Путь.

— Нет! Это неправда! Я в это не верю! Я все делал по своей воле! И я сам всего добился! Сам!

— Хм-хм-хм, — послышался смех в ответ. — Счастье в неведении, правда? Ты думаешь, что всего добился сам, да? Что ж, думать ты можешь все, что угодно. Однако, в глубине души ты понимаешь, что это не так. Вот только людям всегда приятнее сладкая ложь, чем горькая правда. И ты не исключение… Всего один из сотен тысяч…

***

Жарко! Очень жарко! Уже который раз за день мне кажется, что лучше бы просто пошёл служить придворным. Но нет! Потянуло меня на службу. Да ещё куда?! В свиту графини Лозарии! Меня, двадцатилетнего парня, пускай и старающегося, но совершенно не выделяющегося среди других новобранцев, обучающихся искусству боя, заприметила такая влиятельная особа и поставила защищать свою единственную дочь Маргарет! Конечно, я не один. С ней постоянно находятся ещё не менее четырёх человек стражи. Но все равно: почему меня взяли?

Думаю, ответ на этот вопрос знает только сама графиня. Первое время остальные придворные и мои сослуживцы смотрели косо в мою сторону. Ещё бы! Молодого горячего парня поставили охранять такую же молодую красивую девушку. Наверное, всем казалось, что госпожа сошла с ума. Но через некоторое время, когда все поняли, что я к хозяйке не проявляю ничего кроме верности и небольшого раболепия и не собираюсь выбиваться в люди самым низким из всех способов, а молодая графиня на меня внимания не обращает, отношения стали налаживаться.

Однако сегодня… Сегодня мою госпожу везли к соседнему лорду. Недавно графиня ездила к нему. А вернулась с сообщением, что сын лорда и Маргарет через месяц станут мужем и женой.

Что такое охранять чью-то жизнь? Это значит, что тебе доверяют, и ты должен оправдывать их веру. Что значит, доверить кому-то свою жизнь? Это значит, быть уверенным в человеке, как в самом себе. А что значит, доверить кому-то жизнь своей единственной дочери? Возможно, я слишком глуп, но на столь легкий вопрос я ответить не мог.

Карета спокойно катилось по наезженной дороге, а пара десятков всадников, включая меня, расположились со всех сторон коляски. Я оказался позади. Но, помимо этого, мне изрядно "повезло" — рядом со мной ехал мой знакомый, племянник лендлорда Скопиуса, Голд. В детстве дядя Скопиус очень помогал моей семье. Я родом из крестьян, но Скопиус заметил во мне потенциал. Именно он оплачивал мое обучение, и именно благодаря нему меня взяли на службу. В кадетские дни я и познакомился с Голдом. Он действительно хороший парень: никогда не предавал и не нарушал слов. Действительно, мне с ним повезло… А вот с погодкой сегодня нет! Смертельная жара!

Зато Голду, кажется, плевать на зной:

— А графиня красивая? Просто, меня недавно взяли, разглядеть не смог?

— Ну, если ты на старушек падкий, то, возможно, она тебе понравиться. Хотя, я таким не интересуюсь, — устало ответил я.

— Подожди, — удивился Голд. — разве мы охраняем не молоденькую девушку?

— А, ты про нее, — как же хочется, чтобы он отстал! — Может и красивая.

— В смысле, “может”?!

— Госпожа для меня — не огранённый алмаз, что я должен не сам отшлифовать, а отвести ювелиру. Зачем мне задумываться над ее красотой?

— Ах вот оно что… Но с чем бы ты её все-таки сравнил? С благородной львицей? С пестрым павлином? Или, может быть, с грациозной кошкой?

— С огнём.

— Что? — не понял Голд.

— Я бы сравнил её с огнем от свечи. Он завораживает своей игрой и переливами. Он никому не вредит, только помогает. Но он легко затрепещет от слабого движения руки. Этот огонь легко потушить, но его не восстановишь без кресала, собственными усилиями. Никогда, — однако сразу после своих слов осознал, что правильный подбор слов не моя сильная черта.

— Ляморт, ты знаешь, когда девушку сравнивают с пламенем? — засмеялся Голд.

Я не ответил. Пусть думает себе, что хочет. А мне сейчас бы в речке искупаться. Вода сейчас должна быть теплой. Эх, мечты, мечты…

— Стойте, привал! — послышалось спереди.

