Путь садовника II

Сухая степь с выжженной от солнца травой пела голосами серых, невзрачных цикад, чьи звонкие трели сливались в безмятежную, древнюю мелодию. Она разливалась волнами по земле и отголосками разбивалась об уставшие от солнца деревья, словно была не обычным стрекотанием бездумных насекомых, а живым, безграничным морем, таящим в своих глубинах мудрость и незыблемость земных законов. Было еще утро, а жара уже пожирала все, что было ее слабее, отнимая последние капли влаги и жизни. Но держащий боккэн* мальчик был сильнее беспощадного солнца и уверенно держался в боевой стойке, хитро смотря на своего скучающего учителя и думая, как его атаковать. Его босые ноги были широко расставлены и впитывали в себя боль от раскаленной земли и колючей травы, делая своего хозяина выносливее. А его руки крепко держали деревянное оружие, обещая, что вскоре станут искусными мастерами смерти и будут нести волю судьбы в этот несовершенный, безжалостный мир.

- Соджиро, прекрати контролировать каждый свой шаг! Хватит думать. Действуй! - Произнес учитель, грозно смотря на своего восьмилетнего ученика. Он не разделял мнения Соджиро о его заурядном мастерстве и уже начинал по-настоящему сердиться на его нежелание наконец-то услышать учителя.

Но Сэта был слишком сосредоточен на построении своей новой тактики и мысли, что наконец-то сможет удивить учителя и получить от него похвалу. «Я побегу на него, - думал Соджиро, - и он, скорее всего, решит, что моя атака будет направлена в центр. Надо убедить его в этом, но на самом деле напасть сверху и атаковать в голову. Да».

Сэта кинулся в бой, но через секунду, получив мощный удар в солнечное сплетение, оказался лежащим на земле. Он проехал по ней метра три и стал кашлять от попавшей в горло сухой пыли.

- Соджиро! Хватит валяться! Вставай! - Закричал Шишио, положив свой сложенный катана себе на плечо.

- Я опять выбрал неправильную тактику. - Сквозь кашель прохрипел Сэта и медленно поднялся с земли.

- Что ты там бормочешь? А? - Голос Шишио звучал грозно и властно, но Соджиро привык к нему. Он улыбнулся и, звучно шмыгнув носом, уставился в глаза своего учителя. Презрение и насмешка в них присутствующие не вызывали ни гнева, ни обиды, а лишь наводили на мысль, что надо применить такой прием, о котором Шишио даже не подумает.

- Хватит мне глазки строить! Вперед! - Крикнул Шишио, но Сэта не шелохнулся. - Только не говори, что ты устал или готовишь хитроумный план. Если не смог понять, что я тебе твержу весь сегодняшний урок, то придумать что-нибудь стоящее для применения у тебя не получится.

Приняв привычную стойку, Соджиро убрал улыбку и кинулся в бой, уверенный, что на этот раз точно победит, потому что применит прием, подсмотренный у воинов учителя.Шишио еще не показывал его Сэте, а значит, думал, что тот его не знает, и не должен был ожидать. Но вместо победыСоджиро вновь наглотался пыли, да еще вперемешку с собственной кровью.

- Не заставляй меня вышибить тебе мозги и отключи их сам. - Произнес Шишио, усаживаясь на землю. Сэта получил сильный удар и мог теперь нескоро подняться. - Ты не даешь себе свободы. Прекрати думать о том, что ты знаешь и чего не знаешь. Забудь вообще, что такое думать. Когда твое ухо слышит, оно слышит само собой, но если ты его настраиваешь на определенный звук, то остальные растворяются и делаются неразборчивыми.

- Я понял. - Немного полежав, прохрипел Сэта и поднялся с земли.

- Попробуй еще раз напасть на меня. - Шишио тоже встал и недовольно посмотрел на пошатывающегося ученика.

Соджиро провел рукой по губам и щеке, размазав еще не успевшую свернуться кровь, и вновь кинулся на своего почти зевающего учителя. «Надо попытаться ни о чем не думать» - пронеслось у Соджиро в голове. Он сконцентрировался на этой идеи и из-за этого пропустил простейший прием, которым Шишио свалил его на землю, заставив простонать от сильной боли. Свернувшись пополам и не имея возможности дышать, Сэта широко улыбнулся и закрыл глаза, чтобы лучше ощутить, как боль побеждает над ним и разливается по телу. Это был хороший шанс изучить ее и понять, как в следующий раз ей не поддаться, а, напротив, подчинить себе. Вскоре боль немного отпустила легкие и позволила сделать судорожный вдох, но потом вновь обрушилась на Соджиро, доказывая, что не собирается так легко сдавать позиции. Сэта открыл глаза и восторженно взглянул на учителя.

- Когда ты бежал на меня, о чем ты думал? - Спросил его Шишио, опять усаживаясь на землю.

- Ни о чем. - Даже не пытаясь принять вертикальное положение, ответил Соджиро.

- Вспомни хорошенько. У тебя в голове застряла какая-то мысль, и ты был на ней сконцентрирован, поэтому и не смог защитить себя от моего легкого приема.

- Я старался ни о чем не думать.

- Это было равносильно тому, если бы ты активно думал, решая сложную загадку. Ответь, для чего ты каждый день на тренировках по сотни раз выполняешь одни и те же движения и приемы?

