Путник: Городские легенды.

Сколько тайн скрывали тени,

Пока не переступил порог?

В душе эмоции звенели,

Но он их высказать не мог…

Я даже не заметил, как сумерки сменились ночью и на улицах тусклым светом зажглись фонари. После дождя воздух был землистый и сырой, и вдыхая его полной грудью – он по-своему пьянил, отчего по всему телу ощущалась необычная легкость. Слабо подул влажный, прохладный ветерок, приятно лаская лица и, покачиваясь на каждом шагу, я прошёл через двор, пока на самом из него не увидел старую, облезлую лавку.

Мой дом был совсем уже близко, но я почему-то решил немного повременить с возвращением и немного передохнуть, потому как торопиться мне сегодня уже некуда. Присев на лавку, я сразу ощутил, как от долгих прогулок в течение дня у меня до боли загудели ноги. Необычное чувство, когда усталость замечаешь только когда останавливаешься, чтобы хоть немного отдохнуть.

«Денег нет – пойду пешком!» – промелькнуло воспоминание о том, что в мыслях сам себе я сказал, когда собирался потихоньку домой. И ведь эта идея показалась мне тогда вполне хорошей, но вот только новые, совсем ещё неразношенные, берцы уж очень сильно ноги натирали, а путь до дома так некстати оказался слишком долгим. Любимые брюки, с накладными карманами по бокам, давно промокли и, прилипая к ногам, создавали ощутимый дискомфорт при движении, но с этим теперь уже ничего не поделать.

С лавки открывался прекрасный вид на двор, который был у меня теперь как на ладони. Он был настолько сильно засажен деревьями и кустами, что кое-где за ними не было видно даже домов. В самих домах ещё местами в окнах горел свет – видимо, некоторые жители совсем не торопились ложиться спать. Из окон исходил приятный желтый свет, от которого на душе становилось очень уютно и тепло. Ощущение это невольно открыло давно забытые воспоминания из далекого детства, которые пробуждали чувство мира и спокойствия, которых мне в последнее время перестало хватать. В какой-то момент я задумался даже о том, что в каждом из этих окон скрывается свой необычный, маленький мир. Да, там живут люди и у каждого есть своя неповторимая судьба, своя история жизни и личных грёз, мечтаний и всего, чем живёт в этом мире каждый человек.

«Интересно даже думать о таком, когда просто сидишь и смотришь…и совсем не торопишься!»

Во дворе при лунном свете от деревьев и кустов гуляли тени при каждом дуновении ветра. Иногда казалось, что из тени вышли маленькие, никому неведомые существа и завели свой весёлый хоровод. Отдыхая, я всё сильнее погружался в свои мысли, а в памяти всё всплывали события прошедшего дня, которые местами вызывали улыбку.

День был очень насыщенный и по-своему интересный. В основном это были походы по заброшенным местам в промышленном районе и посиделки в кафе на окраинах города.

Когда-то за городом был мощный производственный комбинат, который уже давно позабыт и разрушен, и туда, как в паломничество, теперь приходят молчаливые сталкеры – люди с особыми интересами и взглядами на жизнь. Такие персонажи часто даже не понимают, зачем посещают такие места, но почему-то их тянет туда постоянно.

«Пыль давно забытого – дороже жизни городской!»

Места давно заброшенные – они насквозь пронизаны духом запустения, но в то же время хранят они в себе историю былых времён и давно забытых достижений.

Пыльное и давно истлевшее, но вот только там всё ещё можно найти что-нибудь интересное из того, что сохранилось там с незапамятных времён – «артефакты» прошлого, по которым хотя бы примерно можно представить то, что происходило там раньше.

Мимо неспеша прошёл человек в дорогом спортивном костюме, что-то напевая себе при этом под нос и на ходу закуривая сигарету.

«Забавный случай сочетания спорта и вредных привычек…»

Где-то за домами послышался звук разбившейся бутылки, потом со свистом затормозила машина, а в другой стороне раздался заливистый женский смех и громкий цокот каблуков. Мимо трусцой пробежала черная кошка с желтыми, как янтарь, глазами, затем она в нескольких метрах от меня остановилась и грациозно развернулась назад. Она поводила в воздухе носом, словно что-то учуяв, потом осторожно ко мне подошла и всем своим телом потерлась о ноги.

Я нагнулся и попытался погладить её, но она неожиданно отскочила и в несколько прыжков скрылась во тьме.

«И зачем подходила тогда?»

Подул свежий ветерок, отчего зашелестели листья на деревьях, а мне пришлось немного поёжиться и застегнуть свою летнюю куртку. Только сейчас я отметил удачное сочетание цвета в одежде, на которое до этого никогда не обращал внимания. Черные брюки с накладными карманами, хотя в основном предпочитал цвет хаки, зеленая куртка и бордовая рубашка без воротника, которая поначалу мне казалась уж слишком яркой и неподходящей для меня.

