Пустоши Альтерры, книга 3

Порыв ветра полоснул по пустоши, поднял облако песчаной пыли. За горизонтом гас закат, алые отсветы разливались по небу, словно день из последних сил цеплялся за жизнь. Гул двигателя проникал глубоко под кожу, дрожал в рёбрах, заполнял голову тяжёлым, знакомым ритмом. Для Анессы броневик перестал быть просто машиной — теперь это была надежда, её путь вперёд, в жизнь, о которой она даже не смела мечтать.

Решение остаться оказалось проще, чем она ожидала. После всего пережитого, после того, как Мрак дважды вытащил её с края, идти дальше одной уже не имело смысла. Она слишком хорошо понимала, что, уйдя сейчас, никогда больше не найдёт тех, на кого могла бы так же опереться.

В тот день Шлюз Вулканиса встретил их душным воздухом и тяжёлым, ленивым гулом работающих доков. Город дремал беспокойно: дышал жаром остывающего металла, шипел паром, переливался бликами неона в масляных лужах. Караванщик молча выключил мотор.

— Всё, приехали, — произнёс он без лишних эмоций.

Вектор вдохнул, покосился на Анессу и, словно пытаясь её успокоить, сказал тихо:

— Здесь безопасно.

Девушка сидела в углу кабины, неподвижная и напряжённая, пальцы намертво вцепились в колени, побелев до синеватых прожилок. Она открыла рот, хотела что-то сказать, но слова застряли в горле.

Вектор переглянулся с Мраком и осторожно продолжил:

— Мы сделали то, что обещали. Хотела попасть в Вулканис — вот он.

Мрак произнёс:

— Ты не ребёнок. Справишься.

— Ннет.

Ответ прозвучал резко, испуганно.

Вектор нахмурился, не понимая:

— Что «нет»?

— Нет, — повторила она твёрже, глубоко вдохнув. Голос надорванный, хриплый от напряжения последних дней.

Мрак чуть прищурился, в глазах мелькнуло недоверие:

— Анесса?

Она медленно повернула голову, встретившись с ним взглядом. В глазах больше не было пустоты — только чёткая решимость. Девушка попыталась улыбнуться, уголки губ едва дрогнули, ища опору в собственных мыслях.

— Слушайте… Я…

Фраза сорвалась, она зажмурилась, собирая себя по частям. Мысли были ясными, но слова путались, терялись в гудении уставшего мозга. Мрак молчал, не торопил — он видел людей, вернувшихся с края, им требовалось время, чтобы снова почувствовать землю под ногами.

— Есть предложение, — сказала Анесса твёрже.

Вектор уже покачал головой:

— Мы не нанимаем людей.

— Я не прошусь к вам в наёмники, — возразила она, поднимая взор и встречая его глаза спокойно и твёрдо. — У меня другая схема.

Мужчины переглянулись, и она продолжила:

— Я покупаю товар на свои деньги. Вы отвечаете за доставку и продажу. Половина прибыли — моя.

Вектор вскинул бровь, будто заново оценивая её.

— Ты хочешь стать нашим торговцем?

Она коротко кивнула, уверенно и без тени сомнения.

— Вам не придётся думать, что брать и где сбывать. Это моё дело. С вас только доставка.

Мрак задумчиво потёр щетину, склонив голову набок:

— А если решим тебя кинуть?

Анесса улыбнулась:

— Не решите.

— Почему?

Она чуть наклонила голову, внимательно рассматривая обоих мужчин, словно проверяя себя на корректность выводов:

— Если бы вы были такими, как люди, которых я знала раньше, меня бы здесь сейчас не было.

Повисла густая, напряжённая пауза. Вектор хотел было возразить, но возразить было нечего. Анесса вздохнула глубоко и, собравшись, окончательно решилась.

— Я выйду, — сказала она негромко, уверенно опустив ноги на подножку и твёрдо встав на землю. Её голос был спокоен и полон решимости, а в глазах больше не оставалось ни тени сомнения.

— И мы попробуем.

Первые рейды по наводке Анессы оказались лучше всех прежних. Больше никаких метаний по рынкам в поисках случайных грузов, сомнительных сделок или пустых споров. Просто приезжали, брали груз и уходили в путь. И каждый раз возвращались с небольшой прибылью, впервые за долгое время счёт не падал в минус.

Анесса, именно так попросила её теперь называть, явно знала, что делает. Только оставалась проблема: продажа.

— Две монеты за упаковку? — торговец на форпосте прищурился, оценивая товар.

— Да, — Вектор кивнул, сохраняя лицо спокойным.

— Парень, дорого. Возьму по полторы.

Илья замялся.

— Полторы и десять жетонов сверху, — торговец чуть наклонил голову, уверенно продавливая уступку.

Парень скривился, украдкой посматривая на Мрака. Тот молча ждал.

— По рукам, — пробормотал Илья.

Вернулся к машине. Мрак уже стоял у борта, руки скрещены на груди.

— Слабо, — бросил коротко.

— Нормально же вышло.

— Ты дал себя продавить.

— Полторы — тоже деньги.

— Могло быть две.

Илья раздражённо вдохнул, внутри неприятно кольнуло.

Караванщик свернул спор, но решение принял окончательно. Если Вектор не может нормально торговаться, значит, нужен торговец рядом. Когда вернулись в город, Анесса уже ждала, спокойно облокотившись на ящики у въезда.

— Ну? — спросила девушка, приподняв бровь, зная ответ.

Мрак молча посмотрел на Илью. Тот задержал дыхание на мгновение, окончательно принимая решение товарища.

— На следующий прохват едешь с нами.

Анесса улыбнулась коротко и сдержанно — этот момент она ждала давно.

Постепенно Вектор закрепился за турелью, став стрелком команды. Прежде всего, из практических соображений: тот, кто держит оружие, не должен отвлекаться на лишнее.

Вскоре стало очевидно, что роль стрелка это истинное призвание Ильи. Он безупречно вёл огонь, надёжно прикрывал машину, умел хладнокровно рассчитывать дистанцию. Новое снаряжение только усилило его эффективность.

На первые заработанные деньги купили бронежилет с укреплёнными плечами и высоким воротником — защита от случайных рикошетов была жизненно необходима. Следом приобрели прочный шлем с баллистическими очками, который почти сразу же спас Илье жизнь.

Во время одной из перестрелок случайный рикошет угодил ему прямо в голову. Без защиты смерть или тяжёлая контузия были бы неизбежны, однако шлем лишь сорвало набок. В ушах зазвенело, сознание на мгновение помутилось, но руки не дрогнули — Илья продолжал стрелять, отгоняя врагов, и держал оборону до конца.

За следующие три месяца Анесса стала негласной частью экипажа.

Её не считали полностью своей, но и чужой уже не воспринимали. Она оставалась вынужденным партнёром — полезным, но не ключевым.

