Путёвка

Доктор все больше хмурился и повторял одно и то же междометие: "М-да".

- Что "м-да"? - в конце концов не выдержал Бойк.

- Ваше дело дрянь, голубчик.

- Я понимаю, что до идеальной формы мне далеко, но нельзя ли поконкретнее?

- Пожалуйста: организм изношен, нервы ни к черту, мозги набекрень. Продолжать?

- Не надо. Лучше скажите что делать.

- Полная релаксация.

- Какая релаксация!? Я же не покончил с Дреем!

- Голубчик, вы сейчас не то что с Дреем - с мухой не сможете покончить.

- Но я даже не спас Илону!

- Если вы не спасете свое здоровье, то ни вы не будете нужны Илоне, ни она вам.

- Нет, без Илоны мне не нужен никакой отдых, - твердо заявил Бойк.

Доктор оторвал взгляд от анкеты и неожиданно подмигнул:

- Скажу по секрету: Илона уже там.

- Точно?

- Не сомневайтесь.

- Так что вы там говорили про релаксацию?

Доктор самодовольно хмыкнул:

- Давно бы так, голубчик. Сейчас оформим вам путёвочку.

Он достал чистый бланк:

- Итак, начнем. Что с именем?

- А что, и с именем что-то не так?

- С именем все в порядке, а вот с мозгами не очень, - хмыкнул доктор и пояснил:

- Имя будем менять?

- Зачем? Что в нем плохого?

- Ничего, но на отдыхе у вас будет совсем другой вид, иная внешность.

- Вам что, не нравится мой вид и моя внешность?

- Вид у вас глупый и уставший, а внешность примитивная и ужасная. Для полноценного отдыха совершенно не годится.

Бойк покосился на свое обезображенное шрамами тело.

- Так и быть, внешность меняйте, но имя не троньте.

- Оно совершенно не будет подходить новому облику.

- Тогда давайте вначале определимся с обликом, а потом с именем.

- Нет, сначала имя.

- Почему?

- Потому что вначале было слово, - терпеливо разъяснил доктор.

- И как же мы его подберем?

- Назовите первое пришедшее на ум имя.

- Почему первое?

- Назовите, потом объясню.

- Глеб, - произнес Бойк и потребовал:

- А теперь объясняйте.

"Глеб" удовлетворенно записал доктор в анкету и пояснил:

- Непроизвольно произнесенное слово выражает вашу суть независимо от облика и сознания.

- И какую же суть выражает "Глеб"?

- Голубчик, на это лучше вас никто не ответит. Идем дальше?

- Валяйте, - устало согласилсяБойк-Глеб, - с вами все равно спорить бесполезно.

- Вот и прекрасно! Не будем тратить время на пустые разговоры и быстренько определимся с памятью.

- А чего с ней определяться?

- Сотрем ее частично или полностью?

- Зачем ее вообще стирать?

- Опять глупый вопрос, - поморщился доктор. - Ну как вы сможете полноценно отдохнуть, если будите помнить все ужасы, которые пережили?

В сознании Бойка пронеслись сцены кровавых битв, и он непроизвольно вздрогнул.

- Кошмар.

- Да, такое лучше забыть, - согласился доктор.

- А вы откуда знаете? - насторожился Бойк.

- Догадываюсь по вашей реакции.

- Так я и Дрея забуду?

- Обязательно.

- А Илону?

- И ее тоже.

- А можно Дрея забыть, а Илону помнить?

- Голубчик, если вы вспомните Илону, то всплывет и Дрей.

- Как же я узнаю Илону?

-" По плодам их узнаете их".

- Как? - не понял Бойк.

- Там у вас будет книга, в которой все будет написано.

- А потом память вернется??

- Когда "потом"?

- После релаксации.

- Не волнуйтесь, придет время и Дрей сам о себе напомнит.

- А вас, доктор?

- Зачем?

- Чтобы было с кого спросить, если что.

Доктор нервно рассмеялся:

- Меня, голубчик, помнить совсем не обязательно.

Бойк на мгновение задумался.

- Как же я буду жить без памяти?

- В пределах системы, в которой вы будите находиться, память сохраняется.

- Думаете, этого достаточно?

- Для полноценного отдыха - вполне.

- Ладно, стирайте и отправляйте на отдых.