Спустя совсем короткое время, я наконец поднялся с лавки, безмятежно оглядывая весь двор, потом на автомате поправил лямки рюкзака и по инерции отошёл чуть в сторону. Вокруг теперь царила тишина и, мысленно прощаясь с этим местом, я полной грудью вдохнул прохладного, ночного воздуха.

«Такого умиротворения я так давно не ощущал…надо же!»

От легкого опьянения у меня перед глазами всё немного плыло, хотя после прогулки мне стало гораздо лучше, чем всего пару часов назад, но в глазах всё ещё иногда пролетали искры и всполохи – особенно в свете уличных фонарей.

Позади меня послышался быстрый, неразборчивый шепот со стонами и вздохами: он был, казалось, так близко, что как будто кто-то стоял у меня прям за спиной и настойчиво мне что-то шептал прямо на ухо. Я невольно вздрогнул и резко обернулся, но, к моему удивлению, здесь совсем никого не было, а шепот прекратился также неожиданно, как и начался. Стало как-то не по себе, хотя разумом я понимал, что ночью и в таком состоянии мне может померещиться всё, что угодно. В голове сразу возникло спонтанное воспоминание об истории моей давно ушедшей бабушки. Когда-то она поведала мне историю об одном из жителей своей деревни, который до жути любил выпить и потому он часто уходил в долгосрочный запой. Пил он много и беспробудно, что и привело его к скорой, мучительной кончине.

Умирая, он сильно бредил, а в процессе только и успевал рассказывать о страшных видениях. Бабушке моей особенно запомнилась история о том, как в ногах у него сидели «черти» и иногда они дергали его за ноги, не позволяя уснуть. Они тянули на себя одеяло и всё время шептали о том, куда суждено ему будет попасть. Время от времени он вскрикивал и звал кого-нибудь к себе, чтобы хоть на время они замолчали, но черти всё продолжали шептать и ждали, когда же он наконец-то испустит дух.

«Наверное, у них это вполне могло получиться, если б они, конечно, реально существовали…»

Немного погодя я отбросил дурные мысли, ощутив макушкой, как заморосил дождь и немедля двинулся в сторону дома. Нужно ещё чуть-чуть поднапрячься и успеть домой, пока обычный, мелкий дождь не перешёл во что-то более серьёзное. Погода порою очень непредсказуема.

Дальше, за двором, была небольшая темная аллея, через которую проходила единственная в этом месте грунтовая дорожка, в сторону которой я и направился. В темноте тропинка была едва заметна и освещалась она только ближе к концу аллеи, где росли густые ели, на которых всё ещё висели новогодние гирлянды. Эти праздничные фонарики, как мне всегда казалось, не снимают специально, чтобы круглый год включать их по ночам. Благодаря этому здесь теперь был хоть какой-то источник света, но при этом мерцающий разноцветными огнями, что в любом случае было гораздо лучше, чем полное отсутствие света.

На другом конце аллеи, где-то там – за деревьями, находился мой дом. Не обращая внимания на лужи, я шагал напролом и почти дошёл до елок, когда отметил, что дождь уже заметно усилился. Колючие еловые ветки грозно задвигались на ветру и по сторонам раскидывали капли дождя. Где-то вдалеке небо осветила молния, прогремели раскаты грома и следом пошёл сильный ливень.

Я быстро натянул капюшон на голову и, пройдя с десяток шагов, заметил впереди высокого, худого мужчину с непокрытой, лысой головой, который был одет в необычного вида костюм. Голова его в темноте казалась настолько бледной, что даже сквозь дождь она как будто светилась каким-то чересчур ярким, замогильным светом. Он неподвижно стоял ко мне спиной и само его присутствие здесь в таком виде казалось мне чем-то странным и пугающим.

Пространство за ним словно размывалось и плыло, что дальше трудно было даже что-то разглядеть. Пристально вглядываясь на ходу в незнакомца, я боковым зрением между деревьями заметил какое-то движение. Замедлив шаг, я посмотрел в сторону и по лицу мне вдруг прилетело еловой веткой: в моменте эта ветка мне показалась не столько колючей, сколько пушистой и мягкой, как будто огрели меня всего лишь мокрой тряпкой. Я зажмурил глаза и сделал пару шагов в сторону и немного вперёд. Выругавшись про себя от такого сюрприза, я приоткрыл глаза и в них сразу же ударил яркий свет двух красных огоньков, а до ушей моих донесся тихий, монотонный скрип со щелчками.

«Чёртовы гирлянды!»