Анесса искала товар, договаривалась о сделках, решала, что и на каком форпосте лучше предложить. Двигались они вокруг Вулканиса, оставаясь на восточной стороне треугольника. Иногда девушка вкладывала собственные деньги, но чаще же действовала на общий кошелёк. Пока всех устраивала эта схема, однако Анесса прекрасно понимала — это временно.

Рано или поздно мужчины сами освоят торговлю. Научатся сбивать цены при закупках, выгодно продавать и заключать сделки без посторонней помощи.

И тогда она станет лишней.

С каждым новым днём Анесса всё отчётливее чувствовала себя частью команды, но тревожное ощущение испытательного срока не проходило. Осторожность во взгляде Мрака была неизменной. Он перепроверял каждое её решение, тщательно анализировал действия, словно ждал ошибки или подвоха.

Никогда не принимал слова на веру, аргументы рассматривал со всех сторон и всегда готовился к худшему. Это постоянное недоверие порождало раздражение, которое сперва Анесса объясняла привычкой.

В рейдах доверие к чужаку означало риск, а Мрак рисковать не любил.

Однако вскоре она поняла, что причина гораздо глубже: в его глазах она по-прежнему оставалась той самой мошенницей с первой встречи. Женщиной, привыкшей ловко манипулировать словами, скрывать настоящие мотивы и незаметно направлять ситуацию в нужное ей русло.

И хуже всего то, что мужчина был абсолютно прав.

Всю жизнь Анесса двигалась лишь собственной выгодой. Любые отношения, сделки и контакты всегда сводились к простому расчёту — взять больше, чем отдаёшь.

Но теперь случилось нечто новое. Впервые за долгое время Анесса хотела остаться рядом не ради власти, денег или мести. Ей хотелось быть частью этого странного, молчаливого экипажа, но старший отказывался это видеть.

Он не упускал ни единого повода усомниться, постоянно держал её на расстоянии. Как-то даже переспросил у Вектора, не завысила ли она цену на закупках, словно ожидал подвоха каждую минуту.

Это раздражало сильнее всего. Девушка приносила прибыль, делала группу сильнее и надёжнее, многократно доказала свою пользу. Но прекрасно понимала: если Мрак однажды перестанет её проверять, это будет значить одно — списали.

Осложнялось всё тем, что её чувства к Мраку давно переросли простое партнёрство.

Поначалу Анесса не придавала значения тревоге и странным мыслям после Грейвилла. В голове царил хаос, сознание лихорадочно пыталось перестроиться под новые реалии. Теперь, спустя время, стало ясно: с каждым новым днём рядом с этим молчаливым, закрытым мужчиной желание удержать его в своей жизни только усиливалось.

Когда-то она без раздумий использовала бы его, предала или даже убрала, если бы на кону стояла личная выгода. Теперь одна мысль, что Мрак исчезнет, казалась почти невыносимой.

Это пугало сильнее всего. А Мрак не показывал ничего, оставался равнодушен к шуткам, ругался на ошибки, не смотрел с теплотой или симпатией, как это делал Илья. Был рядом — глухая стена, сквозь которую не пробиться.

Вектор, напротив, проявлял интерес слишком явно. Хороший парень — искренний и открытый, но абсолютно не в её вкусе. С ним пришлось бы снова притворяться, играть давно переросшую себя роль. А Мрак, которого Анесса отчаянно пыталась разгадать, не оставлял подсказок или намёков на особое отношение.

Это было хуже ненависти. Ненависть — тоже чувство, сильное и понятное. А у караванщика в глазах были лишь осторожность и непроходимое недоверие.

Первая трещина в стене, которой был Мрак, появилась неожиданно. Это случилось на форпосте, когда броневик уже заглушили, и двигатель медленно остывал, наполняя воздух резким запахом пироцелиевых выхлопов. Анесса сидела возле кабины, лениво перекатывая складной нож, пытаясь упорядочить мысли.

Мрак присел рядом, молча уставившись в стену форта.

— Ты ведь из Краегора? — спросил внезапно, не поворачивая головы.

Анесса напряглась, сжав рукоять ножа.

— Как понял?

— Хват ножа. Такой только у краегорских пацанов видел. Давно ушла?

— Несколько месяцев назад.

Он почесал подбородок, продолжая смотреть в темнеющее небо.

— Почему?

Она усмехнулась, мельком взглянув на его профиль.

— Правда хочешь знать?

— Раз спрашиваю, значит, хочу.

Анесса на мгновение замолчала, подбирая слова. Рассказать всё сразу было нельзя. Может позже. Сейчас он не должен знать о девушке по имени Аннабель, представлять, кем она была и что творилось в борделе, где ей приходилось выживать, играя чужими личинами. Некоторые вещи стоит оставить в прошлом.

Но кое-что скрывать смысла уже не было.

— Появились проблемы, — негромко произнесла она. — Поняла, что меня используют и скоро выбросят.

Мужчина молча слушал.

— Я сбежала, — продолжила девушка спокойно. — Вулканис казался надёжным укрытием. Вышло иначе.

На этот раз его молчание было другим. Без настороженности или скрытого недоверия. Впервые за долгое время почувствовалось, мужчина действительно слушает, более того — понимает.

В его прищуре мелькнуло что-то похожее на признание. Несколько секунд он молчал, потом коротко вздохнул:

— Я тоже сбежал из Краегора.

Анесса повернула голову, удивлённая — Мрак редко говорил о себе.

— Давно? — осторожно спросила она.

— Давно, — голос стал ниже, тяжелее, воспоминания давались с трудом.

Помолчав ещё немного, добавил:

— Знаешь Ворона?

Анесса непроизвольно задержала дыхание от неожиданности.

— Знаю. Правая рука Гренча, — ответила тихо.

Мрак хмыкнул с горькой усталостью.

— Около барона? Высоко залез, тварь.

— Хочешь ему отомстить?

Он помедлил.

— Может быть.

— Пока не можешь?

— Может быть.

Анесса внимательно посмотрела на него, и всё встало на свои места. Эти вопросы о Краегоре не были простым любопытством, мужчина искал путь.

Их взгляды встретились, и между ними впервые что-то изменилось. Появилась общая тема, хрупкая нить, переброшенная через пропасть.

После разговора с Мраком в команде стало спокойнее. Общение утратило натянутость, напряжение, долго преследовавшее Анессу, постепенно сошло на нет. Конечно, Мрак по-прежнему проверял все решения, но теперь это выглядело иначе: не как недоверие, а скорее привычка держать всё под контролем.

Однако вскоре возникла новая проблема, Илья столкнулся с отказом.

Он замечал, как Анесса смотрит на Мрака, слышал разницу в её голосе, чувствовал, что рядом с ним она становилась другой. В разговорах с Вектором всегда оставалось место шуткам, лёгкости и привычной игре, но стоило появиться Мраку — исчезали насмешки и кокетство. Девушку сковывало смущение, это дало парню ложную надежду.

Броневик стоял чуть в стороне от лагеря, подальше от лишних глаз и разговоров. Форт жил обычной утренней суетой: караванщики проверяли технику, торговцы пересчитывали прибыль, бойцы кланов готовили оружие к выезду.

