть, – ответил Алан, опустив глаза и, по возможности, стараясь не смотреть на полицейского, чтобы усмирить злость.

-Погоди, ты не спал сутки, нет, двое суток?! Да что с тобой, парень? То происшествие так сильно на тебя повлияло?

Алан не ответил, и они молча направились в кабинет следователя. Мужчина в форме вернул задержанному его вещи: телефон и портмоне с документами. Алан усмехнулся: «Надо же, знать не так уж и сильно ты напугал меня, раз выбегая из дома, я обулся и захватил куртку с документами», – мысленно обратился он к демону, и почувствовал невероятную гордость за себя.

Офицер поставил перед ним пузырек с таблетками.

– Вот возьми. Это снотворное, которое я иногда принимаю. С моей работой чего только не увидишь, сделаешь и не сделаешь. Меня тоже сон любит обойти стороной, но эти таблетки никогда еще не подводили. Выпей две, они должны помочь.

Ненависть к полицейскому стала понемногу отступать. Алан поднял на него глаза и спросил:

– У меня вопрос: это вы расследовали дело Каролины? Она убила своего парня вследствие самозащиты? Его парень всегда был таким буйным или с ним что-то произошло?

– Зачем тебе это?

– Хочу разобраться, поставить точку в этой истории. Может быть, это поможет мне справиться с моим нынешним состоянием.

– Эх, мы опросили их друзей, и все в один голос утверждали, что у них были замечательные отношения. Все изменилось из-за одного случая. Герман, так звали ее молодого человека, пришел в гости к своему другу и, войдя в дом, увидел, как тот закидывает петлю себе на шею. Ну, Герман кинулся спасать, но тот за секунду опрокинул табуретку и сломал себе шею. Говорят, после этого случая он изменился, стал раздражительным, бойким и неуравновешенным.

– Спасибо, офицер. Я пойду.

Когда Алан, застав в своей квартире демона «Пустоты», выбежал на улицу, он поклялся, что никогда больше туда не вернется. Но прошло всего две ночи, и он вошел домой как ни в чем не бывало. С ним вошел и демон.

Алан сразу же откупорил пузырек, высыпал две таблетки, запил водой и в чем пришел, в том и завалился на диван. Он ждал, надеялся, что лекарство подействует и он наконец заснет. Время шло, и Алан не мог понять: его глаза слипаются из-за снотворного или из-за того, что пошли уже третьи сутки, как он не спит?

Однако сколько бы он не ждал, сон к нему не шел. Бес стоял как исправный дозорный и всегда возвращал его в чувства.

– А-а-а! Свали, тварь! Дай мне поспать! Заткнись!

Алан сорвался с кровати, откупорил пузырек, высыпал прямо в рот все таблетки до единого и запил полным стаканом холодной воды. Прошла минута, прежде чем он осознал, что только что натворил. Он выпил слишком много, и его наверняка ждет передозировка снотворным, что в итоге приведет к смерти.

Алан испугался, сердце его заколотилось бешено, руки затряслись, и он лихорадочно думал о том, что нужно поторопиться, выпить побольше воды, промыть желудок, и тут – его глаза вновь встретились с безликим лицом.

Алан смотрел некоторое время на него оторопело, затем рухнул на пол и истерично расхохотался.

– Ха-ха-ха, да пошел ты! Это ведь тоже своего рода избавление… Я слишком устал. Убить говоришь? Похоже, я уже убил себя. Что ты теперь сделаешь, а, тощая тварь?! Ха-ха… Кха-кха!

Алан вдруг резко закашлял – грудь сдавило так, словно кто-то сжал ее в грубые тиски. Подступила тошнота, и он выблевал на пол склизкую белую смесь. Это были таблетки. Каким-то образом он от них избавился.

Алан вытер рукавом куртки губы, поднялся и уставился на раскинувшего руки беса. Тот смеялся, нет, он ржал над ним, над его беспомощностью, над его глупостью.