Доктор сделал очередную отметку в анкете и многозначительно заметил:

- Рано: мы еще не определились с плотью.

- А как с ней определяться?

- Пол будите менять?

- Глеб женского рода? Как-то не звучит.

- Теперь , голубчик, вы понимаете, почему вначале нужно было определиться с именем.

Бойк-Глеб непроизвольно хмыкнул:

- Хоть что-то сохраню. А что с телом?

- Имени "Глеб" соответствуют следующие образцы. Посмотрите.

Доктор пододвинул Бойку толстый альбом. Тот открыл его и расхохотался.

- Это я?! Это я буду таким мурзиком?

- Там есть и другие образцы, - невозмутимо заметил доктор.

Бойк попытался листать альбом, но не смог. С каждой страницы его все больше трясло от смеха. Доктору пришлось дать Бойку воду, чтобы остановить нервный тик. Однако, тот упорно продолжал тыкать в альбом и вопрошать:

- И это вы называете телом?

- Голубчик, если бы это тело увидело вас, то умерло бы от ужаса. А вы только рассмеялись.

Наконец, Бойк успокоился и спросил:

- Вы, в самом деле, думаете, что я соглашусь на такое тело?

- А что вы предлагаете?

- Сохранить свое тело.

- Да вы что! Появление в той системе такого монстра, как вы, вызовет такие потрясения, что мировая революция покажется детской забавой.

- А после релаксации мне вернут мое тело.

- В лучшем виде. Посмотрите.

Доктор нажал пульт, и в центре помещения возникла голограмма Бойка.

- Вас восстановят таким.

Бойк, пока еще Бойк, самодовольно хмыкнул:

- Совсем другое дело. Тогда не имеет значения, каким я буду "там". Отправляйте.

- Не спешите.

- Ну что еще?

- Вам по системе "все включено" или записать на самообслуживание?

- Неужели я не смогу сам себе прокормить?

- Вы же видели, каким "там" будите.

- Каким ни буду, а о себе сам позабочусь. Что скажут, когда узнают, что Бойк себя прокормить не смог.

- Вы будите не Бойком, а Глебом.

- Не имеет значения, я же сам назвал себя Глебом.

- "В поте лица твоего будешь есть хлеб", - вздохнул доктор.

- Что? Не понял?

- Там поймешь, - хмыкнул доктор. - Счастливого пути!

...

Жирный боров, смачно чавкая и добродушно хрюкая, потерся о ногу Глеба.

- Что, голубчик, нравится тебе система "все включено"? - задал Глеб риторический вопрос и выплеснул в корыто остаткипойла. - Кушай на здоровье, поправляйся.

Он потрепал борова за холку и вышел из хлева. Солнце заходило за покрытый лесом гребень холмов, привольно раскинувшихся на том берегу озера. На водной глади лучезарно искрилась солнечная дорожка, завораживая и притягивая. Огромный тополь, посаженный Глебом в детстве, ласкал слух тихим шелестом кроны. Глеб погладил толстую кору и с улыбочкой спросил:

- А может тебя срубить?

Листья зашелестели сильнее и порывистее.

- Ладно, я пошутил, - добродушно засмеялся Глеб, - здесь у нас мир. Релаксируй по полной.

Из дома вышла Мария и тоже залюбовалась закатом. Когда солнце зашло, она сказала:

- Пошли ужинать.

На ужин она сварила картошку и пожарила свойскую колбасу. Они неторопливо ели, пили молоко и разговаривали.

- Ты забыл меня поздравить, - сказала Мария.

- С чем?

- Сегодня тридцать лет нашей совместной жизни.

Глеб отложил ложечку и уставился на стакан с молоком, припоминая:

- Точно! Второго июня.

- Как один день пролетели, - вздохнула Мария. - Ты хоть помнишь, как мы познакомились?

- Давно дело было, - уклончиво ответил Глеб.

- А я все помню. Каждое мгновение.

- Ну, ты даешь!

- Помнишь, какие стихи ты мне читал?

- Я? - удивился Глеб. - Чьи?

- Свои. Неужели забыл? - всплеснула руками Мария и прочитала по памяти:

- В твой день рожденья

Все будет вновь,

Как вдохновенье

Придет любовь.

- Неужели это я написал?

- Не прикидывайся, ты мне целые поэмы посвящал. А тут такой юбилей - и ни строчки.