Анесса сидела на подножке машины, лениво наблюдая за рынком, когда рядом молча опустился парень.

— Слушай… — начал он, с трудом подбирая слова.

Она отвела взор от палаток, посмотрела на парня.

— Что-то случилось?

— Мы много времени проводим вместе, и… — Вектор запнулся, выдохнул, собираясь с духом. — Мне кажется, я тебе нравлюсь. Верно?

Сказал уверенно, наивно, не привык к отказам. Анесса промолчала несколько секунд, внешне спокойна, во взгляде что-то дрогнуло.

— Ты хороший, Вектор, — произнесла негромко, осторожно подбирая слова.

Тот нахмурился:

— Это не ответ.

— Ответ, — вздохнула она. Подняла глаза и посмотрела прямо. — Просто не тот, который хочешь услышать. Ты мне не нравишься так, как тебе хотелось бы.

Илья на мгновение растерялся.

— Почему?

Она чуть поморщилась. Не от неожиданности, а от боли, прозвучавшей в его голосе.

— Странный вопрос. Ты слишком хороший, — повторила Анесса, сжимая пальцы на ткани куртки.

— Это что, плохо?

— Это хорошо, — девушка медленно покачала головой. — Просто я не смогу дать тебе взаимности.

Повисла гнетущая тишина. Парень глубоко вдохнул, потом поднял глаза, встретившись с её.

— Это из-за Мрака?

Анесса промолчала, ответ и без слов был понятен.

Отношения между Анессой и Вектором менялись постепенно и почти незаметно.

После отказа он стал молчаливее, избегал разговоров. Затем осторожно попытался наладить контакт заново, боясь спугнуть хрупкое перемирие. Он ловил её взгляд, угадывал настроение, искал любой повод заговорить — порой совсем без причины. Анесса понимала его, но избегала поощрять подобные попытки.

Со временем сдерживаться Вектору становилось всё сложнее. Он начал терять контроль, срывался на пустяках, мог внезапно обрушить на девушку раздражение или беспочвенные обвинения.

Особенно трудно было в рейдах и долгих прохватах, когда нервы команды и без того были натянуты. Илья делал резкие замечания в адрес её решений, грубо указывал на ошибки, открыто спорил с Мраком, чего раньше себе не позволял. Напряжение росло, каждый раз казалось, ещё немного — и конфликт прорвётся наружу.

Анесса держалась в стороне. Любые объяснения могли только усугубить ситуацию, поэтому на агрессию и перепады настроения она отвечала сдержанным спокойствием. Но чем дальше заходило молчаливое противостояние, тем яснее становилось: избегать конфликта вечно не получится.

Сама девушка оживала с каждым днём всё заметнее. Болезненная бледность уступала румянцу, а в глазах загорался жадный блеск, раньше делавший её особенной. Косметика почти незаметная — знак того, что она снова жива и становится собой.

Жажда жизни крепла, тесно переплетаясь с чувством, всё сильнее привязывавшим её к Мраку. Анесса не спешила признаваться в этом даже самой себе. Просто замечала, как постепенно этот хмурый, закрытый человек занимает всё больше места в мыслях, а его резкий голос и угловатые движения проникают куда глубже, чем позволено.

Анесса снова начала хитрить, торговаться и выкручиваться. Без этого невозможно было выбить достойную цену и обойти жадных перекупщиков, видевших в ней неопытную девчонку. Девушка с удовольствием наблюдала, как самодовольные лица торговцев сменялись раздражением и уступчивостью.

Однако со своими она всегда оставалась честна. С Мраком, Вектором, с теми людьми, которых эти двое называли «своими» — здесь игра заканчивалась.

Всю жестокость и хитрость Анесса берегла для посредников, которые жирели на потоках благодаря нахрапу и наглости, а не уму или мастерству. С такими она отрывалась по полной: давила на слабые места, выкручивала руки, заставляя поверить, что уступают по своей воле.

Деньги потекли уверенной, ровной рекой. Теперь это был не хаотичный поток, способный исчезнуть в любой момент, а стабильное течение, избавившее команду от постоянной тревоги за завтрашний день. Жетоны перестали рассыпаться песком, плотно оседая в карманах. Впервые появилась возможность не выживать, а планировать, заглядывая дальше ближайшего рейда.

Но с деньгами росла и тревога: Мрак ненавидел долги. Для него любой долг становился цепью, даже если казалось, что держишь её сам. Он слишком часто видел, как сильные люди падали, подсев на чужие деньги и ресурсы. Именно поэтому изначально схема с Анессой ему не нравилась, хоть и работала она безупречно.

Теперь команда перестала хвататься за любую возможность и тратила силы только на выгодные сделки. Это была заслуга Анессы — она не просто удержала их на плаву, а тянула наверх.

И вот тогда появилась новая проблема: девушка решила вложиться в машину. Она считала это своим правом и заявила уверенно, не допуская возражений. В её голосе звучала решительность, которую невозможно было игнорировать.

Перед Мраком встал сложный выбор.

Он мог отказаться и дальше считать Анессу временным игроком, человеком, который однажды уйдёт. Но стоило ему принять деньги, и она перестанет быть просто партнёром, она станет частью экипажа.

Грызня между Вектором и Анессой нарастала, постепенно превращаясь в тень над командой. Тогда Мрак без объяснений повёл их в совершенно другое место. Здесь не было копоти, пьяного шума, запаха пота и жира, въедавшегося в одежду.

Воздух наполняли тихие перешёптывания, растворяющиеся в мягком свете настенных фонарей и терпком аромате вина с едва уловимыми благовониями. Просторный зал с массивными деревянными балками, столы под грубой, но чистой тканью. Вдоль стен полутёмные ниши — для тех, кто не хотел лишних ушей.

Мрак направился к одной из комнат. Вектор застыл в проёме, оглядываясь с интересом. Он не бывал в подобных местах. Здесь не было липких столешниц, мутных взглядов и напряжённой тишины, предвещавшей неприятности. Всё казалось слишком дорогим.

Илья уже собирался заговорить о делах, но Мрак бросил коротко:
— Позже.

Тот нахмурился и подчинился.

Анесса осторожно опустилась на стул, коснувшись спинки, словно проверяя реальность происходящего. В этот момент прошлое ожило само собой.

Полумрак, запах вина, приглушённые звуки — всё всколыхнуло давно забытые воспоминания. Она не сразу поняла, почему сжалось горло и напряглось тело, ожидая удара или грубого слова. Лишь спустя мгновение ясно всплыло — бордель.

Казалось, эти годы давно вычеркнуты, стёрты, но образы вернулись размытыми отрывками старого диафильма, утратившими власть, но всё ещё оставляющими след. Кто-то грубо задел старый, заживший шрам.

Анесса резко моргнула, глубоко вдохнула, отгоняя наваждение. Теперь её улыбка принадлежала только ей, глаза были свободны от мерзости и похоти. Чужие руки больше не заставляли её притворяться. Прошлое отступило, став едва заметным пятном на краю сознания.

