Пусть тот путь не пустошь

Тикают часики тихо.
И убегают мимо
Минутки лихо,
Неотвратимо.

Трель дверного звонка ворвалась в тишину внезапно. 21:55. Леда пришла. "Полуночная" ученица. Тонкая, хрупкая на вид девушка слегка за тридцать с идеально прямыми волосами до плеч, отливающими строгим холодным золотом под названием "исландский блонд". С прозрачными серовато-зелёными глазами, в которых светился интеллект, как считают приверженцы стереотипов, несвойственный людям её профессии. Леда была парикмахером. Нет, Парикмахером с самой большой буквы. Мастером, к которому дамы из второй столицы – строго по записи – приезжали за сто с лишним километров (а раньше и из соседней страны наведывались, благо, в разы ближе). Владелицей салона на главной улице города, который носил звучное имя хозяйки и приковывал внимание прохожих своей стильной дизайнерской вывеской.

Леда приходила заниматься два раза в неделю к десяти часам вечера. Раньше у неё просто не получалось. А Ирина не была против такого необычного времени начала урока. К тому же Леда – каким-то чудом – всегда выполняла все домашние задания и обладала отличной зрительной памятью, позволявшей ей запоминать самые каверзные неправильные глаголы с первого взгляда.

*

День Ирины, как правило, начинался тоже в десять часов. Утра. Чашка кофе, плотный завтрак, а потом переводы. По договору с компанией "Лингва Терра" Ирина переводила ежемесячный профессиональный журнал, который пользовался популярностью у самых высоколобых айтишников.

Первый диплом Ирина честно заработала на факультете прикладной математики. Это было давно, но в универе матлогика была её самым любимым предметом, потому задачи типа "глокая куздра шидко бодланула бакра и кудрячит бакрёнка: записать в идентификаторах" до сих пор не представляли для переводчицы с английского особой сложности.

После незатейливого обеда (или раннего ужина?) Ирина переключалась на преподавание. Одна преуспевающая компания, занимающаяся разработкой известных в среде игроманов "стрелялок" решила, что её сотрудникам необходимо подтянуть свой уровень владения американским английским до отметки "выше среднего", и Ирина – ежевечерне с понедельника по четверг в течение двух академических часов и ещё четыре дневных часа в субботу – обучала разрабов и манагеров языку "гегемона".

Но этим трудовая деятельность Ирины не ограничивалась. Оставшееся от айтишного журнала и уроков английского время она посвящала "халтуре" – случайным переводам чего угодно с английского на русский и с русского на английский.

*

Можно сказать, что кроме работы в жизни Ирины ничего интересного и не было (если не считать двух летних отпускных недель на Средиземном море и ещё десяти январских дней – на Красном). Построить семью Ирина не сумела. Мужчины иногда возникали в её жизни. И не то, чтобы она какого-то "прынца" искала, но вот не складывалось. Ну, никак. То добрый и заботливый, но с интеллектом беда. То границу кругозора за горизонтом не видать, но эгоист, что явно не у мачехи вырос. Ребёнка "для себя" тоже родить не удалось, хотя врачи утверждали, что с женским здоровьем всё в порядке. Так часики и дотикали до "полтинника", и единственными смыслами жизни Ирины-Ирши были работа и разбитый на две половинки отпуск.

*

Ирина с детства не любила своё имя, оно казалось ей слишком безликим, каким-то затёртым от частого употребления – среди её ровесниц оно было едва ли не самым распространённым. Она прекрасно помнила, что у них в классе из шестнадцати девочек Ирами звались четверо, а в группе "приматов" из десяти девушек на это имя откликались трое. Поэтому бабушкина интерпретация – Ирша – была ей намного ближе. Так было принято ласково называть Ирин в далёком теперь уральском краю. Ирина только так и привыкла думать о себе – Ирша. Так и представлялась людям, с которыми предполагала неформальное дружеское общение.

*

Леда ушла, унося с собой заковыристо-дивный аромат неизвестного Ирше парфюма. Наступило время, отведённое "халтуре". До половины второго ночи. Этой осенью "халтура" оказалась необычной. Пару месяцев назад анонимный заказчик предложил перевести роман в жанре историческое фэнтези. Ирша терпеть не могла переводить худлит. Особенно сетературу. И уж совсем не жаловала "фэнтезятину". Но условия показались уж очень заманчивыми. А ещё заинтриговала аннотация. Десятый век, Исландия, викинги. Ирша немного подумала и согласилась. Подписала договор. Получила весомый задаток, сразу отложенный на зимнюю поездку в Египет.

Заманчивость условий вскоре получила объяснение – в тексте местами присутствовала скальдическая поэзия, а переводить скальдику – это вам не фунт изюма. Однако профессиональные вызовы Ирша любила. И теперь работа над историей Храфна викинга близка к завершению. Остался самый конец последней главы...