- Чтобы отточить их, и они стали идеальными. – Ощущая, как боль начинает проигрывать, произнес Сэта. Он немного приподнялся и сел.

- Чтобы, услышав приказ, твои руки и ноги незамедлительно его исполняли. – Голос Шишио, несмотря на присущую себе грубость, звучал довольно мягко, и его глаза смотрели на Сэту без насмешки и презрения, обычно присутствующих во время тренировочных сражений. - Представь, если господин, давая поручения своим слугам, станет контролировать каждый их шаг. Хорошо ли те исполнят порученное? И сам господин не пожалеет ли вскоре, что мог по-другому распорядиться своими силами и временем? Дай себе свободу. Когда ты насильно пытаешься управлять своим телом, ты не только замедляешь движения, но и даешь мне возможность прочесть твои мысли и легко предугадать твой ход.

- Поэтому вы даже не удивились моей позапрошлой атаке?

- Поднимайся, и попробуем сначала. Просто созерцай происходящее и в зависимости от ситуации отдавай своему телу приказы. Если не будешь ему мешать, оно само все правильно сделает.

Оба встали и приготовились. Учитель сказал Соджиро довериться своим рукам и ногам и позволить им действовать самостоятельно, но они слишком устали и даже боль начинали переносить с трудом. Солнце пекло, обостряя ощущение наползающего бессилия. Оставив слабость в своей улыбке, Сэта вновь кинулся на Шишио, но победа не спешила вознаградить старательного ученика. Потому что тот был слишком недоверчивым господином и полагал, что даже самый умелый слуга не сможет выполнить все правильно, находясь в полуобморочном состоянии. Привычно повалявшись на земле, Соджиро снова попробовал атаковать учителя, потом еще раз, и еще... Но в итоге все заканчивалось глотанием пыли и изучением наглеющей боли. В конце концов, когда Шишио уже на полном автоматизме прокричалСэте, чтобы тот прекратил обниматься с землей и атаковал, тот не смог подняться. Он лишь что-то неразборчиво прохрипел и попробовал дотянуться рукой до валяющегося в метре от него боккэна, который выпустил из руки. Но даже это у Соджиро не вышло.

- Тебе надо ужесточить режим, чтобы ты стал более выносливым. – Произнес Шишио, равнодушно смотря, как Сэта пытается убедить себя забыть о боли и усталости и хотя бы сесть. – С начала тренировки прошло всего два часа, а ты уже устал.

- Да. Но я не устал. Я сейчас поднимусь и вновь попробую вас атаковать. – ОтветилСоджиро, но его слова не спешили сбыться.

- Собираешься атаковать, а сам даже не можешь до оружия дотянуться. Как ты посмел выпустить его из руки?

- Когда я столкнулся с землей, моя рука проявила самостоятельность и выпустила меч. – Сэта сначала сказал, а потом только подумал, что его фраза прозвучала как насмешка над недавними словами учителя. Хорошо хоть, что Шишио знал, из-за чего обычно улыбается Соджиро, а то бы не было никакого Тэнкэна. Спала бы Япония сладким сном, но Шишио не хотел пускать историю на самотек, потому что она была самой нерадивой служанкой, требующей непрерывного контроля.

- Я вижу, у тебя даже мозги устали. - Произнес Шишио, гневно смотря на ученика. - Хорошо, я позволю тебе отдохнуть.

- Нет. Шишио-сама*, я не устал, продолжим тренировку! - Воскликнул Соджиро и быстро поднялся с земли. Он уверенно посмотрел на учителя, говоря глазами, что готов доказать свою старательность и выносливость, хотя на самом деле вместо учителя видел лишь тьму с сине-желтыми искрами.

- Соджиро, ты достоин наказания. Так прими его, как настоящий воин. К тому же этот отдых будет для тебя полезен.

Сэта не осмелился противоречить учителю и, опустив голову, приготовился выслушать решение Шишио. Тот окинул Соджиро презрительным взглядом, разочарованно вздохнул, словно уже заранее зная, что его глупый ученик ничего не поймет, и начал озвучивать условия наказания:

- Ты знаешь, что вскоре обед, и нужна будет вода, но одна бочка стоит пустая. Рядом лежит кадка, которой мы ее наполняем. В лесу есть река с чистой водой. Ты будешь отдыхать до тех пор, пока пустая бочка не будет наполнена водой до краев.

- Вы хотите, чтобы я наполнил ее водой с дальней реки? Но ведь у нас есть источник рядом с лагерем. - Мальчишку такое наказание слегка удивило.

- Это поможет понять тебе то, что я твердил весь сегодняшний урок.Приступай к отдыху.

«Должно быть, Шишио-сама хочет, чтобы я одновременно и не расслаблялся, и получил возможность подумать над его сегодняшними словами» - размышлял Соджиро, подходя к пустой бочке. Заглянув в емкость, он увидел на дне тонкую лужицу, в которой отражалось его грязное, улыбающееся лицо. Подумав, что, сходя к реке, надо будет обязательно умыться,Сэта высунул голову и пробежал глазами по земле, ища ведро. Найдя, он немедля взял его в руку и направился к указанному учителем водоему.