Официант молча выставил пузатую бутыль с крепким напитком и тарелки с простой, сытной закуской. Вектор взял ломоть запечённого мяса и с довольной улыбкой начал есть неторопливо, наслаждаясь каждым кусочком.

Анесса смотрела на пламя свечи, пальцы медленно скользили по столешнице, удерживая её здесь и не позволяя мыслям вернуться в прошлое. Мрак наблюдал молча. Обстановка его не интересовала — сейчас важнее было наблюдать за ней.

Настойка обожгла горло. Анесса первой захрипела, закашлялась, ошарашенно уставилась в кружку. Илья, старательно жуя, расширил глаза от неожиданности, явно не ожидая такой крепости. Лишь караванщик довольно крякнул — заранее знал, что принесут.

— Хороша, — коротко вынес вердикт, ставя кружку на стол.

Анесса, моргнув и с трудом отдышавшись, потёрла виски и негромко выдохнула:

— Сколько здесь?

— До хрена, — спокойно бросил Мрак, разливая по второй.

— Уф… — девушка с опаской покосилась на новую порцию.

Илья хмыкнул, прихватил ещё мяса, пробормотав с деланным спокойствием:

— Ну, это… бодрит.

Голос слегка дрогнул, дыхание сбилось, виду парень старался не подавать. Мрак неторопливо взял кусок, подождал, пока остальные придут в себя, и заговорил неожиданно:

— Надо менять подвеску.

Анесса подняла глаза:

— Что?

— Подвеску, — повторил он терпеливо, объясняя очевидное. — Сейчас стоит гражданская, это ошибка. На обслуживание боевого варианта уйдёт примерно столько же денег, сколько мы сливаем на ремонт после каждого прохвата. Зато получим надёжность.

Анесса задумчиво качнула головой:

— Это дорого.

— О чём и речь.

Она выпрямилась, поставив кружку на стол:

— Значит, моя доля…

— Не сейчас.

Мрак перебил резко, и девушка невольно нахмурилась:

— Рефлекс что ли?

Он спокойно встретил её взгляд:

— Просто погоди.

— Дальше, — ровно продолжил Мрак. — Боевой отсек.

Сделал паузу, давая словам осесть, и продолжил:

— Последние стычки показали, Вектору мало пространства. Турель плохо доворачивается, особенно если нас зажимают с боков.

Илья закивал, быстро взглянув на Анессу:

— Был момент, когда ствол не дотягивался куда надо.

— Значит, убираем часть грузового отсека, — резюмировал Мрак, явно не собираясь обсуждать.

Девушка качнула головой, мысленно прикидывая схему машины и пытаясь представить последствия:

— Что тогда остаётся?

Мрак пристально взглянул на неё, заранее зная реакцию:

— Твоё место.

— Что с ним?

— Оно бесполезно.

Повисла густая тишина.

Анесса откинулась на спинку стула, сложила руки на груди, лицо оставалось спокойным.

— Я приношу деньги.

Мрак не спешил с ответом, давая ей самой понять ситуацию:

— В рейде ты больше мешаешь, чем помогаешь.

Это не прозвучало обвинением, просто факт. Она сузила глаза, внимательно рассматривая его:

— И?

— Пора что-то менять.

За столом повисло вязкое напряжение, свечи метали на стены дёрганые, злые тени, подслушивая каждое слово разговора.

Вектор не вмешивался, Мрак спокойно доел мясо, вытер руки полотенцем, бросил:

— Либо учишься быть полезной в прохвате, либо…

Не закончил фразу, оборвал на полуслове, давая додумать самой.

Снова подняли кружки. Караванщик следил, чтобы каждый выпил порцию до дна.

Сегодня им нужно было напиться. Достаточно, чтобы захмелеть, но без провалов в памяти и утренней сборки себя по частям, ровно настолько, чтобы окончательно расставить точки над всеми И.

Настойка тёплой волной разошлась по телу, расслабляя мышцы, оставляя разум ясным. Второй круг пошёл легче. Анесса уже не кашляла, только морщилась, будто от кислого, и быстро закусила. Илья втянул воздух сквозь зубы, качнул головой и потянулся к зелени. Мрак выпил спокойно, лицо осталось непроницаемым.

— Ладно, — Вектор отодвинул кружку и откинулся на стуле, переходя к главному. — Что она вообще может делать в рейде, кроме болтовни по рации?

Анесса прищурилась:

— Спасибо.

— Не принимай на свой счёт, — спокойно бросил Мрак, вновь разливая настойку.

— Прям комплименты один другого лучше, — проворчала она, но спор продолжать не стала.

Вектор потёр подбородок, задумался, медленно перебирая варианты:

— Будь у нас нормальный радар…

Мрак хмыкнул, не поднимая глаз:

— Будь он у нас, ты бы первым сел за экран.

— Верно, — парень цокнул языком, чуть подался вперёд. — Но почему бы и нет? Она могла бы отслеживать цели, предупреждать заранее, кто у нас на хвосте.

Старший склонил голову, провёл пальцами по краю стола, обдумывая вариант:

— Потребуются серьёзные переделки машины.

— И стоит до хрена, — добавил Вектор, не дожидаясь ответа.

— До хрена, — повторил Мрак, налил ещё немного и скривился, соглашаясь.

Разговор прервался, каждый мысленно перебирал способы, как превратить пассажирское место в полезное пространство. Алкоголь слегка размывал границы реальности, в этом была своя польза — идеи приходили без лишних оглядок.

— Может, дымовуха? — Анесса подалась вперёд, опираясь локтями на стол.

— Мелко, — отмахнулся Мрак.

— Катапульта с коктейлями? — продолжила девушка, уже в шутку.

— Мы не в дешёвом рассказе про пустоши, — фыркнул Илья, закатив глаза.

— Ладно… — Анесса задумалась, потом резко щёлкнула пальцами. — Гранатомёт.

Мужчины переглянулись.

— И как стрелять из окна? — усмехнулся один, уже с любопытством, без издёвки.

— Ставим его на угол морды.

На этот раз их взгляды встретились с новым интересом.

— Дистанционно управляемый барабанник, — Анесса опёрлась подбородком на кулак, мысленно выстраивая конструкцию. — Закрепить так, чтобы можно было сразу бить с места…

Мрак задумался, перебирая варианты конструкции и боевого применения.

— Рабочая идея, — наконец сказал он.

Вектор хохотнул, голос уже немного заплетался:

— Представляю картину: едем, вокруг бандюки копошатся, пули свистят, а тут Анесса из своего угла — бах-бах-бах! Всё в дыму и огне.

— Попробуем, — кивнул Мрак, задумчиво прикидывая, как это сделать.

Анесса с довольным видом потянулась на стуле, ощущая удовлетворение от принятого решения.

— Значит, решено?

Мрак поднял кружку, прищурился:

— Если завтра не передумаем.