Всадники остановились и принялись спешиваться.

— Тпру! — прикрикнул кучер, дергая за поводья.

Через несколько минут в поле, на котором мы остановились, было расстелено покрывало. Вот только отдыхали на нем только графиня да парочка служанок. На скатерти, как на столе, лежали сыры, котлеты, булочки, морсы, компоты, говядина, колбаса, морская рыба десятков способов приготовления… И все это для одной госпожи. Может, что-то и перепадет служанкам, но не нам. У охраны свой повар и своя пища: каша, похлебки, соленые огурчики (вот только без хмеля). Да и то повар меняется каждый день. Я, например, вчера был. Приготовил перловку, есть, вроде, можно было. А сегодня очередь Голда.

Наш отряд окружил графиню, но никто старался не смотреть в ее сторону. И так слюнки от одного запаха текут потоком!

А ведь она действительно красивая. Вот только высокомерие и надменность портили весь прекрасный образ. И почему у всех богатых людей такой характер? На ум приходит только одна народная мудрость: “Деньги — зло”. Но все равно, разве можно быть настолько черствыми? В мыслях я часто ставил себя на их место, но так и не смог ничего себе объяснить.

Кто-то из отряда побежал к ближайшим деревьям. Ещё бы! Четыре часа в седле без перерыва, по такой жаре, пускай и в легких доспехах, это не хухры-мухры. К тому же, нужны ветки для костра. А на чем ещё повар будет нам еду готовить? Часть улеглась в траву. Но всем было прекрасно известно, что они не спят. Охрана госпожи важнее отдыха — вот девиз, о котором постоянно твердит командир. Остальные либо разминались, либо чистили оружие.

Вскоре задымил костер, предвещающий наш скорый обед. Как только дым от костра подлетел к покрывалу нашей хозяйки, та сморщила брезгливую гримасу и, вскочив, быстрыми шагами направилась к карете. Служанки тут же принялись складывать провиант обратно в корзинки, а то, что графиня наложила или надкусила и не доела просто выбрасывали. Как так можно относиться к еде?! Некоторые ноги готовы были лизать, чтобы только попробовать кусочек из того, что вкушала сейчас госпожа! А они так с ней… Кажется, служанки стали походить на свою хозяйку — такие же высокомерные и брезгливые. Четверо из нас, вздохнув, поплелись к карете. Как-ника, графиню нельзя оставлять без охраны.

Эх, жалко здесь даже ручейка нет. Мне бы хоть умыться студеной водичкой… Так, что-то я опять замечтался. Пора бы перестать витать в облаках! На мне лежит ответственность. А в такой работе любой опрометчивый поступок и невнимательность поведут за собой серьёзные последствия. Скорее всего, смертельные.

Быстро перекусив тем, что приготовил наш сегодняшний “шеф-повар”, мы вновь вскочили на коней и двинулись дальше. И снова эта треклятая жара! И Голд!

— А графиня действительно красавица, — тараторил он. — Пускай не очень вышла формами, но личико отменное. Да и стройненькая такая! У-у, я тебе завидую! Ты же дольше всех с ней рядом находишься! Вот ты везунчик!

— Так уж и дольше всех?

— Ага, — подтвердил племянник лендлорда. — остальные по шесть часов в сутки её охраняют, а ты — все восемь. Вот скажи, и с чего это?

— Меня, конечно, на семейные разговоры хозяина и хозяек не пускают, но кое-что я все-таки знаю, — я смирился с тем, что друг не замолкнет только после смерти и то не сразу, и решил отвлечься разговором хотя бы от пекла. — Совсем недавно наше королевство заключило мир, а затем и торговый договор с Восточным государством. В результате, на наш рынок попал их товар: шелка, благовония, фрукты, приправы и, что самое главное, десерты. Наше графство основной доход получает с производства и продажи различной выпечки. До заключения торгового соглашения наши пироги, кексы, печенья и торты были единственными блюдами, подающимися у богатых и зажиточных семей во время чаепития. Однако теперь спрос на продукцию нашего графства сильно падает. Казна господина пустеет. Неимоверные убытки! Я предполагаю, что граф решает сократить численность своей свиты, если свадьбы все-таки не случиться. И кто тогда лучше всех подойдёт на роль телохранителя, чем человек, пускай и не профессионально владеющий мечом, зато знакомый со своей хозяйкой с самого детства. Я ведь вот уже пять лет как за ней присматриваю, и возраста мы с ней практически одинакового.