По дороге Соджиро встретилсяодин из воинов господинаШишио по имени Юу. Этот самурай был во многом талантлив: отлично владел катаной и луком, верховой ездой и каллиграфией. Но не разбирался в травах и не умел готовить. Даже просто сваренный рис Юу умудрялся испортить. Шишио знал это, но все равно сегодня утром приказал приготовить отвар, понижающий температуру. Юу был удивлен таким поручением, но незамедлительно исполнил. Отвар оказался не вкусным, и это сильно разозлило Шишио. Понимая, что натворил, Юу пал на колени и сказал, что не намеревался отравить своего господина и, чтобы доказать это,готов вспороть себе живот. Самурай уже достал кусунгобу* и поднес к животу, но Шишио приказал ему остановиться, сообщив, что желает дать Юу время уладить все свои дела, попрощаться с друзьями и только после этого на закате очистить себя от позора.

Обычно, если Шишиоразрешал сделать сэппуку*, торитуалсовершался сразу и без приготовлений. Но за день до этого Соджиро сказал Шишио, что ни разу не видел, как правильно делается сэппуку. Сэта всегда все лучше усваивал на практике, чем по теории. И поскольку после проведения этого обряда на себе мальчишка бы превратился в бесполезный труп, Шишиовыбрал первого попавшегосяпод руку подчиненного, вынудил сделать ошибку и удостоил чести стать наглядным примером для Соджиро.Юу не знал, что стоящий перед ним мальчишка - настоящая причина предстоящей гибели. Зато сам Сэта догадывался, с чего вдруг учительотдал такой нелепый приказ и после так сильно рассердился.

- Ты о сегодняшнем вечере размышляешь? - Спросил Соджиро. Юу стоял, облокотившись о ствол дерева, и смотрел на травянистую землю. - Скажи, ты уже готов?

- Настоящий воин давно мертв и не боится подобных вещей. - Ответил самурай, повернувшись к Сэте.

-Я имел ввиду не страх. Шишио позволил тебе самому назначить кайсяку*. Ты уже решил, кто это будет?

- Мой лучший друг Кудо. - Воин ответил так, словно Кудо должен был стать главным гостем на каком-нибудь торжестве, а не человеком, который должен вовремя поймать момент, чтобы отрубить ему голову, а перед этим следить за тем, сможет литот разрезать себе живот как надо.

- Кудо? - Соджиро усмехнулся. -Знаешь, тебе следует просить Икэду. Он ведь тоже имеет право быть твоим кайсяку. Икэда лучше владеет мечом, чем Кудо, поэтому имеет больше шансов сделать все правильно. Кудо может тебя подвести.

- А с чего это ты мне даешь совет? - Самурая удивила заботливость Сэты.И не только потому, что тот заметил в его глазах страх и начинал смотреть на него с презрением. Соджиро вообще ни к кому и никогда не был снисходителен или заботлив и поэтому уже давно заработал прозвище «КаменныйЗазнайка».

Такое имя придумал один самурай, пошутивший однажды, что Шишио высек это странное существо из камня и попросил богов, чтобы они оживили его. Те послушали великого воина, но поставили условие, что человеческое сердце мальчишка получит только в обмен на меч Шишио.Тот естественно отказался, посчитав, что без сердца в этом мире прожить легче, чем без невероятной силы и выносливости. Сэта зимой и летом ходил босиком в простом кимоно и хакама, часто оставался без ужинов, обедов и завтраков, а после тренировок нередко появлялся с черными синяками и размазанной по лицу кровью. Да и внешне он действительно был похож на прекрасное изваяние сскладным телосложением, очень красивыми чертами лица иулыбкой, которой никто не любовался лишь потому, что ее всегда сопровождал холодный, презрительный взгляд. Если бы не то, что воины прекрасно знали, что из Шишио скульптор был никудышный, то многие бы поверили в эту шутку. Ведь никому не было известно, где господин мог найти такое странное существо с никогда не исчезающей улыбкой. Соджиро вел себя с воинами, как с равными, а иногда даже пытался поставить себя выше их. Потому что Шишио позволял мальчишке делать все, что тот пожелает, лишь бы это не противоречило его интересам, хотя, в то же время, и не запрещал самураям ставитьКаменногоЗазнайку на место. Но у них это нелегко получалось, поскольку Сэта хоть и был еще мальчишкой, но уже не раз доказывал, что способен дать отпор взрослому, опытному самураю. Поэтому Соджиро всегда слушал лишь своего учителя и заботу мог проявить только по отношению к нему, других же считая недостойными.

- Для меня это событие имеет большое значение. - Спокойно улыбаясь, ответилСоджиро. - Я хочу, чтобы оно прошло идеально.

- Я хочу этого не меньше тебя и поэтому уверен в своем выборе.

- Очень жаль. - Соджиро печально вздохнул, а потом вновь улыбнулся. - А не хочешь мне помочь наполнить бочку водой? Сделаешь доброе дело перед смертью.

- Тебя Шишио за что-то наказал? - Юу знал этого мальчишку уже два года, но не переставал удивляться его неожиданным поступкам и предложениям. Ведь было ясно, что самурай никогда не согласится помочь Соджиро. Да и со стороны Каменного Зазнайки просить о помощи тоже было неестественно.

-Шишио-сама проявляет ко мне благосклонность. - При этих словах в холодном взгляде Соджиро блеснул огонек радости. - Это задание поможет мне понять новый урок.

- Зачем тогда просишь у меня помощи?

