Пыль Марса

Пролог

24 декабря 2039 года. Москва. Центр управления полётами.

Пока вечернее солнце скользило по заснеженным крышам Королёва, в ЦУПе гудела работа. На экранах — проекция орбиты, телеметрия, и, главное — обратный отсчёт. До старта миссии «Горизонт» оставалось чуть больше четырёх часов.

Юрий Агапов, командир экипажа, сидел в звукоизолированной переговорной. Он был спокоен, сосредоточен. За плечами — годы подготовки, миссии на МКС, десятки стыковок и манёвров. Но это было другое. Первый пилотируемый полёт к Марсу. Без права на ошибку.

— Связь с кораблём стабильная, все системы на борту работают в штатном режиме, — доложила Ирина Кузьмина, специалист по связи и атмосфере. Она не поднимала головы от планшета.

— Подтверждаю. По биотелеметрии всё в пределах нормы, — добавила Надежда Лебедева, бортовой психолог.

Ольга Звонарёва, инженер систем жизнеобеспечения, быстро проверяла список — от давления в гидроприводах до запасов фильтрующих кассет. Всё сверено.

— Ольга, ты готова передать корабль экипажу? — спросил Юрий.

— Да, всё согласно протоколу. «Горизонт» — в полной готовности.

В соседнем помещении Елена Морозова, бортовой биолог, в последний раз проверяла герметичность контейнеров с растениями. Они станут первым источником свежего кислорода и пищи через несколько месяцев.

Максим Грачёв, пилот, в это время шутил с техниками, прерывая напряжённую тишину. Он не был беспечен — просто знал, как важно сохранять лёгкость перед долгим полётом.

Василий Романов, специалист по энергетике и силовым системам, молча следил за зарядом батарей и распределением нагрузки. Третий его запуск, но впервые — в сторону Марса.

Анна Сергеева, врач и параллельно микробиолог, сверялась с протоколами стерильности. На её плечах — здоровье экипажа на месяцы вперёд.

Евгений Завгородний, геолог-исследователь, проверял модуль с буровой установкой и сенсорами анализа грунта. Именно он будет первым, кто даст ответ: есть ли пригодная вода под базой, и где копать.

— Юрий, — вышел на связь директор программы. — Время. Передаём управление на борт. Дальше — вы.

— Принято, — коротко ответил командир.

Все девять — в полном составе, в полной готовности. За стенами — зима. Внутри — уверенность.

Через несколько часов они окажутся на орбите Земли, где их уже ждут модули будущего «Горизонта».

Там начнётся окончательная сборка — и отсчёт до старта к Марсу.

Глава 1

24 декабря 2039 года. Восточный космодром. 23:42 по московскому времени.
На старте — ракета-носитель «Ангара-А5М». Внутри герметичной кабины — девять человек. Экипаж первого пилотируемого полёта к Марсу. Их задача — добраться до орбиты, где уже находятся модули марсианского корабля «Горизонт» и провести стыковку. Только после этого начнётся путь длиной в миллионы километров.
Командир Юрий молча наблюдал за индикаторами. Всё шло по плану. На экранах перед ним — телеметрия, курс, давление, уровни. Всё штатно. Он не отвлекался. Слишком много лет в нём закаляли привычку к концентрации.
— Максим, как ощущения? — спросил он негромко.
— Как в кресле стоматолога, только веселей, — отозвался пилот Максим, ловко подмигнув камере.
— Все системы стабильны, — доложила Ирина. — Связь с ЦУПом устойчивая. Атмосферный регулятор работает в норме.
— Давление в баллонах зелёное, вентиляция работает, фильтры чистые, — отчиталась Ольга. Она держала в руке планшет с таблицами и значениями, перечёркнутыми её быстрым почерком.
— Экипаж спокоен, нервозности не наблюдаю, — прокомментировала Надежда. — Пульс в норме, дыхание ровное. Даже у Максима.
— Вода в индивидуальных баках нагрелась. После стыковки проверю насосы и проведу забор проб, — сообщила Елена.
— Аккумуляторы заряжены на 100%, нагрузка по секторам — равномерна. После стыковки займусь сопряжением силовых линий, — добавил Василий.
— По медицинским показателям всё нормально — подтвердила Анна.
— Буровой комплекс закреплён. Как только дойдёт дело до посадки — проведу разведку. Локацию на Марсе уже просчитываю по материалам НАСА и Роскосмоса, — закончил Евгений.
— Вассерман, повтори диагностику на резервной линии, — сказал Юрий.
Искусственный интеллект корабля, голос которого был нарочито нейтральным, отозвался:
— Диагностика резервной линии завершена. Все системы в норме. Продолжаю наблюдение.
В наушниках прозвучал голос Центра:
— Тридцать секунд. Приготовиться к старту.
В кабине воцарилась тяжёлая тишина. Каждый знал, что сказать было уже нечего.
— Пятнадцать... десять... пять... четыре... три... два... один... старт!
Корпус ракеты содрогнулся. Появилось мощное давление в спину. Струя плазмы с силой вытолкнула корабль вверх. Сначала — гул, затем вибрация, потом — только рывок и непрерывное ускорение. Мир за пределами иллюминатора дрожал.
— Первая ступень — отделение прошло. Давление стабильно, — докладывал Юрий, едва перекрикивая гул.
Максим держался за подлокотники:
— Вот теперь как на бабушкиных санках... только на реактивной тяге.
— Перегрузка: 2.2g, — ровно сообщил Вассерман.
Через восемь с половиной минут — отделение второй ступени. Вибрация утихла, ускорение спало. На табло замигал сигнал: орбита достигнута.
Юрий сделал глубокий вдох. Теперь — стыковка.