– Сволочь! Думаешь, этим все закончится? Не знаю, как ты это сделал, но я знаю, что ты остановить не в силах.

Алан встал на ноги, в которых как и раньше не было сил, но он уже стал привыкать к этой слабости; медленно поплелся к шкафу, открыл скрипучую дверь старой мебели и вытащил оттуда длинный ремень, затем так же медленно отправился на кухню.

Здесь потолочный светильник был установлен достаточно прочно, чтобы без особого труда выдержать вес человека. Алан взобрался на стул; из-за трясущихся рук, некоторое время провозился с петлей, и наконец накинул ее на голову.

Алан понимал, что ему не следует делать то, что он задумал, понимал, но остановиться не мог. Он слишком устал: устал слушать несмолкающий голос, устал от недосыпа, устал от слабости, устал от жизни.

Он не мог трезво мыслить. Клетки его мозга из-за трехдневного бодрствования понемногу умирали. Если бы он имел возможность спокойно, в полной тишине, без постоянно ноющей головной боли и содрогающегося от усталости тела подумать, он не стал бы творить столь страшное, но, к сожалению, мысли отказывались анализировать – грань между правильным и неправильным была решительно стерта.

Алан был зол на демона «Пустоты» и хотел подобным образом покончить с ним. Но он не смог. Не из-за того, что струсил под конец, а потому что чудовище без лица протянуло к нему свои руки, схватило за горло, стянуло с петли и с силой швырнуло на пол.

– НЕ МОЖЕШЬ УМЕРЕТЬ… ТЫ ДОЛЖЕН УБИВАТЬ… СМЕРТЬ ПРИДЕТ… РАНО ИЛИ ПОЗДНО… УБИВАЙ…

Монстр снова веером раскинул длинные пальцы – посмеялся в своей манере, и даже закружился в тихом бездушном танце, словно возвеличивая себя.

Алан не мог понять, что произошло. Он думал, что демон нематериальный, ведь тогда, когда он ударил его, рука прошла насквозь, однако только что демон дотронулся до него, схватил и отбросил.

– Кха-кха-ка...

Алана схватил приступ кашля. На шее еще явственно ощущались леденящие пальцы костлявого беса.

Наконец дыхание его восстановилось, он сел и – заплакал. Плакал горько, навзрыд.

Все было бесполезно, он даже не мог покончить с собой, чтобы прекратить мучения.

Как только жалость к себе сменилась ненавистью к монстру, Алан успокоился. Он поднялся с пола, сел на диван и, откинувшись на спинку, постарался собраться, очистить мысли и хорошенько подумать.

Не может быть, чтобы из этой ситуации не было выхода. Офицер сказал, что Герман видел, как его друг покончил с собой, после чего к нему, скорее всего, и прицепилась эта безликая зараза.

Видел? Да, все верно, видел. Когда ты не один, а в компании кого-то, то демон исчезает, а это значит, что покончить с собой можно именно в этот самый момент. Он не сможет помешать, но…

Можно ли так сделать? Ведь в таком случае после смерти демон привяжется к тому, кто находился рядом с погибшим.

Алан усмехнулся, он встал перед тяжким выбором: избавить себя от страданий, возложив муки выбора на другого, или же превратиться в убийцу и смотреть на свои окровавленные руки до конца жизни.

В таких размышлениях он провел весь день. И только когда на улицы опустилась тьма, он поднялся, умыл лицо, прошел мимо говорливого демона и вышел из дома.

Алан держал путь в клуб. Он вызвал такси и на мгновение почувствовал блаженство, когда вездесущий демон в присутствии водителя наконец исчез.

Эмиль стоял за барной стойкой и протирал белой тряпочкой пустые бокалы. Увидев Алана, он улыбнулся, наскоро настрочил что-то в телефоне и налил другу стакан виски.