- Знаешь, я бы мог тебя просить, думая, что тебе терять нечего, и ты согласишься. Но я уверен, что ты никогда мне не поможешь, потому что до последнего будешь стараться сохранить свою честь. Достойные люди умирают красиво, а трусы оскорбляют смерть. Я прочел в твоих глазах страх. Не позволяй ему все испортить. Мы ведь оба хотим одного и того же. Ты - не просто самурай. Ты - воинШишио-сама.

Соджиро повернулся и пошел по тропинке, ведущей к реке, а самурай ничего не ответил, глядя в след Каменному Зазнайке, проявившему заботливость ради предстоящего зрелища. От его слов страх начал проходить, уступая место самоуважению и даже радости, ведь Шишио оказал честь, приговорив самурая к сэппуку. Вскоре должен был состояться прощальный обед, и самурай ощутил, что теперь готов весело смотреть в глаза свих друзей и дарить им смех и радость, которой все сегодня будут от него ожидать.

Лес был тих и спокоен, ненавязчиво пел свои привычные песни и с радостью принял пришедшего мальчишку. Сэта шел по тропинке с кадкой в руках и думал о словах учителя. Ему нравилось вдыхать свежий,пропитанный сырой землей и травами воздух, потому что это было полезно для легких; смотреть на высокие, покрытые толстой и грубой корой деревья, потому что в них была мудрость и сила; наблюдать за не всегда умело прячущимися зайцами и бурундуками, потому что они с рождения знали простую истину и, не колеблясь, следовали ей. Где-то верху пела кукушка, послышавшийся шорох пернатых крыльев позволил глазам уловить перелет синицы с красноствольной криптомерии на широкий, стареющий бук. Подняв голову, Соджиро увидел двух белок, ловко и беспечно прыгающих по самым высоким и тонким ветвям остролистых дзелькв. Солнце пятнами разливалось по травянистой земле и кустарнику, застывая в воздухе светло-золотистыми колоннами. Природа была жива и прекрасна, и ей нельзя было не залюбоваться. Но детские ноги быстро шли по тропинке, не желая удлинять вынужденный «отдых».

Вскоре послышались звуки бурного речного потока, а воздух стал делаться мягче и прохладнее. Придя на место, Сэта первым делом умыл лицо, затем зачерпнул ведром чистую, искристую воду, смахнул с себя вмиг подлетевших на обед комаров и направился к лагерю. Обратный путь оказался сложнее, потому что ведро из-за воды стало тяжелым. Но это нисколько не угнетало Соджиро,ведь он знал, что трудности закаляют и делают сильнее, а легкие дороги приводят к гибели.

Пустая бочка стояла на прежнем месте, и в тонкой лужице на ее дне отражалось небо и избегающие солнца облака. Сэта вылил в бочку воду из ведра и, довольно улыбнувшись, снова направился в лес.

Он ходил туда и обратно, не переставая улыбаться и думать, чем же это задание сможет помочь понять слова Шишио. «Когда я хожу за водой и обратно, я не задумываюсь, как это делаю. - Размышлял Соджиро. - Но если и задумаюсь, то моя скорость совершенно не уменьшится. Единственное, что изменится, так это моя внимательность. К примеру, я могу не заметить паутину и зацепить ее головой. Но это может произойти не из-за того, что я обращу внимание, как хожу, а потому, что буду сконцентрирован на этом. Никогда нельзя сосредотачиваться на одном предмете или мысли, иначе попадешь в их власть и неизбежно проиграешь. Поэтому я всегда рассредоточиваю свое внимание по всем предметам, задействованным в бою. Но Шишио-сама сегодня сказал, что это неправильно. Я должен дать себе свободу и прекратить себя контролировать. Но как же я тогда смогу все правильно сделать? Абсолютно не думать тоже нельзя, когда дело касается жизни и смерти. Ходить по дороге - это одно, а выживать - совершенно другое. Потом Шишио-сама сказал, что я все-таки должен отдавать приказы. Значит, думать мне можно, но как-то иначе. Думать, не задумываясь? Должно быть, я действительно слишком много думаю и постепенно схожу из-за этого с ума. Природа проста и совершенна, как и закон выживания. Такими должны быть и мои мысли. Возможно, Шишио-сама дал мне это задание лишь для того, чтобы я научился воспринимать все вещи такими, какие они есть? «Созерцай происходящее и в зависимости от ситуации отдавай своему телу приказы». Да. Я понял. Мои мысли подобны движениям рук и ног. Я не должен насильно заставлять себя думать, как и ухо слышать. Надо поскорее набрать в бочку воды и сказать Шишио-сама, что я готов продолжить тренировку». Соджиро ускорил шаг, чтобы быстрее добраться до речки. Ему оставалось еще два-три захода, и бочка окажется наполненной до краев.