— Тогда выпьем за это, — девушка усмехнулась и подняла свою.

Третий круг пошёл легко. Настойка растекалась по жилам, убирая скованность, делая мысли мягче. В комнате поселилось расслабленное тепло, прежние конфликты теряли остроту, решения принимались уверенно и даже с лёгким смехом.

Дождавшись, пока остальные осушат кружки, Мрак отставил свою и словно между делом бросил:

— Первым поменяем пулемёт.

Анесса слегка приподняла бровь, крутанув в пальцах ложку:

— Почему?

Ответ пришел не сразу, выдержав короткую паузу:

— Пять пять шесть оставим на ручной вариант. На крыше он бесполезен.

Вектор фыркнул, устало прикрыв глаза:

— А стрелять-то чем будем?

— Новым стволом, — ровно ответил Мрак. — Минимум девятку. Лучше двенашку, но там с боекомплектом не развернёшься, места мало остаётся для груза.

Анесса задумчиво прищурилась, прокручивая что-то в голове:

— Зачем тогда трогать старый?

Мрак откинулся назад, перебрал пальцами по краю кружки, взвешивая слова:

— Он не тянет броню на дистанции. Спецбоеприпасов почти нет, бронебойных тоже. Вариантов для модернизации мало, этот калибр в пустошах — игрушка.

Помолчал, добавил буднично и спокойно:

— К тому же, если нас опрокинут, буду работать с рук.

Слова оборвались резко, оставив после себя глухую, неудобную паузу. Впервые кто-то решился произнести вслух то, о чём раньше молчали.

Вектор потёр лицо:

— Ну, вдохновил так себе.

Караванщик лишь пожал плечами, снова берясь за кружку:

— Просто говорю как есть. Если гости решат, что игра окончена, я их удивлю.

Анесса качнула головой, пальцы непроизвольно скользнули по краю рукава.

— Ладно, допустим. Что дальше?

Мрак не торопился с ответом, спокойно перевёл взгляд на парня.

— Расчёты.

Илья моргнул, слегка заторможенный от выпитого, не сразу уловил суть вопроса:

— Сколько выйдет в итоге?

Зевнув, сосредоточенно стал прикидывать в уме цифры. Алкоголь путал мысли, пару раз пришлось пересчитать заново, щёлкнув языком от раздражения.

— Двадцать купюр минимум, — наконец добавил он.

Анесса подняла голову, слегка нахмурившись:

— Это же примерно шестая часть стоимости машины?

— Угу, — подтвердил Вектор.

Сумма ощутимо нависла над ними, реальная и серьёзная. Прямо сейчас у них не было и половины этих денег.

Мрак не показал ничего — ни удивления, ни сомнения. Просто спокойно произнёс, наливая новую порцию:

— Значит, зарабатываем.

Вектор покачал головой, откидываясь на спинку стула и задумчиво смотря перед собой:

— Хорошо, — медленно произнёс он, — но зачем нам такой апгрейд?

Караванщик немного помолчал. Несколько секунд смотрел в кружку, словно видел там что-то, давно не дающее покоя. Затем коротко бросил:

— Чтобы дожить.

Простая фраза прозвучала буднично и без эмоций, и в ней было всё. Анесса вдруг ясно поняла: суть была глубже рейдов и важнее самой машины. Это о другом. О Краегоре, незаконченном прошлом, долгах и вендетте, которую требовалось довести до конца.

Губы девушки чуть дрогнули, она промолчала, захочет — расскажет сам. А пока просто выпили.

Анесса вдруг поняла, перед ней открылся шанс.

Без задней мысли Мрак приоткрыл дверь, долгое время запертую намертво. Он упорно отказывался принимать деньги Анессы, удерживая её в роли полезного, но временного союзника. Сейчас это могло измениться.

Если броневик был ключом к его целям, если сам говорил о необходимости вложений, но продолжал упрямиться, значит, пришло время действовать.

С самого побега из Грейвилла под тканью её пояса лежали вшитые купюры. Когда-то они были страховкой, скрытым резервом на крайний случай. Теперь стали инструментом, шансом занять своё место в команде.

Там была сумма около пятидесяти купюр. Ещё в тот вечер после первой сделки она решила вложить деньги в машину так, чтобы даже упрямый караванщик и его правильный напарник не смогли отказаться. Но именно этот несгибаемый человек упорно игнорировал её средства, будто специально запрещал ей стать кем-то большим.

Алкоголь тем временем размывал сознание, замедлял мысли, позволяя мягко проникать воспоминаниям. Они приходили едва заметно, тенями сквозь тёплую дымку настойки. Старые отзвуки шептали голосами прошлого. Тягучий, сладкий шёпот Аннабель напомнил времена, когда приходилось выживать телом. Уверенный голос Лиссы — о том, что хитрость и расчёт всё ещё были оружием.

Стоило моргнуть и глубоко вдохнуть, как голоса тут же растворились в полумраке.

Пальцы девушки машинально сжали кружку, мысли привычно выстраивали схемы, как предложить деньги Мраку, чтобы тот согласился. Но поймав себя на этом, Анесса остро осознала: нельзя хитрить. Со своими нельзя.

Она резко разжала пальцы, словно сбросила старые привычки. Именно в этот миг почувствовала на себе пристальный взгляд.

Вектор смотрел иначе, чем обычно. Осторожность исчезла, растворилось и привычное восхищение. Выпивка стёрла барьеры, обнажив чувства, которые парень так долго скрывал. Теперь они читались ясно и открыто.

Парень хотел её, и старший это видел. Уже понимал, обычным разговором не обойдётся, и внутренне готовился к тяжёлому объяснению.

— Ладно, — Мрак отставил кружку и спокойно посмотрел на Илью. Он звучал устало, с примесью раздражения человека, которому надоело ходить вокруг да около. — Теперь давай разберёмся с твоими делами.

Илья настороженно отвлёкся от своих мыслей, нахмурился:

— Это с какими?

Караванщик наклонился вперёд, опираясь локтями о стол.

— Дело в том, что тебе нравится Анесса. Ты не получил, чего хотел, вот тебя и бросает.

Вектор замер, затем раздражённо вздохнул:

— Да ладно тебе. Просто… сложилось так.

Мрак не повёлся:

— Нифига. Ты мечешься между попытками угодить ей и беспричинными срывами. Это заметно.

Вектор поморщился, опустил глаза, нахмурился, Мрак выдержал паузу, затем продолжил жёстче:

— Помнишь стычку у Зеро? Ты должен был прикрывать водителя, вместо этого бросился защищать Анессу, хотя угрозы там почти не было. Из-за этого твари пробились к машине и погрызли нам шины.

Илья стиснул зубы, пытаясь оправдаться, слова застряли.

— Просто… она оказалась в зоне риска, я решил, что ей нужна помощь, — наконец выдавил парень.

— Ты решил неправильно, — ровно бросил Мрак. — Еще пример. Торговля на северном посту. Анесса тогда выбила лучшую цену, а ты сорвался на пустом месте, устроил скандал, что могла продать дороже. Хотя сам в тот день даже цифры не смог озвучить.