В глазах замерцали искры и, пройдя по тропинке несколько шагов, я ощутил, как от резко появившейся, нарастающей боли загудела моя голова. Сквозь дождь я озадаченно посмотрел впереди на высокого незнакомца и отметил, что он всё ещё стоял неподвижно на всё том же месте, но слегка уже склонив свою голову на бок. Казалось, он совсем не замечал происходящее вокруг и для него будто не было ни дождя, ни ветра, ни случайных прохожих, словно был только он и больше ничего.

«Может он всего лишь местный дурачок, который сбежал из-под присмотра? Чего как вкопанный стоит?!»

Стараясь не обращать на него внимания, я решил просто обойти его стороной и как можно скорее двинуться дальше. Но приближаясь к нему всё ближе и ближе, я ощущал, как с каждым шагом моим головная боль становилась сильнее, а дыхание сбилось и стало прерывистым и жадным, как будто бы воздуха не хватало. Мне уже сложно было на чем-то сконцентрироваться и в ногах появилась слабость такая, словно они свинцом налились, отчего каждый шаг давался со всё большим трудом. Позади меня раздался протяжный, пронзительный вой вперемешку с каким-то шуршанием, наподобие радиопомех. Вой оказался настолько сильным и резким, что я невольно скривился и прикрыл свои уши руками. По земле прошла вибрация, и, когда я уже опустил свои руки, то позади меня почти сразу послышались гулкие хлопки, словно какая-то крупная птица своими крыльями забила по лужам и со всех сил пыталась взлететь. По земле волной вновь прошла вибрация и ноги у меня задрожали так, что мне пришлось даже наклониться и руками упереться в колени, чтоб хоть как-то удержать равновесие. У меня напрочь перехватило дыхание, заколотилось бешено сердце и в спину ударил сильный порыв ветра. Я попробовал обернуться, как с шумом и дождевыми брызгами надо мной пролетела огромная тень, а затем, словно кулаком, что-то с силой ударило меня промеж лопаток поверх рюкзака. Удар был такой силы, что я, только успевая передвигать ногами, пробежал вперёд несколько метров и, споткнувшись о что-то, левым плечом задел незнакомца. Плечо обдало леденящим холодком, который дошёл чуть ли не до самых костей, а мышцы пронзили целые сотни до жути раскаленных, острых игл.

Мир вокруг сразу серым, смазанным, неясным и от боли у меня из груди вырвался хриплый стон и, словно в замедлении, я начал постепенно падать. На доли секунды воздух показался мне каким-то слишком тяжелым и плотным, как будто я окунулся в воду, а затем резко вынырнул из неё. Немного развернувшись в полете, я оглянулся на незнакомца и увидел, как он потянул ко мне свои руки, которые показались мне чрезмерно длинными и тонкими, а когда я взглянул на лицо, то мною овладел панический страх. Пред глазами всё замерцало и вихрем закружилось. Мой слух уловил шипение, очень похожее на громкий белый шум с металлическим лязгом, который до звона в ушах с каждой секундой становился всё громче.

Рухнув на землю, я ощутил, как онемело всё моё тело и его охватил паралич. Голова незнакомца оказалась абсолютно нечеткой, словно в тумане, и словно не было лица на нём – какой-то бледный овал без носа и рта, а на месте глаз – небольшие ямки, в которых мерцал ярко-голубой огонёк с зеленоватым отливом. От вида его я хотел закричать, но не мог – из груди вырвался лишь глухой, протяжный хрип. Всё колотилось бешено сердце, пред глазами играли тени и разум мой помутился. Шёл дождь, обильно поливая собою землю. Тело моё промокло до нитки и теперь меня всего просто безумно ломило от холода. Совсем скоро я услышал шаркающие, размеренные шаги: кто-то неспеша приближался ко мне и неторопливо ступал по мокрой, холодной земле. Наконец он встал рядом со мной и склонил свою бледную, безликую маску с играющими вместо глаз огоньками. На какое-то время пришли в порядок все мои мысли и в голове своей я ощутил присутствие чего-то чужого, инородного, словно чья-то воля пробилась в мой разум и быстро его подчинила себе. Оно шептало и вопросы свои задавало, а в памяти моей, как кадры старого фильма, вереницей всплывали и исчезали все мои воспоминания и всё то, о чём я когда-то мог только подумать. На небе сверкнула молния, что светом своим проявила очертания черепа внутри безликой главы и мозг мой пронзили словно тысячи осколков от разбитого стекла.

Прошла как будто целая вечность, когда чужая воля плавно отпустила мой разум. Пришло облегчение и уставший разум мой теперь медленно погружался во тьму. Где-то вдалеке раздались вновь резкие хлопки, как от крыльев и гулкий, протяжный вскрик, который эхом прошёл по округе и, теряясь в шуме дождя, он постепенно угас. Всё вокруг посерело, незнакомец превратился в едва различимый силуэт и весь мир затем погрузился в кромешную тьму.

«Да что же это происходит?!»