С холодным восторгом в глазах и довольной улыбкой, Сэта перешел на бег, представляя, как закончится его отдых и учитель одобрит его старание и быстрое нахождение ответа. До реки оставалось совсем немного, но вдруг Соджирозаметил среди деревьев нечто, заставившее его остановиться. Маленький бурундук сидел на ветке молодого деревца и с любопытством, смотрел на застывшего на месте мальчишку. «Какое глупое животное. - Подумал Сэта, рассматривая бесстрашное пушистое существо, совсем не собиравшееся скрыться от человека. - Из-за своего любопытства этот зверек забыл, что его единственный способ здесь выжить - маскировка. И чего он на меня уставился? Что, никогда людей не видел? А может, поймать его? Глупость - это слабость, а слабость достойна наказания». Соджиро сделал шаг в сторону бурундука, но тот по-прежнему оставался на месте, принюхиваясь и с интересом смотря на приближающегося к нему мальчишку. Это удивило Сэту. Ему в первый раз встречалось такое чересчур любопытное животное, и из-за этого в нем самом начало просыпаться нечто подобное. Соджиро медленно приближался к зверьку, наступая на невидную из-за высокой травы землю, а бурундук продолжал во всю на него глазеть, казалось, даже не задумываясь, что надо поскорее скрыться. Расстояние становилось все меньше и меньше, а любопытство у обоих возрастало все больше и больше. Оставалось чуть больше метра, как вдруг улыбка Сэты сделалась шире, потому что в ступне почувствовалась резкая боль. Соджиро остановился и посмотрел на ногу. Из-за густой, высокой травы было плохо видно, что с ней случилось, но Сэта понял, что наступил на что-то острое, и это вонзилось ему в подошву. Соджиро поднял ступню, и вместе с ней неожиданно поднялась короткая, сухая ветка. «Я проткнул ногу» - пронеслось у него в голове. Он мельком взглянул на деревце и заметил, что бурундук продолжает спокойно изучать глупого человека, из-за своего любопытства попавшего в неприятность. Соджиро сел на траву, прежде проверив ее рукой, и внимательно всмотрелся в свою раненную подошву. От сучка отходила острая веточка, впившаяся в ступню, как гвоздь. Сэта попробовал вытащить ее, и у него это не очень быстро получилось, потому что ветка вошла достаточно глубоко. Кровь хлынула мощным потоком и, судя по всему, хотела не скоро остановиться.А ведь Соджиро находился на полпути к реке. Надо было поворачивать обратно, но тогда отдых немного затянется, и этого Соджиро совсем не хотелось. Он вопросительно уставился на бурундука, а тот, посчитав, что ничего интересного в мальчишке больше не найдет, быстро скрылся в листве. Сэта поднялся и, поначалу немного прихрамывая, продолжил путь к водоему, оставляя на тропинке кровавые следы.

Доковыляв до реки, Соджиро присел на берегу и, подобрав хакама, опустил ноги в воду. Она была холодной и колючей, и из-за нее боль в ступне ненадолго увеличилась. Красная дымка потекла вслед за речным потоком, и для Сэты это показалось очень красивым. Он стал наблюдать, как его кровь сливается с холодной водой и несется вдаль, постепенно исчезая где-то между выпирающими камнями. Над ним кружили глупые комары, жаждущие, рискуя жизнью, заполучить то, что даром принимала бурная река. Соджиро упал на землю и посмотрел вверх, на небо, почти не видное из-за высоких деревьев, чьи могучие ветки сплетались друг с другом, толи, боясь разлучиться, толи, напротив, желая сразиться и убить. Ветер отдыхал им на горе или радость, и Сэте подумалось, что все-таки листва ждет бури, чтобы выяснить, кто более достоин оставаться на своем месте, а кто слаб и должен расстаться с родной веткой и отправиться вниз.

Полежав несколько минут, Соджиро поднялся и посмотрел на подошву. Кровь почти остановилась. Надо было идти обратно. Он наполнил ведро водой и побрел к лагерю.

Придя на место, Сэта, вылил воду в бочку, но после направился в летний домик господина Шишио, чтобы взять бинты и перевязать рану. Уходя, Соджиро заглянул в бочку и отметил, что остался всего один заход, и отдых будет окончен.

Войдя в помещение, Сэта сразу же наткнулся на Комогато Аюми - любимую женщину господина Шишио. Молодая и красивая, в прошлом ойран*, привыкшая к почету и роскоши, она однажды последовала за Шишио, чтобы стать его тенью. Но только его и лишь для него, к остальным же относясь почти с тем же презрением, что было и уКаменного Зазнайки. Сэта ее сегодня еще не видел, но здороваться не собирался и решил просто пройти мимо,поскольку считал ее трусливой и не понимал что Шишио мог в ней найти. Ведь она явно боялась Соджиро, хотя и старалась этого никогда не показывать.

- Соджиро, ты куда это направляешься? -Строго спросилаАюми, внутри негодуя от такого неуважительного поведения.

- Ногу поранил. Иду за бинтами. - Весело улыбаясь, ответил Сэта.

- Покажи, рана серьезная?

- Вот. - Сэта поднял ногу и показал Аюми свою рану. Выпачканная кровью вперемешку с грязью подошва была не очень приятным зрелищем, хотя с ожогами Шишио сравниться не могла. Но женщина привыкла к Шишио, а вот выходки Сэты даже в обычных вещах заставляли ее видеть что-то жуткое.

- Правда, это любопытно? - Восторженно произнес Соджиро и с наслаждением пронаблюдал, как прекрасное лицо Аюми попыталось не исказиться от отвращения. - Но знаешь, за грязью рану плохо видно. Она очень глубокая.

- Здесь одними бинтами не обойдешься, но для начала надо ее промыть.

- Да. Придется повозиться. - ОтветилСоджиро, опуская ногу и этим заставляя Аюми смотреть ему в глаза. - Если бы не эта неприятность, я бы уже выполнил поручение Шишио-сама. А ты знаешь, что будет сегодня вечером?

- Этот воин сильно огорчил Шишио и заслужил такое наказание. - Равнодушно ответилаАюми. - Пойдем, я промою тебе рану.