— А разве графа не должно волновать то, что вы с ней ровесники? — улыбнулся Голд. Как мне сейчас хочется вдарить по этому… лицу. И так жара, так он ещё и издевается! И почему даже зной не может его заткнуть?!

***

Через несколько часов, когда уже начало темнеть, мы приехали в одну из деревень, в которой по плану должны остановиться переночевать. В самом деле, не в карете же проводить ночь благородной особе. Спинка ещё заболит не на перине спать. А так, добрались без происшествий. Хозяин таверны, оказывается, был предупрежден о нашем приезде. У него уже была подготовлена комната для графини и ее служанок. А охране… А что, разве сторожевому псу комната нужна? Я думаю, что нужна. И по уставшему виду своих товарищей вижу, что они полностью со мной солидарны. Вот только у графини, хозяина таверны и командира, кажется, полностью противоположная точка зрения.

— Четверо — на охрану дверей, трое — под окна, ещё трое — проверьте комнату госпожи и на охрану коридора. Остальные — свободны. Смена в час ночи. В семь мы должны уже быть в дороге, — отдал распоряжения глава нашего отряда.

К счастью, я в первый разряд не попал, и сейчас у меня было пять часов свободного времени. А вот Голду повезло меньше. Посмотрев на меня жалобными глазами, член семьи Скопиус отправился дежурить к двери. А я сел за пустующий стол и сделал заказ, подошедшему пареньку.

— С вас двадцать два медяка, — улыбнувшись, сказал сынок хозяина таверны.

Я удивленно глянул на него, затем на своих сослуживцев. Но, видимо, так и должно быть: то есть, мы должны были охранять одну особу, не высыпаться да помимо всего ещё и отсыпать из собственного мешочка там, где, по сути, должен платить граф! Вот только делать нечего. Не бунтовать же против всего этого произвола?

Засопев, я достал из своего кошелька названную сумму. Паренёк кивнул мне и бросился на кухню. Эх, надеюсь, хоть еду мне нормальную дадут, а не остатки с утра. Вроде бы не крестьянин уже и жалование получаю порядочное, а такое ощущение, что относятся ко мне всё также. Остается надеяться, что это лишь моё предположение, не больше.

Я огляделся по сторонам. Госпожа сидела за центральным столом. Одна. За её спиной стояли служанки. Вот только стол и стул графини отличались от тех табуретов и досок на ножке, за которыми сидели стражники. Её стул был вырезан из первосортной древесины, а сиденье и спинки обиты тканью. Стол вообще представлял собой произведение искусства, по моим меркам, состоящее из чистого мрамора! Специально, скорее всего, граф заказал, чтоб показать всю величественность семьи Лозарии. В казне и так денег нет, так он ими ещё так бесполезно раскидывается, старый маразматик! Лучше бы зарплату повысил, раз всё оплачивать нам самим приходиться!

За остальными столами сидели оставшиеся охранники. Двое уже улеглись спать у камина. Умные, самое лучшее место забрали. Да ещё и заказ сделали! На полу, что ли, есть будут? Ну, вот и всё. Хотя, нет. Был ещё один постоялец. Он сидел за столом в уголке. Вот только лица его я никак не мог разглядеть — мешал капюшон, надвинутый на голову.

— Слушай, а кто это там сидит? — спросил я у паренька, принесшего мой заказ.

— Вы что? — парень от удивления чуть не опрокинул поднос мне на штаны. — Это же великий предсказатель! К нему съезжаются со всех ближайших деревень, чтобы он помог им что-то найти или предрек судьбу! Пока ни одно его предсказание не было ошибочным! наш двор уже долгое время не остается опустошенным благодаря нему. Я удивлен, что о нем ещё никто не знает в высших кругах!

Наш разговор, кажется, заинтересовал всех, кто находился в таверне. Разве что, командир только презрительно сузил глаза. Не верит он ни в какие сверхсилы.

— И давно ли он здесь объявился?

— Третья седмица идёт.

— Ладно, иди.

Парень кивнул и пошёл относить следующий заказ.

— А может ли он и мне погадать?

Один из стражников встал и подошёл к столику, за которым сидел “предсказатель”.