Мария с обидой поджала губы и отвернулась к окну. Глеб неторопливо допил молоко, вытер рукой рот, смахнул со стола крошки в левую ладонь, выбросил их в мусорное ведро и прочитал:

Скажите мне кто Вы, Илона?

С такой неземной красотой

Не сможет сравниться Мадонна,

Хоть взгляд у нее неземной.

Ваш взор и милей и теплее -

Пред Вами я падаю ниц,

И хочется мне поскорее

Губами коснуться ресниц.

А может Илона богиня,

Что с неба на землю сошла.

Подходит богине то имя,

Ко мне она вдруг подошла.

И как же любить мне Илону?

Не знаю, что делать, скажите, как быть:

Смотреть на нее, как святую икону,

Иль просто любовь предложить?

Мария удивленно спросила:

- Ты издеваешься?!

- Нет.

- При чем здесь Илона?

- Не знаю, но мне хочется называть тебя Илоной.

- А мне тебя придурком.

- Не этом дело.

- А в чем?

Глеб взял Марию за руку и усадил рядом с собой.

- Я не Глеб. Вернее, не только Глеб.

- А кто?

- Не помню.

- Так не бывает!

- Я тоже так думал, пока не узнал Дрейка.

Мария непроизвольно вздрогнула.

- Дрейка?! Кто это?

- Видишь, ты вздрогнула. Значит, ты помнишь Дрейка.

- Ты просто напугал меня своим бредом.

- Это не бред! Последний раз мы схлестнулись с Дрейком в созвездии Ориона. Он едва унес ноги, но при бегстве коварно тебя похитил.

- Меня?!

- Ну, не меня же. Только там ты была Илоной.

Мария-Илона положила ладонь на голову Глеба.

- Успокойся, я здесь. Никто меня не похищал.

- Неужели ты не помнишь, как звала меня на помощь?

- Утро вечера мудренее, - вздохнула Мария, - давай спать. Может, завтра я и вспомню.

- Лучше не надо, - махнул рукой Глеб, - это очень страшно.

Они легли, обнявшись, и сразу заснули после напряженного трудового дня. Ночью Мария вскочила с диким воплем:

- Где он?!

- Кто? - всполошился Глеб.

- Дрейк! Ты сказал, что встретил его.

- Я его не встретил - я его узнал.

- Он здесь?

- Ты его вспомнила?

Мария разрыдалась и бросилась в объятия Глеба.

- Это ужасно.

- А меня ты вспомнила?

- Да, ты Бойк, мой защитник, мой возлюбленный.

- Уди-вительно! - восторженно пропел Глеб.

- Что?

- Что здесь и там мы встретились и все вспомнили, что здесь и там любим друг друга.

- Ну и что?

- А то, что любовь сильнее всех преград, сильнее пространства и времени, сильнее всех физических законов вместе взятых.

- Ты мне зубы не заговаривай. Где Дрейк?

- Не волнуйся, он безобиден.

- Безобиден! - вскочила Мария. - Дрейк не может быть безобиден. Он чудовище!

- Здесь он совсем не чудовище.

- А кто?

Глеб встал с постели и накинул халат.

- Пошли.

- Куда?

- Во двор. Я тебе его покажу.

- Мне страшно, - пролепетала Мария, прижавшись к Глебу.

- Не бойся, я тебя в обиду не дам.

Они вышли во двор. Луна и звезды мягко освещали землю. Глеб подвел Марию к тополю.

- Слышишь?

Мария тревожно напряглась, вслушиваясь в тишину ночи и шелест листьев.

Вдруг она тихо ойкнула и обомлела. Глеб подхватил ее под мышки и усадил на лавочку.

- Потерпи. Я сбегаю за водой.

- Нет! - подхватилась Мария. - Я с тобой! Я не останусь здесь одна.

- Хорошо, хорошо, только не волнуйся.

Он взял ее на руки и внес в дом. Придя в себя, женщина попросила запереть двери.

- Можно подумать, что это поможет, - усмехнулся Глеб, но выполнил просьбу и спросил:

- Ты его узнала?

- Это же Дрейк, - с расширенными от ужаса глазами прошептала Мария.

- Да, похоже где-то там произошел сбой, - почесал Глеб затылок. - Который раз убеждаюсь, что до совершенства нам еще далеко.