Вектор молчал, напряжённо глядя в стол, тяжело дышал.

— Теряешь контроль, — резюмировал Мрак, откидываясь на спинку стула. — Это уже не личная проблема, это касается всей команды.

Внутри парня кипело раздражение, но спорить не стал, напарник сказал правду, нечем было крыть.

— Ладно, — наконец пробормотал Вектор. — Что теперь от меня нужно?

Мрак чуть склонил голову, пристально следя за ним:

— Хочу, чтобы ты сам разобрался в себе. Прямо сейчас.

Илья помолчал, провёл пальцами по краю кружки, собирая слова, потом негромко вздохнул:

— Да, она мне нравится, — сказал прямо, без увиливаний. — Но, наверное, это не любовь. Просто сильное притяжение.

Мрак чуть дёрнул щекой, услышал именно то, чего ждал.

— Понятно.

Он взял кружку, сделал небольшой глоток и перевёл взор на Анессу:

— Теперь ты.

Она растерянно моргнула:

— Что?

— Что сама думаешь?

Пальцы девушки чуть дрогнули, она быстро взяла себя в руки, в голове уже путались мысли. Понимала: этот разговор рано или поздно случится — только в другом месте, иначе. Не перед человеком, который видел её насквозь.

Внутри мелькнул знакомый голос, старый шёпот, который она мгновенно оттолкнула. Когда-то можно было легко соврать, повернуть ситуацию, как удобно ей. Но сейчас…

Всё оказалось сложнее.

Анесса приоткрыла рот, слова заблудились. Просто смотрела на Мрака и впервые за долгое время не могла ничего сказать.

Бутылка пустела быстрее, чем требовал обычный разговор. Две трети уже ушли, алкоголь размыл внутренние барьеры, снял часть напряжения и делал язык развязаннее.

Анесса вдруг пришла в себя, ясно поняв одну вещь: Мрак спрашивал не о себе.

Этот вывод отрезвил Анессу лучше холодного воздуха. Замешательство ушло так же быстро, как появилось. Она медленно выдохнула, сбросила с себя неопределённость и на этот раз заговорила чётко и ровно, без попыток подобрать правильные слова.

— Вектор хороший, — произнесла задумчиво, разглядывая капли на дне кружки. — Я его люблю.

В глазах Вектора мгновенно вспыхнуло напряжение, уже собирался что-то сказать, когда девушка поспешно добавила:

— Почти как брата.

Парень медленно откинулся назад, губы невольно скривились, взгляд стал темнее. Он явно не знал, как воспринять её слова.

— Почти? — переспросил он хмуро.

Анесса чуть пожала плечами:

— Родной брат поступил со мной ужасно.

Не пояснила деталей, никто и не спрашивал. Призрак прошлого на миг повис в воздухе незримой тенью, затем исчез, больше возвращаться к этому девушка не хотела. Вектор задумчиво постучал пальцами по столу, негромко хмыкнул, но тоже ничего не добавил.

Прошло несколько минут, прежде чем разговор возобновился. Теперь уже без напряжения, проще и откровеннее, без попыток сгладить неловкость. Они быстро пришли к очевидному выводу: Илья тосковал по женскому вниманию.

Вектор слегка нахмурился, с недоверием качнул головой:

— Да не, бред какой-то…

Мрак, до этого момента лишь молча наблюдавший, вдруг коротко хмыкнул:

— Ты рос в Альдене.

Парень непонимающе посмотрел на него:

— И?

— Там с женщинами проблем не было.

Пауза.

Илья моргнул, медленно осознавая смысл услышанного, затем вдруг негромко рассмеялся и прикусил губу, понимая, насколько тот оказался прав.

В Альдене женское внимание всегда было в избытке. Ласка, тепло и простые прикосновения казались естественными. Всё иначе, чем в Краегоре или Вулканисе, где царили другие правила. Здесь женщина чаще становилась союзником, врагом, партнёром, но никогда — чем-то само собой разумеющимся.

— Твоё тело просто помнит, что ты мужчина, — спокойно заметила Анесса, опираясь подбородком о ладонь. — Это не значит, что мы друг другу подходим.

Вектор отвернулся, задумчиво пробарабанил пальцами по столу.

— Да уж… — пробормотал он.

Последние месяцы команда жила от рейда к рейду. Броневик стал домом, дорога — рутиной, перестрелки и сделки — привычным ритмом жизни. Дни сливались в однообразный поток, не оставляя времени и сил на что-то ещё. Мрак обходился без этого спокойно, Анесса тщательно скрывала, чего хотела, а вот Вектор…

Полгода в непрерывном напряжении, без близости, без той лёгкости, к которой привык раньше. До этого он старался прогонять пустоту, заглушать её, игнорировать. Теперь же, после прямого разговора, осознание нахлынуло внезапно и неприятно ясно.

Он задумался, неохотно перекатывая в голове новую мысль, словно гладкий камешек между пальцами. Неприятно было признавать, однако всё это время видел в Анессе просто женщину, доступную. Его желание не значило чего-то большего, чем простое стремление закрыть пустоту после Альдены.

Разговор с Мраком и Анессой помог понять. Конечно, сейчас, в пьяной дымке, Илья попытался оттолкнуть мысль, отмахнуться от неё, сделать вид, будто ничего не произошло. Но где-то глубоко уже произошла перемена.

Теперь он ясно осознавал простую истину: с Анессой ничего не выйдет.

Это понимание ударило по самолюбию, оставив горький привкус, одновременно принося неожиданное облегчение. Исчезла недосказанность, пропала необходимость ловить настроение, постоянно угадывать и стараться понравиться.

Вектор расслабился, наконец позволяя себе выдохнуть. Просто продолжить путь, зная, что рядом — свой человек. Но не больше.

Мрак сразу заметил перемену в Илье. Парень словно сбросил груз, который долго мешал думать и действовать. Напряжение, копившееся последние месяцы, исчезло, уступив место лёгкому, сожалению — без лишних надрывов и цепляний за невозможное.

Это было к лучшему.

Мрак тихо хмыкнул, осушил кружку и отставил её в сторону. Бутылка почти пустая, воздух наполнился испарением крепкой настойки, остывающего мяса, специй и едва различимым запахом плавящегося воска.

Разговор подошёл к главному.

— Ладно, — произнёс Мрак, подаваясь чуть вперёд, сцепив пальцы в замок и смотря прямо на Анессу. — Теперь твоя очередь.

Девушка моргнула, словно не сразу осознавая суть его слов. Через мгновение всё стало ясно.

— О чём? — спросила с нарочитым равнодушием, потянув время.

Мрак усмехнулся.

— Мы с Вектором о себе рассказали. Я коротко, он вообще не затыкался, расхваливая свою Альдену.

— Было дело, — пробормотал Илья беззлобно, потирая шею.

Караванщик вновь посмотрел на Анессу:

— Теперь ты.