- Я ни разу не видел, как делают сэппуку, и мне очень хочется на это посмотреть. - Не обращая внимания на попыткупозаботиться, произнес Соджиро. Он мило улыбался, а его глаза выражали восторг от мысли, что вскоре они увидят чужую смерть. - Интересно, он сможет не искривить лицо от боли? Ты как полагаешь, он осилит два пореза, или кайсяку отрубит ему голову раньше? Когда все закончится, я оставлю на ней свое имя.

- Тебя действительно так радует предстоящее событие? - Интонации Аюми выражали крайнее удивление, хотя она уже давно заметила, что по жестокости Соджиро не уступает и даже превосходитШишио. Особенно, если учесть, что Сэте всего восемь лет, и поступки Шишио, в отличие от его, всегда были обоснованными и совершались во имя великой цели.

- Я считаю это для себя полезным. Только меня беспокоит, что он выбрал в секунданты Кудо. Икэда подошел бы лучше. Из-за этого глупого решения все может пройти не так красиво. Если бы мне предстояло сделать сэппуку, то я бы просил господина Шишио стать моим кайсяку.

- А ты не слишком ли высоко себя ставишь? - Сердито спросила Аюми. Она чувствовала, что уже не сможет перебороть себя и ни за что не станет помогать Каменному Зазнайке. - Ты можешь оказаться недостойным просить Шишио быть твоим кайсяку.

- Нет. Я буду самым сильным и преданным его слугой, чтобы заслужить даже больше, чем право просить его быть моим кайсяку. - У Сеты даже улыбка исчезла, и на Аюми он посмотрел так, будто это она только что сделала себе сэппуку.

- В таком случае Шишио незачем будет просить тебя о самоубийстве.

- Да. Но ради него я бы не боялся это сделать. Я бы вообще ничего и никого не боялся. И не боюсь. - Произнес Соджиро, а улыбкой добавил, что его слова - намек на трусость Аюми.

- Ты просто хвастливый ребенок, и не больше. - Ответила женщина и направилась в другую комнату, не заметив, какизменилось лицо Сэты.А у него даже улыбка исчезла, и на Аюми он посмотрел так, будто это она только что сделала себе сэппуку. Ведь Соджиро никому не позволял оскорблять себя и никогда не оставлял своих обидчиков безнаказанными, даже если после этого получал гораздо больше, чем отплачивал. Но Аюми успела оскорбить его уже дважды.

- Аюми, - произнес он, заставив ее остановиться, - я уважаю господина Шишио и принимаю в нем даже то, чего не понимаю. Когда ты потеряешь его благосклонность, то постарайся быть со мной мягче.

- Не смей мне угрожать. Я - единственная, кому Шишио полностью доверяет, а значит, у тебя шансов потерять его благосклонность больше. - Высокомерно произнесла Аюми, не оборачиваясь к мальчишке, и ушла.

«Возможно. - Подумал Сэта, направившись за бинтами. - Но я стану таким сильным, что никто, кроме Шишио-сама, не сможет меня победить. Вот тогда и посмотрим, кто из нас будет более достойным его полного доверия».

Аюми вошла в комнату, где сейчас отдыхалШишио. Окна в помещении были закрыты темно-красными шторами из плотной ткани, не пропускавшей ни летней жары, ни солнечного света, и комната освещалась лишь несколькими восковыми свечами, расставленными по углам на полу и на невысоком лакированном столике, стоявшем возле широкого диванчика с бордовой обивкой. На диванчике, облокотившись о его мягкую спинку и положив на нее левую руку, вальяжно сидел Шишио. Он неторопливо допивал бокал красного, итальянскоговина и с восхищением посмотрел на вернувшуюся к нему Аюми. Его обгоревшее тело начинало болеть сильнее, и бинты из-за этого начинали доставлять дискомфорт больше обычного, но Шишио привык к этому и больше концентрировался на том, что давало ему наслаждение: на мыслях о мести, власти, или самых простых плотских удовольствиях, таких как приятный вкус зарубежного напитка или прекрасная женщина, с восхищенным тобою взглядом.

- Сказала, покинешь меня на минуту, а вернулась только через десять. - ПроизнесШишио, ставя бокал на столик. - Что с твоими глазами? Это похоже на страх. Что-то произошло?

- Шишио, с тобой мне ничего не страшно. - Улыбнувшись, ответила Аюми и села на диванчик рядом с ним. Она прижалась к его горячим бинтам и тихо произнесла: - Я сейчас столкнулась с Соджиро. Он поранил ногу и приходил за бинтами. Говорит, что почти выполнил твое задание.

- Задание? Я не давал ему никакого задания. Бестолковый мальчишка! Он так и не понял, что я ему сегодня пытался вбить в его заполненную хламом голову! Свое неумение испытывать эмоции Соджиро старательно восполняет излишним думаньем. Ему надо познакомиться с Ивамбо. У того в голове вообще мысли редко присутствуют, зато в своей йоге он добился небывалого мастерства.

- Ты столько сил вкладываешь в этого мальчишку.

- Чтобы выковать идеальное оружие, у мастеров уходят годы труда и терпения. - Шишио вновь взял бокал, с ухмылкой пронаблюдал, как в кровавом цвете вина нервно разошлись отблески тусклых свечей,инаконец-то опустошил его.