– Дружище, на тебя страшно смотреть, – сказал Эмиль обеспокоенно. – Ты в порядке?

– Даже не близко.

Алан не стал пить, он и так с трудом поддерживал ясность разума и боялся, что если напьется, то потеряет рассудок окончательно. Он понимал, что безликий уже испортил его. Один лишь вид Эмиля пробуждал в нем ярость, которую он с трудом сдерживал.

Спал Эмиль с Николь или нет, ему уже было неважно. В его сознании крепко-накрепко засела эта возможность и отказывалась просто так выходить. Тем не менее Алан старался заглушить эти мысли, но получалось плохо – они все продолжали звучать в голове чудовищным, насмешливым голосом демона.

– Эмиль, что бы ты сделал, если бы перед тобой стоял выбор: убить человека или обречь его на страдания?

– Не понимаю.

– Ну, у тебя есть выбор. Ты можешь стать убийцей или же покончить с собой, но тогда тот, рядом с кем ты умер, будет мучиться над тем же выбором.

– Третьего не дано?

– Нет, не дано. Убивать или обречь на муки другого.

– Я не знаю, друг, но… Зачем тебе нужно становиться убийцей? И что значит: твоя смерть сделает убийцей другого? Это ведь невозможно, – покачал головой Эмиль, бросая на Алана подозрительный взгляд.

– Представь, что возможно, – стиснув зубы и подавив гнев, сказал мученик. – Что ты выберешь?

– Если я не буду убивать, то умру?

– Нет, это выбор с временным ограничением. Если не сделаешь выбор ты, выбор сделают за тебя – ты станешь убийцей, который будет убивать снова и снова.

Алан понимал, что не сможет долго сопротивляться демону. Чем дольше он не спит, тем менее крепким становится его сознание. В один момент он поддастся, сойдет с ума и начнет убивать. Он не хотел такого исхода.

– Я могу это предотвратить самоубийством, но тогда убийцей станет другой? Хех, ну и вопросы у тебя. На него нет правильного ответа!

– Верно, нет, но он нужен… Мне нужен ответ.

– Поговорим об этом потом, а пока взгляни, кто пришел, – кивнул он в сторону.

Алан обернулся и увидел приближающуюся Николь. Он еле сдержал порыв немедленно встать и уйти. Ее вид, как и вид Эмиля, вызвал в нем неконтролируемую ярость. Алан испугался, что не сможет сдержать себя, если будет видеть их обоих сразу.

На его счастье, Эмиль попросил кого-то на время себя сменить и удалился. Алан сделал глубокий вдох, поднял глаза на девушку и впервые за последние дни улыбнулся. Улыбка вышла натянутая, а вкупе с красными глазами на совершенно бледном лице, выглядела так, точно скалился живой мертвец.

– Алан, что ты творишь? – обхватила девушка ладонями его лицо. – Ты выглядишь так, словно…

– Не спал два дня? Вообще-то уже три, но, по-моему, разница не большая. А ты все так же красива, как и в ту ночь, когда меня бросила. Зачем ты здесь?

– Вчера мне позвонил Эмиль, рассказал о твоем состоянии. Я не могла даже представить, что все настолько плохо. Алан, ты не убивал ту девушку, она погибла сама. Ты винишь себя…

– Я не виню себя в ее смерти, – прервал он ее заблуждение.

– Тогда в чем дело? Все из-за того, что я тебя бросила?

– Нет, напротив, я хотел бы сказать тебе спасибо, Ника. У меня было много времени, чтобы подумать о том, что ты мне говорила, и… ты была права. Зря я тебя тогда не послушал. Мне не следовало в тот день заглядывать в подворотню. Если бы я не зашел туда, то возможно меня бы все это миновало… Я думал, что все обошлось, но оказывается, в ту ночь, на «Пустой» улице я погиб вместе с той девушкой.