Комната разом затихла, звуки оборвались на полуслове, оставив после себя прохладную, давящую пустоту.

Анесса мгновенно поняла — это её собеседование.

Мрак задавал вопросы с умыслом, верил только делам и принимал в команду лишь тех, в ком был уверен. Если он решил спросить прямо сейчас — второго шанса не предвиделось.

И единственный способ пройти это испытание — сказать правду.

Девушка не знала главного, у Мрака имелся свой пунктик. Он сближался только с теми, кто побывал на дне, но нашёл силы выбраться, кто падал в грязь, вставал, сжав зубы и цеплялся за жизнь до последнего.

У самого мужчины таких надломов хватало. Голодное детство, где каждую крошку приходилось воровать или выгрызать зубами. Потеря брата, незаживающая рана, которая толкала вперёд, заставляла держаться за броневик, словно за последний рубеж перед падением обратно в тьму.

Илья, выросший в богатой Альдене, оказался за бортом. Там его вытолкнули на задворки, сделали лишним среди своих. Илья тоже знал, что значит быть ненужным, и потому цеплялся за рейды как за единственный шанс остаться собой.

Их объединяло простое: возврата назад не было. Каждый повидал достаточно, чтобы больше никогда не вернуться туда, откуда пришёл. Караваны стали единственным путём к свободе. Деньги, товар, оружие: инструменты, которые позволяли стоять на ногах без чужой помощи.

Но Анесса… Да, в Грейвилле девушка сломалась. Там, в красных лучах заката её прежняя личность рухнула, рассыпалась на части, оставив зияющую пустоту, в которой пришлось заново искать опору.

Но этого было мало. За побегом из Краегора должно было стоять нечто большее, чем погоня за выгодой или лёгкой жизнью. Если бежала не ради выживания, значит, их дороги вскоре разойдутся.

Мрак отрицал полумеры.

— Почему ты ушла? — спросил он, пронзительно глядя в глаза.

Прижал вопросом к стене, без возможности уйти от ответа.

Анесса сильнее сжала пальцы на кружке, почувствовав, как под рёбрами что-то сжалось в комок. Она привыкла увиливать, менять версии, подбирать слова так, чтобы скрывать лишнее. Сейчас слова застыли в горле, застряли там, отказываясь выходить наружу.

Сказать правду означало сломать всё, что так тщательно выстроила за последние месяцы. Сделать шаг вперёд, который мог обрушить её новый, хрупкий мир.

Хотелось уйти от вопроса, умолчать, однако Мрак не оставлял ей выбора.

Алкоголь мутил мысли, размывал границы, но вместо ожидаемой лёгкости наступила болезненная ясность. Девушка смотрела в его лицо, ощущала цепкий взгляд, и впервые честно призналась самой себе: любит этого человека. Именно сейчас, под его пронизывающим взором, признание становилось невыносимо страшным.

Как сказать ему правду? Как признаться, что была шлюхой?

Не по своей воле: продали, держали силой, лишили выбора и возможности уйти. Но сейчас уже без разницы, почему она там оказалась. Рано или поздно в голове Мрака неизбежно всплывёт вопрос, который возникает у каждого мужчины: Сколько?

Сколько чужих рук касались кожи, сколько голосов шептали слова, сколько тел брали то, что никогда им не принадлежало?

В Альтерре к путанам относились без презрения, не считали изгоями. Но даже та, кто смогла вырваться и жить дальше, навсегда запоминала количество раз, когда её продавали как вещь.

Что, если отвернётся? Доброжелательность сменится на отвращение и он никогда больше не посмотрит на неё так, как смотрит сейчас? Под рёбрами болезненно сжалось, дыхание замерло, но девушка не позволила себе показать слабость.

Тем временем Вектор потерял интерес к разговору. Он захмелел, скучая, посматривал вглубь зала, заметил девушек у стойки и коротко усмехнулся, уже думая о другом. Через мгновение парень полностью выпал из тяжёлого разговора.

Теперь они с Мраком остались один на один. Караванщик не сводил взора, смотрел пристально, без лишнего давления и возможности уклониться от ответа. Между ними сгущалось молчание, как воздух перед грозой.

Анесса чувствовала — момент настал, единственный шанс рассказать правду. И всё же решила взять паузу.

Слишком много всего навалилось сразу, перепуталось в мыслях, повисло невысказанным. Мрак ждал ответа, жёг требованием, только девушка не могла выпалить правду сразу, одним махом, хотя бы не при Илье.

Вектор отвлёкся в самый подходящий момент. Парень смотрел на девушек у стойки и явно обдумывал, как к ним подойти.

Анесса чуть шевельнулась, незаметно вынула монету и щёлкнула пальцами:

— Лови.

Металл звякнул о стол и лёг в раскрытую ладонь Ильи. Парень вздрогнул, нахмурился, сжал в руке прохладный кружок и вопросительно поднял брови.

— Это ещё что?

Анесса улыбнулась легко, с едва заметной иронией:

— Плата за неудобства, которые я доставила тебе своим поведением.

Сказала спокойно, с лёгким вызовом и мягкой издёвкой. Вектор растерялся, молча переводя взгляд с монеты на девушку, пытаясь сообразить, что та задумала. Анесса не дала ему времени.

Чуть замявшись, словно всё ещё колебалась, поднялась из-за стола и направилась к стойке. Мрак промолчал, только проследил за ней, отмечая кошачью, плавную походку. Вектор ошарашенно проводил глазами её спину, снова уставился на монету в ладони, стиснув ту покрепче.

У стойки Анесса легко наклонилась к незнакомкам, заговорила — спокойно, непринуждённо. Девушки сразу оживились, разговор пошёл гладко, с улыбками и лёгкими, почти незаметными жестами, будто все трое говорили на своём, понятном только им языке.

Через минуту одна из них коротко засмеялась, скосив глаза, другая одобрительно улыбнулась. Илья внезапно понял, к чему это. Осознание ударило резко, пощёчиной: напарница его «продаёт»! Когда Анесса вернулась за стол, просто пожала плечами, словно не произошло ничего особенного, и спокойно бросила:

— Девушки ждут, что их угостят.

Вектор моргнул, с трудом уловив суть фразы:

— Что?

— Парочка из промышленного района, — пояснила напарница, опускаясь обратно на стул. — Рассказами о дороге легко их впечатлишь.

Парень быстро глянул в сторону стойки, снова посмотрел на монету в ладони и непонимающе прищурился:

— Ты серьёзно сейчас?

Анесса загадочно улыбнулась, спокойно поднося кружку к губам.

Вектор кинул вопросительный взгляд на Мрака, караванщик лишь равнодушно пожал плечами — твои проблемы, решай сам. Парень хмыкнул, ещё раз взглянул на монету, решив больше не сопротивляться, поднялся и направился к девушкам слишком уверенной походкой.

Мрак молчал, тяжёлое присутствие ощущалось отчётливее слов. Анесса выдохнула, слова сорвались легко, будто лопнула струна, долго державшая прошлое.