- Он может оказаться неблагодарным. -Продолжала Аюми. - Я не понимаю, как Соджиро вообще способен кого-то слушать и уважать. Твое умение управлять этим монстром меня восхищает.

- Аюми, ответь: в тебе сейчас говорит ревность или страх? Пока я рядом с ним, он спокоен, но если меня не станет, то Соджиро окажется в тупике, потому что не будет знать, как жить и что делать. Я имею абсолютную власть над ним. К тому же мне известны все его слабости и секреты, а он о некоторых моих приемах не узнает никогда. И мне никогда не придется их применить, поскольку Соджиро считает себя обязанным передо мной жизнью.

- А ему известно, что такое благодарность?

- Аюми, Соджиро не похож на обычных детей, но он - не монстр. Неужели ты боишься восьмилетнего мальчишку? - Шишио посмотрел ей в глаза. Она изо всех сил пыталась сказать ими «нет», но они упорно твердили «да». - Запомни, Сэту Соджиро будут бояться всегда и все кроме двух людей: меня и тебя, потому что ты находишься рядом со мной. Для нас он всегда будет оставаться человеком, остальные же достойны склонять головы перед оружием, которое я сотворю собственными руками.

Сомневаться в словах Шишио Аюми не умела и поэтому мгновенно успокоилась. Она налила себе и Шишио вина и легко перевела разговор на другую тему. Их беседа была интересной, но через какое-то время обоим наскучила, уступив место развлечениям другого рода. Но они оказались невозможными, поскольку жар, исходящий от тела Шишио, стал слишком сильным. Ожоги наградили его не только жуткой внешностью и необходимостью постоянно обматывать себя бинтами, но и лишили потовых желез, из-за чего его тело не могло охлаждать себя самостоятельно. Чтобы не допустить самовозгорания, Шишио должен был периодически принимать специальные охлаждающие ванны. И даже тогда его голова все равно ощущала нестерпимый жар, из-за которого ему казалось, что он по-прежнему продолжает гореть в огне.

Аюми сказала, что здоровье Шишио превыше всего, и он должен немедленно принять ванну, а остальное они и потом успеют сделать. Это немного расстроило Шишио, но он послушал свою любимую женщину, потому что знал, что она абсолютно права.

«Теперь моя нога похожа на ногу Шишио-сама» - подумал Соджиро, глядя на свою перебинтованную ступню. Он вышел из домика и направился закончить свой отдых. Кадка стояла на прежнем месте, и в почти заполненной бочке отражались безмятежные облака. Сэта схватил ведро и быстрыми шагами направился к реке. На этот раз он, хоть и замечал любопытные вещи, стоящие изучения или проверки, все равно не останавливался ни на секунду, потому что уроки Шишио для него значили больше.

Добравшись до водоема, Соджиро наполнил кадку и чуть ли не бегом отправился в лагерь. Его скорость, несмотря на тяжесть ведра, была даже больше, чем когда он только шел к реке. Сэта был доволен, потому что знал, что сейчас его наказание будет закончено, и даже ветер проснулся, чтобы разделить холодный восторг мальчишки и помочь сразиться листве.

Лес редел и переходил в поляну, за которой уже начинал виднеться лагерь. Детские ноги шли быстрей и быстрей, вода приятно плескалась в ведре, и привычная улыбка выражала нечто напоминающее радость.

Бочка спокойно ждала мальчишку, но не для того, чтобы оказаться наполненной до краев, а преподнести ему неприятный сюрприз. Отдыхая, Сэта не учел одной важной детали: вода в бочках нужна для того, чтобы ей пользовались люди, живущие в лагере. А сейчас приближалось время обеда, и воины готовили себе еду. Придя на место, Соджиро поднял ведро и собрался вылить последнюю порцию воды, но замер на месте, потому что увидел, где теперь в бочке отражалось его удивленное лицо. Треть принесённой им воды куда-то исчезла. Поставив ведро на землю, Сэта вновь заглянул в бочку, как будто пытаясь в ней найти разгадку неожиданного исчезновения воды, но ни сырое дерево, ни улыбающееся в глубине бочки отражение ему ничего не ответили.

- Соджиро, отойди. Мне надо набрать воды. – Послышался Сэте мужской голос. Он развернулся и увидел одного из самураев Шишио по имени Аки. Молодой воин был в хорошем настроении и стоялс кадкой в руках, добродушно смотря на ошеломленного Соджирои даже не представляя, что это он носил сюда воду и вовсе не для того, чтобы ее сейчас так быстро потратили. - Ты что, там привидение увидел?

- Привидений не бывает. - Ответил Сэта, глядя, как самурай опустошает бочку.

- Бывают, малыш, бывают. - Как-то задумчиво ответил Аки и пошел куда-то с «украденной» водой в ведре.

- А тебе зачем эта вода понадобилась? - Спросил Соджиро, направившись вслед за молдым воином.

- Ты из-за своего усердия счет времени потерял. Скоро ведь обед.

- Я знаю, что скоро обед, но там полно других бочек, а ты взял воду именно с этой?

- С ней что-то не так? Поэтому ты туда так странно смотрел? - Аки остановился и сначала взглянул на свое ведро, а потом на улыбающегося мальчишку.

- Эту воду нельзя сейчас использовать.