— Слушай, дедуль, можешь мне ответить на один вопрос? Страсть как хочется узнать, что меня после этой поездки ждёт.

Дед отложил бусины, что он перебирал до этого, и протянул руку ладонью кверху. Пару секунд телохранитель не мог понять, что тот делает. А когда понял, его лицо приобрело багровый оттенок.

— Ты что, старик, медяков моих захотел? Разве ты не должен помогать людям, раз есть возможность? Без платы?

— Мир суров, — спокойно ответил постоялец, убирая руку и снова начиная перебирать бусины. — Чтобы в нем выжить, нужно искать пропитание. Однако каждый человек думает только о самом себе. Кто поможет бедному старику? Мое тело слабо и немощно, так что работать я не могу. Остается только открывать глаза простых людей, получая взамен эти бренные монеты.

— Ах ты мелкий старикан! — вскричал стражник. — Да я тебя сейчас…

Что он сделает с предсказателем, так никто и не узнал. А остановил его стук. Стук, властно кладущейся ладони на стол, под которой находится золотая монета. Телохранитель побледнел от взгляда госпожи Маргарет и поспешил ретироваться. Командир нахмурился. Он грузно поднялся со своего места и встал слева от графини. Остальной народ тоже начал подтягиваться. Существует мнение, что женщины очень падки на всякую мистику, поэтому и любят различные гадания. Но это правда только отчасти. Неправда состоит в том, что и мужчинам нравятся всякие тайные ритуалы и магия. Только в отличие от женщин они умеют это скрывать. Зачастую.

— Я желаю знать, что ждать в своей поездке. Чем она кончится? — приказала госпожа Маргарет, убирая руку со стола.

Монета так и осталась лежать. Предсказатель взял её, повертел в пальцах и, убрав под плащ, склонил голову, продолжая перебирать бусы. Молчание затянулось.

— Ну? — грозно спросила графиня.

— Подождите, госпожа. Не могу же я сразу узнать, что и с кем случится. Нити судьбы слишком тонки. Не стоит их хватать бездумно.

Снова наступило молчание. Окружающие затаили дыхание. Я, сидя за своим столом, всё удивлялся: “Как старик умудрился добиться такой загадочной атмосферы?”. Только командир победно улыбался. Он всегда недолюбливал всяких ведьм и колдунов, считая их шарлатанами.

— Всё, — наконец произнес провидец. Все аж вздрогнули от неожиданности. — Я вижу, что вас ждёт. Завтра. Вы поедите по дороге и вас будет ждать опасность. Беда нагрянет словно буря. Но найдется спаситель, что не даст вам сгинуть. Это… — старик провел пальцем вокруг себя. -... он! — палец остановился на… моём столе.

Вот только за этим столом сидел один я! Все недоуменно глядели то на предсказателя, то на меня. Графиня тоже посмотрела на меня. То ли с интересом, то ли оценочно. Главное, она впервые посмотрела на меня, не как на пустое место!

— Ты ещё не ответил на вопрос, чем закончиться наша поездка, — она вновь повернулась к старику.

— Я вижу в ваших глазах сомнение, госпожа, — предсказатель улыбнулся. — но если вы не доверитесь этому человеку, то вы можете вовсе забыть о том, что куда-то едите.

После своих слов предсказатель поднялся, поклонился госпоже Маргарет и подошёл к стойке. Заплатив за десять дней проживания хозяину таверны, он направился наверх, в свою комнату. Графиня ещё раз глянула на меня, на этот раз точно с интересом, и побрела к себе. Служанки засеменили вслед за хозяйкой.

Стражники тоже начали расходиться кто куда: кто лёг у камина, кто пошёл на сеновал, кто в стойло, кто просто устроился поудобней на полу. И все не переставали обсуждать странное предсказание. Командир вообще подрагивал от беззвучного хохота. Я бы присоединился к нему, если бы только смеялись не надо мной. Ведь действительно, как какой-то жалких двадцати лет от роду, без особого таланта, сможет спасти графиню, а остальные — нет. Хотя в нашем отряде немало бывалых воинов, не таких желторотов, как я и Голд. Например, командир.

— Эх, а наша госпожа хоть и ничего, но все равно — обычная девка! — послышалось справа.

— Не смей говорить о госпоже, как о какой-то девушке легкого поведения! — пускай мне не нравиться её характер, но надо же иметь хоть каплю уважения. И тут до меня дошло. — Стоп, Голд, ты что не на месте? Тебя командир не прибьет?