— Меня продали.

Голос звучал ровно, холодно, вопреки хаосу внутри.

— В пятнадцать или семнадцать лет, забыла. Собственный брат отдал меня в бордель.

Молчание караванщика сделалось тяжелей, давило всё сильнее.

— Родителей похоронила раньше, а сама стала товаром.

Не позволяя мыслям остановить её, продолжила:

— Почти десять лет принадлежала другим.

Фраза простая, короткая, за ней зияла тёмная бездна. Пальцы чуть дрогнули, девушка не дала себе сбиться:

— Держалась. Встретила подходящих людей, научилась давить, шантажировать, использовать чужие слабости.

Слова больше не звучали рассказом, просто падали разрушенной башней.

— Так получила свободу.

Выбросила резко, успокаивая бешеный стук сердца в висках:

— Продолжила играть. Сделала ставку, которая оказалась слишком высокой.

Уголки рта дрогнули.

— Перешла дорогу Бритве.

Мрак замер. Анесса не видела его лица, только ощутила, как стало холоднее.

— Бритва, барон Краегора, — добавила чуть медленнее. — Глупо и опасно, просто тогда казалось, что всё под контролем.

Глухо усмехнулась, без веселья, лишь короткий выдох.

— Пришлось бежать.

Дыхание стало ровнее, глубже.

— Осела в Грейвилле, решила залечь на дно и почти попала в новую клетку.

Последние слова молвила почти неслышно, не поднимая глаз. Просто сидела, смотрела на руки, сцепленные на коленях. Затянувшееся молчание давило всё сильнее, заставляя невольно сжиматься и избегать зрительного контакта.

Анесса не увидела изменившиеся глаза собеседника, нервозность последних месяцев ослабла, позволяя плечам расправиться, в глазах мелькнула тень понимания.

Мрак снова убедился — выбрал правильно.

Сколько раз девушку предавали? Без счёта и всё кричало об этом: как коротко, резко рассказывала свою историю, спрятав глаза, произнося слова быстро, боясь замешкаться или передумать.

Она избегала жалости, оправданий и сочувствия. Просто излагала факты, оставляя решение за ним: судить, принимать или отвернуться.

Теперь караванщик понял, почему она осталась. Девушка могла уйти, исчезнуть в любом другом городе, найти новую игру, придумать очередную роль, стать кем-то ещё.

Но зацепилась за команду.

Причина была проста и страшна, эта красивая, в тусклом свете свечей почти хрупкая девушка никогда раньше не имела друзей. Не союзников или партнёров — людей, которые стояли бы рядом, прикрывая спину до конца.

Впервые почувствовав уверенность в этих двоих, осознав, что можно не притворяться, вцепилась намертво. Без хитростей, манипуляций и привычных схем, заменявших раньше любые отношения. Отсутствие попыток вывернуться, обойти или сыграть ещё раз подтвердило догадку Мрака: Анесса стала своей.

Теперь оставалось решить только одно: что делать дальше? Но мог ли караванщик после всего услышанного выбросить девушку из команды?

Картина могла закончиться на этом моменте, если бы не Вектор. Парень пьяно облокотился на стол и с самодовольной улыбкой заявил, что завтра до обеда он пропадёт.

Мрак даже не удивился, коротко хмыкнув, когда тот заплетающимся языком попросил пару монет в долг, сразу забыв о возврате.

Возражать не стал. Если Вектор нашёл свой способ сбросить пар, пусть развлекается. Парень ловко подхватил монеты, подмигнул и, не дожидаясь замечаний, растворился среди столов, уверенно направляясь к девушкам у стойки.

Когда фигура исчезла в полумраке зала, Анесса медленно подняла голову, встретившись взглядом с Мраком. Ожидание превратилось в физическое напряжение, только в глазах караванщика не было отвращения. Он глядел спокойно и прямо, без холодной стены или прежнего недоверия.

— Вроде разобрались, — тихо произнёс, чуть наклонив голову, принимая окончательное решение. — Можешь вложиться в броневик, сколько сочтёшь нужным.

Анесса замерла, обдумывая смысл слов. Затем, к собственному удивлению, почувствовала, как внутри отпустило, пропала старая привычка искать запасные ходы. Впервые за долгое время ей не требовалось высчитывать последствия каждого шага.

Девушка кивнула, скользнула пальцами по краю стола, закрепляя момент в памяти, и решила — ковать железо надо сейчас, пока горячо:

— Я вложу своих личных пятьдесят купюр. Этого хватит, чтобы треть машины стала моей с учетом модификаций.

Караванщик на секунду застыл, нахмурился, бросил на девушку подозрительный, недоверчивый взгляд. Слова звучали слишком щедро, даже нелепо, хотел уже возразить, только вовремя вспомнил, как минуту назад разрешил ей решать самой.

— Треть? — переспросил он хрипло, с явным сомнением.

— Именно, — спокойно подтвердила Анесса.

— Ты точно понимаешь, о какой сумме речь?

— Ну я то считать умею, — ехидно подколола девушка.

Мужчина засмеялся, выдохнув:

— Ладно. Твои деньги, воля твоя.

Сумма меняла планы. Вместо долгой подготовки и ожидания можно ехать на модернизацию прямо сейчас.
Отрезая себе пути к отступлению, сжигая резервы, не строя обходных маршрутов, она вложится полностью — теперь было зачем.

— Когда начнём? — Анесса подняла глаза. — С учётом этих денег?

Мрак не стал раздумывать:

— Тянуть глупо, — бросил. — Есть горячие заказы?

— Пока нет, — она пожала плечами, стараясь говорить спокойно. — Всё интересное мы вытянули.

Он на секунду замолчал, потом посмотрел на чуть внимательнее, чем обычно:

— Ты поедешь с нами в Краегор?

Анесса сразу отвернулась, будто в этом взгляде было что-то опасное. Пауза растянулась, ответ прозвучал глухо:

— Нельзя.

На самом деле хотела сказать другое:

« — Да, поеду, к чёрту риск, только бы не остаться здесь одной, не провожать вас глазами, глотая чужую пыль с обочины.»

Но язык присох к нёбу, девушка понимала: если поедет, то подставит их. Мрак смотрел слишком внимательно. Она отвела взгляд, стараясь не выдать, как сильно внутри стянулся узел.

Он всё понял, произнёс мягко:

— Значит, переждёшь тут, все будет в порядке, я договорюсь. Мы быстро, обещаю.

Анесса механически кивнула.

— Хорошо, — произнесла наконец, почти шепотом.

Хотелось показать, что ей всё равно. Но пустота рядом с этим мужчиной казалась меньше, и сейчас девушка вдруг ощутила, как страшно вновь остаться одной.

Так закончился этот день. Мрак и Анесса разошлись по комнатам, оставляя позади этот странный, но необходимый вечер. Вектор пропал до утра, и никто не удивился.

Несмотря на тяжёлое решение, принятое в конце дня, впервые за долгое время сомнения развеялись, теперь они команда.