Алан думал об этом весь вечер: если бы он послушался Николь и не повернул тогда в подворотню, не пошел на крик, демон не прицепился бы к нему.

Теперь ему не избавиться от безликого. Он обречен. Медленно, но верно, демон убивает его, его сущность, его разум, превращая в бездушного убийцу. Осталось недолго, силы на исходе, вскоре он поддастся влиянию монстра и потеряет себя окончательно.

Однако прежде, чем это случится, он должен попытаться хоть что-то предпринять.

– Что с тобой, Алан? Прошу, скажи мне. – В глазах Николь Алан увидел боль. Она сожалела, что повела себя так глупо и была так невнимательна к его чувствам, но сделанного не воротишь.

– Я вижу демона… Он просит меня убивать людей… Он сказал, что ты изменяла мне с Эмилем…

– Боже, что это за бред?! – Ника схватила нетронутый стакан с виски и залпом его осушила.- У нас с ним ничего никогда не было. У нас даже не дружеские отношения.

– Ясно.

– Алан, тебе нужна помощь специалиста. Если ты действительно видишь что-то, что говорит такие страшные вещи, ты должен от него избавиться. Ты ведь понимаешь, что это просто галлюцинация?

Алан усмехнулся и, посмотрев в увлажненные глаза девушки, задал тот же вопрос, что и ранее Эмилю. Что лучше: убивать или обречь человека на муки?

– Ты спрашиваешь меня: убивать или умереть? Я скажу тебе так, Алан, жизнь драгоценна, ты должен изо всех сил бороться за нее! Не смей умирать! Ты меня понял?

Николь совершенно неверно интерпретировала вопрос Алана и не задумалась должным образом о его содержании.

– Я понимаю… Мне придется сделать выбор самому.

– Пойдем домой, я тебя провожу, – Николь обняла Алана за талию, помогая встать.

– Не нужно, сегодня я пойду один.

Алан боялся находиться рядом с ней слишком долго. Голос чудовища все еще отзывался в сознании и в любой момент мог взять над ним верх.

Николь попыталась протестовать, но пришел Эмиль и решил сгладить ситуацию, предложив иной вариант.

– Алан, ты же не забыл, что завтра Хэллоуин? Как и в прошлом году, мы устраиваем вечеринку на «Пустой» улице. Знаю, тебе не хочется туда возвращаться после всего произошедшего, но ты должен пересилить себя. Клин клином вышибают! Ты должен посмотреть страху в глаза и дать бой. И на вечеринке вы с Николь сможете наконец решить все разногласия. Что скажешь?

Алан тихо произнес короткое «хорошо» и направился к выходу.

Как только он оказался на улице, его стошнило. Он держался из последних сил, но стоило ему увидеть Нику рядом с Эмилем, как по телу пробежала дрожь. Ему становилось хуже.

Еле расставляя обессиленные ноги, Алан поплелся домой, думая о приглашении Эмиля на предстоящую вечеринку и о том, что нужно дать бой страху. Вспомнил и указания Николь о том, что он должен жить.

Алан шел по улице, встречая все меньше и меньше людей, и вдруг подумал, что если он больше никого и никогда не встретит, он все равно будет не одинок на своем пути…

***

Вечеринку в честь Хэллоуна организовали на «Пустой» улице. Это была одна из немногих ночей, когда улица принимала столько гостей. Крыши девятиэтажек, где в основном молодежь и проводила подобные мероприятия, были украшены в соответствующем празднику стиле.

Со всего города тянулись сюда люди в маскарадных костюмах: кто преображенный в вампира или оборотня, кто в зомби, а кто в ведьму, особо креативные и нестеснительные выбирали наряды суккубов или мумий, обходясь всего парой-тройкой тряпок на теле, – кого здесь только было не встретить.

Эмиль, как и Алан, был завсегдатай таких вечеринок. Обычно они помогали организаторам, работая барменами или в редких случаях диджеями, теми, кто дирижирует праздником.