Услышав ответ, в первую секунду воин подумал, что вода отравлена. Но тогда бы Соджиро сказал, что ее вообще уже никогда нельзя будет использовать, а не только сейчас. Еще можно бы было предположить, что Сэта шутит, но Каменный Зазнайка этого делать не умел. Слова Сэты всегда несли в себе какой-то смысл, но какой на этот раз, для Аки было непонятно.

- Соджиро, я спешу. Объясни мне без загадок, чего такого особенного в этой воде?

-Шишио-сама надо, чтобы та бочка была наполнена до краев, а ты, наоборот, ее опустошаешь. Ты должен немедленно вернуть воду на место, иначе у тебя будут неприятности.

-Шишио-сама уже принимает ванну, и ему не нужна эта вода. Ты, наверное, решил научиться шутить? Тренируйся дальше, пока это у тебя не очень получается.

- Шутки - удел бездельников и глупцов. Я себя к таковым не отношу. Лучше верни воду на ее прежнее место.

- В наш водоем?

- Тебе тоже надо больше тренироваться в этом бестолковом искусстве. Учти, если ослушаешься приказа Шишио-сама, наказание последует незамедлительно.

- А он мне никаких приказов не отдавал... а-а-а! Я понял! Это ты наполнил ту бочку! Мы были так приятно удивлены, когда увидели, что в ней есть вода. НеужелиШишио-сама решил заняться твоим воспитанием? Он действительно великий человек, раз заставил тебя это сделать. Хорошо, если бы Шишио-сама еще объяснил тебе, что даже несмотря на то, что ты набрал в бочку воды, это не дает тебе права запрещать кому-то ей пользоваться.

- Значит, ты так и не понял, что должен вернуть воду?

- Должен? Кому? Сопливому мальчишке? Соджиро, не обижайся. Ты, конечно же, сильный и неплохо владеешь мечом для своих восьми лет, но со мной вряд ли справишься. Забыл, как тебя неделю назад Икэда отделал?

- Он опытный воин и неплохо владеет мечом.Твое мастерство еще далеко от его уровня.

-Твое еще дальше. - Добродушие молодго воина начало пропадать. - Иди отсюда, пока я тебе язык не вырвал!

- Сейчас. - Без какой-либо эмоциональной окраски ответил Соджиро, улыбнулся и куда-то направился.

- Что сейчас? - Крикнул ему в след Аки.

- Я возьму боккэн.

Серьезность в голосе Сэты звучала слишком нелепо для сложившейся ситуации. Молодой самурай несколько секунд постоял в недоумении, а потом, переварив происходящее, резко рассмеялся.

- Постой. - Сквозь смех, попросил Аки. Соджиро послушно остановился. - Не… ха-ха-ха-ха-ха… зачем боккэн? Пока мы… ха-ха-ха-ха-ха… пока мы сражаться будем, твою воду всю разберут. А-ха-ха-ха-ха-ха!

-Знаешь, это действительно может произойти. - Не понимая, почему Аки смеется, согласился Сэта.

Продолжая хохотать, молодой самурай чуть не разлил воду и, поставив кадку на землю, попробовал успокоиться. Но, глядя на серьезное и искренне недоумевающее лицо Каменного Зазнайки,у Акиэто не сразу получилось, а Соджиро все это время переводил свой удивленный взгляд то на воина, то на ведро, ожидая от первого адекватного поведения.

- Возьми. - Успокоившись, произнесмолодой самурай. - Ты заслужил свою воду. Только я ведь не один ее тратил. Всех будешь так смешить?

- Не волнуйся, я решу эту проблему. - Сэта забрал кадку с “краденой” водой и направился обратно к бочке. Аки пошел вслед за ним.

- Да я и не волнуюсь. - Вытирая веселые слезы, произнес воин. - Только пока решать будешь, не забудь, что желающих забрать твою воду много, и времени на то, чтобы всех рассмешить, у тебя уйдет больше, чем, если бы ты вновь принес сюда воды.Тебе Шишио-сама приказал именно эту бочку наполнить?

- Да. - Соджиро вернул воду на ее законное место. Аки подошел к другой бочке, взял одну из кадок, стоявших рядом, и набрал воду, на которуюКаменный Зазнайка не претендовал.

- Эта бочка всегда опустошается быстрее остальных, потому что стоит более удобно. Удачи. – Все еще пребывая в веселом настроении, произнес молодой самурай и отправился к себе, по дороге встретив своего друга Изаму. Тот явно направлялся к бочкам, а значит,КаменномуЗазнайке вновь придется отстаивать свою воду.

* Боккэн - учебный деревянный меч

*Сама - суффикс, произносимый при выражении максимально возможного уважения и почтения.

*Кусунгобу - небольшой нож, который самурай носил в комплекте вместе с длинным и коротким катана. Он использовал его в быту, но хранил с мыслью, что однажды совершит при помощи него сэппуку.

*Сэппуку — более старое и простонародное название харакири, ритуального самоубийства методом вспарывания живота. Так самурай демонстрировал своё мужество перед лицом боли и смерти и чистоту своих помыслов перед богами и людьми.

*Кайсяку - секундант при сэппуку, который должен следить за правильностью исполнения ритуала и в нужный момент отрубить приговоренному голову.

*Ойран - особый ранг проститутки. Такие женщины, были очень образованы, знакомы с разными искусствами и являлись идолами моды. Ойран занимали очень высокое положение, имели право на свое мнение во многих вопросах, могли отказать клиенту, если им что-то в них не понравилось. Такое звание могла получить далеко не каждая женщина Японии.