- Мне нет до этого никакого дела, - пришла в себя Мария. - Меня волнует только одно : у нас во дворе находится Дрейк, и это ужасно.

- Дорогая, он находится там уже не один десяток лет.

- Тем более.

- Представляешь, я посадил его во дворе вот этими руками.

- Ты его посадил - ты его и выкорчуешь, - решительно заявила Мария.

- Ты думаешь, это правильно?

- При чем здесь "правильно" или "неправильно"? Просто теперь я не смогу здесь жить! Я не смогу выйти из дома!

- Но подумай: если за столько лет он не причинил нам никакого вреда, то, значит, он безвреден. Он просто дерево. Наши дети под ним выросли. Они залезали на него каждый день и ни разу не упали.

- И ты знал?

- Конечно, нет.

- Ты знал! Знал и молчал.

- Ты думаешь, я такой извращенец, что способен посадить заклятого врага возле дома?

- Когда ты узнал?

- Совсем недавно.

- Как?

- Как и ты: просто почувствовал и догадался. Такие же ощущения у меня были, когда я с ним встречался, будучи Бойком. А потом я все вспомнил. Я даже вспомнил то, что ничего такого не должен был вспомнить.

- И я вдруг все вспомнила.

- Я же говорю, что произошел сбой. Я только не помню, чтобы мне говорили, что я должен поселить Дрейка у себя под боком. Или мне об этом и не говорили? А тебе?

- Нет, не помню, - задумчиво покачала головой Мария.

- Похоже, мы и не должны были это знать.

- Тогда зачем он здесь?

- Вот, над этим я и ломаю голову. Возможно, для того, чтобы доказать, что даже самые непримиримые враги могут мирно жить бок о бок.

- Но мы ведь не знали, что это Бойк.

Глеб озадаченно уставился на Марию

- Да, а теперь знаем. Так что, возможно, никакого сбоя не было.

Мария грозно постучала пальцем по столу:

- Даже и не думай: ты должен его срубить.

- Нет.

- Опомнись, утром приедут дети.

- Нет.

- Ты не прикоснешься ко мне, пока срубишь это чудовище.

- Мария, пойми: он безобиден, пока дерево, пока здесь. Как только я его срублю, он вернется обратно и бог весть что натворит. А справиться с ним могу только я. Поэтому мне тоже придется возвращаться. Наша жизнь здесь закончится, как только я срублю этот злосчастный тополь.

- Ничего не хочу знать. Я не смогу жить, пока он здесь.

- Но до этого же жила.

- До этого я не знала.

- А ты представь, что мы сошли с ума, что все это бред нашего воображения, что во дворе растет самый обычный тополь.

- Да, и мы с тобой одновременно чокнулись.

- Известны случаи и массового помешательства. Утро вечера мудренее. Давай спать.

- Думаешь, я смогу уснуть.

- Я же с тобой.

Глеб с большим трудом успокоил Марию. Они легли на кровать, тесно прижавшись друг к другу.

Мария еще долго всхлипывала, уткнувшись носом в плечо мужа. Наконец, сон сморил их, и Глеб провалился в созвездие Ориона. Он снова был Бойком. Дрей яростно нападал на него, нанося сокрушительные удары огненным мечом. Бойк решил нанести ответный удар, но его меч куда-то исчез. Он хотел защититься, но поднять тяжелый щит так и не смог. Попытка бежать тоже не увенчалась успехом, так как ноги не двигались. А Дрей продолжал наносить удары по шлему: бум, бум, бум. От очередного удара Бойк потерял сознание и проснулся в холодном поту.

Марии рядом не было, но со двора доносился подозрительный стук. Глеб , как ошпаренный, выскочил из дома. Мария с растрепанными волосами и одной нижней рубашке остервенело рубила топором тополь.

- Получай, гад! - выкрикивала она с каждым ударом. Увидев Глеба, принялась рубить еще яростнее, но быстро ослабела, выронила топор из рук и, опустившись на землю, разрыдалась. У тополя лишь слегка был повреждён ствол. Глеб сел рядом и молча погладил ее по волосам. Они не заметили, как отворилась калитка и во двор вошли дети.

- Что вы тут делаете? - удивленно спросил старший.

- Ничего особенного, - утирая слезы, ответила Мария, - слушаем, как шумит тополь.

Утренний ветерок пронесся над ними, и тополь приветливо зашелестел кроной.