— За меня не волнуйся, — сказал племянник лендлорда Скопиуса, садясь рядом со мной. — Дверь, которую мне поручили охранять, вон, прямо перед глазами. И про хозяйку я не хотел ничего плохого ляпнуть. Ты мне лучше скажи, что насчёт предсказания думаешь?

Все-таки, он тоже этот бред слышал.

— Шарлатан это обычный, — сказал я, вставая из-за стола. — Только не могу понять, чем объяснить его предсказания. Паренёк сказал, что все они сбылись. А теперь я спать.

И быстрыми шагами направился к углу. И так все вокруг меня обсуждают, а тут ещё лучший друг пристает. Достало! Не люблю быть в центре внимания! Сняв с себя кольчугу и меч в ножнах, я улегся на бок и постарался заснуть, используя руки как подушку.

***

И вот мы снова скачем. Но произошли некоторые изменения. Самое главное — не было так жарко. Приятный свежий ветерок и облачка. Идеальная погодка. Благодать! Но в том состоянии, в котором я был сейчас, этого практически не чувствовалось. А всё потому, что вчера я никак не мог уснуть. Вначале, вокруг только и слышалось: “Ну и бред же старик наговорил”, “И что это именно его-то выбрали? Я тоже так хочу”, “И госпожа Маргарет в это поверила?!”. Наконец, все успокоились. Я уж понадеялся, что удастся наконец заснуть. Но какой-нибудь умник нет-нет, да и ляпнет несусветицу, которую мигом подхватят остальные.

Но больше всего меня удивило, что сегодня я ехал не сзади, а слева от кареты! Графиня действительно поверила во все сказанное?! Теперь я отовсюду слышал насмешки. А командир, в своем репертуаре, перед отправлением подошёл ко мне и сказал:

— Парень, я знаю, будет нелегко. Но ты держись! Мы в тебя верим!

И ушёл. Только я видел, как он после этого хохотал со своим помощником. Он до сих пор периодически поглядывает на меня, улыбаясь себе в бороду.

И вот так вот мы ехали. Сначала я готов был сорваться и пойти рубить всех хохотунов, но вскоре смирился. Хотелось просто спать. Одно только грело мне душу — следующей деревней являлся мой родной Цугенберг. Надеюсь, мы сделаем там остановку. К родителям зайду. Уже больше года не виделись. И с сестренкой повидаться надо. Когда я уезжал, она даже ходить ещё не умела. А сейчас, наверно, по всему селу метеором носиться. Голд тоже хочет своего дядю навестить. Да и я его поблагодарить должен за все, что он для меня сделал.

— Хм, что-то тихо слишком, — прозвучал сзади настороженный голос. — А ведь по лесу едем. Не нравиться мне это.

— Не будь столь пессимистичным, — послышался второй голос. — Только панику наводишь.

Я встрепенулся, отходя от мыслей. Первый был абсолютно прав. Этот лес я хорошо знаю. Здесь всегда было много живности. И то, что никого из лесных жителей не слышно, плохой знак. Очень плохой!

Стрела, вылетевшая из-за деревьев, подтвердила мои опасения. Не издав ни звука, кучер отпустил поводья и упала под колеса своей кареты. Лошади не обратили внимания на потерю хозяина и шли дальше. Тело кучера просто раздавило одно из колес у всех на глазах. Опытные вояки не растерялись и подняли щиты в сторону, с которой вылетела стрела. А вот для новобранцев следующая волна стрел стала роковой. Из-за деревьев разом показалось несколько десятков наконечников. Отряд разом лишился больше трети бойцов. С лошадьми дела обстояли куда хуже. В живых осталось всего четыре коня, и то все они были ранены. Даже моя несмотря на то, что все стрелы летели с правой стороны и нас защищала карета, оказалась задета одной шальной. Оставшийся отряд сгрудился с левой стороны кареты, чтобы быть лучше защищенными от обстрела. Образовалась небольшая толчея. Наконец, дверца открылась и из неё выскочила, как ошпаренный поросенок, графиня. Глаза у нее расширились от ужаса, лицо побледнело, и теперь она уже не выглядела такой уж красавицей. За ней вылезла одна из служанок. Вторая не показалась. Да и помогать ей уже смысла нет.