Эмиль думал, что Алан не придет. Он не знал, что стряслось с его другом, хотя вернее было бы сказать: знал, но не мог понять, почему это происшествие оказало на него такое влияние, ведь парень-то с крепким характером. Эмиль надеялся, что сегодняшняя вечеринка и последующий разговор с Николь помогут Алану прийти в себя, а потому очень хотел, чтобы тот не пропустил вечер.

Благо все его переживания оказались напрасными. В толпе показался Алан. Он был все в той же одежде, с таким же бледным, как мел, лицом и с красными опухшими глазами. Другие могли бы подумать, что это он так на Хэллоуин принарядился в костюм зомби, но Эмиль знал, что это не так.

Он не стал спрашивать, как Алан себя чувствует, и без слов было видно, что хуже некуда, даже ужаснее, чем прошлой ночью в клубе.

– Я все думал о выборе, – произнес Алан сразу, не поднимая глаз, будто не желал смотреть Эмилю в лицо. – Я не хочу проигрывать злу, хочу дать ему отпор. Но как? Как сразить то, от чего невозможно избавиться? Как обыграть его? И я придумал… Да, может быть, мой план не сработает, но я сделаю эту попытку. Я не хочу стать монстром, каким он хочет меня видеть. Я сам решу, как завершится моя история.

– Алан, ты о чем? – не разобрал Эмиль монолог друга, но всерьез забеспокоился.

– Налей мне виски, – сменил тему сонный мертвец. – Спасибо…

Алан взял напиток в руки и, протискиваясь сквозь толпу танцующей молодежи, направился на край крыши. Добравшись, он поставил стакан на парапет и усмехнулся.

– Ты ведь сейчас смотришь на меня, не так ли, тварь? Ты рядом, но не можешь показаться. Я всё ломал голову, думая о том, как покончить с тобой, и знаешь, что я понял? Ты как пиявка, паразит, что живет присасываясь к человеку. Почему ты не дал мне умереть? Очевидно: ты не можешь. Не можешь, потому что от этого зависит твоя жизнь! Если рядом не будет того, к кому можно будет сразу прицепиться, ты просто сдохнешь, канешь в небытие. Это «Пустая» улица, здесь ты в меня вцепился. Смотри, вечеринка в разгаре, а внизу, видишь, в той узкой подворотне никого нет – пустота. Туда никто не ходит, особенно после того, как по твоей милости там умер старик. Я упаду туда – ты останешься один и сгинешь! Выпей виски на прощание, ублюдок!

Алан поднялся на парапет и устремил взгляд в пустоту, в темную, непроглядную бездну. Он не испытывал никаких чувств; медленно обернулся, увидел, как к нему, протискиваясь сквозь толпу, бежит Эмиль, кричит что-то невнятное. Должно быть, просит спуститься. Алан усмехнулся, раскинул руки в стороны, закрыл глаза и сорвался вниз.

***

Прежде чем подняться наверх, Николь захотелось осмотреть подворотню — место, в котором произошла та роковая смерть. Она хотела найти здесь ответы, понять, прочувствовать и подобрать слова, которыми смогла бы утешить Алана.

Она свернула в узкую подворотню и скривилась от резко ударившего в нос тошнотворного запаха: пахло застоявшимся мусором, испражнениями и кровью. Она добралась контейнеров и вдруг услышала за спиной звучный шлепок. На душе ее похолодело. Она нерешительно обернулась и увидела на земле раскинувшееся тело Алана.

Ее ноги задрожали, и она с глухим стоном рухнула на колени.

Она просила его жить, просила, чтобы он не делал глупости, но он ее не послушал. В очередной раз Алан не подумал о ее чувствах.

Николь прикрыла рот ладонями и громко заплакала. Она потеряла счет времени, а когда немного пришла в себя, сквозь мутную пелену слез увидела перед собой иссохший силуэт безликого существа.

– УБЕЙ…