Я стал выглядывать Голда. Но среди сплотившихся его не было. Я глянул на людей, корчащихся и кричащих от боли на земле. Но и среди них его лицо не показалось. Зато стражник с двумя стрелами в груди, лежащий под своей лошадью очень походил на моего друга. Вот только он был мёртв. Вот он и замолчал. Навсегда…

Из-за деревьев послышались крики и топот. Во мне начала закипать злость. Может, я и не выживу в этой заварушке, но нескольких нападающих я с собой захвачу обязательно. Было очевидно, что госпожу защитить мы не сможем, а Голд… Хотя бы за него мне стоило положить минимум двоих. Всё моё тело пылало от ярости. Я оскалился и, вытащив меч из ножен, сделал шаг вперёд.

— Куда это ты, кретин! — воскликнул командир, затаскивая за воротник меня обратно за карету. Там, где я стоял, пронеслась парочка стрел.

— Ты же видишь сколько их там! — воскликнул он, удерживая меня. — Возможно, мы даже не сможем отбиться! Поэтому вся надежда только на тебя!

Я перестал стараться вырваться и удивленно поглядел на командира. Он смотрел точно на меня и в глазах его читались сразу и обреченность, и мольба.

— Надевай щит на спину, хватай госпожу и беги в лес. С этой стороны разбойников нет. А мы задержим их насколько сможем.

Я всё выполнил, как мне приказали. Я успокоился и теперь увидел, какая на нас надвигается вооруженная толпа. Так что спорить у меня желания не было. В надетый щит практически сразу врезалось несколько стрел. Вторую служанку, бросившуюся за нами, убило на месте. Сзади послышался звон скрещивающегося оружия, и я побежал быстрее.

Быстро же у человека меняется видение мира. Меньше часа назад командир смеялся надо мной и предсказанием, а теперь говорит, что вся надежда на меня. Не удивлюсь, если он через несколько месяцев придёт к какой-нибудь гадалке. Но сможет ли он выжить? А ведь кто-то ждёт его, наверно. Как же будут огорчены родители или жена или дети. А Голд? Что я скажу его дяде? Ваш сын умер при нападении, а я сбежал? Как же стыдно!

— Чё-орт!

Но злиться на собственную беспомощность и потерю друга времени не было. До деревни добираться ещё долго. А с графиней я давно не убегу. Надо что-то придумать… Я этот лес хорошо знаю. Но вряд ли разбойники хуже. Хороших мест для того, чтобы спрятаться я не знаю… Постойте! Знаю! Лесничий! Мы к нему с Голдом часто в детстве заглядывали. Широкая душа у этого человека. Он точно поможет. Затаимся у него, а в случае чего, отбиваться легче будет!

Я резко сменил курс и побежал с новой силой.

— Эй, ты что делаешь?! — вскрикнула графиня Маргарет.

— Не бойтесь, — ответил я, тяжело дыша. — Я знаю одного человека. Он точно нам поможет.

Больше мы не произнесли ни слова.

***

Вот мы и добрались. Старая избушка с криво положенной крышей, покрытая мхом, ничуть не изменилась за те года, что меня не было. Невдалеке располагался такой же покосившийся дровник и сортир. Когда мы впервые пришли сюда с Голдом, мы думали, что это дом лешего. Эх, Голд…

Но горевать времени не оставалось. Пора заходить

— Здравствуй, дядь Нертшвайнст! — без стука вошёл я в дом.

Вот только открывшаяся моему взору картина совсем мне не понравилась. Тихонько вскрикнула позади графиня. От её визга я непроизвольно вздрогнул. О том, что нас найдут, она, видимо, в этот момент забыла. Женщина.

Я обнажил свой меч и осторожно, поглядывая по сторонам, направился к центру комнаты. Всё было на месте. Мебель в порядке, не перевернута. В общем, никаких следов битвы. Вот только тогда получается, что здесь произошло не сражение, а убийство. А жертва, лесничий Нертшвайнст, лежала в центре комнаты в луже собственной крови и не подавала никаких признаков жизни. Я поглядел по сторонам. Убийца все ещё мог оставаться в помещении. А значит, графиню надо поскорее увести отсюда. Однако лесничий не славился любовью к чистоте, так что большую часть комнаты скрывали непроглядные потемки.

Жертва была убита ударом в спину. Значит, противник силен. Даже очень силён. Я хорошо знаю Нертшвайнста. Его слух и зрение были очень чуткими. А тут такой удар в спину. Хотя, это мог быть человек, которого лесничий знал, а может, и ждал. Тогда становится вдвойне опаснее. Если последнее верно, то нельзя доверять никому.

Тихо тренькнула тетива, прерывая мои размышления. В следующую секунду бок обожгло дикой болью. Чтобы хоть как-то её снизить, я сел на колени, а затем и вовсе упал на пол. Стрела зашла слишком глубоко. Любое движение причиняло нестерпимую боль.

— Так-так-так, — послышалось справа. — Ты уж прости. Когда я выстрелил, ты резко дернулся, так что стрела попала не туда, куда я целился.

Я медленно, стараясь не делать резких движений, перевел взгляд в угол откуда донесся голос. Из темноты вышел убийца. Им оказался высокий мужик в черном плаще и с мини-арбалетом в руках. На голову его был накинут капюшон, а большую часть лица скрывала темная тряпка. Но его голос был мне смутно знаком.

— Не подходи! — прозвучал надрывный вскрик госпожи. — Или я убью себя!

Отлично, у нее всё-таки есть либо нож, либо острая спица. Не могу разглядеть. От её слов мне стало пусть немного, но легче. Время, мне нужно время, чтобы хоть немного привыкнуть к непрекращающемуся жжению.

— Отлично, я жду!

Снова заговорил мужик в плаще. И от его слов у меня внутри всё похолодело. Это значит, им не нужна госпожа? Но зачем они тогда напали? Наша процессия была неплохо вооружена, и богатств мы много не везли! Так зачем?! Превозмогая боль, я двинул мечом по ногам противника. Пускай я здесь умру, зато выполню то, что должен. Графиня обязана спастись! Я принес клятву ее родителям! Чтобы не случилось, она не пострадает!

Но удар мой вышел слишком медленным, а неожиданностью здесь даже не пахло. Оружие у меня просто выбили из рук одним пинком.

— Парень, Ляморт, лучше не возникай, — послышался голос убийцы.

"Что?! Он назвал мое имя? Он меня знает?"

Я попытался приподняться, но новая волна боли подкосила меня. Что произошло дальше, я не видел. Только послышались маленькие частые шажки графини. Она отступает назад. Затем пара чьих-то почти бесшумных. Чей-то громкий вздох. Пара капель жидкости, капающей на пол. После — стук падающего тела. И все стихло…

Что такое охранять чью-то жизнь? Это значит, что тебе доверяют, и ты должен оправдывать их веру. Что значит, доверить кому-то свою жизнь? Это значит, быть уверенным в человеке, как в самом себе. А что значит, доверить кому-то жизнь своей единственной дочери? Эти вопросы я задавал себе часто. На первые два я всегда с легкостью отвечал. А на третий никогда ответить не мог. Даже сейчас, испуская последние крохи своей жизни. Всё-таки я действительно очень глуп. Разве не глупо: не знать ответа на годами мучающий тебя вопрос даже на пороге смерти? Но ответ искать поздно. Он был мне нужен, когда меня принимали на службу. Когда я охранял её по дороге. Когда я убегал с ней на руках, оставляя остальной отряд. И их жертвы всё равно оказались напрасны… Теперь же его осознание не принесет ничего. Кроме еще большей боли.

— Эй, Ляморт, ты чего это нюни распустил? — убийца склонился прямо передо мной. В руках у него блестел нож. Однако блестела лишь меньшая часть ножа. Большая была вся в свежей крови.

— Кто ты? — тихо произнес я.

Убийца усмехнулся и стянул с себя капюшон с тряпкой.

— Лендлорд Скопиус! — чуть не выкрикнул я, от чего меня свел новый приступ боли.

Лендлорд улыбнулся. Те же зелёные глаза, те же аккуратные усы, те же, рыжеватые волосы. Да, это был именно он.

— Но зачем?

— Что ж, ты был отличной пешкой…

— Пешкой?

— ...так что я позволю тебе умереть быстро, — не обращая внимания на то, что я его перебил, продолжил убийца. — Но если ты хочешь знать, зачем всё это, то я тебе расскажу. У меня теперь времени свободного много, а тебе эта история ничего не даст. Жаль, но тут уж ничего не поделаешь. Итак, зачем, спрашиваешь? Чтобы свергнуть семью Лозарии. Они перешли дорогу не тому человеку. А точнее, Церкви. Они слишком притесняют её в своих владениях. И император слишком безвольный, чтобы хоть что-то предпринять. Так что Церковь взяла все в свои руки. Сейчас, как ты знаешь, казна Лозарии все беднее и беднее. Многим срезают жалованье за службу, многих сокращают. Это вызывает недовольство. Единственное решение: женить свою дочь на сыне другого, богатого графа или лорда. Вот только такой возможности у них больше нет, — Скопиус посмотрел туда, откуда до меня донесся стук падающего тела. — Скоро народ взбунтуется и, не без помощи Церкви, будет избран новый граф. А именно, граф Скопиус.

— И ради этого ты пожертвовал своим племянником? — мой голос звучал все слабее.

— Я поставлю свечку и помолюсь, чтобы он покоился с миром. Его жертва не станет напрасной. Моим детям будет житься куда лучше, чем сейчас. Кстати, насчёт пожертвований. Спасибо, что помог. Без тебя весь план пошёл бы коту под хвост.

— Я вам не помогал, дядя Скопиус.

— Да-да-да, говори, что хочешь, но это истинная правда. Я знал, что ты хорошо подойдешь на роль телохранителя. Пускай ты не очень управляешься с мечом, но характер то, что надо. Да и старший брат, служащий в системе безопасности графства и занимающий там немалую должность, неужели откажется принять одного раздолбая по единственной просьбе за многие годы своего младшего брата.

— Значит, и предсказание…

— Предсказание, — Скопиус засмеялся. — Да этот старик даже не знает, что завтра же его убьют собственные односельчане. Но власть денег сделает и из осла пророка. Ты хорошо знал эту местность. Нетрудно было догадаться, куда ты побежишь. Конечно, к своему старому доброму другу-лесничему. Как ты видел, разбойников было действительно много, вот только все они держали оружие в первый раз. У них было не так уж и много шансов победить, поэтому мы тебя с графиней погнали в нашу мышеловку. Или, вернее сказать, графинеловку?

Я просто отказывался во все это верить. Не может же такого быть. Я бы понял. Или кто-нибудь другой понял бы. Пусть кто-нибудь скажет, что это неправда! Пусть дядя Скопиус улыбнется и окажется, что стрела игрушечная. Пусть окажется, что графиня Маргарет жива, что ей просто душновато стала, вот она и присела. Пусть дядя Нертшвайнст сейчас поднимется и скажет, что слишком он устал, поэтому и заснул на полу.

— Нет! Это неправда! Я в это не верю! Я все делал по своей воле! И я сам всего добился! Сам!

— Хм-хм-хм, — послышался смех в ответ. — Счастье в неведении, правда? Ты думаешь, что всего добился сам, да? Что ж, думать ты можешь все, что угодно. Однако, в глубине души ты понимаешь, что это не так. Вот только людям всегда приятнее сладкая ложь, чем горькая правда. И ты не исключение… Всего один из сотен тысяч.

После этих слов мою спину обожгло новой болью. А затем все стихло. Меня больше ничего не мучало. Ничего не беспокоило.

Графиня умерла? И что? Кем она для меня была?

Лесничий Нертшвайнст скончался? Его итак бы скоро Смерть забрала.

Лендлорд Скопиус оказался предателем и убил меня? А есть ли мне сейчас разница, кто отнял мою жизнь? Я мертв, а всё остальное — мелочи.

На душе спокойно. В последнее время мне никогда не было так хорошо. И зачем я суетился, куда спешил, кому пытался угодить?

Где-то далеко послышался голос. Самый нежный, самый приятный в мире. Такой голос бывает только у любящей мамы. Моей мамы. Таким голосом она пела мне песни перед сном. Давно. Очень давно.

“Спи в кроватке мирно-мирно,

Сон подходит тихо-тихо,

Песню милую поёт,

Луч луны в руку берет.

Нежно-нежно он играет,

А малыш наш засыпает.“

Такой приятный голос. А вместе с ним знакомые лица. Папа, мама, сестра. Все они собрались далеко впереди и машут мне рукой. Такие радостные и такие грустные.

По щеке пробежала слеза. Самая последняя и самая горячая. Не волнуйтесь, мам, пап, сестра, я с вами ещё встречусь. Нескоро и не в уютном родительском доме, но встречусь. Обязательно.